На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

БАЗА 211- ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ

74 290 подписчиков

Свежие комментарии

  • Z Muliphein
    У меня муж плохо ходит и почти ничего не видит. Инвалид. Но 80 кг веса. Я вешу 58 кг. Я не представляю, какой рюкзак ...ЕСЛИ ПОПАЛ ПОД ОБ...
  • Владимир Петров
    Человек  - легенда,даже не верится ,что один человек совершил столько подвигов и на военном поприще и на гражданском...Ученый, трижды не...

ЗА КУЛИСАМИ ФИЛАДЕЛЬФИЙСКОГО ЭКСПЕРИМЕНТА -7

Помимо этого Берлитц и Мур упоминают известного когда-то писателя Джеймса Вулфа, который некоторое время занимался разгадыванием загадки "писем Альенде", но после того, как объявил о намерении написать об этом "весьма правдивую книгу", то самым загадочным образом исчез. Уильям Мур утверждает, что неоднократно общался с Вульфом, и узнал от него об одном деле, которое наверняка самым тесным образом связано с "Филадельфийским экспериментом". Оно касалось случая, произошедшего в Канаде на ферме некоего Роберта Сафферна - поздним вечером 7 октября 1975 года возле дома этого самого Сафферна объявился странный НЛО, которым управляли не менее странные маленькие человечки, облаченные в серебристо-серые костюмы и шаровидные блестящие шлемы. Никаких попыток контакта с увидевшим их Сафферном пришельцы не предпринимали, они только подобрали выскочившего из расположенного рядом зернохранилища (которое все это время источало из себя странный "потусторонний" свет) еще одного человечка, зачем-то облетели вокруг мачты высоковольтной линии, после чего НЛО исчез, свечой уйдя в ночное небо.

Этот случай так и остался бы рядовым случаем наблюдений НЛО, если бы Сафферн не рассказал посетившим его спустя несколько месяцев журналистам о том, что через некоторое время к Сафферну не приехали трое официальных лиц, один из которых представился высшим чином канадской армии, другой - представителем американских ВВС, а третий - агентом секретной службы США. На встречу с Сафферном их привез на своей машине сам начальник управления полиции Онтарио, и у всех троих были впечатляющие удостоверения личностей, так что ни о каком мошенничестве, вроде бы, не было и речи. Эти люди, прежде чем начать задавать вопросы, сами выложили канадскому фермеру кучу всякой информации, заявив, среди прочего, что правительства США и Канады весьма серьезно сотрудничают с космическими пришельцами еще с 1943 года (или даже раньше), и потому появление НЛО на ферме Сафферна не являлось чем-то экстраординарным - у "летающей тарелки", мол, случилась непредвиденная поломка ("чисто функциональный дефект"), что и вынудило ее приземлиться в этом районе. В доказательство эти странные визитеры стали показывать Сафферну всякие фотографии, на которых были изображены НЛО, и взахлёб рассказывали полуграмотному фермеру о том, насколько важно сотрудничество землян с пришельцами, и даже ...извинялись перед ним за "инцидент 7 октября". Если они и задавали какие-то вопросы Сафферну, то он о них умолчал, они также его ни о чем не предупреждали и ни от чего не предостерегали, так что в этом свете посещение его официальными лицами канадского и американского правительств выглядит, мягко выражаясь, несколько странно.

Сам Сафферн утверждает, что некоторое время спустя он наводил справки о посетивших его личностях, и поэтому у него нет никаких сомнений в том, что все было так, как они ему рассказали. Рассказ Сафферна был литературно обработан журналистами Харри Токарцем и Мишелем Альберти, и летом следующего, 1976 года появился в журнале "Палс эналайзер", где его и увидел писатель Д. Вулф. Занимался он доскональной проверкой этого материала, или нет - об этом Уильям Мур так и не узнал, но сам он, по всей видимости, к этому также никаких шагов не предпринимал, по крайней мере ни он, ни его соавтор Берлитц нам об этом ничего не рассказывают. Зато они самым непосредственным образом связывают рассказ канадского фермера с полюбившимся им "Филадельфийским экспериментом" - именно благодаря этому эксперименту, утверждают они неизвестно на каких основаниях, человечество и "познакомилось" с пришельцами, проникнув в ходе его проведения в параллельные миры и обнаружив там нечто такое, что и заставило их прекратить все работы в этом направлении. Наверняка экспериментаторов убедили в этом пришельцы, которые явились на Землю из этих миров через проделанную "дыру" - ведь именно начиная с 1943 года и появляются в небе над полями сражений второй мировой целые скопления неопознанных НЛО, заставив некоторых американских генералов (намек на Дугласа Макартура) строчить в Вашингтон всякие донесения на эту тему.

