Осенью 1991 года в беседе с министром обороны США Р. Чейни султан Омана выразил готовность оплатить расходы на содержание двух линкоров класса “Айова” для обеспечения ими непрерывного боевого патрулирования в Персидском заливе в течение девяти месяцев в году.
“Из всего вашего флота только линкоры похожи на настоящее оружие”, — добавил султан Кабус бен Саид.
По-моему, лучший комплимент для плавучих крепостей, созданных из сплава стали и огня.
Действия линкоров впечатлили восточного владыку больше, чем все ракетные крейсеры и авианосцы, вместе взятые. Но подождите смеяться. Султан Кабус не был отсталым дикарём, ничего не понимающим в современном оружии. Он ценил не блеск начищенных пушек, а боевую устойчивость “Айов”. В то же время мощное ракетно-пушечное вооружение линкоров также представляло значение для прибрежных государств Персидского региона. По плотности огневого воздействия огонь линкора был равноценен авиакрыльям двух авианосцев.
В отличие от фрегата “Старк” и ему подобных жестянок, "Айова" могла выдержать атаку с применением любых средств, имеющихся на вооружении у Ирака и Ирана. Она отлично подходила для патрулирования в зоне непредсказуемой опасности, где неизвестно кто и непонятно зачем мог в любой момент обстрелять проходящий мимо корабль.
Неостановимая и неуничтожимая боевая платформа, словно дамоклов меч нависающая над неспокойными водами залива, которая могла заставить нервно озираться местных любителей бряцать оружием.
Единственное, чего не учел султан Кабус, так это затрат на содержание уникальных боевых кораблей. Они оказались заметно выше, чем у 155-метровой королевской яхты “Аль-Саид”.
Эффективность линкора “Айова” в современных условиях
Единственный тип высокозащищенных кораблей, кому посчастливилось пройти модернизацию и нести службу до середины 1990-х гг.
При этом из всех проектов тяжелых крейсеров и линкоров своей эпохи “Айова” наименее подходила для службы в современных условиях. Такова ирония судьбы.
Линкоры этого типа имели внутренний бронепояс, который упрощал процесс их проектирования и постройки. Находящимся внутри броневым плитам не требовалось повторять плавные обводы корпуса, поэтому они имели вид обычных грубоватых металлоконструкций. Кроме того, сокращение ширины цитадели экономило тысячи тонн водоизмещения, которые использовались для повышения скоростных качеств и усиления состава вооружения линкора.
Что касается защищенности, то внутреннее расположение пояса никак не влияло на результаты попаданий крупнокалиберных бронебойных снарядов. Невероятно толстая по сегодняшним меркам обшивка (от 16 до 37 мм) оказалась слишком тонка, чтобы “содрать” бронебойный макаровский наконечник даже у 15-дюймовых боеприпасов.
Прошли десятилетия. Сменилась эпоха.
К моменту последней реактивации линкоров основным средством поражения на море стали фугасные или полубронебойные (фугасные с замедлением взрывателя) боевые части ракет. В таких условиях внутренний пояс стал создавать лишние проблемы и повышал уязвимость “Айовы”. Вне всяких сомнений, её 30-сантиметровый “панцирь” мог защитить все важные отсеки и боевые посты от взрыва ПКР. Но перед этим вонзившаяся в борт ракета могла “разворотить” мягкую обшивку на площади в десятки кв. метров.
Незначительная проблема в масштабах линкора, никак не влияющая на боевые возможностей. Однако все равно неприятно.
Повторюсь, здесь нигде не говорится о бесполезности защиты. Защищенность “Айовы” была феноменальной: линкор мог выдержать любые попадания, смертельные для современных кораблей. И все же его компоновка и схема установки защиты не отвечали требованиям времени. В идеале элементы брони должны располагаться снаружи, в виде внешней обшивки борта.
“Айова” создавалась для боев с такими же плавучими крепостями, в которых фугасами никто не стрелял. Если кто-то вспомнит уроки Цусимы и ужасные снаряды с шимозой, то там, в силу ряда причин, сложилась трагическая ситуация. Если корабль позволит расстреливать себя на протяжении долгих часов, то никакая защита ему не поможет.
Что касается американских линкоров эпохи ВМВ, то все инновационные подходы имели вполне очевидный результат. Изучив преимущества и недостатки внутреннего пояса на “Айовах” и “Саут Дакотах”, американцы при создании следующего поколения линкоров (“Монтана”) вернулись к традиционной схеме установки поясной брони.
Внутренний пояс — не единственная проблема, снижавшая боевую устойчивость “Айовы”. Немалую роль играло неудачное размещение ракетного боезапаса. Конструкторы сделали все возможное, пытаясь разместить среди артиллерийских башен 32 крылатые ракеты “Томагавк”.
