На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

БАЗА 211- ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ

74 289 подписчиков

Свежие комментарии

  • Z Muliphein
    У меня муж плохо ходит и почти ничего не видит. Инвалид. Но 80 кг веса. Я вешу 58 кг. Я не представляю, какой рюкзак ...ЕСЛИ ПОПАЛ ПОД ОБ...
  • Владимир Петров
    Человек  - легенда,даже не верится ,что один человек совершил столько подвигов и на военном поприще и на гражданском...Ученый, трижды не...

Судостроительный завод имени 61 коммунара. Верфь на Ингуле. Первые годы

Первенец николаевской верфи, «Святой Николай», строился с напряжением всех имеющихся немногочисленных ресурсов. Опасаясь сорвать сроки, исполнение которых контролировалось на самом высоком новороссийском верху в лице Светлейшего, заведующий строительством верфи полковник Фалеев выписал из Таганрога опытного корабела премьер-майора Ивана Должникова.


Судостроительный завод имени 61 коммунара. Верфь на Ингуле. Первые годы

Вид города Николаева, 1799 г. Художник Федор Яковлевич Алексеев, мастер городского пейзажа. В 1795 году посетил Херсон и Николаев для снятия видов. Картина написана по акварельным этюдам с натуры


Тот, прибыв на место, был вынужден доложить об ужасающе низком качестве имеющейся рабочей силы. Среди присланных на верфь плотников оказалось большое количество больных, да и физическое состояние остальных оставляло желать лучшего. Премьер-майор жаловался на их необученность, малый рост и боязнь высоты. Условия работы на верфи были крайне тяжелыми, но темпы строительства «Святого Николая» все равно отставали от плановых. За три месяца непрерывного аврала скончались 547 плотников.

Фалеев, оправдываясь перед все более терявшим терпение Потемкиным, маневрировал, пытаясь списать высокую смертность на жаркий климат. И всё же Должникова, который ради достижения результата, по всей видимости, мог оставить верфь вообще без личного состава, убрали обратно в Таганрог. Руководство строительством было вновь передано корабельному подмастерью Александру Соколову. Смертность резко уменьшилась, да и климат оказался не таким уж жарким. «Святой Николай» сошел на воду 25 августа 1790 года. Как и всякое начинание, основание верфи на Ингуле было делом нелегким.

Война план покажет

На основанную им верфь у князя Потемкина были планы грандиозные, и в первую очередь они касались судостроительной составляющей. Война с Османской империей была в самом разгаре, а находящийся в стадии формирования Черноморский флот сильно отставал от положенных ему штатов.

На освободившемся после спуска «Святого Николая» эллинге тут же был заложен второй корабль – им стал еще один фрегат «Григорий Великия Армении», заложенный 30 сентября 1790 года. Он был больше «Святого Николая» и должен был быть вооружен 62 орудиями. Летом 1791 года этот фрегат перешел в Севастополь и вступил в строй Черноморского флота.

«Григорий Великия Армении» принял участие в заключительном этапе русско-турецкой войны и в средиземноморской экспедиции эскадры Федора Федоровича Ушакова. Длительное время корабль провел на службе в Средиземном море, базируясь на Корфу. Позже переоборудован в плавучий госпиталь. Тут же, на Корфу, он в 1809 году был продан.


Российская эскадра под командованием Ф. Ф. Ушакова, идущая Константинопольским проливом. Художник Михаил Матвеевич Иванов. С 1780 г. прикомандирован к Потемкину. По задумке Светлейшего князя художник должен был изображать «все местности и события, чем-либо замечательные»


В сентябре 1790 года обер-интендант Семен Иванович Афанасьев подал Потемкину рапорт, в котором докладывал о начале проектирования трехмачтового 90-пушечного линейного корабля, который планировалось построить в Николаеве. Молодая верфь втягивалась в размеренный производственный ритм. Кроме работ на «Святом Николае» тут уже полным ходом велись и ремонтные работы для нужд кораблей Лиманской флотилии и Севастопольской эскадры.

Осенью 1790 года в земляночно-шалашном Николаеве находилось в ремонте уже 23 корабля разных классов. Верфь развивалась быстрее, чем город. И хотя Потемкин постоянно подчеркивал (и принуждал других), что Николаев – это город, реалии были неподвластны честолюбию Светлейшего. Так, приехавший сюда в 1789 году принятый на русскую службу немецкий врач Эрнст Дримпельман описал свою встречу с Николаевом. «Город» предстал перед новоприбывшим в виде отдельных хижин из тростника и часовых между ними.