Однако, невзирая на кажущийся логичным путь опроса "подвернувшихся" свидетелей, некоторые из которых могли бы быть еще живы, подбираться к тайне "Филадельфийского эксперимента" Кремнер решил не совсем традиционным для любого американского исследователя путем. Если Берлитц и Мур - мошенники, или хотя бы не слишком компетентные исследователи, для которых экзотические версии важнее неприглядной истины, то правда об этом самом эксперименте могла бы оказаться куда прозаичнее, чем можно было бы себе представить. Кремнеру не по нутру были всякие упоминания про какие-либо "летающие тарелки", но он прекрасно понимал, что ни Берлитц, ни Мур не взялись бы публиковать такие подробности, если бы считали, что их запросто можно опровергнуть, так что на банальной лжи или явной "подставе" их тоже вряд ли можно было бы поймать. Когда Кремнер обратился по этому вопросу к Айзеку Бизофту, директору Музея НЛО в Розуэлле, который поддерживал тесные контакты с Чарльзом Берлитцем, то он услышал такие слова: "Чарли - это ученый-боец, человек неукротимый. Всё, что где-либо имелось по интересующему его вопросу, он уж наверняка сумел извлечь. А большего мы не имеем, так что и рады бы..."

На большее, правда, Кремнер не рассчитывал, он затеял эту проверку с одной лишь целью - выяснить, не скрыли ли авторы "Филадельфийского эксперимента" нечто, что могло бы представить всю их гипотезу в невыгодном свете а то и попросту свести намечающуюся сенсацию на нет. Он знал, что Берлитц и Мур консультировались с Бизофтом по любому вопросу, касающемуся практически всех их книг, и если бы они что-то скрыли, то директору такого заведения уж наверняка было бы об этом известно. В порядочности самого Бизофта он в общем-то был уверен... но чего не бывает! Неужели исследователю, который всерьёз взялся доказать, что работы по достижению невидимости объектов - не миф и не выдумка зарвавшихся фантазеров, может быть неизвестно, что этой проблемой в свое время занимались и в других странах, в частности - в СССР. Бизофт об этом почему-то ничего не слышал, но еще удивительнее было то, что об этом не слышали (как он сам уверял) ни Берлитц, ни Мур! Кремнер располагал кое-какими сведениями об экспериментах, производимых сталинскими учеными в 1937 году (а может быть и еще раньше), и хотя полнота этих сведений ограничивалась рамками небольшой популярной статьи в одном "желтом" издании, но они позволили ему выйти на след более крупной темы, которая привела его к "Филадельфийскому эксперименту" совершенно с иной стороны.

5.

"НЕВИДИМЫЙ ПОЛЁТ"

…В 1965 году в филадельфийском издании "Журнал для отдыха", который только-только начинал свою биографию, появилась статья некоего Мориса Канна под названием "Самолет-невидимка: прорыв к технологиям будущего?". В предисловии Канн объявляет читателям журнала, что он записал рассказ очевидца испытаний необычного самолета, происходивших поздней осенью 1937 года на одной из секретных авиабаз советских ВВС под Вологдой. Имени рассказчика не упоминается (он фигурирует в статье под псевдонимом Иван Петров), известно только, что это бывший старший авиатехник базы, который в 1940 или в 1941 году сбежал на Запад и долго сотрудничал с американскими конструкторами в области военных технологий. После довольно краткого предисловия шел рассказ самого Петрова, и вот он почти целиком:

"...На базу самолет привезли ночью. Сильные прожектора возле КПП осветили большой гусеничный тягач, многоколесную платформу-прицеп, а на платформе - зачехленный фюзеляж и отдельно крылья в деревянных колодках, также полностью зачехленные. Стойки шасси, колеса, оперение, лопасти винта - все было обернуто плотно брезентом. От пыли или дождя самолеты, даже экспериментальные, так тщательно не укрывают а это значило, что машину чехлы защищали именно от чересчур любопытных глаз. И близко к этому самолету никто подойти не мог: мотоциклисты, сопровождавшие платформу, не подпустили к ней даже меня, помощника дежурного по части.

...Судя по общим размерам и формам, прорисовавшимся под брезентом, это был легкий моноплан, с высоко расположенным крылом на подкосах - так называемый "парасоль", с тонким ферменным фюзеляжем и, по-видимому, с маломощным мотором-звездой воздушного охлаждения. Наверняка, подумал я тогда, самолет не боевой и не скоростной, а учебный или связной, доработанный и приспособленный для каких-то испытаний...

...Ворота распахнулись, тягач потащил платформу по широкой расчищенной просеке и дальше - через летное поле к опытному ангару в полукилометре от прочих аэродромных служб. В этом ангаре работали бригады, присланные с заводов и из конструкторских бюро, подготавливая всякую экспериментальную технику к полетам. Что там делалось, знало только командование базы.

