Лёгкие силы ВМФ. Их значение, задачи и корабельный состав - 2 часть

То есть на ГЭУ у таких кораблей не экономят, экономят на всём остальном. Потому, что скорость.

На самом деле, примеров масса – подобные скоростные единички в том или ином виде есть почти у всех наших соседей.

С недавних пор скоростной боевой корабль, которые не просто формально существует и находится в боевом составе, но ещё и реально что-то может, появился у американцев. Речь идёт, как ни странно об LCS – этом образце попила государственных денег, к счастью не нашем образце и не наших денег.



Кое-что, однако, меняется – сегодня в ВМС США идёт программа по установке на эти корабли противокорабельных ракет Koensberg NSM. И это всё меняет. Чемодан без ручки внезапно превращается в корабль с управляемым ракетным оружием способный длительное время поддерживать ход в 44 или 47 узлов. Прибавим к этому возможность нести вооружённый противокорабельными ракетами вертолёт и приходится признать, что теперь боевая ценность этих кораблей весьма далеко от нулевой. Конечно, остаётся проблема ПВО, но американцы редко идут в атаку, не обеспечив за собой господство в воздухе.

Так вот, если какой-то противник и полезет к нашему берегу воевать надводными кораблями, то у них будет общее и ключевое свойство – высокая скорость. Никто никогда не отправит в мясорубку дорогой и медленный ракетный эсминец.

Аналогично, начни Россия блокаду какого-то побережья, и биться с её флотом будут вот такие скоростные единички, вооружённые массовыми и дешёвыми ракетами. И это именно то, к чему надо готовиться.

Конечно, идеальным средством против таких кораблей является вертолёт. Но, как уже было сказано, авиация не всегда может летать, и она не может удерживать акваторию, не может непрерывно находиться в назначенном районе или базироваться неделями на куске скалы с плавпричалом и бочкой для топлива. А иногда будет необходимо именно это.

Какие у России есть средства для ведения таких быстрых боёв? Во первых, это ракетные катера, а во-вторых, МРК проекта 1239. При этом МРК во-первых огромен как корвет и дорог, как фрегат, ракеты у него тоже дорогущие «Москиты», и их всего два, оба на Черноморском флоте. По большому счёту их можно рассматривать как статистическую погрешность, больше их строить не будут.

А вот ракетные катера проекта 1241 – совсем другое дело, хотя бы потому, что их много.
Как и западные одноклассники, они имеют скорость хода более 40 узлов и 76-мм орудие. Как и у иностранных катеров, у них используются газотурбинные двигатели форсажного хода. При этом, катера больше своих одноклассников, тяжелее и заметнее в радиолокационном диапазоне. По скорости они уступают своим конкурентам, но не намного, не на критическое значение.




При этом ,существует возможность существенного усиления ракетного оружия имеющихся катеров – их модернизация с установкой комплекса ракетного оружия аналогичного проекту 12418 позволила бы этим катерам нести до 16 ПКР «Уран», что сделало бы катера самыми вооружёнными катерами в мире.

Стоит сказать, катер в принципе должен быть другим – ещё более скоростным, малозаметным, с сокращённым экипажем и желательно дешевле. При этом можно смириться с сокращением количества ракет на борту ради скорости и малозаметности. Но пока такого катера нет, «Молнии» перевооружённые на «Уран» вполне подходят для задач по атакам надводных кораблей.

Увы, но мало кто сегодня демонстрирует полное понимание роли ракетного катера. Даже среди военных профессионалов катера оцениваются как боевое средство менее важное, нежели МРК (имеются в виду «нормальные» МРК, способные догнать и атаковать надводный корабль, а не "ракетные баржи" «Буяны-М», которые ничего такого не могут). Мотивировки при этом обычно таковы – МРК лучше вооружён, имеет более совершенное радиоэлектронное вооружение и ЗРК самообороны, с него можно организовать управление авиацией, разместив там КПУНИА/КПУНША.

Так-то оно так, но почему-то никто не берётся объяснить, как навязать бой противнику, имеющему превосходство в скорости 10-13 узлов (18,5-24 км/ч)? Как его переманеврировать? А если бой сложился не в нашу пользу, то как разорвать контакт и уйти?

И почему так принципиально иметь на атакующей «единичке» мощное радиоэлектронное вооружение, если её задача – просто вынести ракеты на рубеж пуска, пустить их и на пределе скорости уйти? Всё это можно сделать по внешнему целеуказанию от других кораблей или даже авиации. РЭВ МРК рискует оказаться вещью в себе.

