И так, на Голанских высотах у арабов, строго говоря, мало что получилось: после первых бестолковых дней израильское командование пришло в чувство и к 8 октября начало довольно крепко и чувствительно колотить сирийцев.
Все самое интересное разворачивалось на Синайском полуострове. Египтяне легко прорвали оборону израильтян и двинулись вперед. 7-8 октября попытка контратаковать из глубины танками натолкнулась на подготовленную оборону египетской пехоты, насыщенной переносными противотанковыми комплексами, что привело к непривычно тяжелым потерям в живой силе и технике.
К 10 октября фронт после тяжелейших боев с трудом стабилизировался. Положение было шатким, и любая осмысленная активность египтян вновь могла опрокинуть израильтян и открыть арабам дорогу на север…
Как я уже писал в предыдущих статьях, по теме Войны судного дня имеется достаточно обширный материал. Однако, по мнению коллектива авторов монографии «Арабо-израильские войны. Арабский взгляд», он страдает рядом недостатков:
«Публикации по исследуемой теме условно можно разделить на четыре группы: публикации арабских авторов, советские публикации, израильские и западные публикации и исследования. Арабские источники в целом объективно излагают рассматриваемую проблему, но имеют общий недостаток. В них преувеличены успехи арабских армий в исследуемых войнах, не указаны или отмечены слабо ошибки и просчеты военно-политического руководства арабских государств. Отсутствует анализ успехов и неудач, вследствие чего нет обоснованных выводов и рекомендаций. Советские источники основное внимание уделяют агрессивному характеру империалистической политики сионизма, не рассматривая достаточно глубоко политические и военные просчеты арабов. В них также нет существенных выводов и предложений, крайне необходимых для реальной оценки исторических событий в регионе. В израильских публикациях всюду подчеркивается агрессивность арабов, оправдывается политика экспансии. При этом проблема палестинских беженцев отождествляется с решением палестинской проблемы, ответственность за которую возложена на арабов, но в работах дан глубокий анализ успехов и неудач израильских армий в войнах и сформулированы практические рекомендации для ВС Израиля. Западные авторы ближневосточной проблеме посвятили большое количество публикаций, лейтмотивом которых являются исключительные военные успехи израильской армии при полном замалчивании агрессивного курса правящих кругов Израиля и империалистического сионистского альянса. В работах игнорируется роль Сирии в арабо-израильских войнах…»
Как видите, коллектив этих авторов особой любви к Израилю не питает и если уж они пишут вот так, то можно смело им верить:
«Анализу планирования и хода боевых действий в Октябрьской войне 1973 года на сирийском фронте посвящено исследование арабских авторов Мухаммеда Зухейр Даяба и Ализа Хули «Большой поворот», вышедшее в 1979 году в Дамаске. В работе заметен тенденциозный подход к отражению событий, выпячиваются успехи сирийских войск и замалчиваются явные просчеты. Допущены и неточности. Например, соотношение сил на Голанах к началу войны авторы оценивают 2:1 в пользу Сирии. На самом же деле сирийские войска превосходили противника более чем в 4 раза. При оценке действий родов войск сирийской армии авторы «лакируют действительность», показывают высокое мастерство танковых экипажей, артиллерии, пехоты и умелое руководство войсками командирами всех степеней. «Взаимодействие между родами войск, — говорится в исследовании, — было поразительным». На самом же деле слабое взаимодействие на поле боя между родами войск и видами вооруженных сил в операции явилось одной из основных неудач Сирии в Октябрьской войне.»
Иными словами, как у классика: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича…»
Тем не менее, работы арабских исследователей весьма интересны. Я имею ввиду ту их часть, которая трезво изучала и описывала происходившие события, а не писала на заказ победные реляции. Нельзя сбрасывать со счетов и литературу, написанную непосредственными участниками боевых действий. Событиям Октябрьской войны 1973 года (так Войну судного дня называют в арабском мире) посвятил своё исследование генерал-лейтенант Саад аль-Шазли. «Активный участник войны, автор подробно описывает мероприятия, осуществленные египетским военно-политическим руководством при подготовке к войне, в целом объективно освещает ход боевых действий, анализирует успехи и ошибки сторон.» - читаем в аннотации к русскому переводу его книги "Форсирование Суэцкого канала", выпущенной в 1979 году. К слову, книга была запрещена в Египте.
Саад аль-Шазли
Он закончил военный колледж, затем учился в Королевской военной академии, принимал участие во Второй мировой войне, во всех войнах с Израилем, воевал в Йемене, Конго, учился в СССР на курсах «Выстрел». 16 мая 1971 года назначен начальником штаба египетской армии. Вместе с министром обороны Ахмадом Исмаилом командовал египетской армией в ходе форсирования Суэцкого канала и прорыва линии Бар-Лева. Однако затем выступил против предложенного плана боевых действий. Снят с должности 13 декабря 1973 года. Был послом в Великобритании, затем послом в Португалии. В 1978 году, находясь в Европе, выступил с резкой критикой президента Анвара Садата. Был снят со всех постов и вынужден эмигрировать в Алжир, где в сентябре 1980 года объявил о создании оппозиционного «Египетского Народного Фронта», в руководство которого вошли в основном опальные офицеры, стал его генеральным секретарём. После опубликования своих воспоминаний в 1983 году был заочно приговорён к трём годам каторги за "разглашение военных секретов" и публикацию мемуаров без предварительного разрешения министерства обороны. После возвращения в Египет 15 марта 1992 года арестован. 13 августа 1992 года Высший Суд Египта и Государственный суд по вопросам безопасности встали на его сторону и приказывали немедленно освободить его из тюрьмы (военные власти отказались выполнять решения судов). Отбыл полтора года в одиночном заключении. Во, как!
