С казаками связаны почти все войны, на которых они проявили себя мужественными воинами. Но вот, что касается политики – это дело не для них. Не так давно я ездила к себе на родину, и встретил меня с рейсового автобуса наш хуторской атаман Юрий Апрышко. И по дороге он много рассказывал о своих бедах и печалях. Юра – уважаемый, заматеревший в своих делах пользуется непререкаемым авторитетом среди хуторян. Он здесь – первая власть потому, что участковый милиционер находится в нескольких километрах и не может быстро приехать, если, вдруг, на хуторских улицах появляются сектанты и раздают свои призывы к своему богу, противному местным жителям, воспитанным на православной вере. Атаман таким спуску не даёт, следит за порядком, но болит у него душа за будущее казачества, которое сегодня проходит свой очередной этап, определяющий дальнейшее развитие этой самобытной, противоречивой, но уже устоявшейся культуры, как бы её не отрицали. Ведь этим не преминули воспользоваться люди, которые имели задачу наживаться на глубинных патриотических корнях казаков и подорвать основы единого государства, её национальную безопасность.
Казак Долгов был благополучно вынесен из-под выстрелов на русские позиции
Казаки были первыми в поддержке государственных начинаний, особенно это касается боевых действий. Государственные правители России смогли выстроить с казачьими поселениями эффективную работу (это сейчас так можно сказать). А тогда понадобился не один десяток лет, чтобы «приручить» беглый народ служить во славу Отчизне. Но это получилось и казаки стали воевать и поддерживать практически все государственные начинания вплоть до 1917 года.
Довелось поучаствовать казакам и в Русско-Японской войне 1904-1905 года. Непосредственное участие в войне наряду с другими казачьими войсками – сибиряками, кубанцами - принимало и Донское казачье войско.
Четвёртая Донская казачья льготная дивизия получила 1 июня 1904 года Высочайшее повеление о переходе на военное положение, согласно которому уже 20 июля нужно было провести первую мобилизацию и отправку казаков на фронт. Интересно, что всем казакам строевого и запасного разрядов из государственной казны было выделено единовременное пособие в размере ста рублей каждому пешему и конному.
При мобилизации полков казаки одной станицы, по возможности определяли в одну сотню, принцип землячества имелся ввиду и проводился в жизнь. В казачестве землячество представляет собой большой залог единства, храбрости и цельности действий, всякий малодушный опасается, что сосед его придет и расскажет станичникам о том, как он в таком-то случае струсил или не проявил удальства. Станица трусу не простит, в ней живет еще дух казачества, молодечества, отваги.
В Государственном архиве Ростовской области есть документы, которые позволяют нам проследить непосредственно личное участие казаков Кагальницкой и Хомутовской станиц в боевых действиях.
Вот один из них: 24 октября 1904 года были ранены два казака 24-го полка. Подробности в обстановке при которой они были ранены рисуются так: "В шесть часов дня на заставу в деревне Сандноза прибыл охотник Бузулукского полка и доложил словесно, что начальник охотничьей команды просил войти в связь с командой ввиду того, что шесть человек охотников направляются из деревни Вучжанин в деревню Пхаоцзыян на рекогносцировку. Командир 4-й сотни 24-го полка есаул Ерандаков выслал три человека для связи, а за ними в 500-х шагах пошли два казака и фельдшер.
При проходе между старыми окопами в деревне Пхаоцзыян был ранен сзади в ногу шедшии впереди вахмистр Иосиф Тихонович Артеменков (станицы Ольгинской). Тогда урядник Черкесов Федор (станицы Хомутовской), урядник Григорий Иванович Ежов (станицы Ольгинской), Карп Гуров (станицы Мигулинской) и сотенный фельдшер Дмитрий Иванович Королев (станицы Кагальницкой), повернули назад.
Следующими выстрелами был ранен в обе ноги казак Григорий Иванович Долгов (станицы Гниловской). Шедшие сзади подбежали к нему, фельдшер сделал Долгову перевязку, предварительно перенеся раненого на руках с помощью товарищей в окоп не обращая внимания на ружейный огонь японцев. Выходить с раненым пришлось под градом пуль. Благодаря залпам охотников со стороны деревни Вучжанин, раненный казак Долгов был благополучно вынесен из-под выстрелов на русские позиции".