Фактически вера в МРК проистекает из убеждённости, что противник вынужден будет подставить под их удар свои дорогие большие надводные корабли, которые уступают МРК по скорости. Но не предвзятый анализ обстановки говорит нам, что такое если и произойдёт, то видимо только в Японском море и только в ходе конфликта, в который вовлечена Япония. Во всех остальных случаях, противник скорее отвёдёт свои корабли УРО, выдвинув вперёд поддержанные авиацией лёгкие силы и подлодки. ДА и уступают БНК в скорости только на спокойной воде, а в четыре балла МРК может и не догнать большой эсминец.

Фактически, единственным реальным преимуществом «классического» МРК перед ракетным катером является наличие ЗРК самообороны. Но им войну не выиграть, для победы в войне надо уничтожать корабли противника, а катер, при условии выдачи ему надёжного ЦУ, превосходит МРК при решении такой задачи – хотя бы потому, что МРК не сможет догнать большую часть своих целей. По крайней мере, важных.

Кто выдаст ЦУ для ракетных катеров? Например, вертолёты с корветов (если будут приняты за основу корветы, способные их нести на борту) или же с фрегатов, обеспечивающих лёгким силам ПВО. Или же базовая авиация с берега его даст. А отсутствие ЗРК необходимо компенсировать комплексами помех, скоростью и манёвренностью, и малозаметностью в радиолокационном и инфракрасном диапазонах.

Подведём промежуточный итог. «Лёгкие» надводные силы должны состоять из:

— основных кораблей – многоцелевых корветов. Именно они должны охотиться на подлодки, выполнять атаки надводных кораблей в простых условиях (цель не может уклониться от удара за счёт скорости или не пытается это сделать), атаковать вражеский берег крылатыми ракетами, охранять конвои и десантные отряды. Если будет принято решение о том, что это должны быть большие корветы (2038Х или 1166Х), то на корветах должны базироваться вертолёты. Если будет выбран любой другой вариант корвета, кроме 2038Х, то, значит, пушки на фрегатах должны позволять выполнение задач по огневой поддержке десанта. В целом, этот корабль может быть и маленьким – вплоть до «Каракурта» с противолодочными возможностями:

— ракетных катеров для решения задач противокорабельной обороны. Онт должны быть очень быстрыми, малозаметными в радиолокационном и тепловом диапазонах, небольшими и недорогими, вооружены 76-мм пушками и противокорабельными ракетами и минимальным оружием самообороны, не в ущерб вышеперечисленным качествам. Эти катера должны будут прикрывать корветы от атак малых НК противника, атаковать противника из засад.

Эти корабли поддерживаются фрегатами УРО, которые обеспечивают для них ПВО. При этом, в принципе, фрегаты, как многоцелевые корабли, способны действовать и самостоятельно.

Также надводные силы взаимодействуют с авиацией, как базовой, так и корабельной. Именно такие силы будут воевать «у берега» — неважно, у нашего, или у вражеского.

И, конечно, оценивая облик «лёгких сил», нельзя не привести несколько примеров того, как обеспечить КУГи и КПУГи ВМФ нужным количеством вертолётов.

Вертолёты

Как ранее было сказано в статье «Воздушные бойцы над океанскими волнами. О роли вертолётов в войне на море», вертолёты способны выполнять широчайший круг задач, вплоть до поражения воздушных целей.

При этом их поражение истребителями противника очень непросто. Однако, им нужно где-то базироваться.

В случае, если базовыми кораблями «лёгких сил» будут корветы, имеющие ангар, проблема отпадает. Предположив, что гипотетический фрегат ПВО у нас имеет два ангара, получим, что в КПУГ из четырёх корветов, и одного такого фрегата имеется 6 вертолётов.

Однако всё меняется, если в качестве базового корабля у нас малый корвет, например, аналог 056, или же «многоцелевой «Каракурт». Тогда у нас на КПУГ всего два места, где могут храниться вертолёты. И, если предположить, что в паре «соседних» КПУГ вертолёты ДРЛО с фрегатов взаимодействуют не только со своим фрегатом, но и с «соседним», то это ещё более-менее приемлемо. Но вот противолодочные вертолёты располагать уже негде.