Хочу предложить читателям вернуться чуть назад и ещё раз взглянуть на события первых дней военных действий на Синае, но уже глазами непосредственного участника событий. Генерал-лейтенант Саад эд-Дин Мохаммед аль-Хусейни аль-Шазли. Прошу любить и жаловать:
«Суббота 6 октября
В 13.00 президент Садат в сопровождении генерала Ахмеда Исмаила прибыл в Центр 10 и направился прямо в Зал оперативной обстановки.
Мы были на своих местах с раннего утра. Места для верховного командования были расположены на небольшом возвышении. Члены командования каждого рода войск находились около своих пультов связи, а по залу были развешены карты военных действий. На стеклянном экране во всю стену была поминутно обновляемая огромная карта, что давало возможность с одного взгляда увидеть во всех подробностях положение на обоих фронтах. Фон создавали телефонные звонки, потрескивание телексов и приглушенные голоса людей, пытающихся скрыть свое напряжение.
Час "X", когда первая волна пехоты должна появиться над песчаной насыпью на нашей стороне, добраться до воды со своими надувными лодками и высадиться на противоположной стороне - что возможно будет самым длинным путешествием в их жизни - был назначен на 14.30. Но пока мы ждали, приказывая себе сохранять спокойствие, многое уже находилось в движении: военно-морские силы, артиллерия, отряды спецназа, отряды инженерной разведки - все вели последние приготовления.
Наши летчики в кабинах своих истребителей-бомбардировщиков методично пристегивались, подсоединяли системы жизнеобеспечения, проводили предполетную проверку приборов и органов управления, пока техники по вооружению выкатывали свои пустые тележки из-под загруженных крыльев. Часы высоко на стене командного пункта показали 13.50. На столе командующего ВВС зазвонили телефоны - это пошли доклады с авиабаз: "Готовы к взлету". У меня перед глазами возникла картина: самолеты выкатываются из сумрачных ангаров на солнце; они кажутся черными на фоне его сияния, прямые линии крыльев кажутся изломанными из-за подвешенных снарядов. Затем гул, пыль, выхлопы, накрывающие выжженный ландшафт, когда машины сверкающим рядом едут к началу взлетной полосы, медленно поворачиваются на передней опоре шасси и с ревом несутся по полосе.
Ровно в 14.00 двести наших самолетов на небольшой высоте пролетели над каналом, бросая тень на линии противника, направляясь вглубь Синая. В четвертый раз за время моей военной карьеры мы находились в состоянии войны с Израилем.»
В 13.00 президент Садат в сопровождении генерала Ахмеда Исмаила прибыл в Центр 10 и направился прямо в Зал оперативной обстановки.
Мы были на своих местах с раннего утра. Места для верховного командования были расположены на небольшом возвышении. Члены командования каждого рода войск находились около своих пультов связи, а по залу были развешены карты военных действий. На стеклянном экране во всю стену была поминутно обновляемая огромная карта, что давало возможность с одного взгляда увидеть во всех подробностях положение на обоих фронтах. Фон создавали телефонные звонки, потрескивание телексов и приглушенные голоса людей, пытающихся скрыть свое напряжение.
Час "X", когда первая волна пехоты должна появиться над песчаной насыпью на нашей стороне, добраться до воды со своими надувными лодками и высадиться на противоположной стороне - что возможно будет самым длинным путешествием в их жизни - был назначен на 14.30. Но пока мы ждали, приказывая себе сохранять спокойствие, многое уже находилось в движении: военно-морские силы, артиллерия, отряды спецназа, отряды инженерной разведки - все вели последние приготовления.
Наши летчики в кабинах своих истребителей-бомбардировщиков методично пристегивались, подсоединяли системы жизнеобеспечения, проводили предполетную проверку приборов и органов управления, пока техники по вооружению выкатывали свои пустые тележки из-под загруженных крыльев. Часы высоко на стене командного пункта показали 13.50. На столе командующего ВВС зазвонили телефоны - это пошли доклады с авиабаз: "Готовы к взлету". У меня перед глазами возникла картина: самолеты выкатываются из сумрачных ангаров на солнце; они кажутся черными на фоне его сияния, прямые линии крыльев кажутся изломанными из-за подвешенных снарядов. Затем гул, пыль, выхлопы, накрывающие выжженный ландшафт, когда машины сверкающим рядом едут к началу взлетной полосы, медленно поворачиваются на передней опоре шасси и с ревом несутся по полосе.
