Солдаты бредут,
Сбившись в кучу на грязной дороге.
Какая стужа!
Мутё
Какая стужа!
Мутё
У каждого народа есть свои знаковые фигуры. Как те, что окрашены историей положительно, так и те, на которых она не пожалела черной краски. Как правило, к последним относятся предатели, то есть люди, изменившие свой стране, долгу, присяге, словом, люди воистину презренные. История показывает нам, что такие фигуры были везде и всегда. Вот, например, даже три мушкетера Дюма из недавней статьи на «ВО», по сути дела, оказываются в их числе, ибо помогают врагу Франции герцогу Бэкингэму. Но это Европа, где такое происходило со времен Римской империи. А вот как обстояло с этим дело в Японии, где, по идее, кодекс чести самурая должен был стать непреодолимым бартером на пути самой идее предательства? На самом деле история Японии полна примеров того, когда как низшие, так и высшие не брезговали предательством ради достижения поставленных целей. Весьма известный в Японии самурай и даймё (то есть князь) как-то высказался об этом так: «честные люди встречаются лишь среди простолюдинов, для самурая же ложь и предательство — необходимая часть воинского искусства». Интересная мысль для человека, для которого нарушение клятвы верности своему господину было равно приговору к смерти, не так ли? И вот как раз об этом человеке, сыгравшим в истории Японии очень заметную роль, мы вам сегодня и расскажем.
Ода Набунага колотит Акэти Мицухидэ на пиру после битвы при Нагасино. Уки-ё Утагава Тойёнобу.
Итак, Мицухидэ Акэти – это человек, которого, прежде всего, очень трудно оценить объективно. Известно, что он жил в 16 веке и являлся одним из наиболее доверенных и, заметим, награждаемых лиц, служивших одному из первых объединителей Японии Оде Нобунаге. Обратившись к историческим источникам, мы можем узнать, что и тот, и другой вроде бы доверяли друг другу и хорошо ладили между собой. Маэда Тосииэ, Хасиба Хидэёси, Сакума Нобумори и Нива Нагахидэ - все эти люди единогласно сообщали об их хороших взаимоотношениях. Он также честно и вполне справедливо управлял своими владениями, и считался добрым правителем, о чем также сообщали его вассалы. Даже совершив свое знаменитое предательство, он не лишился доверия своих людей, которые по-прежнему сохраняли ему верность, и в трудную минуту для него его, предателя, почему-то не предали. Почему-то они не разбежались кто куда, а сражались за него до конца в битве при Ямадзаки. Когда же Мицухидэ решил бежать, то сразу же несколько источников сообщают о том, что не менее 200 человек вызвались идти вместе с ним и защищать своего господина. Удивительно, не правда ли?
Но есть и другой образ Мицухидэ, литературный, прежде всего из романа Джеймса Клейвелла «Сёгун», где он описывается как очень гордый человек, который стремился заполучить титул сёгуна любой ценой. То есть это беспринципный человек, если он поднял руку на своего сюзерена, «предатель на все времена».
Молодость его прошла в странствиях по Японии, во время которых он попытался предложить свои услуги могущественному клану Мори. Глава клана Мори Мотонари очень серьезно отнесся в данном случае к вопросу «подбора кадров», но молодому самураю отказал, хотя и одарил его деньгами. При этом он заявил следующее: «Действительно, он переполнен храбрости и наделен глубоким умом. Но его лицо похоже на спящего волка, скрывающего свою сущность в глубинах костей, пока он не решит действовать. Его спокойное состояние ума — лишь маска». Существует и еще один вариант данной им характеристики: «Таланты бывают двух видов: одни наделены истинным величием, а вторые – злодеи. Учёный злодей способен погубить себя и князя, которому служит. В нём есть что-то скользкое. Его яркие и восторженные речи завораживают. Не отрицаю, человек он образованный, но я предпочитаю наших испытанных, пусть и туповатых воинов из западных провинций. Мицухидэ на службе в моём войске был бы как журавль среди петухов, поэтому я не хочу иметь с ним дела». Однако проверить сегодня, так ли он это говорил и когда именно, достаточно сложно. Ну, а приписать умные слова задним числом любому человеку не так уж и сложно. Бумага, в том числе и рисовая, все стерпит!
Вот таким показан Ода Нобунага в японской дораме «Найотора, хозяйка замка».
Высказывались о нем и европейцы, с которыми Ода Нобунага водил крепкую дружбу, (причем настолько, что как это подчеркнуто в телесериале «Найотора, хозяйка замка», ходит в европейских сапогах и кафтане, пьет из европейского кубка и сидит при свечах в европейском подсвечнике) что, мол, при всех своих талантах это человек… опасный. Но… друзья очень часто бывают необъективны в своих суждениях, как, впрочем, и все люди.
Портрет Оды Нобунаги из коллекции храма Тёкодзи в городе Тоёта (преф. Айти).