Между тем, как указывал Дримпельман, строительство тут велось быстрыми темпами. После того как в 1790 году в Николаеве произошел пожар, Потемкин запретил строить дома из дерева, а покрытые тростником глинобитные мазанки приказал штукатурить. Необходимая для постройки и ремонта кораблей древесина доставлялась по Бугу или обозами. Однако промозглыми степными зимами не хватало дров для отопления казарм и домов, и для этой цели использовались кизяки – из коровьего навоза, соломы и глины.

Несмотря на все еще длившуюся войну, население Николаева продолжало увеличиваться и к началу 1792 года составляло уже более полутора тысяч человек обоего пола. Благодаря ряду условий и обстоятельств, Дикое поле, этот своеобразный русский «фронтир», осваивалось быстрыми темпами. Сюда отправляли всё новых и новых рекрутов из центральных районов империи, в степной край бежали крепостные и уголовники. Ища возможность выгодно устроиться по службе, приезжали иностранцы. Всё только начиналось, и все эти люди тоже начинали с чистого листа.

Проблема с лесом для строительства кораблей была отнюдь не единственной задачей, которую пришлось решать Потемкину. Не менее остро стоял вопрос об оснащении их пушками, якорями и другими металлическими изделиями. Сотням корабельных орудий требовалось огромное количество ядер. Всё это появлялось отнюдь не по щучьему велению, а с большим трудом доставлялось за сотни верст.

С началом войны в Черноморском адмиралтейском правлении быстро пришли к выводу, что казенные заводы попросту не справляются с резко возросшими потребностями флота. Проблему попытались решить размещением заказов на частных заводах. В первую очередь речь шла о сталепромышленниках братьях Баташёвых, имевших в своем распоряжении около полутора десятков заводов. Объем военных заказов по тем временам был весьма солидным. На конец сентября 1788 года на принадлежавших Баташёвым заводах отливали 544 орудия – 36-, 30- и 18-фунтовых. Вероятно, предприниматели, стремясь извлечь из госзаказа максимальную прибыль, производили эксперименты с качеством продукции. Известно, что контр-адмирал Войнович прислал в Черноморское адмиралтейское правление обломок якоря, который разрушился во время стоянки корабля на нем. В другом случае сообщалось о якоре, расколовшемся от падения на землю с телеги.

Подобные жалобы поступали и от артиллеристов. К концу года в Херсоне скопилось большое количество бракованных пушек. Участились случаи разрыва стволов – расчеты вынуждены были заряжать вверенные им орудия ослабленным зарядом пороха, что влияло на дальнобойность. Ближайший медеплавильный завод находился в Брянске, и чтобы доставить туда бракованную и некачественную продукцию, которой уже имелось немало, требовались большие трудозатраты и время.

Потемкин принял вполне разумное и практичное решение: построить завод непосредственно в Херсоне. В первые пять месяцев своей работы он передал флоту 88 орудий, а до своей остановки в 1793 году это предприятие изготовило для Черноморского флота 431 орудие. Большинство пушек для первых кораблей николаевской постройки было поставлено херсонским сталелитейным заводом.

Первенец верфи на Ингуле, фрегат, или как он тогда квалифицировался, линейный корабль «Святой Николай» был выведен в Южный Буг старым херсонским способом – при помощи камелей. Дело в том, что устье Ингула в месте его впадения в Буг изобиловало песчаными банками. Это обстоятельство было чрезвычайно удобным на случай попытки атаковать верфь и город с реки, однако создавало при этом серьезную проблему с беспрепятственным выводом кораблей.

Глубина фарватера в этом месте не превышала трех метров. От практики использования камелей решено было окончательно избавиться, и Потемкин поручил обер-интенданту Семену Афанасьеву, помимо продолжения работы над проектом 90-пушечного линейного корабля, построить в Херсонском адмиралтействе так называемую «фарватерную машину». Она представляла собой понтон с рядом черпаков по бокам, приводившихся в действие вращением огромного вертикального деревянного колеса, расположенного посередине этого плавсредства. Движителем являлись люди, ходившие внутри колеса.

При помощи этого устройства к лету 1790 года удалось углубить фарватер до четырех с половиной метров при восьми метрах ширины. После проведения всего объема работ вопрос о применении камелей отпал за ненадобностью.