Ровно в 14.00 двести наших самолетов на небольшой высоте пролетели над каналом, бросая тень на линии противника, направляясь вглубь Синая. В четвертый раз за время моей военной карьеры мы находились в состоянии войны с Израилем.»
Как видите, генерал пишет ярко, красиво и по-арабски цветасто. Безусловно, рамки статьи на ВО не дают возможности поместить тут весь его рассказ. Я позволил себе убрать из текста практически все превосходные формы прилагательных и наречий, отжать воду малозначительных подробностей, но постарался не высушить повествование, которое ведётся от первого лица, до аскетичных военных сводок:
Мы сосредоточили более 2 000 орудий позади наших линий. Теперь гаубицы и тяжелые минометы обрушили снаряды на форты линии Барлева, на минные поля и проволочные награждения.
14:05. Под прикрытием артиллерии первые солдаты начали переправляться через канал и скоро первые отряды перебрались через насыпи противника: это были отряды коммандос, которые направлялись за линию фронта противника.
Примерно в 800 метрах позади песчаного вала противник соорудил отдельные песчаные насыпи, предназначенные для ведения огня, с которых его танки могли поражать тех, кто преодолел первое препятствие. Наши коммандос, нагруженные переносными противотанковыми вооружениями, первыми добежали до этих платформ.
Вдоль западных берегов Горьких озер и озера Тимсах обстановка была спокойнее. Бригада плавающей бронетехники - 20 легких танков, 80 БМП и 1000 человек личного состава направились к восточному берегу. Почти в тот же момент рота морской пехоты начала более короткую переправу через озеро Тимсах на десяти плавающих машинах.
Пока огонь наших гаубиц и минометов не давал пехоте противника выйти из укрытий, остальные силы нашей артиллерии передвигались на огневые позиции. В 14:20 они открыли огонь прямой наводкой по опорным пунктам линии Барлева. 4000 солдат первой волны перебрались через насыпи на нашей стороне и спустились к воде. Было подготовлено 720 лодок, и под прикрытием мощной дымовой завесы наши люди в первой волне атаки заработали веслами, форсируя канал.
В районе озера Тимсах рота морской пехоты высадилась на противоположном берегу. В пустыне впереди наступающих войск первые группы коммандос уже захватили назначенные им насыпи и устанавливали на них свои противотанковые вооружения. Они успели как раз вовремя. Вперед двинулись танки противника. Противник начал вводить в действие свой план "ШОвах ЙонИм"(«Голубятня» - примечание моё).
Мы знали в подробностях план обороны противника. Он был рутинной штабной разработкой. Противник разделил Суэцкий фронт на три сектора: северный, центральный и южный, причем в каждом секторе находились три возможных направления наступления на Синае.
- Северный сектор обеспечивал оборону в направлении Кантара - Эль-Ариш.
- Центральный сектор - в направлении Исмаилия - Абу Аджейла.
- Южный сектор - противодействие броску из Суэца на перевалы Митла и Джеди.
- В каждом секторе оборона состояла из двух линий и резерва.
ЛИНИЯ ФРОНТА: вдоль канала располагались 35 фортов и опорных пунктов линии Барлева. Между фортами на расстоянии около 100 м оборудованы огневые позиции для танков.
ВТОРАЯ ЛИНИЯ: на расстоянии 5-8 км позади канала. Три батальона по 40 танков в каждом. По одному батальону в каждом секторе. (на самом деле, 30 танков. примечание моё)
РЕЗЕРВ: на расстоянии 20-30 км позади канала. Три бригады танков по 120 танков в каждой (на 6 октября там было всего 276 танков. примечание моё.) за вычетом батальонов, выдвинутых на вторую линию. Фактически каждая бригада, по одной в каждом секторе, была поделена следующим образом: 40 танков впереди, остальные 80 - в резерве.
БОЕВАЯ ГОТОВНОСТЬ: силы второй линии обороны занимают свои огневые позиции у линии воды или на насыпях непосредственно за ней. Тогда передняя линия обороны будет включать пехотную бригаду в укреплениях линии Барлева и 120 танков трех танковых батальонов. На второй линии остаются 240 танков трех бронетанковых бригад. Все прочие подкрепления должны прийти с Синая.
СКОРОСТЬ РЕАГИРОВАНИЯ: по нашим прогнозам, противник сможет контратаковать силами подразделений в составе танковых рот или батальонов и течение 15-30 минут от часа X. Массированные контратаки силами бригад могут начаться примерно через два часа после начала вашего наступления.
Чтобы нейтрализовать эти силы, мы планировали двинуть через канал пять пехотных дивизий.
Войска должны переправляться через канал на возможно более широком фронте, практически по всей длине канала. Но наша атака будет сосредоточена в пяти секторах, в каждом из которых действует дивизия. С севера на юг наши силы располагались следующим образом:
- 18-я дивизия наступает и затем занимает оборону вдоль оси Кантара - Эль-Ариш;
- 2-я дивизия действует так же в направлении Исмаилия - Эль Таса;
- 16-я дивизия - вдоль оси Деверсуар - Эль-Таса;
- 7-я дивизия - вдоль оси Шалуфа - перевал Джеди;
- 19-я дивизия - вдоль оси Суэц - перевал Митла.
