В середине прошлого века в Нью-Йорке появился человек по имени Евген Стахив, деятель бандеровской ОУН*, который стал утверждать, что никакого красного подполья в Донбассе не было, а было созданное им украинское националистическое подполье, он же «последний молодогвардеец».
20 июля 1942 года Краснодон, небольшой город в Луганской области, был оккупирован немцами. С первых дней оккупации, и это документально подтверждено, в городе начинают действовать молодежные группы, в частности группа Сергея Тюленина в районе рынка, группа Олега Кошевого в центре города, группа Ульяны Громовой в поселке Первомайка, группа Николая Сумского и Лиды Андросовой в поселке Краснодон в 18 км от города.
29 сентября ночью фашисты закопали живьем 32 краснодонца, которые отказались восстанавливать взорванные в городе шахты. После этой зверской расправы 30 сентября состоялось первое организационное собрание «Молодой гвардии», на котором официально и была создана организация. Ее руководителем был назначен Иван Туркенич.
В январе немцам удалось выйти на след молодогвардейцев. Начались аресты. 15, 16 и 31 января 49 молодогвардейцев были расстреляны, а их тела сброшены в шурф шахты. На 16 число пришлось наибольшее количество казненных, поэтому издание «Русская Весна»и публикует текст о молодогвардейцах сегодня.
Молодогвардейцы не успели дожить месяц до освобождения Краснодона.
На Западе уже после войны он издал книгу «Останнiй молодогвардієць», в которой утверждал, что никакого комсомольско-коммунистического подполья в Краснодоне не было, его выдумали советская власть и писатель Александр Фадеев, получивший задание от Сталина написать роман «Молодая гвардия».
На самом деле, как утверждал Стахив, в Донбассе действовало бандеровское подполье. Но так как украинские националисты были врагами коммунистов, то Фадеев не мог «воспеть их подвиг», поэтому ему пришлось заменить бандеровцев на комсомольцев и выдумать миф о красном подполье в Краснодоне. Евген Стахив, мол, также выведен в романе под похожим именем — Евгения Стаховича, который был предателем, а не героем. Стахив на полном серьезе утверждал, что Фадеев сделал это специально, чтобы унизить его и других украинских националистов.
Если вы по поиску набираете имя «Евген Стахив», то обычно выпадает цветное фото, на котором изображен почти лысый, с седыми волосами по бокам головы дедушка, в очках, с очень злым и неулыбчивым лицом. Голова чуть-чуть наклонена вправо. На нем — темно-голубой реглан, в разрез которого виднеется белая футболка, а сверху реглана надета темная шерстяная жилетка. Это фото сделал я в тот визит редакционным фотоаппаратом.
Дед пригласил меня пройти в гостиную. Кстати, в квартире был сделан хороший ремонт. Мы присели за обеденный полированный стол еще советских времен, по-моему, покрытый скатертью. Он служил Стахиву письменным столом, потому что, если мне не изменяет память, на нем лежали какие-то бумаги, тонюсенькая книга «ОУН (б) в Донбассе» Владимира Никольского и письменные принадлежности. Мы присели рядом и стали говорить. Я включил диктофон.
Стахиву, человеку среднего роста, на тот момент было уже чуть больше 80 лет. Но для своего возраста она выглядел бодро.
Согласно его биографии, опубликованной в русской версии «Википедии», он родился в самом конце Первой мировой войны, в 1918 году в австрийской Галичине — в городе Перемышле, когда тот входил в состав Австро-Венгерской империи. Его отец был офицером австрийской армии. В 1934 году уже в Польше Евген Стахив стал членом ОУН.
В 1938 году он перешел из Польши на территорию Подкарпатской Руси. Вступил в украинскую военную организацию «Карпатская Сечь», которая воевала с венграми на стороне Карпатско-Украинской республики, образованной после раздела Чехословакии между Германией, Польшей и Венгрией. Попал в плен к венграм. Бежал в Австрию.