Другой насущной проблемой николаевской верфи было осуществление ремонта подводной части кораблей. Для осуществления его применялось так называемое килевание: разгруженное и облегченное судно выводили на мелководье, где при помощи талей валили на борт, обнажая подводную часть. Такой способ был трудоемок, длителен и сказывался не только на качестве проводимого ремонта, но и на техническом состоянии судна.


Макет «Килевание 66-пушечного линейного корабля» в Центральном военно-морском музее в Санкт-Петербурге


Проблему могло решить наличие сухого дока, как, например, в Кронштадте. Потемкин отдал распоряжение о подготовке строительства сухого дока в окрестностях верфи – так называемом Спасском урочище. Тут же находился источник пресной воды отличного качества, что являлось немаловажным фактом. Князю так понравилась местность, что он некоторое время всерьез обдумывал вариант переноса сюда главной верфи, приспособив первоначальную на Ингуле лишь для строительства мелких кораблей. И, возможно, старейший в Николаеве судостроительный завод располагался бы в совершенно ином месте, если бы не такая печальная данность, как высокая, как грот-мачта линейного корабля, стоимость работ.

Потемкин все-таки распорядился обустроить на берегу Спасского урочища мастерские и склады для ремонта кораблей Черноморского флота. Трудоемкий процесс ремонта требовал к тому же большое количество леса, транспортировать который в главную базу флота Севастополь было трудно, долго и дорого. Поэтому было решено ремонтировать их в Николаеве. В Севастополе же планировалось иметь только сухой док для очистки днищ и проводить мелкий ремонт.

Завершение потемкинской эпохи

Проектная работа обер-интенданта Семена Афанасьева над перспективным 90-пушечным линейным кораблем не пропала даром и не осталась лишь плодом технической мысли, воплощенным исключительно на бумаге. В ноябре 1791 года, когда до подписания Ясского мирного договора с Османской империей оставались считаные месяцы, на николаевской верфи был заложен «Святой Павел», считавшийся самым крупным из всех кораблей, строящихся в те годы. Его длина составляла 54,9 метров, ширина по миделю – 15,24 метра и осадка – 6,3 метра. На трех деках предполагалось разместить 90 орудий.


Линейный корабль «Святой Павел»


Новый линкор отличался скромностью кормовых украшений. На носовой оконечности была установлена поясная позолоченная фигура Святого Павла. Главным строителем корабля был Александр Соколов, который до этого успешно завершил постройку «Святого Николая».


Г. А. Потёмкин-Таврический. Портрет написан в 1791 году Иоганном Баптистом Лампи Старшим в ставке генерал-фельдмаршала в Яссах, куда художник приехал по приглашению Светлейшего


К сожалению, князю Григорию Александровичу Потемкину не суждено было порадоваться этому событию. Осенью 1791 года, находясь в Яссах, он заболел. Чувствуя приближающуюся кончину, он приказал везти себя в Николаев. Князь искренне любил свое создание – верфь и город – там и желал быть похороненным. Есть такая легенда. Как-то, проезжая через Николаев к армии, Потемкин поднялся на возвышение, откуда было хорошо видно то, что в скором будущем станет городом, верфь, эллинги со строящимися на них кораблями. Князь расчувствовался и воскликнул: «Теперь Черное море наше, и потомство воздаст мне справедливость!»

5 октября 1791 года он выехал из Ясс в Николаев, но отъехав 30 верст, скончался в степи на руках у соратников. Так ушел из жизни один из ярчайших представителей екатерининского времени, главный инициатор масштабных преобразований на юге России.

Получив в свое распоряжение дикие степи, долгое время бывшие дорогой для кочевых орд, он оставил после себя более-менее благоустроенный край, где выросли города, крепости и верфи. Многие начинания этого неоднозначного и незаурядного человека так и остались незавершенными. Смерть Потемкина оплакивали многие – даже те, у кого с князем при жизни были очень не простые отношения.


Смерть светлейшего князя Г.А. Потемкина-Таврического в Бессарабских степях, 1791 г. Последняя работа М. М. Иванова на юге России. Картина находится в Государственном Историческом музее


Окончание войны сразу же сказалось на темпах работ на «Святом Павле», который существенно снизился. Стапельный период корабля оказался весьма длительным и составил тридцать два месяца. Корабль был спущен на воду только в августе 1794 года. Достройка первого линейного корабля николаевской постройки также затянулась. Первую зиму после спуска он простоял на якоре напротив мастерских Спасского урочища. Часть конструкций корпуса во время нахождения на стапеле изрядно прогнила, и ее требовалось заменить.