Кроме того, мы направили бригаду плавающих танков и роту морской пехоты для переправы через Горькие озёра и озеро Тимсах. Три северных дивизии составляли Вторую армию. Две южных принадлежали Третьей армии. Однако было бы неправильно считать их всего лишь пехотными дивизиями. Каждая дивизия должна была подготовить и удерживать плацдарм, отражая мощную танковую атаку противника. Поэтому мы усилили каждую из них одной бригадой танков (три батальона), одним батальоном самоходных противотанковых пушек СУ-100 и батальоном ПТРК. В дополнение к этому сами пехотинцы имели при себе все противотанковые и зенитные вооружения, которые могли нести или тащить за собой.
14:45. Наши силы первой волны - 4 000 солдат высадились на другой берег канала между опорными пунктами.
Лодки, управляемые двумя военнослужащими батальона инженерных войск, возвращаются. Примерно через пять минут облака пыли возвестили о движении танков противника к каналу. Солдаты начали вести огонь по приближающимся машинам. Но основная задача по отражению этой первой танковой контратаки лежит на танках и частях, вооруженных тяжелыми противотанковыми орудиями и противотанковыми ракетными комплексами, которые ведут огонь через линию Бар-Лева с наших насыпей на западном берегу канала.
Под прикрытием этого огня, который также ведется по опорным пунктам, инженерные взводы начинают подвозить свои насосы к дальнему берегу, чтобы промывать 70 проходов в песчаном валу. План отводил им на это всего 5-7 часов.
На Горьких озерах бригада плавающих танков начала высадку на восточный берег.
Самолеты возвращаются после нанесения первого удара. Из-за небольшой дальности все их цели были на Синае: аэродромы противника, площадки ЗРК. станции электронных средств создания помех, и войсковые штабы.
На западном берегу готовится пехота второй волны Один из солдат в каждой лодке держит табличку со светящимся номером его лодки, которую он должен воткнуть ни берегу противника, как маркировочный знак места причаливания. Рядом с этим знаком другие солдаты в лодке разворачивают веревочные лестницы, закрепленные наверху песчаной насыпи. Совершенно необходимо, чтобы лодки точно следовали маршрутам, отчасти, чтобы каждая волна войск не потеряла тех, кто высадился вперед, но также потому, что нашим инженерам ничто не должно мешать при проделывании проходов. Между лодками каждой роты мы предусмотрели разрыв примерно в 23 метра, между батальонами - в 360 м, между бригадами - в 700 м. Между дивизиями, фактически между плацдармами, расстояние составляло 14.5 км. В этом разрыве наши инженеры должны проделать проходы, собрать паромы, подготовить легкие мосты и мосты большой грузоподъёмности, перебросить их через канал и ввести в строй.
14:45. Вторая волна войск высаживается на восточном берегу. Последующие волны должны высаживаться каждые 15 минут.
15:00. Взят первый опорный пункт линии Бар-Лева.
Мы берем первых пленных. ВВС противника наносят первый авиаудар. В эти первые минуты наши батареи ЗРК сбивают четыре самолета.
15:15. Высадка четвертой волны. Пятая волна готова к форсированию. Пока что наши плацдармы имеют всего 180 метров в глубину. Но четвертая волна состоит из 20 пехотных батальонов - 800 офицеров и 13 500 солдат, которые несут или волокут за собой легкие вооружения огневой поддержки на Синай. Продолжается артиллерийская дуэль между силами противника и нашими орудиями на насыпях на западном берегу.
15:30. Наши инженеры сообщают о прогрессе в деле промывания проходов, мостовым батальонам подается сигнал готовиться к переходу из районов сосредоточения к сборным пунктам у канала.
16:00. Новые волны авиаударов Противника. Есть новые жертвы наших ЗРК, пали новые опорные пункты линии Бар-Лева.
16:15. Высадка восьмой волны. Теперь на другом берегу канала у нас десять пехотных бригад: около 1500 офицеров, 22 000 солдат со всем вооружением. Позади наступающих линий пехоты организуются пять дивизионных плацдармов. Теперь каждый плацдарм имеет протяженность в 8 км вдоль канала и глубину более 1.6 км. Продолжается огонь прикрытия с западного берега, но основную тяжесть отражения бронетанковых атак противника несут наши передовые части. Артиллерия переносит огонь на более удалённые цели на Синае. Передовые силы пехоты действуют как наводчики на цели. Патрульные отряды дальнего действия, проникнувшие на Синай прошлой ночью, готовятся помешать подходу подкрепления противника.
16:30. Десять мостовых батальонов инженерных войск приближаются к каналу и начинают спускать на воду секции мостов. Одновременно инженерные части, ответственные за сборку 35 паромов, подвозят к воде их готовые детали.
16:45. Как только секции мостов спущены на воду, инженерные батальоны начинают предварительную сборку двух или трех секций в один прием.
17:00. Инженеры начинают сборку паромов. Наши войска берут новые опорные пункты лини Бар-Лева.