...Утром в нашей части появился довольно молодой товарищ, для которого вот уж с неделю как освободили целую комнату в комсоставском общежитии. Фамилия его была немного странная - Алевас, имя, кажется, Сильвестр, а отчество неизвестно. Впрочем, по фамилии его никто не называл, он потребовал, что б его называли просто "товарищ конструктор", и всё. Был он лицом гражданским (это я выяснил быстро, и не только по манере его поведения), но привез его к нам "бьюик" с армейскими номерами, и шофер был из округа, к тому же не рядовой, а с "кубарями" в петлицах. Оставив в комнате чемоданы, они сразу же поехали к штабу. В тот же день связисты провели в комнату Алеваса полевой телефон, доставили лучшую мебель, цветы, ковер во весь пол. Повесили дорогие шторы и развесили на стенах красивые картины. Комфорт, одним словом! За территорией военного городка была гостиница, в номерах "люкс" которой надолго останавливались всякие замнаркомы и командармы, посещавшие нашу базу, но все эти номера "люкс" не шли ни в какое сравнение с теми удобствами, какие устроили новоприбывшему конструктору.

...Приближалось время испытаний. "Товарищ конструктор" с нами не общался, но вовсе не по причине строжайшей секретности, просто он все время был занят - то пропадал в ангаре, то выезжал на своем "бьюике" из части неизвестно куда. Опытный ангар жил особой, скрытой от непосвященных жизнью, но все же база была единой войсковой частью, и постепенно все ее службы захватила ясно ощутимая возрастающая напряженность. Никто вроде бы никому ничего определенного не передавал, но каждый чувствовал: приближаются какие-то важные события. И когда настал день испытания, на краю летного поля собрался весь мало-мальски свободный личный состав. Да, понятно, секретность... Но если машина уже в полете, то как ее скроешь?

...22 ноября выдался ясный солнечный день, секретный самолет вывели из ангара, и сопровождать его в полете должны были два истребителя И-16. Один из них был двухместный, "спарка". В переднюю кабину "спарки" сел кинооператор со своей кинокамерой. По сравнению с истребителями таинственная машина и правда выглядела обычным небесным работягой, вроде какого-нибудь связного, санитарного или для первоначального обучения, - если б не ее ярко блестевшая под солнцем обшивка. Это мог быть отполированный металл, но до войны такую полировку если и применяли, то редко. Летчик, поговорив с механиком, занял свое место. Приехало начальство, военное и гражданское, и с ними Алевас. "Товарищ конструктор" долго говорил о чем-то с механиками и пилотом. Несколько раз он выгонял из кабины пилота, сам залезал в нее и производил какие-то манипуляции с рычагами управления. Наконец все, кроме одного из механиков, отошли от самолета на приличное расстояния и Алевас дал сигнал на запуск мотора.

...Необыкновенное началось сразу же, как только заработал мотор. Этого ждали: слух, что ждать надо именно запуска мотора, уже прошел по базе, поэтому зрители запомнили все детали. Донеслось, как полагается, ослабленное расстоянием "От винта!" и "Есть от винта!", потом из патрубков по бокам капота вырвались синие струи первых выхлопов, и тут же одновременно с нарастанием оборотов, самолет начал... исчезать из виду! Он начал истаивать, прямо-таки растворяться в воздухе! Что самолет разбегался, оторвался, набирает высоту, можно было определить уже только по перемещению звука к лесу и над лесом. Следом немедленно поднялись оба истребителя: один стал догонять "невидимого", а со "спарки" это снимали. Съемка велась и с земли, одновременно с нескольких точек.

...Но погони не получилось. Истребители потеряли невидимку, и зрители его потеряли, то есть несколько раз над полем, над городком, в совершенно пустом и ясном небе медленно прокатывался близкий звук его мотора, а истребители в это время из соображений безопасности метались совсем в другой стороне. Так продолжалось что-то около получаса, пока наконец все не убедились в бесполезности "погони". Истребители сели и быстро отрулили с полосы. Летчики подошли с докладами к командиру базы, возле которого стоял сияющий Алевас... Как стало известно, и съемка с земли ничего не дала - операторы наводили объективы на звук, все небо обшарили, но ни в одном кадре потом не обнаружилось ничего, кроме облаков. Даже тени того самолета не оказалось...

...Вскоре "невидимка" тоже сел. Слышно было, как он катился по бетонке, как остановился невдалеке от группы командования и развернулся. За бетонкой полегла трава под воздушной струей невидимого винта. Затем обороты упали, мотор стал затихать, и самолет опять "сгустился" на полосе, как джинн из арабской сказки..."

Картина дня

наверх