«Адмирал флота Советского Союза Кузнецов», тяжелый авианесущий крейсер проекта 1143.5 в Средиземном море, ноябрь 2016 года
Традиции именования кораблей у каждого флота свои, правила и особенности этого процесса изучает специальная историческая дисциплина — каронимика. «Лента.ру» продолжает рассказ об истории имен отечественных кораблей, обратившись к тому, что происходило в нашем ВМФ с 1992 года.
Свободу внедрять умеренно, по возможности избегая кровопролития
После 1992 года на флоте был предпринят ряд рациональных шагов по приведению в чувство советской каронимики. Во-первых, были отменены ужасающие «почетные наименования» типа «Имени XXVII съезда КПСС» — тот случай, когда вряд ли кто-то будет сожалеть об утрате.
Во-вторых, ВМФ освободился от политизированных каронимов, первыми из которых стали многочисленные «комсомольцы». Этот шаг выглядел уже не столь однозначно, но роспуск ВЛКСМ и радикальные перемены в стране делали его неизбежным.
Возврат к аналогам «комсомольцев» обозначился только в последний год. Политически обусловленная инициатива нынешнего руководства Минобороны привела к появлению на флоте нескольких «юнармейцев». Пока рано судить о том, насколько устойчивой окажется текущая аппаратная конъюнктура и превратится ли она в прочную флотскую традицию.
Однако часть советских имен осталась. Например, в составе ЧФ до 1998 года числился БПК «Красный Кавказ». Крейсер «Варяг» был «Червоной Украиной» до 1996 года. Печально, что эти сочные каронимы советского времени, вокруг которых успела возникнуть традиция и преемственность, надежно похоронены в текущих политических дрязгах.
В-третьих, с 1993 года многоцелевые атомоходы начали получать имена в традиции до 1917 года — рыб и хищников. Однако дальше появились названия городов (без разбора на областные и районные центры), которые стали присваивать скопом всем остальным классам (стратегическим ракетоносцам, носителям крылатых ракет, а также «дизелюхам»). Исключением в тот период стала только К-456 проекта 949А, ставшая «Касаткой» еще в 1992 году, но довольно быстро (1996) переименованная в «Вилючинск». К слову, с 2011 года это «Тверь».
Попытались было вернуть имперские имена и на борта надводных кораблей, но далеко этот процесс не зашел. Так, новый СКР проекта 12441 при закладке в 1997 году назвали «Новиком», а после отказа от него в исходном виде переквалифицировали в учебный корабль «Бородино» (этот недостроенный корпус до сих пор стоит в Калининграде). Еще двум кораблям этого типа хотели присвоить имена «Рюрик» и «Пересвет», но они так и остались на бумаге. Зато уже позднее, в 2006 году, два десантных корабля Тихоокеанского флота стали «Пересветом» и «Ослябей».
Какое-то время побыл «Александром Невским» недостроенный эсминец проекта 956 (ранее — «Вдумчивый»), пока не был продан Китаю. Имя унаследовано от легкого крейсера проекта 68-бис, исключенного из состава флота в 1989 году, и позднее перешло к новому ракетоносцу проекта 955. В 1995 году недостроенный СКР проекта 11540 «Неприступный» стал «Ярославом Мудрым». Как видим, четкого правила возвращения традиционных имен на флот предложено не было, а присвоение носило случайный характер.
Удалось выдержать серию переименований атомных крейсеров проекта 1144: «Адмирал Нахимов» («Калинин») и «Адмирал Лазарев» («Фрунзе»). Находящийся в глубоком отстое «Киров» должен был стать «Адмиралом Ушаковым», но до этого так и не дошло. В итоге с 2004 года это имя отдали эсминцу «Бесстрашный», восстановив «историческую справедливость»: в советское время в серии проекта 956 среди прилагательных была «белая ворона» в виде «Московского комсомольца» (с 1992 года «Настойчивый»).
«Пересвет», большой десантный корабль проекта 775. Учения морской пехоты в Приморском крае, апрель 2015 года
Особняком стоит довольно-таки удачное возвращение на флот имени «Петр Великий». Так именовался первый российский броненосец новой схемы (с башнями в оконечностях), построенный в 1872 году. Имя в 1992-м присвоили строящемуся крейсеру проекта 1144 «Юрий Андропов» (до того — «Куйбышев»). Другой вопрос, что в серии однотипных кораблей этот кароним смотрится не вполне уместно.