В любом случае о Мицухидэ шла слава, как о человеке, способным и в искусствах, и в военном деле. В частности, о нем сообщается, что он мастерски стрелял из аркебузы, а значит не чурался, опять-таки, и чуждой японцам европейской культуры. Он с большой ответственностью исполнял все поручавшиеся ему гражданские дела, и к тому же был увлечен поэзией Вака и слыл тонким знатоком чайной церемонией. Исторические записки сообщают, что он использовал лишь одну пулю, чтобы попасть в летящую птицу на дистанции около 45,5 метров. Таковое умение в стрельбе сделали его видной персоной, и даймэ стали приглашать его в качестве учителя стрельбы. Зато Ода Нобунага дал Мацухидэ два забавных прозвища – Лысая Голова и Золотой апельсин. Другое его прозвище «Белый Ястреб Ода» возникло из-за того, что родился он в замке рода Акэти – замке Сиротака, а это название как раз и переводится как «белый ястреб». Впрочем, так это было на самом деле или нет, уже неважно. Главное, что таким прозвищем он обладал.
А вот это чисто японское изображение Оды Нобунаги.
О семейной жизни Мацухидэ известно, что у него были две жены, возможно одна наложница, возможно, пять сыновей и шесть известных дочерей. Его любимой женой была Хироко-химэ или Цумаки Хироко, романтическая история любви к которой в своем рассказе «Родинка, воскресившая в памяти прошлое», описал известный японский писатель Ихара Сайкаку.
Мон клана Ода.
Однажды она остригла свои прекрасные черные волосы, а у японок, представительниц знати, они были в прямом смысле этого слова, до пят, и продала их, чтобы помочь мужу деньгами в сложном положении, в которое он попал. Для нас остричь волосы все равно, что… ну, в общем, ерунда. Но для японок и японцев 16 века это было нечто. Недаром такой великий японский поэт, как Мацуо Басё, даже хокку об этом написал:
Луна, померкни.
Акэти о своей жене
Расскажет
Опять же не сразу европеец поймет, в чем тут суть. Причем тут Луна, не так ли? А дело в том, что Акэти поступок жены растрогал до слез и он говорит о ней только в темноте, чтобы его слушатели не могли бы их увидеть.
Вот так владетельный князь обращался с веранды своего дома к верным ему слугам – самураям. А они его, преклонив колени, слушали.
Известно, что в молодые годы он являлся подданным даймё провинции Мино, клана Токи, и находился на службе у Сайто Досану. Но затем был вынужден стать ронином, был вынужден скитаться по стране, и перепробовал самые разные занятия, например, обучал грамоте деревенских детишек. Был он в разных местах, нигде ни к кому не прибился и в итоге вернулся обратно и поступил на службу к даймё Этидзэна Асакуре Ёсикагэ. Здесь он опять-таки занялся тем, что учил детей вассалов клана стрельбе из мушкета. Но… умудрился нажить себе в этом клане врагов. И тут ему предложили поискать счастья у «странствующего сёгуна» Асикаге Ёсиаки. В итоге Мицухидэ встретился с ним где-то в 1568 году, начал ему служить, но одновременно начал служить и Оде Нобунаге. Причем последнего такое положение вполне устраивало.
Он несколько раз выступал в качестве посредника между Одой и сёгуном. Но кроме того, в качестве военачальника Оды участвовал в ряде сражений. И служит ему с явным успехом, потому, что становится одним из пяти самых доверенных его «генералов» и получает в награду округ Сига с доходом около 50,000 коку. Такое положение дает ему право на замок, и он строит замок Сакамото и становится его господином.
Известно, что Нобунага был человеком недоверчивым. Однако его доверия добились Кацуиэ Сибата, Хидейоси Хасиба и Мицухиде Акэти. В 1575 году он успешно оборонял Курои от нападения клана Акаи. Затем в 1577 году участвовал в осаде замка Сигисана, а в 1578 году был послан в замок Ариока с целью принудить его господина к сдаче. А когда замок сдался, отправился на битву у замка Ибараки.
В 1577 году ему было приказано захватить замок Курои, что он и выполнил. За это Ода пожаловал его владениями, дававшими 340 000 коку, замки Фукусияма, Камеяма и Сузан. То есть теперь ему принадлежало целых четыре замка и очень большой доход с земельных владений, превративший его в одного из богатейших даймё центральных областей Японии. А вот дальше-то все и началось…
Нобунага отбивается от копьеносца во время штурма Хонно-дзи. Триптих Тосихидэ, 1880 г.
Известно, что одним из союзников Оды Набунага был будущий сёгун и повелитель Японии Иэясу Токугава. Они вместе сражались в битве при Нагасино, причем Иэясу мало того, что разгромил клан Такеда, враждовавший с Ода, но и доставил ему ценный трофей – голову Кацуёри – недалекого сына Такеда Сингена. За это Ода Набунага приказал с большой пышностью принять Иэясу Токугава в его замке Адзути и поручил организовать этот прием именно Мицухидэ. Тот исполнил данное ему поручение. Но затем пришло сообщение от другого союзника Оды – Хидэёси, который просил прислать подкрепления для покорения сильного клана Мори. Таким образом Мицухидэ был избавлен от обязанностей мажордома, и должен был опять идти на войну. Он вернулся в свой замок Сакамото, собрал своих людей и написал поэму в стихах рэнга, где было написано: «Время наступило. Пятый месяц, когда проливается дождь».
Продолжение следует…
- Автор:
- Вячеслав Шпаковский
Свежие комментарии