По всей стране внезапно разразилась жёсткая кампания по изъятию из оборота исторических образцов оружия – от винтовок времён Великой отечественной войны и мушкетов XVII века, до наконечников копий и стрел древнего мира. Причём, не только акты и предписания составляются, но и возбуждаются реальные уголовные дела при поддержке региональных прокуроров.
По информации из социальных сетей, гонениям подверглись Бийский краеведческий музей, историко-краеведческий музей в Ярославской области, музей Алтайского края и многие другие. По каналу НТВ прошёл репортаж об изъятии мушкетов из частных коллекций участников клубов исторических реконструкций. Кстати, в России существует огромное число клубов, занимающихся реконструкцией исторических сражений. Они принимают участие в программах государственных и региональных праздников, в юбилейных мероприятиях. И народу, в первую очередь, детям это очень нравится.
Материалы на эту тему появляются регулярно и нарастают с пугающей быстротой. Не будем здесь их дублировать, читатель может найти факты в первоисточниках.
Почему вдруг началась такая кампания? Кому это нужно? Разве у полицейских нет более важных дел? Попробуем сделать анализ доступных для разумного объяснения истоков этого явления.
Допустим, что изымая историческое оружие, полиция занимается профилактикой преступлений.
Итак, существует некий субъект, который задумал совершить преступление, т. е. появился умысел. Полиция считает, что в этом случае потенциальный преступник может пойти в музей, чтобы украсть плохо охраняемый ружейный экспонат. Существует ли такая вероятность? Возможно, но для её расчёта следует изучить статистику. Вы когда-нибудь слышали, что какое-либо преступление было совершено посредством мушкета или наконечником скифского копья? Нет, большинство преступлений совершается топором, дубиной, кочергой, кухонным ножом и подобными подручными средствами. Но никому не приходит в голову (может быть, пока), ходить по домам и изымать подобные орудия «двойного назначения».
Что касается древнего оружия, то даже если в статистику поместить голливудские триллеры, с их неуёмной фантазией, вероятность совершения преступления с помощью исторического артефакта будет стремиться к нулю.
Чрезмерное служебное рвение. Мы не знаем, как выглядит таблица итогов работы регионального главка МВД за отчётный период. Вполне вероятно, что там есть графа «Изъято из незаконного оборота единиц оружия: Огнестрельного…, Холодного…». В том случае, если изъятых из оборота единиц отчётности стало меньше по сравнению с предыдущим периодом, то портится общая картина проделанной работы. И сотрудники полиции, пользуясь брешью в законе «Об оружии», рьяно взялись улучшать показатели ведомственной отчётности за счёт поголовного (или планомерного) изъятия музейных экспонатов. При этом под одну гребёнку попали отрытые чёрными копателями пистолеты ТТ современных бандитов и предметы материальной культуры, к которым относятся всевозможные образцы исторических вооружений, будь то винтовка Мосина, участвовавшая во взятии Берлина, или наконечник стрелы первобытного охотника.
Если такая гипотеза верна, то законодателю следует немедленно внести поправки в закон «Об оружии», а Министерству внутренних дел уточнить ведомственную инструкцию по правоприменению закона.
С другой стороны, бюджетам соответствующих уровней необходимо озаботиться приведением исторических экспозиций в музеях в соответствие с требованиями законодательства, а не бездумно свёртывать такие экспозиции с глаз долой. Вряд ли музеи самостоятельно справятся с выполнением требований по лицензированию хранения оружия. А нужно ли лицензировать в качестве оружия всё это?
Также следует подумать и о людях, частных лицах, для которых коллекционирование старинных образцов оружия, участие в клубах реконструкций исторических сражений являются частью их жизни. Ведь организуемые ими мероприятия по моделирования исторических битв являются частью патриотического воспитания детей и молодёжи. Подросток, полюбивший оружие, станет скорее не преступником, а воином Российской армии.