Проблема ли это? У своего берега – нет. На удалении 100-150 километров от береговой черты базировать вертолёты на земле даже лучше – они не зависят от качки. Но по мере того, как район действия КПУГ удаляется от своей территории, проблема нарастает всё больше и больше. Решить её без привлечения других кораблей можно только захватывая землю и оборудуя там взлётно-посадочные площадки.

Это, в принципе, возможно, но в случае ведения наступательной войны против какой-то далёкой страны, ситуация на время становится нерешаемой.

Этот фактор давно и хорошо известен, но многих военных не очень волнует, так как для них корабль это, прежде всего средство ПЛО, причём в своей БМЗ и не очень далеко от берега, и не просто ПЛО, выполнения задач по ПЛО в ходе прикрытия развёртывания РПЛСН. И тут они в чём-то правы, малый корвет будет дешевле большого, значит на те же деньги их будет построено больше, что даст больше поисковых возможностей, а авиация именно в ходе задач по обеспечению развёртывания МСЯС и с берега полетает, это как раз непринципиально.

А о том, что потом может понадобиться воевать в совсем других местах и совсем других условиях, и подумать можно тоже потом.

Вопрос, тем не менее, остаётся.

Но и решения есть.

Первое, что напрашивается, использование в качестве носителя вертолётов кораблей комплексного снабжения. В настоящее время ни одного полноценного такого корабля в ВМФ нет, хотя позитивный опыт их использования есть. В составе ВМФ ранее был такой корабль – «Березина» проекта 1833.





В настоящее время для вспомогательного флота строятся небольшие вспомогательные суда, а ККС не проектируются и не закладываются.

Однако необходимость вести какие-то операции вдали от берега неизбежно заставит их строить, просто потому, что без подобных кораблей организовать полноценное воюющего флота невозможно. И вот тут их большие размеры могут придти нам на помощь.

У ККС обычно есть ангар и взлётно-посадочная площадка. Причина в том, что во-первых, иногда возникает необходимость в восполнении потерь в вертолётах. А, во-вторых, потому, что иногда передать груз можно только (или это просто удобнее) вертолётом.

У той же «Березины» был ангар. Но нас интересует не «Березина».



«Форт Виктория» — британский корабль такого класса. Помимо всего прочего, имеет ангар на три вертолёта Augusta Westland AW101 — довольно немаленьких машины. И взлётно-посадочную палубу для двух вертолётов одновременно. То есть в данном случае речь идёт не только о том, чтобы просто нести на борту вертолёты и иногда поднимать один из них в воздух, а о обеспечении возможности регулярных групповых полётов. И это так и есть, британцы постоянно используют этот корабль и как транспорт снабжения, и как носитель авиации, который «закрывает» для действующих в море корабельных групп недостаток вертолётов.

Собственно, это и есть решение. Некий не существующий и не проектируемый сейчас, но нужный когда-то в будущем российский корабль такого класса, в тех же размерах, сможет обеспечить базирование примерно четырёх вертолётов Ка-27 или Ка-31. Таким образом, проблема базирования вертолётов становится отчасти снятой.

В целом же есть необходимость обсудить фрегат, несущий не два, а три вертолёта. С 1977 года и по 2017 год, в военно-морских силах самообороны Японии были на вооружении эсминцы типа «Сиранэ». Это, конечно, не фрегаты, их полное водоизмещение превышало 7500 тонн. Но у них и оружия было немало – две 127-мм орудийных установки, массивная пусковая установка противолодочных ракет ASROC. Была и развитая надстройка. Если говорить о наших потребностях, то при применении ангаров для наших компактных вертолётов, одной арт.установки и более короткой полётной палубы, три вертолёта можно "вписать" в существенно меньший корабль.



Теоретически весьма компактные Ка-27 и их производные, могут храниться в очень небольших ангарах, чему доказательством является ангар на тех же корветах 20380. В то же время, даже ширина корвета 20380 (или 20385) достаточна для размещения пары ангаров. Его ширина меньше, чему у американского фрегата типа «Перри» всего на 70 сантиметров. Вот примерно как выглядит результат «промера» корвета 20385 по ширине.



А ниже – разрез корвета чтобы оценить потребные размеры ангара под один вертолёт по длине корабля. И силуэты в масштабе.



Не стоит считать эти картинки как некий призыв сделать корвет с двумя вертолётами – это не более чем демонстрация того, какие реально размеры потребны на корабле под несколько вертолётов (а именно корвет так сделать не получится, но речь и не об этом).

