В российской военной стратегии существует большое "белое пятно", вопрос, который практически не обсуждается. Этот вопрос — борьба с торговым судоходством вероятного противника, который, безусловно, встанет, если начнется крупномасштабная война. Российская военная стратегия, так же как и советская, исходила из того, что либо противник устрашится массированного ядерного удара и откажется от агрессивных действий, либо же, после обмена ядерными ударами, наступит нечто вроде апокалипсиса.

Между тем, как было показано в предыдущих статьях, даже после обмена массированными ядерными ударами много чего уцелеет, и вооруженный конфликт на этом вовсе не прекратится. После израсходования ядерного арсенала он перейдет в фазу длительной войны с использованием обычных вооружений, в которой определяющее значение будет иметь военная экономика.

Среди всего того, что уцелеет после обмена ядерными ударами, будет, конечно, сеть портов и мировой торговый флот, который в основной своей массе принадлежит нашим вероятным противникам. Это обстоятельство дает вероятному противнику большое военно-экономическое преимущество — возможность использования большей части мировых ресурсов и промышленных мощностей, возможность организовать снабжение сырьем и топливом собственной промышленности и населения, а также организовать снабжение своих войск на евразийском континенте. Вескость этого преимущества подчеркивается еще и тем, что у России, да и у Китая тоже, нет средств, чтобы подорвать или хотя бы существенно ослабить торговое судоходство вероятного противника. Это большая стратегическая проблема, пока что не имеющая решения, что и будет показано ниже.


Даже ядерный удар не уничтожит морское судоходство

Морское торговое судоходство — колоссальная транспортная система, охватывающая весь мир. По данным на 2012 год, в составе мирового торгового флота числилось 48,1 тыс. судов (учтены суда тоннажем более чем 300 тонн), с суммарным тоннажем 1461,8 млн. тонн. Этот флот осуществлял перевозки в колоссальных масштабах. Так в 2010 году он перевез 8,4 млрд. тонн грузов. Половина этих перевозок приходится на Атлантический океан. Данные пятилетней давности, но, учитывая, что эта прошедшая пятилетка была временем экономического кризиса и некоторого сокращения морских перевозок, думается, что эти данные отражают достигнутый уровень развития морского транспорта.

Некоторое представление об интенсивности морского судоходства дает эта фотография. Восточная часть Малаккского пролива, на фоне — Сингапур.

Под флагами стран-членов НАТО ходит немало торговых судов. Греция — 3150 судов общим тоннажем 186,1 млн. тонн, Германия — 3627 судов общим тоннажем 103,9 млн. тонн. Крупные торговые флоты имеют и другие союзники США, например, Япония — 3571 судно общим тоннажем 183,3 млн. тонн. Большая часть торгового флота зарегистрирована под "удобными флагами" вроде Либерии, Панамы, Монголии (под флагом этой страны, не имеющей выхода к морю, зарегистрировано 483 судна), но и там подавляющая часть судовладельцев представлена европейскими или американскими компаниями. Таким образом, мировой морской торговый флот контролируется в основном нашими вероятными противниками.

Всю эту транспортную инфраструктуру невозможно уничтожить имеющимся в России ядерным арсеналом. Торговое судно — слишком маленькая и подвижная цель, чтобы успешно атаковать ее ядерной боеголовкой. Подлетное время баллистических ракет морского базирования составляет от 15 до 40 минут (приведены данные по американской ракете UGM-96A Trident-1 C-4). Скорость супертанкера составляет 13 узлов (миль в час), балкеры и контейнеровозы имеют скорость около 18 узлов. Итого, за четверть часа танкер уйдет от точки прицеливания на 3,2 морских мили (на 5,1 км), то есть выйдет из радиуса поражения ядерного взрыва. Можно, конечно, ввести поправку на курс и скорость, но никто не гарантирует, что судно не изменит ни того, ни другого. Так что атака ядерной боеголовкой судна в море заведомо неэффективна.