Гипотеза о корыстных мотивах. Сразу оговоримся, что такую гипотезу мы допускаем не потому, что верим в неё, а потому что системный анализ предусматривает проработку всех возможных версий и вариантов. Если такой мотив имеет место, то здесь существует два аспекта – новый источник пополнения местного бюджета или личные мотивы сотрудника полиции. Последнее отметаем – это дело службы собственной безопасности МВД. А вопрос о наполнении местного бюджета за счёт далеко не увесистого кошелька директора музея лежит в области морали людей, находящихся у власти соответствующего уровня.
В таком случае следует кому-то (кому?) поставить чиновников на место. Думается, что здесь свою роль должны проявить и партийные органы, и депутатский корпус региона. Это они отвечают за патриотизм нации.
«Вмешательство в выборы Президента». Мы намеренно взяли это допущение в кавычки ввиду его нелепости, однако должны рассмотреть и её в свете нагнетания атмосферы унижения российского народа на фоне всех видов давления со стороны западных «партнёров». По аналогии с их позицией. Уж если унижения коснулись, казалось бы, святого олимпийского движения, то и рассматриваемый нами сегмент общественного сознания тоже может подвергнуться такому воздействию. Если так, то ФСБ должна установить «агентов влияния», потакающих кампании по изъятию музейного оружия.
Известно, что прикосновение к фактам славных дел наших предков пробуждает генетическую память, особенно у детей. А прикосновение к живым образцам оружия, которым владели исторические личности, усиливает такой эффект многократно. В свою очередь, пробуждение чувства гордости за подвиги пращуров, прямо прививает патриотизм. А патриотизм нам сейчас нужен, как никогда. Иначе сгинем как этнос, канем в небытие вместе с законом об оружии и бланками ведомственной отчётности.
Разумеется, сделанное допущение о зарубежном вмешательстве в наши выборы является фантазией автора (как и мифические русские хакеры в американских выборах), однако последствия развёрнутой кампании уничтожения исторических артефактов будут точно такими, как здесь и описано.
Экстраполяция. Если дело и далее пойдёт по накатываемой колее, то очень скоро с постаментов в городах-героях исчезнут танки Великой отечественной войны, пушки Полтавской битвы, кремлёвская Царь пушка, а против почётных гостей Санкт-Петербурга, которым доверяется сделать полуденный выстрел из пушки на набережной Невы, будут возбуждены дела. В музеях останутся лишь рисунки оружия разных эпох и сражений. Частные коллекции и исторические клубы исчезнут. А останется очень недовольная и озлобленная, но наиболее активная часть социума, та, которая способна повести за собой широкие массы к объединению народов России на базисе исторической памяти.
Так стоит ли соблюдение буквы (несовершенного) закона таких неминуемых жертв? Может, нам достаточно унижений из-за рубежа? Зачем мы разрушаем свою историю путём ликвидации исторических артефактов? Может быть, целесообразно закон привести в соответствие с разумными аргументами?
В последнее время чуть ли не каждый день принимаются законы и нормативные акты, ухудшающие условия жизни населения страны. Только и слышно: «запретить, ограничить, отозвать, повысить (тарифы, цены на транспорт, ЖКХ), ввести в действие, обязать» и т. д.
А есть ли в России сила, способная создать что-либо путное, полезное простым людям? Пусть бы они сказали: «Вот, власти заботятся о нас, молодцы!» А вы такое слышали?
P.S. Когда эта заметка была уже готова, ТВ сообщило, что подписано соглашение о сотрудничестве между Минкультуры и МИДом в сфере сохранения военных исторических памятников за рубежом. Поэтому статья получилась «не в бровь, а в глаз», ведь налицо очевидное противоречие между деятельностью ведомств – забота о сохранении военной истории России за рубежом (а как здесь без танков и ППШ?), с одной стороны, и гонения на военную историю в родных пенатах со стороны МВД.
Автор: Анатолий Лукашев
Использованы фотографии: День Приозерска, Толедо
Свежие комментарии