В Госархиве отсутствуют поименные списки казаков, призванных в четвёртую Донскую казачью дивизию в Русско-Японскую войну. Лишь сохранился список штаб и обер-офицеров, состоявших на службе в полках четвёртой Донской казачьей дивизии в Русско-Японской войне.
В 24-ом казачьем полку проходил службу хорунжий Хорошилов Ипполит Васильевич из станицы Хомутовской 27-ми лет, а в 19-ом полку служили подъесаулы из станицы Кагальницкой тридцати трёхлетний Дементьев Павел Александрович лет и Жоголев Маркиан Николаевич (34 года).
За мужество и храбрость, проявленные в русско-японской войне, многие донские казаки были награждены Георгиевским крестом четвёртой степени: казак 19-го полка Пузанов Василий из станицы Кагальницкой -за разновременные отличия в боях с японцами, из 24-го полка за мужество и храбрость георгиевских крестов удостоились кагальницкие казаки- старший урядник Голубов Иван, старший медицинский фельдшер Королев Дмитрий Иванович, вахмистр Белоусов Петр, старший урядник Беспамятнов Егор и приказный Черкесов Федор из Хомутовской станицы.
За мужество и храбрость, оказанные в январских боях с японцами, были награждены Георгиевским крестом четвёртой степени приказный Черкесов Семен из станицы Хомутовской, из станицы Кагальницкой: казак Левченков Иван и приказный Тимошенков Козьма, а старший урядник Ермилов Матвей, за личные подвиги мужество и храбрость, оказанные разновременно в боях с Японией.
Как указывает в деле, находящемся в Государственном архиве Ростовской области: «24-й полк в ноябре-декабре 1904 года принял участие в рейде конницы генерал-майора Мищенко на железнодорожную станцию Инкоу. Станция служила пунктом снабжения японских войск, осаждавших русские войска в крепости Порт-Артуре. За восемь январских дней 1905 года отряд, которым командовал генерал-майор П.И. Мищенко, прошел около трехсот верст, рассеяв и захватив в них несколько японских тыловых команд. Были уничтожены сотни повозок с запасами продовольствия и военным имуществом, сожжены продовольственные склады и в самом Инкоу. Во время рейда донские казаки неоднократно проявляли высокие образцы боевого мастерства».
За храбрость и находчивость во время набега на Инкоу 52 воина Донского казачьего полка были награждены Георгиевским крестом четвёртой степени. В числе награжденных находились и казаки станицы Кагальницкой старший урядник Носов Федор, вахмистр Мышакин Иван, старший урядник Тимошенков Максим, казак Фаринов Александр и Хомутовской станицы младший урядник Черкесов Семен Игнатович и приказный Кольцов Петр. Беспамятнов Егор Кагальницкой станицы был награжден Георгиевским крестом третьей степени, будучи тяжело раненным, оставался в строю до конца боя.
В бою под Инкоу 30 декабря 1904 года в числе погибших были и казаки станицы Кагальницкой: казак Корецков Илларион, приказный Петелин Николай, казак Голубов Митрофан, а 10 ноября 1904 года у деревни Вучжанин умер от ран казак Скачков Никифор.
Получили ранения у станции Инкоу казаки Соловьев Кузьма, Фаринов Александр, Перервин Петр, младший урядник Беспамятнов Егор и казаки Хомутовской станицы Пучков Илья, Кольцов Тимофей, Лисовенков Василий.
В ходе боя 30 декабря 1904 года пропал без вести казак станицы Кагальницкой Апанасов Афанасий.
В начале апреля 1906 года на вокзал в Новочеркасск стали прибывать с Дальнего Востока эшелоны с полками 4-ой Донской казачьей дивизии и далее уже походным строем казаки следовали к своим родным станицам.
11 апреля 1906 года в станице Хомутовской происходила торжественная встреча возвратившихся с Дальнего Востока казаков, как своей станицы, так и станиц Кагальницкой и Мечётинской. Ко времени встречи казаков на церковную площадь собралась вся станица. Первыми прибыли казаки станицы Кагальницкой, а за ними казаки станицы Мечётинской. Те и другие были встречены стариками и атаманом, которые от имени станичного общества поднесли этим казакам хлеб-соль, затем около церкви был отслужен молебен. Кагальничане поднесли станице Хомутовской напрестольный крест, а мечётинцы хоругвь в благодарность за радушный прием во время проводов этих казаков на Дальний Восток в 1904 году.