С флота еще до формального роспуска СССР начали убирать каронимы, связанные с проблемными национальными республиками. Скажем, в 1990 году «Баку» стал «Адмиралом флота Советского Союза Горшковым», «Тбилиси» — «Адмиралом флота Советского Союза Кузнецовым», а строящаяся «Рига» — «Варягом».
После 1992 года процесс завершился. БПК «Симферополь» (невесть как вообще образовавшийся в списках каронимов ВМФ СССР), успевший побывать в процессе постройки «Маршалом Жуковым» и «Маршалом Буденным», в 1996 году стал «Североморском». БПК «Таллин» недолго побыл «Владивостоком» (1992-1994, потом списан). Однако большая часть крупных надводных кораблей с «устаревшими» названиями просто списывалась на слом в первой половине 1990-х. Некоторые каронимы, формально теперь не имеющие отношения к России, все-таки сохранились: в составе Северного флота числится малый противолодочный корабль МПК-194 «Брест» (бывший «Брестский комсомолец»).
Пожалуй, к неоспоримым плюсам этого периода следует отнести умеренность в переименовании крупных единиц флота. Помимо крейсеров проекта 1144, «Москвы» и устранения «украинского фактора» и «комсомольцев», новая метла не тронула никого. В составе флота остался представитель брежневского Политбюро «Маршал Устинов» и два крайне неоднозначных персонажа отечественного ВМФ («Вице-адмирал Кулаков» и «Адмирал Левченко»). Устроить показательную «люстрацию» символов застойных времен было довольно просто, однако флот воздержался от дешевого популизма.
«Тверь», атомный подводный крейсер с крылатыми ракетами проекта 949А «Антей». Вилючинск, Камчатка, сентябрь 2011 года
Здравствуйте, мы ваши шефы
С середины 1990-х, когда стало понятно, что сокращение военного бюджета — это надолго, на флоте начались поиски средств к существованию. Причем буквально: речь уже не шла о развитии или поддержании боеготовности на советском уровне, задача формулировалась на уровне «чем кормить экипажи?».
Наиболее простым и распространенным ответом стали шефские контакты экипажей с региональными властями. Это заодно решало остро стоявшую еще с советских времен проблему «единства армии и народа», создавая канал перетока на определенные корабли срочников — уроженцев конкретной местности. Однако на рубеже 1990-х и 2000-х повсеместной практикой стало и переименование кораблей в честь шефов (чаще городов, реже регионов).
В результате многоцелевые лодки флота, получившие в 1993 году имена в имперской традиции, начали судорожно перекрашиваться: «Дельфин» стал «Барнаулом», «Дракон» — «Самарой», «Краб» — «Костромой», «Зубатка» — «Нижним Новгородом» и т.п. При этом часть лодок все-таки сохранила имена «образца 1917/1993 годов»: «Акула» (исключена в 1994 году), «Вепрь», «Тигр», «Кашалот», «Карп», «Пантера», «Волк», «Гепард», «Леопард».
Но большая часть лодок переименовывалась уже сразу в шефские имена. В подавляющем большинстве случаев это были имена городов; три исключения среди подлодок — К-419 «Кузбасс» (в 1993-1998 годах «Морж»), БС-64 «Подмосковье» (с 2008 года) и К-18 «Карелия» (с 1996-го). К слову, «Карелий» на флоте две: это еще и тихоокеанский корабль-разведчик ССВ-535 проекта 864.
«Мордовия», малый десантный корабль на воздушной подушке проекта 12322 «Зубр». Учения в Калининградской области, сентябрь 2015 года
При этом наименования национальных республик в какой-то момент стали допустимыми каронимами для малых сил флота: так появились малые противолодочные корабли «Кабардино-Балкария» и «Калмыкия», ракетный катер «Чувашия» и малый десантный корабль «Мордовия». Серийного именования в практике не прослеживается. Причем в дальнейшем имена «Татарстан» и «Дагестан» получили каспийские ракетные корабли (сторожевики) проекта 11661, которые относятся к более высокому рангу.
Некоторые географические каронимы передавались: так, К-266 еще с 1991 года был «Северодвинском», но в 1993 году имя ушло головной лодке нового проекта 885, а корабль стал «Орлом».