В 1941–1943 годах — участник южной походной группы ОУН на Восточную Украину. В 1944 году, спасаясь от ареста, покинул Украину. В 1945 году в австрийском Инсбруке его избирают членом Провода ОУН. После войны эмигрировал в США. Был руководителем Украинского народного дома в Нью-Йорке. Он был младшим братом Владимира Стахива, министра иностранных дел правительства Ярослава Стецько, которое было провозглашено 30 июня 1941 года во Львове украинскими националистами. Умер в самом конце евромайдана — в двадцатых числах января 2014 года в Нью-Йорке.
Стахив показался мне во время нашей встречи злым, фанатичным и неприятным, как практически все западенцы националистической ориентации. Он был опрятно и чисто одет, лицо выбрито. Говорил на украинском с сильным галицким акцентом.
Стал излагать мне свою версию деятельности молодогвардейцев. При этом нес сущий вздор. Я ему начал, естественно, возражать. Говорил по-русски. Стахив всё прекрасно понимал. Постепенно разговор перешел на повышенные тона. Я прямо назвал его объяснения того, почему он «останнiй молодогвардієць», полной чепухой. В ответ он стал кричать на меня и выгонять из квартиры: «Убирайся отсюда! Уходи прочь! Уходи!».
Я, вспомнив, что пришел записывать интервью, а не митинговать, умерил свой тон, стал говорить дружелюбнее и наш разговор состоялся. Его я потом изложил в «Сегодня».
Теперь слово предоставляю самому Стахиву.
«Я был в Донбассе с февраля 1942-го до лета 1943-го. Там я организовал украинское национальное подполье под жовто-блакытным флагом. Имел там свои ячейки от севера до юга в Славянске, Краматорске, Константиновке, Горловке, Ясиноватой, Волновахе и Мариуполе, а также в Красноармейске на западе и до Ворошиловграда (Луганска) на востоке.
Случайно один из наших молодых людей — Володька Кузельский… он ездил со мной из Мариуполя в Горловку, где у меня был большой чемодан антинемецкой и антисоветской литературы, на велосипеде… Я ему этот чемодан отдал, чтобы он отвез его в Мариуполь.
Кузельский начал работать в Сталино в подполье. Доехал однажды аж до Луганска и, вернувшись, рассказал мне, что встретил случайно парней, которые переписывали знаки на немецких машинах (немецкие дивизии имели свои отличительные знаки).
У него состоялся с ними разговор. Володька сказал мне, что они хорошие люди. Я ему ответил: «Как ты думаешь, для кого эти парни записывали все эти сведения?» Может быть, для Советов, и посоветовал поэтому не иметь с ними дело. Зачем нам иметь лишние хлопоты.
Я догадывался, что около Луганска действовала какая-то шпионская группа. Больше контактов с «Молодой гвардией» я не имел.
После войны я эмигрировал в Америку. Где-то, возможно, в 1953 году в Нью-Йорке… рядом с домом, где я жил, были два маленьких кинотеатра, которые показывали советские фильмы… я ходил несколько раз туда их смотреть.
Вдруг и увидел фильм «Молодая гвардия». Хуже того, я увидел свое имя. В нем показали, что изменник, который предал молодогвардейцев, носил имя Евгений Стахович».
Стахив, как он говорил мне, был за это сильно зол на Фадеева. На мой резонный вопрос, почему он решил, что Стахович это он, если Фадеев ничего о нем не знал, так как Стахив никогда не попал в руки советских органов. Старого бандеровца мой скептический вопрос совершенно не смутил:
«Советская армия как пришла, то хватала все немецкие документы. И в немецких документах значился такой человек, как Евген Стахив. Немцы меня искали целый год. Документы на меня они имели.
А когда Фадеев писал роман, то ему дали эти документы. Я в своих выступлениях на «Радио Свобода» неоднократно говорил о том, что правдивыми лицами книжки Фадеева являются только Шевцова, Тюленин и Туркенич. Никакого Олега Кошевого не было. Точнее, он был, но был никем.