Проводив кагальницких и мечётинских казаков, станица торжественно встретила и своих казаков. Хомутовцы были встречены с крестным ходом и с почетным караулом. Им также была поднесена общественная хлеб-соль. Затем на церковной площади был отслужен благодарственный молебен.
Казаки принесли для церкви икону Спасителя, а для правления шелковое знамя. Священнику они поднесли икону Святого Серафима, а станичному атаману В.И. Кузнецову серебряный вызолоченный бокал с надписью " В.И. Кузнецову Хомутовскому станичному атаману от казаков, служивших на Дальнем Востоке".
После молебна казаки были приглашены станичным атаманом откушать общественную хлеб-соль, которую преподнесли им благодарные жители тут же на церковной площади.
Так было в старину.
О трагедии расказачивания, массовых расстрелах в годы Гражданской войны писалось предостаточно.
Как делились власть маленькие атаманчики в 90-х годах
Началось так называемое возрождение казачества и до лихого дела дошли бы все эти начинания, но постепенно государство привело в порядок и эту напасть. Хочу рассказать интересный случай из своей журналистской практики, произошедший в 1996 году.
Но началось всё в 1991 году, когда на большом круге в станице Гуковской был избран первый атаман Александр Изварин. Через год произошла смена власти: был образован гуковский казачий юрт и его атаманом стал есаул Виктор Аникин, которому должны были подчиняться и казаки станицы Гуковской. Но они с этим не согласились и выбрали своего единовластного нового атамана станицы Гуковской – Александра Цуканова.
На этом чехарда атаманов и делений станиц на юрты не закончилась. В 1993 году снова на большом круге в станице казаки приняли решение объединить два своих лагеря и войти, таким образом, в ещё один новый, Сулинский юрт Донецкого округа.
В 1993 году произошла снова смена власти: атаманом стал Геннадий Филиппенко.
И всё это происходило совсем недалеко от Новочеркасска, от атамана Всевеликого войска Донского, находящегося в то время там. И было на столе у войскового атамана заявление. Я читала его и удивлялась щедрости гуковского атамана Филиппенко, который от своей атаманской щедрости налево и направо хлещет нагайками.
Из заявления:
«Я, Лапаук А.М., житель хутора Нижняя Ковалёвка, Красносулинского района, Ростовской области 2 июня 1996 года возвращался домой с тестем Пук Александром. По дороге встретился с атаманом Филиппенко. Мой родич спросил, до каких пор лошади казаков будут травить ему посевы. Атаману это страшно не понравилось, он отвечал нам, держась за рукоятку газового пистолета.
Начали ругаться, задрались, но я их быстро разнял. Когда пришёл домой, жена рассказала, что приезжали 10 или 15 казаков с нунчаками и кастетами, требовали меня и тестя».
Из показаний семьи Бочаровых (соседи по даче): «Слышим, на дороге какой-то шум. Дрались Филипенко и Пук. Мой муж никого не ударил, только сказал: «Зачем, ты, Александр, атамана трогаешь, он сам сдохнет. Ночью мы проснулись от грохота. «Где муж?» - спрашивают. Казаки лезли в окно, порвали плёнку. Нашу несовершеннолетнюю дочь встретили по дроге, угрожали ей. А утром 4 июня постучались в дверь. Я открыла – в комнату ворвалось человек пять. Схватила топор и прогнала их. Смотрю – около дома стоит автобус и легковые машины полные казаков, а ними Филиппенко. Я ему говорю: «Как не стыдно, мужа зря травишь». Он подскочил: «Я вас в месяц выселю». И казаки тоже начали кричать: «Кто атамана тронет, так камня на камне не оставим». Когда мы заготовляли сено, Филиппенко снова приехал и стал кричать, что зря мы стараемся. Мы не знаем, что делать. Убедительно просим, помогите».
Этой конфликтной ситуаций не преминули воспользоваться бывшие атаманы. Один из них Александр Изварин (первый атаман станицы) дал следователю показания: «4 июня, рано утром группа казаков во главе со станичным атаманом и его первым заместителем Рыкиным ворвались в дом семьи Пук. Подняли с постели мужчин и не дав им одеться, увезли в хутор Платово, где подвергали избиению».