Ядерный удар по портам выглядит более рациональной мерой. Разрушением наиболее крупных портов можно на некоторое время приостановить перевозки, уничтожить стоящие в порту суда и находящийся на складах груз. Однако нужно помнить, что в середине 1990-х годов в мире насчитывалось 2,2 тысяч крупных морских портов, не считая специализированных портов, разного рода военных баз, судостроительных заводов, разного рода причальных пунктов и так далее. Грузопотоки будут быстро, в считанные дни, перенаправлены из разрушенных портов в неразрушенные, а также могут быть организованы погрузочно-разгрузочные работы на рейде или сооружены временные порты. Продержаться нужно сравнительно недолго. Уже через две недели можно будет приступать к восстановлению разрушенных ядерными ударами портов, не опасаясь радиоактивного заражения. Снижение обработки грузов в крупнейших портах на 3-4 месяца — вот чего можно максимально добиться ядерными ударами по крупнейшим портам. Это вовсе не разрешит стоящую стратегическую задачу подрыва морских перевозок вероятного противника.

Торпедная бухгалтерия

В любом случае, задачи потопления торговых судов противника в море в случае большой войны избежать не получится. Но если проанализировать, насколько вообще это технически возможно, то тут получаются совсем уж неожиданные открытия.

Во-первых, чем потопить враждебное торговое судно: противокорабельной ракетой или торпедой? Казалось бы, ракета лучше. Но проведенные совсем недавно стрельбы показывают совершенно иной результат.

В ходе состоявшихся в районе Гавайев международных морских учений RIMPAC-2018 несколько кораблей расстреляли корабль-мишень – списанный танкодесантный корабль USS Racine (LST-1191). Стрельба велась по стоящему на месте кораблю, на котором были включены бортовые радары (это хорошо видно на видеокадрах), то есть условия для стрельбы были идеальными. Корабль-мишень обстреливали: американская противокорабельная ракета Naval Strike Missile (один выстрел), японская противокорабельная ракета Type 12 (4 выстрела), американская система залпового огня HIMARS (5 выстрелов), AGM-84 Harpoon (один выстрел с австралийского самолета P-8 Poseidon), UGM-84 Harpoon (один выстрел с подводной лодки USS Olympia (SSN-717) и торпеда Mk84 (один выстрел с подводной лодки USS Olympia). Итого, 12 ракет различного типа и одна торпеда.

Что же получилось? Все ракеты попали в цель, и попадания причинили определенные повреждения кораблю-мишени. На нем возник небольшой пожар, отключилось электропитание, была разрушена часть правого борта. Но корабль остался на плаву. Самые тяжелые повреждения нанесла торпеда: взрыв потряс корабль, привел к деформации носовой части корпуса и проделал большую пробоину. Впрочем, корабль-мишень еще целый час держался на воде, пока не затонул.

Попадания противокорабельных ракет в корабль-мишень: много дыма — мало толка

Попадание торпеды: совсем другой результат

USS Racine был не столь уж и большим кораблем, его водоизмещение составляло 5273 тонны. Он также имел большую грузовую палубу, на которую мог брать 29 танков, и носовой портал для их выгрузки. Его живучесть в силу этих особенностей корабля была значительно ниже, чем у любого эсминца. Тем не менее, потопили его с большим трудом. В этом соревновании морского оружия убедительную победу над более новыми ракетами одержала торпеда Mk84, принятая на вооружение в 1972 году. Так что, как ни крути, а торпеда пока что по-прежнему лучше всего.

Во-вторых, хватит ли торпед у российского флота для уничтожения вражеского торгового флота? Увы, но самый элементарный подсчет показывает, что не хватит.