Считаю, что, когда Фадеева послали в Краснодон посмотреть на все своими глазами, он там жил у молодой матери Олега Кошевого и спал с ней, а после и написал такие вещи».
На мой резонный вопрос, откуда Стахиву было известно, что Фадеев спал с матерью Кошевого, дедуля привел феерический по своей комичности аргумент: «А что, мужчины не спят с бабами?».
И продолжил излагать свою конспирологическую версию деятельности молодогвардейцев.
«Фадеев из ее сына сделал героя, но это я организовал подполье на Донбассе. Никакого коммунистического подполья там не было. Было только наше, националистическое. Когда пришли большевики, то они арестовали 600 моих человек.
Музей «Молодой гвардии», который существует в Краснодоне, создан под книгу Фадеева. Его роман — это брехня и фантазия.
В газете «Совершенно секретно», в статье «Молодая гвардия: подполье или уголовное дело», было написано, что под Рождество 42-го года в Краснодон приехала большая немецкая машина, которая привезла подарки для солдат-фронтовиков.
Когда ее шофер отлучился, местное жулье вскочило на нее и разграбило то, что там находилось — шоколад и сигареты. После этого немецкая военная разведка пришла на базар и арестовала там 15 хлопцев и девчат, которые торговали краденым.
Олег Кошевой, когда узнал, что его товарищей арестовали, оделся в женское платье и прятался под кроватью 2 недели (зачем ему одеваться при этом в женское платье, и вообще откуда у него такие сведения, Стахив так и не смог мне тогда объяснить — прим. авт.), пока его не поймали и не застрелили. На самом деле, как следует из этой статьи, в Краснодоне действовала только Шевцова и с ней 5—6 девчонок, которые спалили биржу труда».
Спрашиваю у Стахива, на каком языке он общался с жителями Донбасса, ведь он говорил на галицкой версии украинского языка, а в Донбассе все повально говорят по-русски, а в некоторых селах только на легком суржике. На это он мне рассказывает следующую примечательную историю.
«Однажды в Енакиево я был в одной семье. Муж и жена в нашей подпольной группе. Слышу, а их сынишка говорит по-русски. Я ему с упреком: «Ты ж украинец, не должен говорить поэтому по-москальски!». Мальчик мне в ответ: «А я по-москальски и не говорю». Я с удивлением: «А как же ты говоришь?» Парнишка, даже ничуть не смутившись, выдает: «Я говорю по-енакиевски».
Также тогда меня смущало, как это Стахив, который был в Донбассе почти целый год, не был со своим галицким языком сразу же разоблачен как подпольщик, ведь сразу же было понятно, что он не местный. Люди могли донести полиции, а те его сразу же арестовать. Ответ старого бандеровца меня не удовлетворил.
Уже позже я узнал, что он во время пребывания в Донбассе служил у немцев, поэтому ему не было нужды скрываться. Созданием «украинского подполья», которого, как выяснилось в ходе моего исследования этого вопроса, на самом деле никакого не было, он занимался в свободное от службы время. Подполье — это всё, если не выдумки, то сильное преувеличение Стахива.
Помню, я спросил у него, вот молодогвардейцы, в которых он не верит, убили столько-то немцев, подожгли то-то и то-то, освободили тех-то и тех-то, а вот сколько его «украинское подполье» убило фашистов и провело диверсий. В ответ единственный пример борьбы, который он смог привести, было распространение листовок, которые к тому же не само «подполье» печатало, а присылали бандеровцы. За ними ездил сам Стахив в Днепропетровск, куда они прибывали поездом.
Несмотря на всю бредовость утверждений Стахива о том, что именно он и его люди были молодогвардейцами, а не Олег Кошевой и его группа, он был ценным свидетелем того, как тогда в Донбассе местный шахтерский люд враждебно относился к галичанам. Стахив об этом говорил прямо и ничего не скрывал.
«Хочу сказать тебе, Сашко, одну правду. Мне люди из Сталино, которые были со мной в подполье, в году 43-м говорили: «Евген, когда мы добьемся самостийности для Украины, то вас, галичан, к власти не пустим». Я закипаю: «Так что, как воевать — так вместе, а во власть не пустите?»
