Практически два с половиной месяца минуло с того с момента, как в Астане представителями из России, Турции и Ирана было объявлено о создании зон деэскалации в Сирии. Во что сегодня превратился механизм по прекращению огня и способствует ли он восстановлению мирной жизни?
Территориально зоны деэскалации расположены в провинции Идлиб и примыкающим к ней районам Латакии, Хамы и Алеппо (проживает более миллиона сирийцев), на севере мухафазы Хомс между поселениями Кусаиф-Дейр и Саламия (порядка двухсот тысяч жителей), в пригороде Дамаска Восточная Гута (до 700 тысяч гражданских), а также в южной части арабской республики в провинциях Деръа и Эль-Кунейтра (около 800 тысяч жителей).
В общей сложности в специальных зонах проживает ориентировочно до трех миллионов сирийцев, для которых необходимость воссоздания мира – не пустой звук.
Сам механизм поддержания режима прекращения огня и восстановления мирной жизни подробно изложен в соответствующем Меморандуме – документе, также принятым Москвой, Анкарой и Тегераном по итогам встреч в казахстанской столице 4 мая. Помимо этого, текст Меморандума согласовали и представители различных вооруженных группировок, непосредственно находящихся в этих районах. Тем не менее, достигнутые в ходе сложных переговоров договоренности соблюдаются не везде.
Идлибская Зона деэскалации под номером 1 с самого начала являлась проблематичным регионом: ее создание потребовало довольно много времени. Провинция Идлиб и сейчас представляет угрозу для безопасности сирийских жителей, поскольку представляет собой, самое что ни на есть гнездо террористов. По некоторым данным, здесь сосредоточено порядка 70 тысяч боевиков из различных группировок. Главная роль в урегулировании этой проблемы отводилась (и отводится) прежде всего турецким партнерам, о чем в сентябре сообщил президент Турецкой Республики Реджеп Эрдоган в интервью британскому «Reuters»:
«Соглашение по зоне деэскалации было многообещающей идеей, в рамках которой русские обеспечивают безопасность за пределами Идлиба, а Турция будет делать это внутри провинции».
Согласно этому заявлению, а также в соответствии с Меморандумом турецкая армия должна обеспечивать контроль за соблюдением режима прекращения боевых действий, предотвращая опасные прецеденты между конфликтующими сторонами. В этих целях создавались так называемые полосы безопасности, предполагающие создание наблюдательных пунктов и блокпостов для безопасного перемещения мирного населения и гуманитарных конвоев. Другими словами, находясь на территории сирийского государства, все страны-гаранты, в том числе и Турция, подписались, чтобы препятствовать распространению терроризма как в зоне деэскалации, так и за ее пределами.
К сожалению, борьбу с терроризмом Турция интерпретировала на свой лад. Так, например, озвученным на весь мир лозунгам Анкара следовала только до тех пор, пока они соответствовали ее внешнему курсу. Как правило, в дальнейшем публичные обещания приносились в жертву интересам Эрдогана.
О том, что Турция готова начать войсковую операцию на севере Сирии турецкий лидер говорил еще в июне, а негласная мобилизация в республике была объявлена чуть ли не в начале 2016 года. Предполагается, что за полтора года сирийские ориентиры Анкары коренным образом не изменились. Вопреки достигнутым ранее соглашениям, конечной целью Турции продолжают выступать не столько боевики-террористы, сколько союзные США курдские формирования.
В связи с этим турецкие СМИ сегодня заявляют о готовности военной экспансии на северо-западе Сирии. По данным газеты «Yeni Safak», на границе с провинцией Идлиб со стороны Турции сосредоточено примерно 20-25 тысяч турецких штыков, в том числе танковые и механизированные дивизии, военная полиция и другие спецподраздлеления. Ожидается, что турецкие силы вместе с вооруженной оппозицией планируют в ближайшей перспективе выдвинуться на запад и взять под контроль город Тель-Рифъат, отбитый курдскими вооруженными формированиями у террористической организации «Джебхат ан-Нусра» в начале 2016 года. Взятие турками этого населенного пункта позволит создать коридор из зоны «Щита Евфрата» с идлибским районом деэскалации и отрежет курдский кантон от остальной части Сирии.
С учетом сентябрьских договоренностей в Астане эта затея приобретает особый смысл, поскольку после Идлиба для Анкары открылась дорога и в другие населенные пункты вне зоны деэскалации. Об этом открыто заявляют местные издания.