Из заявления Александра Лапаук:
«Тестя и меня били нагайками. После всего атаман потребовал деньги – 200 тысяч рублей и приказал убираться с хутора в течение месяца. Прошу оградить меня от беззакония».
На защиту семьи встал и местный священник. Настоятель храма Казанской божьей Матери отец Сергий (в миру Сергей Авдюшкин) потребовал прекратить беспредел, напомнил о заповедях Божьих. Так Филиппенко встретился с митрополитом Ростовским и Новочеркасским (это вышестоящее руководство отца Сергея) и потребовал снять отца Сергия с прихода, мол, священник не подчиняется ему.
В своё оправдание настоятель сказал, что казачий круг станичный атаман всегда назначает в то время, когда идёт служба и делает это специально, чтобы священник не знал истинного положения дел. А жалоб на действия атамана поступало много.
Священник остался служить в своём приходе.
Конфликтные ситуации возникали и по финансовым вопросам. Один из соратников атамана Филиппенко рассказал ещё об одном нелицеприятном эпизоде. В январе 1996 года у них состоялся разговор о списании денег. «Мы ведь даже не знаем, на что они были потрачены», - удивился я. Атаман в ответ сказал, что документы надо передать в администрацию.
Составили фиктивные акты, оформив их задним числом. Из заявления члена старейшин, сотника Ивана Чекунова: «В мае 1995 года ко мне приехал станичный атаман Филиппенко и подал акт на списание денег в сумме 30 миллионов рублей. Якобы были закуплены продукты для местного детского пионерского лагеря. Но я при этом не присутствовал. И оформлять прошедшим числом акты – не годиться! А в акте уже стояли подписи Власова и Сидельского. Но я всё равно отказался».
Однако сместить атамана Филиппенко не удалось, он пробыл в своей почётной должности семь лет. До тех пор, пока его снова не сместил на этом посту новый атаман.
Как делили власть крупные атаманы
Если такое положение вещей происходило в сравнительно небольших казачьих образованиях, то вскоре последовала череда смены власти и деления территорий, которая происходила много лет и была далеко от того истинного и чистого светлого патриотического подъёма, которые ощущали казаки первой волны. Эта чехарда вызывала беспокойство со стороны властных и правоохранительных структур, куда поступало немало заявлений на незаконные действия зарождающейся новой власти, имеющей тенденцию к самосуду и субъективизму.
Появляются даже свои «республики»: «Верхне-Кубанская Казачья Республика», объединившая две другие «республики», «Зеленчукско-Урупскую Казачью Советскую Социалистическую Республику» и «Баталпашинскую Казачью Республику» «Армавирская Казачья Республика», «Терская Казачья Республика».
Потом в России, согласно официальным данным, одним за другим стали появляться казачьи общества, территориально привязанные к местности: Союз казаков Дальней России, Союз сибирских, уральских и семиреченских казаков, Донское казачье войско, Всекубанское казачье войско, Черноморское казачье войско, Ставропольское казачье войско, Терское казачье войско, Казачье войско Калмыкии, Астраханское казачье войско, Уральское казачье войско, Оренбургское казачье войско, Сибирское казачье войско, Семиреченское казачье войско, Единое Енисейское казачье войско, Иркутское казачье войско, Забайкальское казачье войско, Амурское казачье войско, Уссурийское казачье войско, Якутский казачий полк и другие.
А на Дону существовали тогда три казачьих организации: Войсковое казачье общество (ВКО) "Всевеликое Войско Донское", возглавляемое казачьим генералом В.П. Водолацким
Вторая общественная организация Международный Союз общественных организаций "Всевеликое Войско Донское" (МСОО "ВВД"), возглавляемая Николаем Козицыным обосновалась в Новочеркасске на первом этаже главного административного здания, где на втором этаже работал мэр города. А власть с Николаем Козицыным пытался делить Ратиев.
Третьей по счёту стала "Донская казачья республика" под руководством Александра Юдина, которая не прошла официальную регистрацию и практически с первых своих шагов стала попадать на информационные ленты в связи с многочисленными скандалами. К этой республике правоохранительные органы отнесли сразу же настороженно и «в ноябре 2009 года за нарушение установленного порядка организации публичного мероприятия, проведенного на территории Старочеркасского сельского поселения Аксайского района Юдин по решению суда был привлечен к административной ответственности по ч.1, ст.20.2 КоАП РФ» (по данным сайта Прокуратуры Ростовской области).