При переименовании малых сил флота возникло двоякое применение. Одни корабли и катера получали стандартный город на борт, а другие именовались в честь горожан: «Ковровец», «Казанец», «Муромец», «Суздалец» и т.п. Заметим, что эта интересная и перспективная традиция — деполитизированная замена «местных комсомольцев» советского времени. Единственное, что в ней достойно сожаления, так это беспорядочность присвоения имен.
Крупных надводных кораблей эти изгибы почти не коснулись, за одним серьезным исключением: черноморский ракетный крейсер «Слава» стал «Москвой». Шефская помощь правительства Москвы и политические соображения перевесили один из самых заслуженных каронимов отечественного флота, умудрявшийся выживать на бортах и до 1917 года, и после него.
Помимо этого, были и еще попытки затащить названия городов на борта крупных надводных кораблей: скажем, недостроенный эсминец проекта 956 «Екатеринбург» (исходно «Важный»), который затем продали Китаю, а имя в 1999 году отошло стратегическому ракетоносцу К-84.
Удар крылатыми ракетами 3М14 по базам боевиков в Сирии из акватории Каспийского моря, 20 октября 2015 года. На переднем плане — «Дагестан», ракетный корабль проекта 11661К
В части «городов морской славы» (к географии это имеет только опосредованное отношение) была попытка вернуть флоту «Владивосток» и «Севастополь» в виде двух вертолетоносцев типа «Мистраль». Ради этого имя «Севастополь» отобрали у заложенной еще в 2006-м лодки проекта 677, строительство которой было остановлено. Лодку в 2015-м переименовали в «Великие Луки». Сопоставление этих имен в отношении к одному классу кораблей в целом отражает ту непринужденную и демократическую атмосферу, что сложилась в российской каронимике к настоящему времени.
Благодарность за помощь властей, поддержавших экипажи в трудное время, можно хоть как-то понять. Но появление на флоте имен коммерческих спонсоров объяснить можно только полной безысходностью: К-480, переименованная было в «Барс», стала «Ак-Барсом», Б-877 — «Алросой», а «стратег» ТК-20 — «Северсталью». В начале 2000-х эту практику запретили, но менять имена не стали.
Начальству в пример
Винегрет, который по очереди делали три разных человека. Именно такая мысль приходит первой, когда смотришь на перечень из восьми имен ракетных подводных крейсеров стратегического назначения проекта 955 «Борей». Стратегический ракетоносец — «железо» серьезное, и именовать его полагается по первому разряду. Российский флот сделал это крайне своеобразно: нарушив сразу несколько базовых принципов.
Во-первых, в рамках одной серии смешаны категории князей-правителей, военачальников и императоров дома Романовых. Это еще полбеды, но, во-вторых, даже внутри этих групп полностью разрушен формат каронима.
Однородная княжеская серия «имя+прозвище» («Юрий Долгорукий», «Александр Невский», «Владимир Мономах») ни с того ни с сего продолжилась «Князем Владимиром» (вместо логичного в этом ряду «Владимира Святого» или «Владимира Крестителя») и «Князем Олегом» (вместо «Олега Вещего»).
Далее флот заказал «Генералиссимуса Суворова». Анекдот состоит даже не в толстом намеке на соболевский «Капитальный ремонт», а в том, что это имя менялось в пожарном порядке в самый последний момент — буквально до дня закладки корабль фигурировал в документах под наименованием «Князь Суворов». Закладную доску пришлось перебивать по живому утром того же дня. Потом пришел черед «Князя Пожарского». Среди двух сортов этого княжеского великолепия, не имеющего отношения к князьям-правителям, зачем-то застрял «Император Александр III».
«Юрий Долгорукий», ракетный подводный крейсер стратегического назначения проекта 955 «Борей». Ходовые испытания, сентябрь 2009 года
Впрочем, тут можно усмотреть определенную извращенную традицию отечественного флота. Вспомним для примера хотя бы пять эскадренных броненосцев типа «Бородино», именовавшихся внутри серии как бог на душу положит. Даже интересно, какие еще варианты именования могут быть применены позднее, в 2020-х годах и далее, для новых лодок, которые придется строить на замену выводящимся из боевого состава советским ракетоносцам проектов 667БДР и 667БДРМ.