А мне отвечают: «Вы можете все хорошо организовать, мы вам доверяем, а вот руководить вы не умеете, потому что вы узко мыслите. Так что власть будет наша».
Я вот сегодня смотрю на политику: галичане не при власти (разговор, напоминаю, состоялся во второй половине нулевых, когда при власти был Виктор Ющенко — прим. авт.). У галичан «крикливый патриотизм», а нужно быть либералом и вообще признавать другие взгляды.
Кстати, в Донбассе мы не проповедовали интегральный национализм Донцова, который лежал в основе идеологии ОУН, потому что это тоталитаризм. Мы там проповедовали демократию.
Украинцы Донбасса мне сказали, что людям нужно говорить коротко, так как нет времени говорить много. Первый лозунг: «Смерть Гитлеру! Смерть Сталину!» Другой лозунг: за какую Украину вы идете, не за одну же Галичину. Я шел за одну Украину, а они за другую. Они меня переубедили. Коротко: «За Советскую Украину без Сталина! За Советскую Украину без большевиков!».
В конце нашей встречи мы со Стахивым вышли из квартиры и пошли к метро. Помню, он сурово так пошутил: «Смотри, Сашко, если перекрутишь интервью, то я тебя найду и дам буком (топор — прим. авт.) по голове».
И в завершении еще одно признание Стахива.
«Я, Сашко, об этом почти никому не говорю. А ты знаешь, что Бандера после войны не принимал демократическую программу, которую приняла ОУН. Он и дальше оставался тоталитаристом».
Комментарии от историков
После разговора с Евгеном Стахивым я поговорил по телефону с директором краснодонского музея «Молодой гвардии» Анатолием Никитенко и с донецким историком — профессором Донецкого университета Владимиром Никольским, автором той самой книги, которая лежала на столе у Стахива. Они в один голос заявили мне, что Евген Стахив — обычный барон Мюнхгаузен. Никакого, по большому счету, подполья ОУН, в отличие от красного подполья, в Донбассе не было. Это все выдумки, преувеличения и натяжки.
Профессор Никольский подтверждает, что да, Стахив был на Донбассе и попал в поле зрения немецких органов. Его имя есть в немецких документах. Но его рассказы о том, что он создал украинское подполье в Донбассе в количестве 600 человек, чепуха.
«Я не знаю, откуда он взял эту цифру. В своей книге я ссылаюсь на документы из фондов СБУ в Киеве и на советские архивно-следственные дела, находящиеся в Донецке. Они свидетельствуют, такого количества людей, которые обвинялись в принадлежности к ОУН в Донбассе, не было. Украинских националистов было всего несколько десятков человек».
По словам Никольского, вся деятельность «оуновцев» в Донбассе заключалась всего лишь в распространении листовок, которых к тому же ни в каких архивах обнаружить не удалось. Больше никаких следов и документов об их деятельности не сохранилось.
«Например, в деле, заведенном уже после освобождения в Волновахе, говорится, что туда приезжал эмиссар Центрального провода ОУН по кличке Татусь, привозил националистическую литературу, вел пропаганду. По этому делу проходило всего 4 человека. Так что, я не вижу такого огромного количества членов в «оуновских» группах. Их было всего по 4-5 человека в каждой», — заверил меня тогда Никольский.
Никакого влияния на Донбассе, не сомневается профессор, ознакомившийся на этот счет с архивными документами, пропаганда бандеровцев не имела.
«У многих гражданских лиц, кому в руки попадались их пропагандистские материалы, потом органы следствия после войны спрашивали, как они на них реагировали. Те отвечали, что никак. К тому же, по словам обитателей Донбасса, ничего из написанного в них никто не понимал, потому что они были, как тогда говорили, написаны на западноукраинском наречии. Оно было не понятно для жителей Донбасса».
Никольский информацию Стахива о том, что «красного подполья» в Донбассе не было, называет неправдивой.