В условиях повышенного риска вторжения турок в курдский кантон в социальных сетях усилилась кампания с использованием хештэга #TurkeyhandsoffAfrin. Курдские медиа активисты таким образом призывают международное сообщество повлиять на однобокую позицию Эрдогана. Но разве до этого кому-то есть дело? Очевидно, что Анкара, обвиняя Вашингтон в незаконном военном присутствии в Сирии, пособничестве террористических элементов ради собственной выгоды, беззастенчиво применяет тот же принцип, что и их союзники в рамках североатлантического блока или международной коалиции.
В октябре министр обороны республики Нуреттин Джаникли в интервью местному телеканалу «Nergis TV» заявил:
«Мы должны там находиться до тех пор, пока из Сирии исходит угроза для Турции. Там находится Сирийская свободная армия, которая действует вместе с нами. То есть сирийцы. Они сами защищают свою землю, а мы оказываем им поддержку».
В этой фразе (до боли схожей с оправданиями Вашингтона, когда дело заходит о военном присутствии США в Сирии) заключается истинная сущность проводимой турками политики, где на первом месте – решение собственных вопросов. В составе любых альянсов. Ведь связи Анкары не ограничиваются дезертирами из ССА. Это безобидные шалости по сравнению с заигрыванием турецкого спецназа с боевиками Нусры – сирийским ответвлением «Аль-Каиды» (деятельность обеих организаций запрещена в России). В арабских СМИ лидеры террористической организации не раз демонстративно заявляли о сотрудничестве с турецкой стороной, предоставлении им не только вооружения, но и советников, инструкторов из-за границы.
Возможно, разносторонние связи Анкары могли бы повлиять ситуацию в провинции Идлиб в пользу Дамаска, но озвучиваемые официальными лицами тезисы о приверженности территориальной целостности Сирии далеки от реальности. Об этом свидетельствует операция «Щит Евфрата», в результате которой под контролем Эрдогана и его сирийских союзников оказался приграничный район общей площадью 3 тысяч кв. километров с городами Джараблус и Эль-Баб.
Возвращать его официальному Дамаску явно не входит в планы турецкого правительства. Не для того в подконтрольных населенных пунктах создаются новые органы власти, во главе которых сегодня находятся ставленники Анкары.
Территориально зоны деэскалации расположены в провинции Идлиб и примыкающим к ней районам Латакии, Хамы и Алеппо (проживает более миллиона сирийцев), на севере мухафазы Хомс между поселениями Кусаиф-Дейр и Саламия (порядка двухсот тысяч жителей), в пригороде Дамаска Восточная Гута (до 700 тысяч гражданских), а также в южной части арабской республики в провинциях Деръа и Эль-Кунейтра (около 800 тысяч жителей).
В общей сложности в специальных зонах проживает ориентировочно до трех миллионов сирийцев, для которых необходимость воссоздания мира – не пустой звук.
Сам механизм поддержания режима прекращения огня и восстановления мирной жизни подробно изложен в соответствующем Меморандуме – документе, также принятым Москвой, Анкарой и Тегераном по итогам встреч в казахстанской столице 4 мая. Помимо этого, текст Меморандума согласовали и представители различных вооруженных группировок, непосредственно находящихся в этих районах. Тем не менее, достигнутые в ходе сложных переговоров договоренности соблюдаются не везде.
Идлибская Зона деэскалации под номером 1 с самого начала являлась проблематичным регионом: ее создание потребовало довольно много времени. Провинция Идлиб и сейчас представляет угрозу для безопасности сирийских жителей, поскольку представляет собой, самое что ни на есть гнездо террористов. По некоторым данным, здесь сосредоточено порядка 70 тысяч боевиков из различных группировок. Главная роль в урегулировании этой проблемы отводилась (и отводится) прежде всего турецким партнерам, о чем в сентябре сообщил президент Турецкой Республики Реджеп Эрдоган в интервью британскому «Reuters»:
«Соглашение по зоне деэскалации было многообещающей идеей, в рамках которой русские обеспечивают безопасность за пределами Идлиба, а Турция будет делать это внутри провинции».