17:15. На восточном берегу началась подготовка к концентрации танков и техники. Части военной полиции переправляются через канал на лодках вместе с последними волнами пехоты, везя с собой маркировочные знаки с кодовыми номерами и цветами. Они начинают устанавливать их для обозначения маршрутов машин, подходящих по мостам и паромам.
17:30. Двенадцатая волна сил наступления переправилась через канал и преодолела насыпь. За три часа мы переправили через канал пять усиленных пехотных дивизий - 2 000 офицеров и 30 000 солдат со всем возможным вооружением, плюс личный состав и техника пяти батальонов противотанковых управляемых ракет.
Начальная фаза наступления завершилась успешно. Каждая дивизия теперь удерживает полукруглый плацдарм 8 км в длину вдоль канала и от 3,5 до 4 км в глубину на Синае. Теперь все зависит от того, как скоро наши инженеры смогут открыть движение для танков и тяжелой артиллерии, которые должны присоединиться к уже ведущим бой артиллеристам.
17:50. Пользуясь наступлением сумерек, наши вертолеты сбрасывают четыре батальона коммандос в глубине Синая. Эти части должны собраться вместе и начать боевые действия под покровом темноты.
18:00. Наши танки, противотанковые орудия и другая техника первой категории важности начинают движение из районов сосредоточения к назначенным им пунктам форсирования.
18:15. Инженерные части практически завершили сборку паромов. Они должны начать переправу наших танков в тот момент, когда будут открыты проходы в насыпи.
18:30. Успех достигнут: первый проход открыт. Солдатам инженерного взвода удалось сделать это за четыре часа. На плацдармах пехота тоже добивается успеха. Теперь каждый плацдарм имеет глубину в 5 км. Почти каждый из опорных пунктов линии Бар-Лева, который еще держится, лишен всякой надежды на спасение наступающей ночью.
18:30-20:30. Открыты все проходы в песчаной насыпи, кроме проходов в дальнем секторе у южного конца канала, где песок превращался в глиняную массу, которую невозможно расчистить. Таким образом, вместо 70 у нас было 60 проходов. Это означало, что в этом секторе у нас не будет четырех паромов и трех мостов - двух большой грузоподъемности и одного легкого, по которым техника должна переправляться к проходам. Но во всех других местах наши инженеры свою задачу выполнили. 31 паром работал с максимальной нагрузкой.Танки и техника первой категории важности ползут от пунктов переправы. Мосты полностью собраны и переброшены через канал. Инженерные войска приступили к заключительному этапу, устанавливая их в нужное положение, закрепляя их и укладывая аппарели в проходы. Офицеры связи командования переправы заняли позиции на восточном берегу для направления потоков машин по назначенным для них маршрутам.
20:30. Ровно через два назначенных часа после открытия первого прохода, открылось движение по первому мосту. Первые 200 танков соответствующей дивизии поползли на ту сторону.
20:30-22:30. В течение следующих двух часов все мосты открылись для движения.
(Кроме трех, увязнувших в грязи в южном секторе). За восемь часов инженеры добились успеха:
- пробили 60 проходов в песчаной насыпи, смыв более 15 000 куб. метров песка;
- построили восемь мостов большой грузоподъемности;
- построили четыре легких моста;
- собрали и ввели в строй 31 паром.
Высшей точки вся эта деятельность достигла в 22:30, когда по этим мостам и паромам через канал двинулись последние колонны техники. Артиллерийская перестрелка приобрела периодический характер. Но противник продолжал наносить авиаудары, теперь в основном по мостам. Предвидя это, мы соответственно перенесли наши батареи ЗРК. К 22:30 наши ПВО сбили 27 самолетов противника.
22:30 6 октября - 08:00 7 октября. В это воскресенье 800 наших танков и 3000 других единиц техники на четырех из пяти наших плацдармов - форсировали канал. Проблемы остались только в южном секторе. Форсирование там не остановилось, но шло очень медленно. Проходы были открыты, но скользкая почва создавала трудности. Наконец получившее поддержку бронетехники наступление пехоты расширило плацдармы до 8 км вглубь на восток от канала. Бронетанковые формирования противника дезорганизованы и приведены в смятение. Но мы отметили, что в ночные часы командиры подразделений, даже отдельных танков, продолжали сражаться. Дважды группы танков противника смогли прорвать наши линии пехоты, подойти к краю воды и обстрелять наши мосты и паромы, нанеся нам существенный урон, но эти действия были бесполезны. Пехота ответила на это огнем переносных противотанковых гранатометов РПГ-7 и противотанковыми гранатами РПГ- 43. До восхода солнца оставшиеся на ходу танки отступили.
(Все события этого дня из диорамы "October war memorial")
Воскресенье 7 октября
08:00. Мы выиграли сражение за форсирование канала. Три бронетанковые бригады и одна пехотная бригада, обороняющие линию Бар-Лева были практически уничтожены: уничтожено 300 из 360 танков противника, убиты тысячи солдат.(Ну, тут генерал чуток приукрасил и с танками и с бойцами. Всего там нёс службу 451 израильский резервист. примечание моё) Наши потери составляли пять самолетов, 20 танков, 280 убитых - т.е. 2.5 процента самолётов, которые совершали вылеты, 2 процента наших танков и 0,3 процента боевого состава войск. За 18 часов мы перебросили через канал 90 000 солдат, 850 танков и множество другой техники.