Среди кораблей российского флота только подводные лодки могут выполнять задачи борьбы с торговым судоходством противника в открытом море. В строю, судя по открытым данным, находится: две лодки проекта 667БДР, две лодки проекта 671РТМКК, пять лодок проекта 941, четыре лодки проекта 941А, пять лодок проекта 971, две лодки проекта 945. Итого — 20 боеготовых подводных лодок. Всего в ВМФ РФ есть от 70 до 76 подводных лодок, но большая часть из них либо в ремонте, либо дожидается списания. Потому целесообразно учитывать те из них, которые могут выйти в море.

Торпедный боезапас для лодок проекта 971 составляет 40 торпед, для проекта 941 — 22 торпеды. Сколько именно будет погружено торпед на борт для боевого выхода — сказать трудно, я принимал для подсчетов в среднем 30 торпед на лодку. Более точно подсчитывать не имеет смысла. Весь боеготовый подводный флот России сможет выйти в море, имея около 600 торпед, что ничтожно мало по сравнению с масштабами стоящей задачи.

Учитывая также то, что большая часть подводных лодок ВМФ России — это ракетоносцы, и они должны будут участвовать в нанесении ядерного удара (что совершенно исключает охоту за вражескими торговыми судами до тех пор, пока баллистические ракеты не будут израсходованы), что за ними будут охотиться многочисленные противолодочные корабли противника и торпеды нужны в первую очередь для того, чтобы отбиться от эсминцев, в сущности, подводная лодка сможет атаковать торпедой торговое судно противника, только если случайно на него наткнется и поблизости не будет противолодочных сил противника. То есть это будет редкий случай.

Послать же лодки в район крупных портов или на оживленные судоходные линии, в сущности, означает подставить их под удар и потерять. Есть неслабая вероятность, что лодки могут быть уничтожены быстрее, чем они израсходуют свой торпедный боезапас по вражеским торговым судам.

В принципе, уже этого достаточно, чтобы понимать неподъемность задачи борьбы с вражеским торговым судоходством для российского флота. Но, стоит добавить еще одну немаловажную деталь.

Слишком большая цель для наших торпед

Современные торговые суда значительно крепче, чем их предшественники времен Второй мировой войны. И значительно больше. Это означает, что для их потопления требуется значительный расход торпед.

Во время прошедшей войны основными целями для подводников были суда в среднем 3-5 тысяч тонн. Судно на 10 тысяч тонн и больше уже считалось крупной целью. Скажем, "Вильгельм Густлофф", потопленный лодкой С-13 под командованием А.И. Маринеско, был крупным по меркам того времени кораблем — 25,4 тысячи тонн.

На судно в 3-5 тысяч тонн обычно хватало одной или двух торпед; бывали случаи, когда от одной торпеды судно разламывалось и быстро шло ко дну. Но вот в "Вильгельм Густлофф" Маринеско стрелял четырьмя торпедами, три из них вышли и попали в цель, а четвертая не вышла из аппарата. И эта закономерность прослеживается во всей подводной войне: чем больше судно, тем больше торпед требовалось для ее уничтожения.

Вот интересно, что бы сказал Маринеско, если бы увидел в перископе французский танкер TI Europe дедвейтом 441,5 тыс. тонн и валовой вместимостью 234 тыс. тонн? Его длина 380 метров ("Вильгельм Густлофф" имел длину 208,5 метра), ширина 68 метров и осадка 24,5 метра. Белый гигант, который в момент написания статьи стоял на якоре недалеко от Порт-Диксон в Малаккском проливе. Или, например, британский рудовоз Berge Stahl дедвейтом 364,7 тысячи тонн и валовой вместимостью 175,7 тысячи тонн. Его длина 342 метра и ширина 63,5 метра. Неделю назад он прошел на 10,5 узлах Мозамбикский пролив.

Танкер TI Europe

Думается, что Маринеско выразился бы непечатно, поскольку эти два торговых судна значительно больше линкора "Бисмарк" по размерам и в восемь раз больше этого линкора по дедвейту.

