С фотографии на нас смотрит молодой человек с дерзким взглядом. Матросская бескозырка с надписью «ИоаннЪ ЗлатоустЪ» и гусарский доломан, расшитый бранденбурами. Его сложно не узнать — знаменитый Федос, Феодосий или Федор Щусь, один из ближайших соратников батьки Махно, известный своим лихим и свободолюбивым нравом. Щусь не горел желанием подчиняться не только какой-бы то ни было власти, но и самому батьке. Возможно, именно за это он и поплатился жизнью.

Гражданская война в России вписала в историю нашей страны множество имен людей, которые в иной обстановке и не стали бы политическими фигурами. Тот же Щусь, не будь революции и Гражданской войны, вероятно продолжал бы служить на флоте, стал бы превосходным боцманом, а может и вляпался бы в какую-то нехорошую историю из-за своего нрава. Но в бурные революционные годы он стал одним из виднейших повстанческих командиров на Екатеринославщине. Его жизнь прошла столь же стремительно, сколь молниеносным и ярким был и его взлет из матросов в начальники махновской кавалерии.



Феодосий Юстинович Щусь родился 25 марта 1893 года в семье небогатого казака — малоросса в селе Дибровки Александровского уезда Екатеринославской губернии. Сейчас село называется Великомихайловка и входит в состав Покровского района Днепропетровской области Украины. Основанная в XVIII веке слобода на самом деле всегда называлась Михайловка, а затем Великомихайловка. Но в народе ее предпочитали звать Дибровкой — по дибровам, дубовым лесам, которые росли поблизости. К тому времени, когда здесь жил маленький Федос, в Великомихайловке было более тысячи дворов, действовали кирпично-черепичный завод, три паровые мельницы и две паровые маслобойни, работали почтовая и телефонная станция. То есть, не совсем захудалым местом была слобода. Когда в России начались революционные события 1905-1907 гг., Щусь был еще слишком мал, чтобы принимать в них участие. В отличие от своего старшего товарища по Гражданской войне Нестора Махно, которому довелось «вписаться» в число участников анархистской революционной борьбы 1906-1908 гг., об участии Щуся в каких-то политических движениях в это время ничего неизвестно.

В 1914 году началась Первая мировая война, а Феодосию Щусю исполнился двадцать один год. В следующем 1915 году он был призван на действительную военную службу и был направлен служить матросом на броненосец «Иоанн Златоуст» Черноморского флота. Этот корабль, построенный в 1904 году и в 1906 г. спущенный на воду, принимал активное участие в боевых действиях — обстреливал порты Варна, Козлу, Килимли, Зунгулдак, прикрывал перевозки воинских частей. Федос быстро стал одним из лучших матросов, хотя высокой дисциплиной не отличался. Но зато, благодаря природным физическим данным, Щусю удалось стать чемпионом по боксу и по французской борьбе на Черноморском флоте. О нем говорили, что без особого труда он мог «удавить» любого захватом — ведь кроме бокса Щусь изучал и популярное тогда джиу-джитсу. Кроме спорта, во время службы на флоте у Щуся появилась и другая страсть — он заинтересовался политикой. В то время именно во флотских экипажах были очень сильны анархистские настроения. Флот считался в революционном движении опорой анархистской вольницы, многие матросы сочувствовали анархистам. Не стал исключением и Щусь, примкнувший к одной из анархо-коммунистических групп.

Когда в 1917 году произошла Февральская революция, а затем были фактически дезорганизованы вооруженные силы России, включая и флот, Щусь вступил в один из отрядов революционных матросов, а затем вообще бросил службу и вернулся на родину — на Екатеринославщину. К этому времени здесь уже активно действовали анархисты, создавшие несколько групп и отрядов. Щусь присоединился к действовавшей в Гуляй-Поле Черной гвардии, но затем решил создать собственный отряд. Несмотря на молодость, а Щусю было всего 24 года, амбиций у него было предостаточно.

Щусь видел себя и только себя революционным командиром, и предпочел собрать в свой отряд таких же безбашенных анархистов — бывших фронтовиков, молодых селян и рабочих. Тогда, в 1918 году, на Екатеринославщине действовал целый ряд подобных формирований. Это были отряды Махно, Максюты, Дерменджи, Куриленко, Петренко-Платонова и многих других «полевых командиров». Отряд Щуся выделялся среди прочих особой дерзостью, что позволило молодому матросу, в одночасье ставшему командиром собственного отряда, получить широкую известность в округе и наводить страх на зажиточных собственников и гетманскую варту.

Среди разнородной анархистской вольницы, одевавшейся кто во что горазд, Щусь всегда выглядел самым «стильным», как сказали бы в наше время. Костюм Щуся — замечательный образец «повстанческого обмундирования анархистов» времен Гражданской войны. Щусь, подчеркивая свое морское прошлое, которым он гордился, всегда предпочитал папахе матросскую бескозырку с названием броненосца — «ИоаннЪ ЗлатоустЪ». Облачаясь в шитый гусарский мундир, парень из екатеринославской слободы чувствовал себя лихим гусаром, партизанским командиром, как Денис Давыдов. У Щуся была страсть к оружию — он носил на шее кавказский кинжал, за поясом — саблю, причем старинную, дорогую, и револьвер Кольта. Естественно, что командир столь колоритной внешности вскоре стал одним из самых известных и популярных в народе анархистов Екатеринославщины.