В войсках противника царила неразбериха, фактически у него не было бронетехники в зоне боевых действий.
Парадокс заключался в том, что теперь это ставило перед нами проблему. Управление разведки прогнозировало основные удары мобилизованных резервов противника в течение X + 6 - X + 8 часов. Этим утром, через 18 часов после начала наступления, не было никаких признаков того, что резервы противника вступают в сражение. Таким образом, перед нами встал вопрос: когда противник проведет массированную контратаку - 8 или 9 числа?
Для обеих сторон воскресенье было днем спешной подготовки к основному сражению. Сам успех наших действий по введению противника в заблуждение дал противнику некоторое преимущество в этой подготовке. Основная его выгода состояла в том, что расположение наших сил было для противника очевидно: пять фронтов по одной значительно усиленной дивизии на каждом; тактика на флангах; осторожность продвижения вперед; характер, плотность и эффективность средств ЗРК и противотанковых управляемых средств. Противник мог спланировать свою контратаку, имея полную картину наших сил. Напротив, если бы его резервы вступили в действие на поздних этапах нашего первоначального наступления, он бы контратаковал, не имея представления о наших планах и о том, чего могут добиться наши пехотинцы.
Надо сказать, что затишье в это воскресенье позволило нам сделать три вещи. Мы практически оставили попытки задействовать мосты в конце южного сектора. Вместо этого мы использовали воскресенье для отправки танков и тяжелой техники в 19-ю дивизию, находящуюся в этом секторе, по мостам 7-ой дивизии на севере. Тем временем дивизии в каждой группе армий расширяли свои плацдармы для сокращения 15-километровых расстояний, которые были определены между ними в первоначальный момент наступления. (Мне удалось поспать несколько часов, съездить домой, чтобы принять горячую ванну и сменить одежду. Это был первый и последний раз, когда я провел ночь дома, начиная с 1 октября и по 12 декабря.)
За 24 часа мы переправили через канал 100 000 солдат, 1 020 танков и 3 500 машин - самое большое число живой силы и техники за первый день форсирования в мировой военной истории.
В это воскресенье другой нашей задачей было организовать снабжение на поле боевых действий. Наши солдаты форсировали канал, имея запас продовольствия всего на 24 часа, 2,25 литра волы и все оружие и боеприпасы, которые они могли нести или тащить за собой. Теперь надо было кормить 100 000 человек, заправлять 1 020 танков и 3 500 машин. Но административно-хозяйственная служба, которая должна была этим заняться, была дезорганизована. Практически все службы обеспечении до пятой категории важности переправились через канал. Но потери и проблемы в южном секторе привели к замешательству. У наших боевых частей заканчивались припасы.
В воскресенье некоторое затишье наблюдалось в зоне боевых действий, но авиаудары противника продолжались, и в разных местах на Синае наши части специального назначения вели бои. Наша бригада плавающих танков направлялась на восток от Горьких озер и разделилась, чтобы одновременно вести наступление в направлении перевалов Митла и Джеди. Её боевая задача состояла в том, чтобы дезорганизовать командование противника в южном секторе и его системы связи. Их штаб южного сектора находился у входа на перевал Митла.
В 08:10 в воскресенье он был окружен и находился под сильным огнем, когда другие части нашей бригады атаковали ближайшие РЛС и станции электронных средств. В Джеди войска прошли перевал и двинулись по Синаю на восток. Группы спецназа, доставленные вертолетами как раз перед наступлением темноты накануне, вели бои, обстреливая конвои противника, идущие на запад и одновременно наводя панику на резервистов противника, которым ничего не сообщили о наших успехах. Высшей точки боевые действия достигли следующим утром, когда наши силы в районе Джеди провели смелый рейд на авиабазу противника в Бир-эль-Тамада и успешно вернулись на свои позиции.
Понедельник 8 октября
Мы продолжали укрупнять наши плацдармы. Пять плацдармов силами одной лишний каждый объединялись в два силами одной армии. Плацдарм Второй армии, включавший в себя 18-ю, 2-ю и 16-ю дивизии, протянулся от Кантары на севере до Деверсуара на юге. Плацдарм Третьей армии в составе 7-ой и 10-ой дивизий занимал территорию от Горьких озер и к востоку от Порт-Тауфика на южном конце канала. Теперь каждый из плацдармов имел глубину в 10 км. Мы также захватили все опорные пункты линии Бар-Лева, кроме двух: один и самой северной точке и один в самой южной, хотя последний был уже окружен и готов пасть в любой момент. Слабым местом в нашей линии фронта был разрыв в 30-40 км примерно равный протяженности восточного берега Горьких озер, который оставался между плацдармами двух армий.(Запомним этот важный момент! примечание моё) Необходимо было закрыть этот разрыв, осторожно продвигаясь в его сторону. Большая часть этой территории не прикрывалась огнем наших ЗРК.
Противник использовал воскресенье в тех же целях. На Синай двинулись сотни танков. 300 танков заменили те, что были уничтожены в трех передовых бронетанковых бригадах, но потери живой силы в них были так велики, что требовалось несколько дней для доведения их состава до уровня боевой возможности. На Синай также были отправлены пять свежих бронетанковых бригад. К утру понедельника противник перестроил свои силы в три группировки:
- три бронетанковых бригады под командованием генерала Авраама Адана прикрывали северный сектор;
- три бронетанковых бригады под командованием генерала Арика Шарона в центральном секторе;
- три бронетанковых бригады под командованием генерала Альберта Мандлера в южном секторе.
(На карте указано, что южным сектором командует Маген. Дело в том, что 13 октября командный М113 Мандлера получил прямое попадание египетского снаряда. Погиб он и все члены его штаба. На посту Мандлера сменил генерал Кальман Маген. примечание моё)
По численности наши силы казались равными. Восемь бронетанковых бригад противника из 960 танков: Центурионы, М-48 и М-60, все вооруженные 105-мм пушками. У нас была 1000 танков: 200 Т-62 со 115-мм пушками, 500 Т-54 и Т-55 со 100-мм пушками, 280 Т-34 с 85-мм пушками, 20 легких плавающих танков ПТ-76 с 76-мм пушками. За этими цифрами скрывался тот факт, что теперь противник имел значительное преимущество.
Для этого были три причины. Первая состояла в том, что на открытой местности только наши Т-62 могли соперничать со 105-ти мм пушками танков противника. Вторая - наша вечная слабость в воздухе. Без прикрытия с воздуха танки представляют собой отличные цели. Третья причина была в том, что для поддержки нашей пехоты во время первоначальной атаки наши бронетанковые формирования были рассредоточены среди пехотных частей. Половина наших танков, в батальонах из 31 танка, была постоянно придана пехотным бригадам. Другая половина была разделена на бригады из 100 танков каждая, приданные пехотным дивизиям до того времени, как они смогут сделать свои укрепления непреодолимыми для танковой контратаки. У наших бронетанковых сил было мало возможностей для маневра. Противник мог использовать свои танки как танки - наши же были самоходными противотанковыми орудиями. Причиной этого было отнюдь не наше незнание. Таким образом, мы хотели превратить наши слабости в преимущества в борьбе с силами противника.
В последующие два дня наша политика себя более чем оправдала, благодаря замедленной реакции противника. Мы предполагали, что он быстро разгадает нашу тактику. Мы также предвидели, как быстро он предпримет ответные меры: воспользуется своей мобильностью, чтобы сосредоточить достаточно сил напротив одного из наших секторов, чтобы разгромить один наш плацдарм. (Конечно, мы разработали ответные шаги, которые, по нашему мнению, не дадут противнику осуществить эту стратегию, но это было лучшее, что он мог сделать). Время шло, и в понедельник, к нашему изумлению, стало ясно, что вместо этого противник совершает роковую ошибку, растрачивая впустую свои силы.
Тем утром одна бронетанковая бригада атаковала позиции 18-й дивизии, а другая - 2-ю дивизию. Обе атаки были отражены. Во второй половине дня противник повторил свои безуспешные попытки: две бронетанковые бригады нанесли согласованный удар по позициям 16-й дивизии в направлении Эль-Фердана, еще одна бригада двинулась на позиции 2-й дивизии в направлении Деверсуара. Последняя была полностью разгромлена, а потери в сражении с 16-й дивизией были лишь чуть менее тяжелыми.
Когда я поехал на юг мимо озер, по мере приближения к главному мосту 7-й дивизии дороги постоянно заполнялись, пока примерно за 150 метров до моста затор не стал полным. Скоро стало ясно, что, несмотря на затишье в воскресенье, положение в этом южном секторе еще не стабилизировалось. Нам встретился лейтенант, оставшийся один со своим взводом танков, не имеющий понятия, где остальные подразделения его части. Мы видели пехотинцев без еды и воды, некоторые из которых даже возвращались на западный берег, чтобы наполнить свои фляжки. Большинство проблем объяснялось нашей неспособностью руководить движением по мостам (проблемы возникали из-за грязи и течения) в дальнем секторе 19-й дивизии. В результате этого к технике 7-й дивизии, которой уже были сильно перегружены мосты, прибавилась техника из 19-й.
С этим надо было разобраться. Но состояние наших мостов стало вызывать у меня настоящие опасения после разговора с начальниками инженерных частей Второй и Третьей армий. Во время наступления мы проложили десять мостов большой грузоподъемности (два в южном секторе были наведены, но не действовали) и держали два в резерве. После завершения форсирования мы демонтировали по одному мосту большой грузоподъемности в секторе каждой дивизии и передали их в резерв. Однако теперь я узнал, что авиаудары противника повредили так много мостовых секции, что практически это равнялось полной потере трех мостов. У нас в резерве оставались четыре моста.