Согласно этому заявлению, а также в соответствии с Меморандумом турецкая армия должна обеспечивать контроль за соблюдением режима прекращения боевых действий, предотвращая опасные прецеденты между конфликтующими сторонами. В этих целях создавались так называемые полосы безопасности, предполагающие создание наблюдательных пунктов и блокпостов для безопасного перемещения мирного населения и гуманитарных конвоев. Другими словами, находясь на территории сирийского государства, все страны-гаранты, в том числе и Турция, подписались, чтобы препятствовать распространению терроризма как в зоне деэскалации, так и за ее пределами.
К сожалению, борьбу с терроризмом Турция интерпретировала на свой лад. Так, например, озвученным на весь мир лозунгам Анкара следовала только до тех пор, пока они соответствовали ее внешнему курсу. Как правило, в дальнейшем публичные обещания приносились в жертву интересам Эрдогана.
О том, что Турция готова начать войсковую операцию на севере Сирии турецкий лидер говорил еще в июне, а негласная мобилизация в республике была объявлена чуть ли не в начале 2016 года. Предполагается, что за полтора года сирийские ориентиры Анкары коренным образом не изменились. Вопреки достигнутым ранее соглашениям, конечной целью Турции продолжают выступать не столько боевики-террористы, сколько союзные США курдские формирования.
В связи с этим турецкие СМИ сегодня заявляют о готовности военной экспансии на северо-западе Сирии. По данным газеты «Yeni Safak», на границе с провинцией Идлиб со стороны Турции сосредоточено примерно 20-25 тысяч турецких штыков, в том числе танковые и механизированные дивизии, военная полиция и другие спецподраздлеления. Ожидается, что турецкие силы вместе с вооруженной оппозицией планируют в ближайшей перспективе выдвинуться на запад и взять под контроль город Тель-Рифъат, отбитый курдскими вооруженными формированиями у террористической организации «Джебхат ан-Нусра» в начале 2016 года. Взятие турками этого населенного пункта позволит создать коридор из зоны «Щита Евфрата» с идлибским районом деэскалации и отрежет курдский кантон от остальной части Сирии.
С учетом сентябрьских договоренностей в Астане эта затея приобретает особый смысл, поскольку после Идлиба для Анкары открылась дорога и в другие населенные пункты вне зоны деэскалации. Об этом открыто заявляют местные издания.
В условиях повышенного риска вторжения турок в курдский кантон в социальных сетях усилилась кампания с использованием хештэга #TurkeyhandsoffAfrin. Курдские медиа активисты таким образом призывают международное сообщество повлиять на однобокую позицию Эрдогана. Но разве до этого кому-то есть дело? Очевидно, что Анкара, обвиняя Вашингтон в незаконном военном присутствии в Сирии, пособничестве террористических элементов ради собственной выгоды, беззастенчиво применяет тот же принцип, что и их союзники в рамках североатлантического блока или международной коалиции.
В октябре министр обороны республики Нуреттин Джаникли в интервью местному телеканалу «Nergis TV» заявил:
«Мы должны там находиться до тех пор, пока из Сирии исходит угроза для Турции. Там находится Сирийская свободная армия, которая действует вместе с нами. То есть сирийцы. Они сами защищают свою землю, а мы оказываем им поддержку».
В этой фразе (до боли схожей с оправданиями Вашингтона, когда дело заходит о военном присутствии США в Сирии) заключается истинная сущность проводимой турками политики, где на первом месте – решение собственных вопросов. В составе любых альянсов. Ведь связи Анкары не ограничиваются дезертирами из ССА. Это безобидные шалости по сравнению с заигрыванием турецкого спецназа с боевиками Нусры – сирийским ответвлением «Аль-Каиды» (деятельность обеих организаций запрещена в России). В арабских СМИ лидеры террористической организации не раз демонстративно заявляли о сотрудничестве с турецкой стороной, предоставлении им не только вооружения, но и советников, инструкторов из-за границы.
Возможно, разносторонние связи Анкары могли бы повлиять ситуацию в провинции Идлиб в пользу Дамаска, но озвучиваемые официальными лицами тезисы о приверженности территориальной целостности Сирии далеки от реальности. Об этом свидетельствует операция «Щит Евфрата», в результате которой под контролем Эрдогана и его сирийских союзников оказался приграничный район общей площадью 3 тысяч кв. километров с городами Джараблус и Эль-Баб.
Возвращать его официальному Дамаску явно не входит в планы турецкого правительства. Не для того в подконтрольных населенных пунктах создаются новые органы власти, во главе которых сегодня находятся ставленники Анкары.
Автор: Александр Викторов
Свежие комментарии