Но в то же время, нетрудно убедиться, что возможность создать корабль в водоизмещением в 3900-4000 тонн, вооружённый на уровне проекта 20385 (100-мм пушка, «Пакет-НК», одна ПУ 3С-14, пара ЗАК АК-630М или один-два ЗРАК) но с увеличенным боекомплектом ЗРК и мощным РЛК (тот же «Полимент-редут») и тремя вертолётами не является заведомо нереальной.

Хотя потребует от проектантов напрячься.

Так или иначе, создавая новое поколение «лёгких сил», стоит исследовать и такую возможность обеспечения их вертолётами в нужном количестве – естественно на тот случай, если базовым «малым корветом» станет корабль без вертолёта.

На худой конец есть возможность пойти по пути совсем бедных стран и дооборудовать в боевой корабль бывшее гражданское судно – так, например, сделали малазийцы, создав на базе небольшого контейнеровоза свою плавбазу по борьбе с пиратами «Бунга Мас Лима» и её систершип. Подобное решение имеет массу недостатков, но их перекрывает одно его достоинство – цена. И в крайнем случае, если вменяемых и быстро реализуемых вариантов нет, можно пойти и на это – но с пониманием того, что наличие в группировке ВМФ ведущей военные действия не боевого по сути корабля, не имеющего, например, конструктивных особенностей, направленных на повышение боевой живучести, может иметь крайне негативные последствия.



Тем не менее, с ходу отметать и такие методы не надо, даже англичане прибегали к ним во время войны на Фолклендах, использую мобилизованные транспортные суда, а в ходе операций в Ливане вообще импровизированный вертолётоносец, переоборудованный по проекту «АРАПАХО» из торгового судна, крайне неудачный, кстати. Но слепо повторять за ними и не надо, важен принцип.

Так или иначе, этот вопрос решаемый – если его решать.

Заключение

«Лёгкие силы» при поддержке больших кораблей и авиации – действенное средство ведения войны на море. Они способны обеспечить противолодочную оборону, что является критичным для нас, и решить массу других задач. Идеальным вариантом было бы выстроить их вокруг больших корветов как универсальной единицы и ракетных катеров как противокорабельной единицы. С корветами размерами с 2038Х будет меньше вопросов по мореходности и применению этих сил в ДМЗ, например, при защите каких-нибудь конвоев в Венесуэлу или ещё где-то так же далеко. Корветы имеют минимальную пушку для ведения более-менее эффективного огня по берегу, и сами несут вертолёт. Надо их только упростить и удешевить, одновременно усилив состав оружия на борту – и это возможно.

Но и в других случаях – если будет принят за базовый корвет на корпусе 1166 с 76-миллиметровкой или с кораблём, похожим на китайский проект 056, или с чем-то многоцелевым в размерах и водоизмещении «Каракурта» схема тоже будет работать. Причём у каждого варианта будут свои сильные и слабые стороны. Например, маленький многоцелевой вариант «Каракурта» позволит настроить в полтора раза больше кораблей, чем некий вариант 2038Х. Но потребуется отдельно решать вопрос с огневой поддержкой десанта и вертолётами.

Общими моментами для любого базового корабля будут во-первых, необходимость во фрегатах ПВО, способных, совместно с авиацией и самими корветами, отбить удар с воздуха, а во-вторых, необходимость в очень скоростных ракетных катерах, с минимальным уровнем радиолокационной заметности и 76-мм пушкой плюсом к ракетам. До создания таких кораблей вполне возможно обойтись имеющимся проектом 12418 и модернизацией имеющихся ракетных катеров проекта 1241.

Хочется также, чтобы окончательному формированию облика и определению потребной численности «лёгких сил» предшествовала бы НИР, охватывающая все аспекты проблемы – оперативно-тактический, экономический и вопрос возможности привлечения нужного количества личного состава. И чтобы при разработке модификаций корветов для сил новой структуры, масса их подсистем и обводы корпуса подвергались максимально серьёзной проверке, для обеспечения нужной скорости.

На практике правда, ничего такого нет, а есть всего 12 уже построенных и строящихся корветов, способных хоть как-то бороться с подлодками (не сказать, чтобы очень хорошо), бесполезные патрульные корабли и "вечный" долгострой 20386, а ещё немаленький выводок новых МРК, которых где-то в 2027 году будет в строю 30 единиц. Концепция "строить что попало" налицо, и результаты будут тоже «на лице». Но так уж у нас заведено.

И тем не менее, стоит хотя бы озвучивать правильные идеи. Возможно, что когда-то они начнут реализовываться.