Как известно, довольно долгое время требования к РУСАДА включали в себя такие пункты, как признание доклада Макларена и допуск к базе допинг-проб Московской антидопинговой лаборатории. Первое было принципиально невозможно, поскольку в докладе Макларена декларируется (причем бездоказательно) наличие в России государственной системы поддержки допинга. Признать такое означало де-факто признание всех диких историй от пациента психбольницы Родченкова (действительно имеющего проблемы с психикой и даже бывавшего в соответствующем стационаре) вроде агентов ФСБ, меняющих допинг-пробы русских спортсменов через дырку в стене туалета, и т.п. Подобное признание скорее окончательно похоронило бы российский олимпийский спорт, поскольку его можно было бы использовать как юридически корректное признание государственного преступления. И если бы на его основе нас не простили, а «кинули», введя ещё более жесткие санкции против всего российского спорта, удивляться было бы нечему.
Весьма щепетильным был и вопрос доступа в базе допинг-проб Московской антидопинговой лаборатории. Как известно, перепроверка проб проводилась с использованием новых методов распознавания допинга. И то, что РУСАДА могло совершенно естественным образом пропустить (просто в силу несовершенства существовавших ранее методов распознавания), новыми методами могло быть обнаружено. Но это уже могло быть произвольно истолковано как попытка со стороны РУСАДА скрыть положительные пробы и сработало бы на версию Макларена, со всеми, как говорится, вытекающими…
С другой стороны, в WADA и МОК зрело понимание того, что политически мотивированные санкции против русского спорта контрпродуктивны и просто бьют по карману МОК, поскольку снижают интерес к соревнованиям, в том числе и у рекламодателей. И довольно значительный круг авторитетных в этих структурах лиц был настроен на компромисс. Который в итоге и был найден…
Вместо доклада Макларена мы признали доклад Шмидта. Он, в общем, тоже не отличался особой любовью к России, но наиболее резкие формулировки в нем отсутствовали. В частности, не было упоминаний о том, что в России существует государственная система поддержки допинга, а отдельные случаи участия в допинг-схемах чиновников от Минспорта не назывались системой. А допуск к базе Московской антидопинговой лаборатории пришлось все-таки дать. Но с одним важным условием – WADA получала его только после снятия санкций с РУСАДА, и использовать результаты перепроверок против всего российского спорта становилось несколько сложнее.
Можно ли это назвать капитуляцией? Пожалуй, да, можно. Но все-таки это была капитуляция на более почетных условиях. И, самое главное, она не развязывала рук деятелям вроде Макларена, что и стало, наверное, главным достижением российской стороны.
Кстати, стоит отметить, что сам Макларен обрушился на WADA с резкой критикой, заявив, что организация упустила возможность добиться от русских настоящей покорности.
Однако, как и следовало ожидать, эта история ещё далека от счастливого конца. Глава отдела расследований WADA Гюнтер Юнгер в интервью немецкой газете «Die Tageszeitung» заявил, что санкции против РУСАДА были не очень эффективными, поскольку «российские спортсмены все равно продолжили выступления на международных соревнованиях».
Эта формулировка весьма красноречива сама по себе: оказывается, эффективность действий WADA измеряется не тем, пресечено ли использование допинга спортсменами или федерациями, а тем, полностью ли отстранили спортсменов той или иной страны от международных соревнований. Довольно неожиданная трактовка. Но самое главное даже не в этом, а в поправках к правилам WADA, которые вступят в силу 28 апреля следующего года.
Новые правила довольно интересны. В частности, дело, аналогичное делу РУСАДА, нельзя будет закрыть. Подобные дела будут расследоваться «независимыми» комиссиями, решение которых обязательно даже для МОК. И в случае признания вины РУСАДА будет исключено «навсегда» (Формулировка, требующая дополнительных разъяснений – невозможно ведь навсегда исключить из спорта целую страну? Речь только о юридическом лице?). Решение можно будет обжаловать в Спортивном арбитражном суде, и это единственный способ как-то уйти от «независимого» произвола.
Разумеется, кроме Гюнтера Юнгера, среди спортивных чиновников хватает и других обиженных решением WADA «простить» РУСАДА. Во главе оппозиционно настроенных околоспортивных деятелей даже вице-президент WADA, норвежка Линда Хеллеланд, а также по меньшей мере десять национальных спортивных федераций, среди которых такие «киты» спортивного движения, как США, Великобритания, Австралия, Норвегия, Канада, Япония и т.д.
Пока сложно сказать, будет ли запущена очередная антироссийская кампания сразу после вступления в силу новых правил Всемирного антидопингового агентства. Не исключено, что их решат придержать, как туза в рукаве, до какого-то удобного случая. Но ясно одно – расслабляться нам ни в коем случае не следует…
И все-таки очень жаль, что этим вопросом у нас занимаются чиновники, которые при слове «суд» непроизвольно мочатся в штанишки. Ведь решалось все довольно просто: как только Международный паралимпийский комитет дисквалифицировал наших спортсменов-инвалидов, нужно было немедленно обращаться в суд. Причем не в Международный арбитражный, не к ночи будь упомянут, а в наш, Басманный. И требовать признания Международного параолимпийского комитета преступной организаций, осуществляющей дискриминацию по национальному признаку (а поскольку против наших паралимпийцев не было никаких доказательств, дискриминация является единственным корректным мотивом). А после этого начинать "кошмарить" в России рекламодателей МПК за финансирование преступной организации – всякие Coca-Cola и Pepsi.
И уверяю вас: они в ответ так бы "закошмарили" МПК, что МОК, глядя на это, даже и не подумал бы слушать разных русофобов.
Но у нас этим занимаются именно чиновники. Которые привыкли «договариваться», а не защищать национальные интересы. Поэтому и имеем то, что имеем.
- Автор:
- Виктор Кузовков
Свежие комментарии