Ближе к лету 1795 года «Святой Павел» был переведен в Очаков для окончательной достройки и оснастки, после чего перешел в Севастополь. Несмотря на затянувшуюся постройку, новый линкор продемонстрировал хорошие мореходные качества по пути на главную базу флота. На следующий год, находясь в двухмесячном плавании под флагом вице-адмирала Федора Федоровича Ушакова, «Святой Павел» вновь показал себя с самой лучшей стороны. Именно этот корабль стал флагманом русской эскадры, отправляющейся на Средиземное море для операций против французских сил. «Святой Павел» принял участие в штурме крепости Корфу и в других боевых эпизодах.

По возвращении «Святой Павел» летом 1801 года ушел в Николаев на ремонт, который неторопливо продолжался три года. По его окончании в 1804 году корабль подготовили для перевозки войск на остров Корфу. 2 ноября 1804 г., взяв на борт солдат и офицеров, погрузив провиант, он покинул Севастополь.

В 57 милях от Босфора «Святой Павел» попал в густой туман и был вынужден стать на якорь. Тут-то его и застал сильнейший шторм, сопровождавшийся ураганным ветром. Корабль лишился грот- и бизань-мачт, его начало относить к берегу. Крушения удалось избежать, лишь с трудом закрепившись на двух якорях. От сильной качки обломалась верхняя часть фок-мачты, «Святой Павел» потерял руль, а в некоторых местах корпуса образовались течи. Тем не менее кораблю удалось переждать шторм.

При помощи прибывших на место турецких гребных судов «Святой Павел» отбуксировали к Босфору и поставили на якорь в безопасном месте. Имевшиеся на борту войска сошли на берег, и полностью разгруженный корабль поставили в док на аварийный ремонт, который продолжался с января по февраль 1805 года. После исправления первоочередных повреждений «Святой Павел» еще два месяца ремонтировался на плаву.

В мае 1805 года корабль вернулся в Севастополь. По прибытии на базу он был тщательно осмотрен специальной комиссией, которая, обнаружив перегибы корпуса, признала дальнейшую эксплуатацию «Святого Павла» нецелесообразной. Бывший флагман средиземноморской эскадры переоборудовали в плавучую батарею, выполнявшую функцию брандвахты. Четыре года спустя возникла идея переделать его в плавучий кран для монтажа и демонтажа мачт ремонтируемых кораблей. «Святой Павел» подвергли новому осмотру и нашли его корпус в крайне бедственном состоянии. В 1810 году его разобрали.

Со смертью князя Потемкина интерес высших петербургских сфер к Николаеву и его верфи значительно остыл. К слову сказать, деятельность Светлейшего в Новороссии и при его жизни вызывала у многих скрежет зубовный. Многие проекты так и легли под сукно, из-под которого не было хода наверх.

Строительство кораблей основных классов князь планировал перевести в Николаев, оставив в Херсоне только склады и верфь для мелкотоннажных судов. В Николаеве должны были построить сухой док для ремонта кораблей. Фарватеры в устье Ингула и у Очакова предполагалось еще более расчистить и углубить, для чего собирались построить лучшие на тот момент землечерпательные машины.

Гавань Таганрога предполагалось углубить, а на Днепре, ниже порогов, Потемкин хотел основать еще одну верфь, которая бы специализировалась на строительстве гребных судов и канонерских лодок. Проживи Потемкин еще несколько лет, и вся инфраструктура Черноморского флота была бы в значительной степени расширена и модернизирована. Увы! по понятным причинам этим начинаниям тогда не суждено было осуществиться.

В руководстве на юге России произошли значительные кадровые изменения: губернатором Новороссии и всего Таврического края в 1794 году был назначен последний фаворит императрицы генерал-фельдцейхмейстер граф Платон Зубов. Председателем Черноморского адмиралтейского правления после трехлетнего перерыва вновь был назначен вице-адмирал Мордвинов. Контр-адмирал Ушаков остался командовать Севастопольской эскадрой, звание вице-адмирала он получил только в 1794 году.

Ассигнования на флот резко сократились, он стал получать меньше людей и материалов. В кораблестроении в Николаеве наступило некоторое затишье. Заканчивался блистательный век Екатерины Великой, подходил к завершению XVIII век. Впереди были новые времена, новые события и новые деятели, а стапеля на берегах Ингула ждали очередных кораблей. Начало было положено.

Продолжение следует…
Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх