11 марта 2019 года – столетняя годовщина Верхне-Донского восстания, которое было оценено современниками, как единственное победоносное народное восстание в истории России.
Восстание началось как реакция на политику расказачивания, проводимую большевиками. Циркулярное письмо Оргбюро ЦК, предписывающее проведение на Дону массового террора против казаков, ранее боровшихся с Советской властью, было разработано и отправлено на фронт 24 января 1919 года. Месяц ушел на подготовку инструкций, как проводить его предписания в жизнь. Непосредственно карательные мероприятия начались после приказа от 6 марта 1919 года. По данным эмигрантов, количество расстрелянных было следующим: в Казанской – 87 человек, в Мигулинской – 64, в Вёшенской – 46, в Еланской – 12
Впоследствии и повстанцы, и большевистские лидеры называли гораздо большее количество расстрелянных (от 300 до 600). Но мы склонны доверять первым цифрам, тем более, что первый окружной атаман Верхне-Донского округа генерал З.А. Алферов признавал: «Конечно, не обошлось и тогда без расстрелов, но расстреляны были на этот раз только единицы» .
Казаки терпели подобную политику всего 4 дня. В ночь с 10 на 11 марта в районе хутора Шумилин Казанской станицы началось восстание.
Подробного отчета повстанцев о подготовке и начальном этапе восстания пока не обнаружено. Командующий повстанческой армией П.Н. Кудинов позже в мемуарах утверждал, что восстание вспыхнуло стихийно. Однако уже в ходе восстания появились сведения о подпольной организации, готовившей выступление.
Впоследствии донская газета «Жизнь» писала: «Трудно установить, кто являлся организатором восстания в Верхне-Донском округе, ибо в каждой станице, в хуторе было по одному, по два человека, которые заранее подготовляли восстание. Всех таковых насчитывается до 200 человек. Из них же более популярны у повстанцев – подхорунжий Беляев, М.С. Шумилин, два брата Булаткины, сотник Егоров, хорунжий Прохоров, подхорунжий Коренюгин и хорунжий Колычев» .
Какая-то часть заговорщиков была схвачена. Советское руководство сообщало: «Настроение казачьего населения с самого начала было подавленное, но оппозиционное. Начавшийся заговор был раскрыт, участники расстреляны». Тем не менее, восстание началось стихийно. Руководитель подпольной группы, подъесаул Илья Гурьевич Сафонов, бывший начальник разведки войск Верхне-Донского округа, был оттеснен на роль 2-го лица – начальника штаба созданной повстанческой армии. Возглавил восстание, согласно традиции, сотник Павел Назарович Кудинов, второй по очереди полный георгиевский кавалер 12-го Донского полка, который формировался в данном округе. Первый по очереди полный георгиевский кавалер этого полка, Илья Васильевич Мельников, погиб в бою с большевиками весной 1918 года.
За 4 дня повстанцы заняли основную часть территории Верхне-Донского округа.
Все это время шла организация власти – параллельно гражданской и военной.
«Учитывая данный момент и принимая во внимание склонность жителей к народоправству, решено было создать окружную власть в окружном совете», — доносили впоследствии повстанцы донскому командованию»
Приказ по Верхне-Донскому округу № 1 от 1 (14) марта сообщал: «По постановлению представителей от хуторов ст. Вёшенской, Еланской, Казанской, Мигулинской избран впредь до окружного съезда Временный Окружной Совет в составе следующих лиц: председатель Совета гр. Никанор Петрович Данилов, товарищ председателя гр. Емельян Васильевич Ермаков. Члены Совета: Куликов, Благородов, Мельников».
Все названные лица были казаками станицы Вёшенской. Донская печать характеризовала их кратко: «Никанор Петрович Данилов – председатель окружного совета – казак х. Верхне-Ермаковского Вёшенской станицы, 35 лет, урядник 12 полка, участник европейской войны.
Емельян Васильевич Ермаков – товарищ председателя – казак того же хутора, 40 лет, урядник 15 полка, участник японской и европейской войн, имеет несколько боевых отличий». Е.В.Ермаков был командиром Решетовской сотни, остальные члены совета – командирами Дубровской, Черновской и Вёшенской сотен.
Советская разведка сообщала: «Советы встали из казаков организаторов и вдохновителей восстания». В то же время очевидцы вспоминали: «За редким исключением, председатели Советов, избранные до восстания, остались на своих местах».