В чем-то схожая ситуация сложилась и «с другого конца» корабельного перечня. Десантные катера проекта 20180 «Дюгонь» именуются так: «Атаман Платов», «Денис Давыдов», «Иван Карцов», «Лейтенант Римский-Корсаков», «Мичман Лермонтов».
Формально перед нами без шуток благое дело и историческое событие: на флот 200 лет спустя впервые пришли герои войны 1812 года. Фактически же следует разобраться: то ли Давыдов носил звание «денис», то ли Лермонтова звали Мичманом, а также какое именно ко всему этому имеет отношение генерал от кавалерии Матвей Платов.
«Петр Великий», тяжелый атомный ракетный крейсер проекта 1144, проходит Ла-Манш в составе корабельной авианосной группы Северного флота, октябрь 2016 года.
Что-то не получается
Когда лихие 90-е все-таки удалось преодолеть, перед флотом встала задача системного отбора имен. Здесь на бумаге все было вполне пристойно и в основном продолжало советскую традицию именования, немного дополненную.
Проблема нарисовалась с другого борта, и сейчас она все больше напоминает то небольшое «пятнышко» советского ВМФ 1950-х, разросшееся к 1980-м в совершенно непотребную практику: флот принимает правила, но не следует им.
Что-то схожее наблюдалось и в переименовании уже имевшихся кораблей. Так, на флоте среди подлодок-«городов» (которых и так уже девать было некуда) появились стратегические ракетоносцы К-433 «Святой Георгий Победоносец» (1998) и ТК-208 «Дмитрий Донской» (2000), а также атомоход К-414 «Даниил Московский» (1996) и дизельная лодка Б-445 «Святой Николай Чудотворец» (2006).
Параллельно придумали и большой десантный корабль «Георгий Победоносец» (2002 год), а с 2008-го при поддержке Нижегородской епархии и городских властей активно пытались присвоить имя «Святой князь Георгий» стоявшей в отстое дизельной субмарине Б-480 (официально так и не переименована).
При переходе к масштабному строительству подобные ляпы начинают возникать даже в казалось бы устоявшихся сериях. Два проекта малых ракетных кораблей до некоторого времени неплохо делились на «малые города» (проект 21631: «Град Свияжск», «Грайворон», «Орехово-Зуево») и традиционный с конца XIX века «дивизион плохой погоды» (проект 22800: «Шторм», «Шквал», «Ураган»).
Началось с того, что посреди серии 21631 каким-то образом нарисовалась «Ингушетия» (2014). Но это было обусловлено хоть какой-то предыдущей практикой. На днях же произошел сущий курьез: в серии 21631 был заложен корабль «Град», и тут же в серии 22800 — «Охотск».
Специфически отбирались каронимы и для новой серии дизельных лодок проекта 636.3. Райцентры «Волхов», «Колпино», «Можайск» и «Старый Оскол» соседствуют с «Великим Новгородом», «Ростовом-на-Дону» и «Петропавловском-Камчатским».
По последнему следует отдельно заметить, что в традиции флота с 1861 года все-таки принято относить этот уважаемый кароним к «городам морской славы» (в честь обороны от англо-французской эскадры в 1854 году) и именовать просто «Петропавловск». Три корабля с таким именем были в Российском императорском флоте и четыре, включая так и недостроенный «Лютцов», — в советском. При этом послужившему обеим властям имперскому линкору «Петропавловск» (в 1921-1943 годах «Марат») вернули историческое имя в конце Великой Отечественной. Но эти соображения не помогли и ранее, при выборе в 1998 году имени для лодки-предшественника (ракетоносец К-211 проекта 667БДР, исключен из состава флота в 2010-м).
К-433 «Святой Георгий Победоносец», ракетный подводный крейсер стратегического назначения проекта 667БДР «Кальмар». Камчатка, сентябрь 2008 года
Этически сложная ситуация искусственно создана с одним из тихоокеанских корветов проекта 20380, которые по нормативам именуются прилагательными: корабль получил нестандартное имя «Герой Российской Федерации Алдар Цыденжапов».