А в феврале 2010 года прокурор Ростовской области вынес предупреждение самопровозглашенной организации "Донская Казачья Республика" о недопустимости осуществления экстремистской деятельности, заключающейся в активной пропаганде идей по созданию внутри России самостоятельно провозглашённого нового государственного образования. Распространялась литература, подробно рассказывающая обо всех прелестях, которые могут возникнуть в новом государстве. Но в основе всех призывов – было установлено правоохранительными органами – содержались призывы к восстанию. Новоявленные казаки даже написали свою собственную Конституцию и зачитывали её в ходе несанкционированных митингов, которые стихийно проводились в разных частях ростовской области. Со стороны Юдина раздавались призывы об обращении в ООН по поводу признания новой территориально-административной единицы. Но три буквы про ООН местное население не вдохновляли – раздавались в ответ другие три исконные буквы, куда обычно посылают зарвавшихся гостей.
Чтобы ещё раз объединить казаков, наконец, 16 февраля 2011 года Президент России Д.А. Медведев внес в Госдуму поправки в закон "О государственной службе российского казачества", которыми предлагается создать Всероссийское казачье общество. Что и было сделано.
Однако сепаратистское движение казаков существует по-прежнему и выдвигает свои условия по новому возрождению своего движения. Но все устали. Хочется написать большими буквами: народ устал от вас. Народ хочет жить спокойно и творить добро, а не постоянное зло. Потому, что добро – вечно. На добре и хочу остановиться, и связано оно с Вёшками, с соснами, с жёлтым песком и донским ветром, с голубой извилиной Дона, что любовно очерчивает эту писательскую вотчину.
И о самом главном летописце казаков - Шолохове
Нелёгкая судьба у каждого человека, а писателя – в особенности, который на века передал удивительно самобытный дух казачества, причастность к которому ощущают все настоящие, не ряженые казаки и возникает у них настоящее, не показное чувство гордости за свой край, за свою родину, что питает корнями не одно поколение. И эту кровную, духовную связь вряд ли смогут разорвать пришлые люди типа Юдиных и других. Потому, что есть на Дону такие как хуторской атаман Юра Апрышко, которые болеют душой по-настоящему за своих людей и охраняют их от ежедневных напастей, не выпячивая свой каждодневный труд на майданах и площадях. Просто Юра знает, как жить и учит этой жизни, правильной жизни других людей.
Для этого есть у нас и Шолохов.
Вспомнилось, что в феврале будет 31 год со дня смерти Михаила Шолохова. Человека, которого знает практически весь мир. Ведь Шолохов писал о нас, о земле, не выдумывая и не навязывая ложные ценности, которые со временем исчезают в небытие. Остаётся настоящее. И оно возникает в самые неожиданные моменты.
Об этой удивительной истории я совершенно случайно узнала, когда меня пригласили в гарнизонном доме офицеров города Морозовска (Ростовская область), где состоялась традиционная встреча кадетов Морозовской А.В.Суворова кадетской школы-интерната и выпускников высших военных учебных заведений министерства обороны РФ.
С момента своего основания школа-интернат поддерживает просто отличные связи с воинскими частями Морозовского авиационного гарнизона. Сегодня воспитательный отдел гарнизона, который возглавляет помощник командира по работе с личным составом подполковник В.Е. Гуторов при поддержке заместителя директора Морозовской А.В.Суворова кадетской школы-интерната по воспитательной работе войскового старшины В.П. Линькова уже не в первый раз провели встречу старшеклассников с выпускниками военных вузов. В этой военно-профориентационной акции под названием «Выбери профессию офицера!» участвовали офицеры авиационной группы старший летчик лейтенант А. Аверин и штурман старший лейтенант Макаренко. Офицеры прокомментировали видео-фильм полёта современных пилотажных групп, который был показан кадетам. Лейтенант Александр Аверин рассказал ребятам о своих достижениях в учебе, о том, что мечтал стать военным, как и его отец, о воинской службе и своей профессии. Он закончил школу с серебряной медалью, затем - Краснодарское высшее военно-авиационное училище лётчиков (КВВАУЛ) с красным дипломом.