В традициях всех народных восстаний казаки склонялись к оборонительной борьбе. В лучшем случае они стремились поднять на восстание соседний казачий округ – Хоперский.
Движение на Хопер шло под лозунгами «За Советы без коммунистов». Посылались листовки: «Советы, оставайтесь на местах и работайте, никто на вас не посягнет» .
Как альтернативный рассматривался вариант прорыва за Донец, но не вдоль железной дороги через враждебно настроенные крестьянские слободы, а кружным путем, по казачьим станицам Усть-Медведицкого, 2-го Донского и1-го Донского округов.
Обе затеи провалились. Советская разведка доносила 22 марта (4 апреля): «Определены намерения казаков защищать границы. Настроение, в общем неуверенное, особенно сказалось после потери надежды на присоединение хоперцев». Но в целом настрой был оборонительным. Во многом он был вызван жестокостями экспедиционных войск. Прорваться и уйти означало для казаков оставить свои семьи на милость жестокого победителя. В мемуарах Кудинов писал «В критический момент армия восставших могла бы прорвать фронт красных там, где бы она захотела и с успехом отыскать новое поле для нового боевого счастья. Но не об армии болела казачья душа, а о тех несчастных детях…» и т.д. В общем, Кудинов «решил драться до последней возможности, а подготовленный план прорыва иметь в запасе» .
По словам повстанцев, их армия была создана за 23 дня с момента начала восстания .
Количество личного состава постоянно менялось: возрастало в минуты опасности и резко падало в дни затишья на фронте.
5 (18) апреля, сразу после неудачного наступления красных, разведка экспедиционной дивизии 8-й армии донесла, что в рядах повстанцев мужчины от 12 до 60 лет и женщины-добровольцы, всего вооруженных сил до 30 тысяч «пехоты и преимущественно кавалерии, которая дает им возможность бить по нашим флангам» .
К моменту первого контакта с Донской армией (конец апреля – начало мая 1919 года) у повстанцев было 29455 бойцов .
Дисциплина была своеобразной. Кудинов писал в мемуарах: «Ни суровой подневольной дисциплины, ни смертных приговоров у меня не было». Военно-полевые суды, карательные отряды, контрразведка «были исключены». «У меня была полная свобода политического мнения, — писал Кудинов, — каждый казак мог исповедовать какую угодно идею, мог открыто говорить, и никакого преследования на него со стороны других не было. Для провинившихся у нас был народный суд: провинившегося судили сами казаки в той части, в которой проступок был совершен»
Повстанцы решили: «Мы восстали против расстрелов, а потому у себя полевых судов не вводить» .
Бои они вели у своих хуторов и зачастую не отрывались от жизни хутора. Советская разведка доносила: «13/5. Казаки на полевых работах, перед наступлением играют сбор, все берутся за оружие и идут в бой. Чтобы произвести впечатление, берут в цепь всех мужчин до 15 лет. Оружия мало. Цепь в 100-150 человек имеет 40-50 винтовок» .
Донское бюро РКП для подавления восстания предлагало меры довольно жестокие: за каждого убитого красноармейца и члена ревкома расстреливать сотню казаков; выселить мужское население с 18 до 55 лет, за каждого бежавшего расстреливать пятерых .
Военное командование вторило политическому руководству. На докладе о нехватке войск для подавления восстания командующий Южным фронтом начертал резолюцию: «Надо по занятии пунктов восстания не распылять сил (достаточными гарнизонами), а с корнем уничтожать все элементы восстания, чтобы силы направить для подавления других пунктов, тогда и малых гарнизонов будет достаточно» .
Борьба сразу же приняла ожесточенный характер. Руководители доносили, что экспедиционные войска «крайне озлоблены и ожесточены против мятежников» . Со своей стороны казаки упорно сопротивлялись. «14/5. На запрос о силах восставших начштабюж приказал сообщить: «В восстании принимает участие все население с 15 до 45 лет, включая и женщин, причем восставшие нашим войскам оказывают самое упорное сопротивление» .
Потери повстанцев составили примерно 7 тысяч человек убитыми.
Советскому командованию удалось вытеснить повстанцев на левый берег Дона, но полностью подавить восстание так и не удалось. На помощь повстанцам в начале июня 1919 года прорвались войска донского генерала А.С. Секретева, а вслед за Секретевым подошли главные силы Донской армии. Таким образом, восстание оказалось практически единственным народным восстанием, которое не было подавлено.
Автор: Андрей Венков
Свежие комментарии