С одной стороны, подвиг 19-летнего матроса Цыденжапова, спасавшего в 2010 году котельное отделение «Быстрого» от опаснейшего пожара и умершего от ожогов, невозможно ставить под сомнение, и этот поступок должен остаться в памяти русского флота. После подобного подвига старшего механика эсминца «Сильный» Василия Зверева в 1904 году Балтфлот уже в 1906-м получил новый эсминец «Инженер-механик Зверев», в компанию к которому построили еще ряд кораблей, названных в честь доблестных моряков-миноносников русско-японской войны («Капитан Юрасовский», «Лейтенант Сергеев», «Инженер-механик Дмитриев»).
С другой стороны, ВМФ России принял правило, по которому имена носящих звание Героя моряков присваиваются патрульным кораблям и тральщикам новой постройки, причем в формате «имя+фамилия» («Василий Быков», «Александр Обухов» и т.п.). Произошедшее тем более странно, что у флота были совершенно нормативные способы увековечить подвиг Цыденжапова на борту одного из новых кораблей.
Адмиралы всех рыб в море
Еще одну традицию ВМФ России перетащил из советского периода и не глядя скрестил с дореволюционной. Речь идет об «адмиральских» сериях имен. То, что и в советском флоте смотрелось странно, в нынешнем варианте выглядит уже неловко.
В серии фрегатов проекта 22350 сосредоточены флотоводцы советского времени. На данный момент там уже имеется два адмирала флота Советского Союза (Горшков и Исаков), один адмирал флота (Касатонов) и просто адмирал (Головко). К сожалению, ВМФ в названиях сохранил бюрократические кружева, которыми оплетали корабли в позднесоветский период.
«Адмирал Эссен», сторожевой корабль дальней морской зоны проекта 11356, перед выходом на ходовые испытания с акватории верфи «Янтарь». Калининград, октябрь 2015 года
Но дальше возникают фрегаты проекта 11356, где собраны адмиралы дореволюционного периода. А еще есть ранее переименованные крейсера проекта 1144 «Адмирал Нахимов» и «Адмирал Лазарев», а также уже упомянутый нами эсминец «Адмирал Ушаков». И здесь действует правило, по которому «адмирал» — это не воинское звание, а знак принадлежности к касте флотоводцев. Иначе не избежать бы нам, в лучших советских традициях, «Вице-адмирала Макарова» или «Контр-адмирала Истомина».
Отличный момент для отказа от совдеповской бюрократии в каронимике и перехода на однородное упоминание «адмиралов», как в имперской традиции, был благополучно упущен. Как минимум это поколение моряков будет жить, нося на бортах своих кораблей имена создавших океанский флот уважаемых людей, увитые многозвенной канцелярской титулатурой.
При этом следует отметить, что есть несколько новых кораблей, названных в честь адмиралов, но без упоминания их званий. Так, в проекте 18280 оба заложенных разведывательных корабля названы в честь начальников разведки ВМФ СССР: «Юрий Иванов» и «Иван Хурс». Аналогичным образом головной десантный корабль проекта 11711 называется «Иван Грен».
Одновременно в составе флота есть тральщики «Вице-адмирал Захарьин» и «Вице-адмирал Жуков», представляющие собой своего рода памятник незамутненности позднесоветского и постсоветского флота по части отбора и оформления каронимов, а также их соответствия классу корабля.
Первый, достроенный в 2006-2008 годах, назван в честь российского флотоводца первой половины XIX века Ивана Захарьина, а второй, доставшийся еще от времен СССР, — в честь советского адмирала Гавриила Жукова, командовавшего обороной Одессы. Единственное, что здесь более-менее соблюдено — так это сомнительная по всем статьям привычка советского послевоенного флота называть именами адмиралов как крупные корабли, так и малые силы.
Пейзаж перед битвой
Нужно отдавать себе отчет в том, что новый извод каронимической традиции российского флота только формируется. В связи с этим вышеизложенные перекосы и прочие особенности могут носить как временный характер, так и систематический. Что-то из нынешних причуд при неуклонном проведении в жизнь может стать и традицией. Тем не менее уже можно выделить отдельные моменты.
Ясно наблюдаемые попытки вернуть элементы однородного серийного именования уживаются с необъяснимыми нарушениями этих только что установленных правил. Они вызываются частными аппаратно-политическими причинами и пока еще не формируют традицию искаженной каронимической системы, как в позднем СССР. Это вызывает к жизни осторожную надежду на ограниченный характер распространения таких нарушений в дальнейшем.