Ракеты установили на верхней палубе в защищенных установках MK.143, имевших массу 26 тонн (по 4 ракеты в каждой) — предшественницах отечественного комплекса Club-K (“Калибры”, скрытно размещенные в контейнерах).
Слово “защищенные” не должно вводить в заблуждение: на фотография заметно, что толщина бронированных крышек MK.143 не превышала 20-30 мм. Противоосколочная защита.
На виде сверху хорошо видно расположение контейнеров с "Томагавками"
Что касается противокорабельных “Гарпунов” (4Х4), то они вообще стояли открыто на ферменных направляющих, тускло блестя своими пластиковыми корпусами.
Боекомплект — один из самых опасных элементов, требующий максимальных мер безопасности, вдруг оказался на верхней палубе, безо всякой защиты. Такова цена “умеренной” модернизации корабля прошедшей эпохи, который пытались привести к соответствию современным условиям.
* * *
Совместные действия кораблей, принадлежащих разным эпохам, вызывали определенные затруднения. Приёмистые газовые турбины могли за четверть часа выйти из “холодного” состояния на режим максимальной мощности. В отличие от современных боевых кораблей, “Айовам” требовалось значительно большее время на разведение паров.
Когда же линкор выходил в море, от него стоило держаться подальше. И это касалось не только противников.
В отличие от крейсеров с управляемым ракетным оружием, “Айовы” создавались для яростных артиллерийских дуэлей, в которых скорость и маневр решали все. Командование ВМС было вынуждено издать инструкцию, напоминающие морякам, что внешнее впечатление ошибочно. Толстобокий монстр превосходит по маневренности любой современный корабль. Еще во времена Второй мировой было отмечено, что тактический диаметр циркуляции “Айовы” (740 метров) был меньше, чем у эсминца типа “Флетчер”.
Скоростные качества “Айов” всегда вызывали споры. Стремясь продлить ресурс механизмов, янки никогда не выводили ГЭУ на полную мощность. Достигнутое на практике значение (221 тыс. л.с. — солидный результат, в 1,5 раза больше, чем у атомного “Орлана”) соответствовало 87% от установленной мощности силовой установки линкора. В форсажном режиме и при наличии четверти миллиона “лошадей” на валах винтов, “Айова”, по расчетам, могла развивать до 35 узлов.
Теория в данном случае недалека от практики. Специфические обводы “бутылочной” формы и слишком большая, даже по меркам линкоров, длина корпуса (270 метров), вызванная установкой второго эшелона ГЭУ (при этом, сами отсеки силовой установки занимали 100 метров длины), эти наглядные факты свидетельствуют, что заявления о “быстроходном линкоре” — не пустой звук.
Кроме того, “Айова” была самой динамичной из всех кораблей её класса. По данным ВМС, время набора скорости с 15 до 27 узлов для формации из линкоров “Норт Кэролайн” и “Саут Дакота” составляло 19 минут. “Айова” благодаря большей удельной мощности разгонялась значительно быстрее всех её американских, европейских и японских ровесников (с 15 до 27 уз. — 7 минут).
* * *
Линкоры были оптимизированы под требования и задачи своего времени и в современных условиях смотрелись явным анахронизмом.
Как и все американские линкоры, “Айовы” были лишены гидроакустической станции и противолодочного оружия (задачи ПЛО, традиционно, возлагались на эсминцы эскорта).
Несмотря на модернизацию, система противовоздушной обороны оставалась на уровне 1940-х годов. Все планы со снятием одной из башен главного калибра, с установкой на её месте полусотни ракетных шахт и радаров системы “Иджис” так и остались мечтами. Дешевле было построить новый линкор.
Конструкторы обошлись полумерами.
Наличие четырёх “Фаланксов” и переносных ЗРК “Стингер” слабо помогало в борьбе с современными средствами воздушного нападения. Линкор не имел возможности перехватить носители или хотя бы затруднить им выход в атаку. Задачи ПВО были целиком возложены на ракетные крейсеры и эсминцы эскорта.
Тем не менее, общий результат оказался в пользу линкоров.
Совокупность боевых качеств (недостижимая для современных кораблей боевая устойчивость, ракетно-артиллерийское вооружение и статус крупных кораблей 1-го ранга) сделали “Айову” достойной модернизации и продления сроков её службы. При этом службы не в роли блокшива или плавказармы. Ярчайшие звезды первой величины, линкоры были выбраны на роль флагманов боевых групп.
50 лет в первых рядах — какой корабль в истории демонстрировал подобный результат? При том ни у кого не появлялось мыслей, что это вынужденное, “показушное” решение, идущее от невозможности заменить ветерана новым кораблем.
Как и полвека назад, линкоры оставались центром боевой устойчивости соединений. Появление бессмертных воинов в той или иной части света не оставалось незамеченным в дипломатических и военных кругах. Все понимали, что в случае начала боевых действий, придется отвлекать значительные ресурсы для противодействия подобному кораблю.