И вот совершенно неожиданно последовал рассказ о прототипе шолоховского героя, который, оказывается, был лётчиком.
Героическая судьба воспитанника КВААУЛ Григория Дольникова, попавшего в бессознательном состоянии в плен, бежавшего из него и вновь вернувшегося в строй, послужила основой сюжета для написания Шолоховым его всемирно известной повести «Судьба человека». Григорий Дольников был удостоен звания Героя Советского Союза и уже в мирное время стал генерал-полковником авиации.Если честно, то Шолохов для меня каждый раз оборачивается совсем другой стороной. В детстве я взахлёб читала его донские рассказы, представляла себе горькую судьбу маленького человечка – нахалёнка – рождённого вне брака и как его травили хуторяне. А потом Нахалёнок совершил свой главный подвиг и стал совсем другим. В чём-то его судьба схожа с моей, нахалёнковской. Только это вина родителей, а не моя и рождённой вне законе моей сестры, однако, не минула нас участь косых взглядов и перешёптывание соседей, истинных донских жителей, ценящих душевную и телесную нравственность.
А ещё помню рассказы своей тёти Раи – царство ей небесное! – о своих встречах с писателем. Она – обычная хуторская женщина говорила о писателе, понизив голос и с каким-то душевным трепетом перед неизведанным и непонятным чувством перед великим человеком, ценность которого понимала она, простая женщина, окончившая несколько классов начальной школы.
А ещё помню рассказы своего отца, которые тоже был писателем, но Шолохова не любил и говорил, что этот писатель ничем выдающимся не отличался и казаков вообще не любил, и, вообще, не понимает за что Шолохову дали Нобелевскую премию. Зависть среди писательской среды была и будет. И будут они по строчкам вычитывать предложения, и будут удивляться, как это так получилось, что написал это другой человек, а не они, такие великие и гениальные, чьё себялюбие и самолюбование было выше того великого творчества, к которому они смогли на миг прикоснуться.
Споры о творчестве Шолохова не прекращаются и сегодня, особенно, что касается его знаменитого «Тихого Дона».
Когда я была студенткой, тоже разбирала стилистику романа. И в глаза сразу же чётко бросала разница в написании текста. Будто писал текст не один человек, а два человека. Стилистика разная абсолютно. С этим и литературные критики некоторые были согласны. Только ведь пишущий человек может перевоплощаться по несколько раз, это сродни состоянию талантливого актёра.
Распространялись самые невероятные слухи. Например, будто бы Шолохов держал прикованным белого офицера и выпытывал у него всю информацию для своего романа. Ещё один слух – найденная Михаилом сумка с набросками романа.
А Шолохов для меня сегодня стал олицетворением чего-то настоящего, сопричастность к которому тогда ощущали практически все люди, которые жили на донской земле. Эту сопричастность к великому они пронесли через годы и передали следующему поколению.
Да, Шолохов был живой. И выпить любил, и женщин любил, и дети внебрачные дети у него были у него в соседнем хуторе Базки, которые находятся по ту сторону Дону, как раз напротив станицы Вёшенской. Но скажите мне, таких «хвостов» будет в жизни многих мужчин предостаточно. Да только книжек мужики стали писать всё меньше. Правда, есть исключения. Это я вспомнила нашего Олега Чувакина. Мороз по коже от его рассказов. Плакала я, читая его рассказы. Как жаль, что сегодня практически отсутствует мощная система продвижения авторов на государственном уровне, начавшаяся в 30-х годах. И хотя мне могут возразить, что эти авторы были прикормленные. Но кто тогда не кормился с широкой государственной руки? И талантливые, и бездарные авторы. Но оставалось настоящее, оставалось то, что потом стало достояние нашей страны. Всем ведь писателям тяжело, но они работали, чтобы оставить что-то после себя, настоящее, достойное. И я верю, что после Олега Чувакина тоже останется то настоящее, достойное, что будет поднимать дух русского человека, делая его стойким ко многим испытаниям. А испытаний будет ещё много. Об этом мне сказал православный священник на исповеди. Только в этих испытаниях люди всегда держались за сильную руку. И это была рука государства.
Автор Полина Ефимова
Свежие комментарии