«Ярослав Мудрый», сторожевой корабль проекта 11540 «Ястреб». Международные учения «Фрукус-2012» на Балтике, июнь 2012 года
По итогам системных и бессистемных переименований в 1990-е годы, утвердившихся в виде правил к 2010-му, в каронимике ВМФ сформировался чрезмерный кластер географических имен, при этом используемый однобоко и нерационально. Преимущественно применяются имена городов и лишь в незначительной степени — национальные республики. Каронимы этого типа ранее присваивались совершенно беспорядочно, и надежда остается только на соблюдение правил в дальнейшем при новом строительстве.
Полезной выглядела бы жесткая классификация внутри кластера (субъекты Федерации, национальные республики, областные центры, районные центры) с четкой росписью рангов, классов и серий кораблей, которым они могут присваиваться. От кластера географии логично отделить традиционные с имперских времени «города морской славы», чтобы не создавать коллизий как с лодками по имени «Петропавловск-Камчатский».
Возвращение на флот имен военачальников и государственных деятелей ведется непоследовательно. Вопрос не столько политизирован, сколько зависит от попыток чутко уловить текущие аппаратных веяния «на чердаках великой империи». Этот блок каронимов уже успел сильно пострадать от стилистической небрежности исполнителей. Вместе с тем нельзя не отметить старание, с которым в данном эпизоде флот пытается аккуратно сшить имперскую традицию с советской.
Первым пристрелочным примером может стать «Орлов-Чесменский» — это имя, по сообщениям прессы, готовятся присвоить головному представителю больших кораблей океанской зоны («Лидер»). С одной стороны, государственные деятели на бортах — это в основном советская традиция. С другой, в Российском императорском флоте было два линейных корабля «Граф Орлов» (1770 и 1791 годы). Перспективы в этом направлении, как и в начатой еще в СССР линии армейских военачальников, по-настоящему огромные, и задача в том, чтобы не убить зарождающуюся новую традицию небрежным исполнением.
Попытки восстановить дореволюционные традиции именования (баталии, имена легендарных героев и устоявшиеся имена) носили непродуманный характер и, по сути, провалились. Но именно эти исторические перечни имен составляют естественный и при этом аполитичный и очищенный от аппаратных пристрастий резерв развития каронимической системы ВМФ. Так что вопрос о появлении на флоте новых «Новиков», «Светлан», «Гангутов», «Аскольдов», «Измаилов», «Рюриков» и «Слав» рано или поздно придется решать.
«Денис Давыдов», десантный катер на воздушной каверне проекта 21820 «Дюгонь». Учения в Калининградской области, сентябрь 2014 года
Нельзя не отметить, что ВМФ России находится в уникальной ситуации, при которой появление на флоте побед Великой Отечественной не только не встретит возражений, но и будет встречено с энтузиазмом практически всеми заинтересованными сторонами. Необъяснимое упущение каронимики с 1950-х годов состояло в полном отсутствии попыток увековечить память о победах советского оружия (взамен аналогичной имперской традиции). Этого не случилось даже в более поздний период 1970-х — 1980-х, когда пропагандистские материалы «про героизм на войне» уже состояли из папье-маше практически полностью, а живая память о Победе начала вырождаться.
Что характерно, до 1953 года поползновения в эту сторону наблюдались: тяжелые крейсера проекта 82 должны были носить имена «Сталинград» и «Москва» — то есть новоиспеченных городов воинской славы. Еще раз подчеркнем уже сделанный ранее вывод о том, что сталинская система именования при ее очевидной неидеальности сегодня представляется вершиной отечественного каронимического искусства в сочетании с хорошим потенциалом развития. Достойно сожаления то, что эта высокая планка не была удержана.
Диссиденты любили троллить советскую власть фразой «выполняйте свои собственные законы и уважайте свою конституцию». Чего-то в этом духе хочется пожелать руководству ВМФ России в части укрепления и развития традиций именования. Потому что набор правил, уже написанных флотом, помимо неукоснительного исполнения, требует разве что косметических изменений и продуманной схемы расширения базы каронимов.
Автор: Константин Богданов
Первоисточник: https://lenta.ru/articles/2017/05/06/shipname/
Свежие комментарии