«Коммунистическое подполье в Донбассе было. При этом большим и разветвленным. Несколько таких групп было в Сталино.
После войны, чтобы получить статус подпольщика, каждый человек очень серьезно проверялся по линии Министерства госбезопасности и только после этого утверждался.
Я работал 10 лет назад в одном из луганских архивов и там познакомился с человеком, который после войны занимался проверкой подпольных организаций в этом регионе.
Он мне говорил, что по каждому пункту деятельности подпольных групп проводились опросы сотен свидетелей. Так вот, он мне сказал, что «Молодая гвардия» была в действительности. Она просто так прославилась, потому что Фадеев ей посвятил свой роман.
Занимался бы он другими подпольными группами, то и они бы обрели такую посмертную славу».
Бредовыми утверждениями называет рассказы Евгена Стахива и Анатолий Никитенко.
«Меня в свое время Стахив так достал своими бредовыми публикациями, что я задал ему заочно вопрос: хорошо, если «Молодой гвардии» не существовало, то за что были казнены около 100 человек?
Он пишет, что якобы его организация засыпала листовками весь Донбасс. Так вот, листовки молодогвардейцев у нас есть, но вот сколько я не обращался в наши спецслужбы (в СБУ по Луганской области), чтобы они дали мне хотя бы одну листовку «оуновцев», они только пожимают плечами.
В письме СБУ сказано, что в архивах УСБУ по Луганской области сведений относительно Стахива Евгена Павловича, 1918 года рождения, у них нет и порекомендовали мне обратиться в архивы ФСБ.
Такой же ответ я получил и от управления СБУ по Донецкой области.
Я написал письмо в центральный архив ФСБ и получил от них ответ, что они также не располагают сведениями о деятельности Стахива. То есть нигде нет сведений о деятельности на Донбассе Стахива.
Я не сомневаюсь в том, что он во время оккупации был в Донбассе, но ни одного документа, не говоря уже о листовках, о нем нет, а ведь он пишет, что в донецких и луганских архивах есть целые тома, которые рассказывают о нем и его участии в подполье в Донбассе. А утверждения Стахива о том, что Фадеев спал с мамой Кошевого — это вообще бред».
По словам Никитенко, Фадеев ничего не мог знать о существовании Стахива.
«Впервые о Стахиве я услышал в конце 60-х годов, когда он, выступая на одной из западных радиостанций (пленку с его выступлением я лично слышал), заявил, что именно с него Фадеев писал образ молодогвардейца-предателя Стаховича. Такого быть не могло.
Был такой участник «Молодой гвардии» Виктор Третьякевич. Зная хорошо его биографию и сравнив ее с тем, что пишет Фадеев о своем герое Стаховиче, можно сразу же сделать вывод, что это одно и то же лицо. Стахив просто, когда прочитал роман, увидел созвучие фамилий, уцепился за это и стал везде заявлять, что Фадеев писал с меня образ Стаховича».
После обретения самостийности Украину захлестнула целая волна подчас самых фантастических и диких исторических мифов и приватизаций украинскими товарищами тех или иных деятелей мировой истории и культуры.
Так, например, утверждалось, что вождь гуннов Аттила, на самом деле, был украинцем — казаком Богданом Гатылой, а Иисус Христос был украинцем, потому что был родом не из Галилеи, а из Галичины.
Как ни странно, несмотря на свой антикоммунизм, бандеровец Стахив решил внести свой посильный вклад в «шумерскую» версию истории украинцев.
Если в случае с Аттилой-Гатылой и галичанином Христом все только посмеются, то в случае с молодогвардейцами могут и поверить. Поэтому разоблачение подобных мифов — нужное и благородное дело.
Молодогвардейцы, несмотря на красную атрибутику, были русскими подпольщиками и борцами за освобождение Родины от нацистов, а поэтому наш долг всегда разоблачать байки, подобные утверждениям Стахива, что и сделала «Русская Весна».
Александр Че, специально для «Русской Весны»
Свежие комментарии