Это, конечно, крупнейшие суда мирового торгового флота. Но надо иметь в виду, что средний размер торгового судна теперь также значительно больше и это видно в классификации судов по размеру (применительно к габаритам важнейших судоходных каналов). К типу Handysize относятся балкеры и танкеры от 15 до 50 тысяч тонн дедвейтом (судно менее 15 тысяч тонн дедвейтом не имеет определения). Таких около 2000 единицы общим дедвейтом 43 млн. тонн и большинство из них оснащено кранами. Идеальное судно военного времени: войдет в любой порт, может самостоятельно выгрузить или принять груз на борт, пройдет любым каналом.

Суда типа Handymax или Supramax — балкеры с дедвейтом от 35 до 60 тысяч тонн, обычно с пятью грузовыми трюмами и четырьмя кранами. Тоже очень пригодны для военного времени.

Суда типа Seawaymax — размер не более 226 метров в длину, 24 метра в ширину, 7,9 метра осадки и дедвейтом не более 72 тысяч тонн. Они способны пройти рекой Св. Лаврентия из американских Великих Озер в Атлантический океан.

Суда типа Aframax — танкеры дедвейтом от 80 до 120 тысяч тонн, танкеры средней грузоподъемности, способные войти во все крупные порты.

Суда типа Suezmax, способные пройти по Суэцкому каналу, шириной не более 70 метров и осадкой не более 16 метров, дедвейтом не более 150 тысяч тонн.

Есть еще классификационные категории Panamax, Post-Panamax, Malaccamax, Post-Malaccamax и самый большой размер Capesize. Суда такого размера не могут пройти Суэцким и Панамским каналом и потому вынуждены огибать Африку или Южную Америку.

Как видим, средние и наиболее распространенные ныне балкеры и танкеры намного больше и вместительнее, чем среднее грузовое судно времен Второй мировой войны. К тому же построены и оборудованы они лучше. Они имеют двойное дно и двойные борта (отсеки между внешним и внутренним бортом по своей конструкции и размерам сопоставимы с противоторпедными отсеками, скажем, линкора "Бисмарк"; исследованиями остатков линкора установлено, что он получил по крайней мере три торпедных попадания в этот защитный пояс, но взрывы не привели к затоплению внутренних отсеков линкора), усиленные палубы, контроль напряжений корпуса, совершенные балластные системы, контроль газов в трюмах, системы углекислотного пожаротушения и многие другие системы. Они не только увеличивают безопасность морских перевозок, но и усиливают живучесть судна перед торпедной атакой. Современное судно — очень крепкий орешек, покрепче, чем линкор времен прошлой войны.

Современный танкер с двойным корпусом в поперечном разрезе

3D-модель секции двухкорпусного танкера

Так что, вероятно, потребуется несколько десятков прямых торпедных попаданий, чтобы гарантированно пустить ко дну крупный современный танкер или сухогруз. Если положить на каждое судно по десять торпед, то что же получается? Всего торпедного боезапаса боеготовых подводных лодок хватит всего на 60 судов, даже при идеальных условиях?

Это такой мизер, что это даже обсуждать бессмысленно. Потопление 60 судов за один боевой поход (при идеальных условиях и полном отсутствии противодействия, то есть при полигонных условиях) — это настолько мало, что противнику даже не придется вводить конвойную систему. Американцы в этой ситуации предложат: чем тратить деньги на противолодочную борьбу, может быть, выдать русским подводникам наличностью?

Если же принять во внимание все возможные обстоятельства войны на море, то придется прийти к выводу, что потопление 3-5 крупных торговых судов противника российским подводным флотом можно считать выдающимся результатом. Который, правда, на ход войны не повлияет.

Потому борьба с торговым судоходством противника в условиях вероятной войны является пока что задачей неразрешенной. Более того, не имеющей пока что очевидного решения. Это должен быть какой-то иной, совершенно новый тип морского оружия и его носителя, который был бы достаточно эффективен, обещал бы потопить по крайней мере 10-15 тысяч судов в приемлемые сроки и был бы приемлем с военно-экономической точки зрения.