На фоне русофобской истерии и вою по Катыни, Польша «забыла» про убитых ее жандармами врачей гуманитарной миссии в 1918 году. Напомнили им об этом сами европейцы.

В канун Нового года, когда представители Польши выступали в Европарламенте, где обличали «планы Кремля» по захвату гордых прибалтов, цеевропейских укров и их самих с помощью «Северного потока-2», в Брюсселе в воскресенье 30 декабря 2018 года на Place de Luxembourg прошла акция поминовения четырех забытых всеми членов миссии Красного Креста в Варшаве, которых польская жандармерия расстреляла ровно 100 лет назад - 30 декабря 1918 года. Мероприятие вышло не самым массовым, да и освещал его лишь канал Еurorustv. Действительно, кому интересны судьбы каких-то там врачей из России. Это ведь не Катынь, за которую русские обязаны каяться и тем более не Сталинград, где убивали «добрых немцев». Просто четыре врача-еврея, которых поляки убили за то, что они евреи. Потом пытались сделать вид, что им не все равно, а потом пришел Гитлер и всем стало далеко не до врачей Красного креста.

Как все произошло рассказал в своем журналистском расследовании публицист Альберт Лекс Изначально делегация Российского Красного Креста даже не была красной - она находилась в Варшаве для оказания помощи военнослужащим, возвращавшимся на родину из германского плена Первой мировой. И вот, 20 декабря 1918 г. новые польские власти арестовали пятерых членов миссии и заключили их в крепости, на запросы российской стороны отвечая, что о месте нахождения сотрудников Российского Красного Креста «не имеют информации».

30 декабря членов миссии увезли в сопровождении жандармов и солдат к границе Гродненской губернии, в район близ Бельска. 2 января Бронислав Веселовский, Людвиг Клоцман, Мария Альтер и Айвазова были застрелены. Пятого, раненого Леона Альтера, поляки приняли за мертвого, и ему удалось бежать. Именно благодаря Альтеру и стало известно об этом преступлении, т. е. фактически только по чистой случайности, по недосмотру польских палачей, не добивших одну из жертв до конца. Впоследствии тела убитых были перевезены в город Высоко-Мазовецк и погребены на еврейском кладбище.

Поскольку дело касалось сотрудников Красного Креста, история получила широкую огласку и международный резонанс. Ввиду того, что имелись свидетели расправы, включая указанного Леона Альтера, польские власти вынуждены были признать факт преступления и даже принесли извинения, но наказывать никого не собирались. Дабы поляки не шибко юродствовали, а выдали Советам преступников, большевистские власти потом сопроводили требование обязательного расследования данного преступления взятием в заложники представителей Регентского совета (находившихся в Москве еще со времени заключения Брестского мира).

«Это преступление было совершено по отношению к представителям Красного Креста, который во всех странах пользуется особой гарантией при исполнении своих гуманитарных обязанностей и который в данном случае преследовал в Польше цель спасения тысяч военнопленных от ужасных бедствий, жертвами которых они были во время своего возвращения на родину. После ужасных погромов, учиненных вашими войсками над еврейским населением, это новое преступление кладет несмываемое пятно на контрреволюционное Правительство, находящееся в настоящее время у власти в Польше. Правительство Советской Республики категорически требует немедленного расследования этого непростительного преступления и строгого наказания прямых и косвенных его виновников. Члены бывшей делегации Регентского совета и Комиссии по делам военнопленных, делегированные (этим) Советом, арестованы, и Российское Советское Правительство вынуждено считать их своими заложниками, тем более, что после настоящего события мы не можем считать жизнь граждан Российской Советской Республики в Польше находящейся вне опасности», — говорилось в ноте советского наркома иностранных дел Чичерина на имя главы МИД Польши Василевского от 8 января 1919 г.

Вынужденные реагировать, к марту 1919-го поляки сподобились составить записку председателя Чрезвычайной следственной комиссии по делу о расстреле миссии Российского Общества Красного Креста, которую прислали на имя Чичерина. В ней польская сторона пыталась убедить РСФСР, что власти Польши-де развили бурную деятельность для расследования всех обстоятельств совершенного преступления и поиска виновных. Были заявлены даже результаты расследования, где польская сторона честно подтвердила версию случайно выжившего, правда не пояснив, за что миссия Красного Креста была арестована, и кто конкретно виновники преступления, арестованы ли они и вообще понесли какое-либо наказание. О чем им и напомнили в Москве.