Это не означало, что положение стало критическим. Но нам надо было думать на недели, даже месяцы войны вперед. Если противник будет вновь и вновь совершать налеты на наши мосты, это, безусловно, дорого обойдется их ВВС. Но безусловно также, что некоторые из ударов достигнут целей.
Вторник 9 октября
Противник упорно продолжал попусту жертвовать жизнями своих танкистов. Его танки атаковали мелкими группами, по-прежнему используя тактику кавалерийского наскока. Последним проявлением этого была атака двух бригад на позиции 16-й дивизии. Вновь атака была остановлена с нанесением тяжелых потерь. В последние два дня противник потерял 260 танков. Наша стратегия всегда состояла в том, чтобы вынуждать Противника сражаться на наших условиях, но мы не ожидали, что он будет нам в этом помогать.
Среда 10 октября
Наши войска продолжали укреплять свои позиции. Подразделения 1-й пехотной бригады, приданные 19-й дивизии, захватили Айун Муса к югу от Суэца, что явилось первым в серии продуманных этапов продвижения на юг по берегу Синайского полуострова.
16:45. Из 2-й дивизии поступило сообщение об атаке на ее левый фланг батальона танков противника при поддержке механизированной пехоты. Наконец противник изменил свою тактику. Их танки разбились на небольшие группы и действовали, хорошо используя особенности местности и строго следуя правилам тактики мелких подразделений. Они достигли некоторого успеха, продвинувшись на километр с лишним внутрь плацдарма. Противника удалось отбросить назад перед наступлением темноты.
К несчастью, подспудная уязвимость нашего положения подтвердилась другими сообщениями, полученными нами поздно вечером. Наша 1-я пехотная бригада потеряла 90 процентов личного состава и техники. Я не мог в это поверить. Я просто не понимал, как это могло случиться.
Я узнал все после того, как послал офицера связи на место: после захвата Айун Муса бригаде было приказано наступать в ночь с 10 на 11 октября для захвата Судра, следующего пункта в нашем плане продвижения на юг. Командир бригады по собственной инициативе отдал приказ начать наступление за несколько часов до заката. Случилось неизбежное: на открытой местности без прикрытия огнем наших ЗРК бригада была разгромлена ВВС противника. Ни один танк противника и ни одно его полевое орудие даже не выстрелило. Если нам нужно было напоминание о том, как уязвимы наши наземные войска перед авиаударами с того момента, как они выходят из зоны действия наших ЗРК, разгромный результат этого боя нам его предоставил. Мы собрали вместе остатки бригады. К счастью, потери живой силы были гораздо меньше, чем сообщалось в первых донесениях. Но на несколько дней бригада перестала существовать как боевая единица.
Четверг 11 октября
Теперь было ясно, что главный удар противника был нацелен на наш центральный сектор. Вторая армия удержала бы свои позиции перед лицом самой мошной атаки, которую мог провести противник. В качестве меры предосторожности, учитывая вчерашнюю новую тактику обхода всей армии с флангов для ее окружения, я приказал нашим инженерам немедленно поставить Второй армии 10 000 противотанковых мин.
Нас беспокоила непрекращающаяся неразбериха на мостах. Наше командование переправы действовало прекрасно во все решающие часы нашего наступления. Последующие срывы в работе объяснялись тем, что полномочия этого командования в каждой из дивизий осуществлялись начальником штаба. Но начальники штабов и их старшие офицеры ушли вперед на территорию плацдармов, передав функции управления форсированием младшим офицерам и даже унтер-офицерам. В результате образовывались пробки, когда каждый отстаивал свое право первой очереди. Я решил, что единственным выходом было передать управление форсированием независимому командованию, подчиненному непосредственно мне. Я прикомандировал к генералу Амину группу офицеров высоких званий и поручил ему организовать переправу сил Второй армии. Бригадный генерал Мунир Самех получил в свое распоряжение людей и задачу сделать то же самое для Третьей армии.
Я вернулся в Центр 10 в 16:30. чувствуя себя спокойнее, чем когда-либо с начала наступления. Цель операции о которой твердил президент на столь многих заседаниях Верховного совета вооруженных сил, была достигнута. У нас был плацдарм на Синае. Он не был неуязвимым. Ни одна позиция не бывает неуязвимой от достаточно хорошо организованного наступления, как показало проведенное нами форсирование. Но наш плацдарм был так укреплен, что, чтобы выбить нас с позиций, израильтянам пришлось бы заплатить такую цену, которую они наверняка сочли бы неприемлемой.
Когда я вошел в зал оперативной обстановки, мне сказали, что меня хочет видеть главнокомандующий -- генерал Ахмед Исмаил Али. Он задал мне именно тот вопрос, которого я боялся: "Разве мы не можем развить наш успех наступлением на перевалы?"
Это была первая катастрофическая ошибка Генштаба, за которой последовали другие…
Продолжение следует...
Источники: "Арабо-израильские войны. Арабский взгляд". Группа авторов. 2008 год.
"Форсирование Суэцкого канала". Саад аль-Шазли. 1979. Перевод на русский 2006 год.
Автор: Александр Привалов
Свежие комментарии