“Поставьте Иджис-крейсер в кильватер линкора — и вы пройдете везде, куда захотите”.
(Главком ВМС США адмирал К. Торст на церемонии реактивации линкора “Висконсин”, октябрь 1988 г.)
(Главком ВМС США адмирал К. Торст на церемонии реактивации линкора “Висконсин”, октябрь 1988 г.)
Один из главных вопросов связан с возможностью очередной реактивации линкоров в ближайшем будущем. Ответ зависит от двух параметров:
а) концепции применения ВМС;
б) оценки текущего состояния линкоров, возраст которых приближается к 80 годам.
Очевидные преимущества артиллерии при решении определенного круга задач (реакция и оперативность, дешевизна выстрелов, невосприимчивость к средствам ПВО и РЭБ), а также регулярных жалоб морских пехотинцев на отсутствие достойной огневой поддержки, различные эксперименты с дальнобойными снарядами, “Замволтами” и т.п. дают понимание того, что на флоте имеется потребность в корабельной артиллерии большого калибра.
Что касается технического состояния, то пациенты находятся в глубокой коме, и выяснить какие-либо подробности невозможно.
Головная “Айова” была выведена в резерв в 1990 году в связи с инцидентом на борту (взрыв в башне ГК, гибель 47 человек). Не восстанавливалась.
Отметившийся наиболее продолжительной службой “Нью-Джерси” (21 год в действующем составе флота) был выведен в резерв в феврале 1991 года, в связи с износом механизмов и изменениями на мировой политической арене.
Два наиболее совершенных линкора (“Миссури” и “Висконсин”) должны были продолжить службу и даже приняли участие в операции “Буря в пустыне”. Однако сокращение военно-морских сил, вызванное распадом СССР, привело к отказу от планов по продолжению эксплуатации бэттлшипов. Последним боевой состав покинул “Миссури” в 1992 году.
Корабли некоторое время находились в отстое, на хранении, один за другим превращаясь в плавучие музеи. Рекордсменом стал “Висконсин”, единственный в мире линкор, остававшийся в “холодном резерве” до 2006 года.
Известно, что ни один из них не смог покинуть стоянку резервного флота своим ходом. С другой стороны, четыре линкора типа “Айова” пребывают в гораздо лучшем состоянии, чем другие музейные корабли. К примеру, находящаяся на вечной стоянке линкор “Алабама” (типа “Саут Дакота”) вообще не имеет гребных винтов.
Линкоры периодически проходят докование и ремонт. В хорошем техническом состоянии ЛК “Миссури” можно было убедиться во время его постановки в док в 2009 год, на зависть многим современным кораблям. Тем не менее, очевидцы утверждают, что возраст и ржавчина все же дают о себе знать: в подводной части корпуса были заметны открывшиеся течи.
Репортаж из сухого дока, во время планового ремонта "Миссури"
По моему мнению, вероятность очередной (какой по счету?) реактивации линкоров ничтожно мала. Эпоха “Айовы” осталась в прошлом; её конструкция и оружие не отвечают вызовам нового времени.
Что касается “захватывающей красоты” и “величественного облика”, которыми восторгаются моделисты, то в реальности линкор производит обескураживающее впечатление. Подобно айсбергу, большая часть его корпуса скрыта под водой.
На кормовых и курсовых углах конструкция выглядит совершенно диким образом — экстремальная красота на любителя “больших форм”. В бортовой проекции — низкобортная приземистая шаланда невзрачного цвета, без каких-либо архитектурных изысков.
В сравнении с ним любой современный крейсер или ракетный эсминец кажется гораздо более крупным и солидным кораблем. Линкор просто теряется на фоне их высоченных бортов. И это, кстати, было одной из проблем при реактивации бэттлшипов.
В силу её размеров мореходность “Айовы” была неплохой: она была устойчивой артиллерийской платформой и могла выдержать любой шторм. Но современных моряков приводили в шок и недоумение забрызгиваемость и заливаемость носовой оконечности. Реликтовый мастодонт не всходил на волну, как принято у современных кораблей, а просто разрубал её, обрушивая на свою низкую палубу нескончаемые потоки воды.
Единственным линкором, который в значительной мере был лишен этого недостатка, был английский “Вэнгард”. Его создатели сняли абсурдное ограничение на высоту носовой оконечности, связанное с обеспечением стрельбы прямо по курсу при малом угле возвышения стволов.
Впрочем, все это детали. Суть истории с исключительным по продолжительности сроком службы линкоров типа “Айова” — это потребность ВМС в современных высокозащищенных кораблях.
Фрегат и линкор при 14-кратной разнице в их водоизмещении
Автор: Олег Капцов
Свежие комментарии