Не получила Россия внятных разъяснений на данный счет и в дальнейшем. К примеру, в ноте правительства РСФСР правительству Польши от 3 июня 1919 г. отмечалось, что «до сих пор никакое удовлетворение за исключительно варварский акт убийства членов Миссии Красного Креста не дано ни Русскому Правительству, ни семьям убитых». А затем к власти пришёл Гитлер и уже поляки познали всю прелесть «европейского выбора», попутно замяв дело «Красного креста». После войны Польша стала центром Варшавского блока, а после распада СССР ни о каком раскаянии речь уже не шла. В стране правила коллективная Ахеджакова и историю про расстрел врачей-евреев постарались стереть отовсюду, дабы не портила вид «кровавого режима» и не отвлекала в отказе России от «тысячелетней истории тюрьмы народов». Не вернули эту историю в учебники и сегодня, заменив ее Катынью.

«Вердикт Европейского суда по правам человека по Катыни, оглашенный в понедельник, поставил еще одну точку в деле о расстреле польских офицеров в 1940 году. Он в очередной раз напомнил, что Россия не извлекла из катынской трагедии главного урока: мы так и не поняли, как важно для страны принимать свое прошлое таким, каким оно было в действительности. В XX веке правители многих государств совершали поступки, позднее квалифицированнее как преступления против человечества. Многие народы поддерживали самые безумные и страшные инициативы своих правителей. Каждый шестой россиянин вообще никогда не слышал про трагедию, случившуюся 70 лет назад в Катыни. Каждый второй не знает, что вина НКВД доказана документально, а каждый второй из тех, кто знает, все равно сомневается в причастности СССР к расстрелу поляков. Только 28% опрошенных сказали, что испытывают стыд за то, что случилось тогда в смоленском лесу… В российских учебниках истории, рекомендованных Минобразования школам, Катыни уделены несколько абзацев. В официальной российской историографии это всего лишь досадный и неприятный эпизод большой и очень тяжелой войны. Узники трех лагерей в Осташкове, Козельске и Старобельске – именно в них содержались офицеры и высший состав польской армии – были приговорены тройками к высшей мере наказания. Приговор приводили в исполнение почти месяц – все это время людей расстреливали практически без остановки 24 часа в сутки», - писало в 2012 году не «Эхо Москвы» или «Фонтанка», а самое прогосударственное РИА «Новости».

И пишет это, даже не удостоившись проверить насколько «красивая картинка» из ЕС соответствует правде, например, в Тверской области. Но разве могут у нас сомневаться в выводах европейцев, они ведь цивилизованные, они ведь никогда не позволят себе расстрелять женщин-врачей, только потому что те еврейки из России. И если наши «светлоликие» плачут, что в учебнике истории Катыни всего лишь посвящено несколько абзацев, а не полкниги, то про этих врачей вообще не слова, что уж там говорить о геноциде который польские и прочие оккупанты устроили над русскими во время той же Гражданской войны.

«По существу, это преступление так и остается по сей день нераскрытым. В отличие от польских офицеров и жандармов, расстрелянных в Катыни (не будем в данном случае углубляться в вопрос — кто им там загонял немецкие пули в затылок, предварительно связав руки немецким бумажным шпагатом), сотрудники миссии Российского Красного Креста никогда не носили военную форму, не брали в руки оружие, а посвятили себя одному из самых гуманных занятий, какие только можно представить. Но на месте их казни не стоят пышные мемориалы. В память об их трагической гибели не собирают многотысячные митинги-реквиемы. Не произносят проникновенные речи. О них не снимают фильмы, не пишут книги, не сочиняют стихи, и даже в исторических работах не всегда упоминают фамилии этих невинных жертв «великой Польши». За их смерть не каются руководители Польши. О них никогда не вспоминает публика из т. н. «общечеловечества», которая никогда не преминет пустить слезу о «мучениках Катыни», - подвел итог своему рассказу Альберт Лекс.

И он не просто прав, а очень прав. Пора перестать клясть себя, а спросить с «партнеров», для которых свое не пахнет—и, закрыть вопрос с Катынью до тех пор пока поляки не вспомнят кто столько раз за последние столетия спасал их от разного рода завоевателей, не восстановят все памятники русским героям и не поставят хотя бы небольшой памятник убитым поляками врачам под Бельском

РИА Катюша