Однако при всей храбрости и безусловной харизме Щусю все же не хватало политического чутья и организаторских качеств, которые в избытке были у Нестора Махно. Это и обусловило дальнейший ход событий — не Федос Щусь, а Нестор Махно стал анархистским батькой, хотя Махно был куда меньше и щуплее Федоса и никогда не был чемпионом по боксу. Летом 1918 года отряд Феодосия Щуся влился в состав отряда Нестора Махно, а лихой матросский атаман признал верховенство батьки и отошел на второстепенную позицию в махновском движении, став одним из помощников Нестора.

Как Махно стал «батькой», описывает Петр Аршинов в своей «Истории махновского движения». 30 сентября 1918 года в районе Великомихайловки махновцы были окружены большим австро-германским отрядом, к которому присоединился отряд добровольцев из числа местной зажиточной молодежи. В распоряжении Махно было всего тридцать человек и один пулемет. Махновцы находились в Дибривском лесу, где от местных крестьянок узнали о том, что в Дибривках (родном селе Щуся) расквартирован большой отряд австро-венгерских войск. Но Махно принял решение атаковать превосходящие силы противника.

Именно в этот момент, как пишет Аршинов, Феодосий Щусь обратился к Нестору Махно и попросил последнего быть над всеми повстанцами батькой, поклявшись умереть за идеи повстанчества. Тогда же Махно дал Щусю приказ во главе группы из пяти — семи повстанцев ударить австрийскому батальону в бок. Сам же Махно во главе основных сил повстанцев ударил в лоб неприятелю. Неожиданное нападение произвело на австрийцев ошеломляющий эффект. Несмотря на многократное численное превосходство и куда лучшее вооружение, австрийцы потерпели от махновцев сокрушительное поражение. В Великомихайловке Нестор Махно и был провозглашен повстанческим батькой. Как видим, Щусь нашел в себе мужество и силы отойти на второй план и пропустить вперед Махно, обладавшего более подходящими для руководящей роли данными.

В условиях наступления деникинских войск Махно в феврале 1919 г. пошел на союз с Красной армией. Формирования батьки влились в состав 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии, которой командовал Павел Ефимович Дыбенко — тоже в прошлом матрос, только Балтийского флота. Отряды Махно получили название 3-й Заднепровской бригады и участвовали в боях против деникинцев. Феодосий Щусь был включен в состав штаба 3-й Заднепровской бригады. Однако в мае 1919 года Махно, выступая на съезде повстанческих командиров в Мариуполе, поддержал идею создания независимой повстанческой армии, после чего вышел со своими формированиями из состава РККА и приступил к созданию собственной Революционной повстанческой армии Украины. Феодосий Щусь, «моряк в гусарском доломане», занял в РПАУ должность начальника кавалерии, но в августе 1919 г. был назначен командиром 1-й кавалерийской бригады 1-го Донецкого корпуса Революционной повстанческой армии Украины, а затем — членом штаба Революционной повстанческой армии Украины. В мае — июне 1921 года Щусь занимал должность начальника штаба 2-й группы Революционной повстанческой армии Украины.

Однако, занимая в повстанческой иерархии куда менее значимое, чем Нестор Махно место, Феодосий Щусь, тем не менее, продолжал пользоваться большим авторитетом среди и повстанцев, и простых крестьян. Свою роль сыграли его харизма, внешние данные. Сейчас Щуся бы назвали «секс-символом» махновского движения, и в этом была определенная доля правды — известно, что высокий и статный моряк, склонный к эпатажному и экспрессивному поведению, пользовался особой популярностью у женской части махновского движения. Кроме того, Феодосий Щусь еще и пробовал себя в стихосложении. Он был автором текстов нескольких популярных среди махновцев и крестьян Екатеринославщины повстанческих песен. «Черные знамена впереди полков, берегись Буденный батькиных клинков!» — распевали махновские конники песню на стихи командира кавалерийской бригады. Сам Щусь верил, что его образ войдет в историю, и даже после смерти его будут помнить местные жители, сделают героем народных легенд и песен. И такие песни действительно слагались про Щуся на Екатеринославщине в годы Гражданской войны и в первые годы после ее окончания.

Феодосий Щусь сохранял огромное влияние и на повстанцев, и на самого батьку Махно. Так, когда в 1919 году Махно был избран председателем Гуляй-Польского совета, Щуся избрали товарищем председателя. Штаб повстанцев первое время именовался не иначе как «штаб Махно и Щуся», а сам Щусь не хотел уступать батьке ни в чем и был одним из немногих людей, способных резко возражать достаточно жесткому в решении управленческих и военных вопросов повстанческому лидеру.

Вместе с Нестором Махно Феодосий Щусь прошел практически всю Гражданскую. Его жизнь, как и жизнь многих подобных фигур, закончилась трагически, но весьма предсказуемо. В июне 1921 года Феодосий Щусь погиб во время сражения махновских войск с 8-й кавалерийской дивизией Червонного казачества (начальник дивизии — бывший прапорщик царской армии Михаил Демичев) в районе поселка Недригайлов (в настоящее время — Недригайловский район Сумской области Украины). Именно под Недригайловом отряды Махно потерпели серьезное поражение от РККА, после чего началось отступление махновцев, закончившееся их бегством за границу.

О смерти Феодосия Щуся до сих пор спорят историки. По одной из распространенных версий, Щуся убили не красные в бою, а сами махновцы, возможно — и лично Нестор Иванович. Якобы Феодосий Щусь разочаровался в дальнейших перспективах повстанческой борьбы и предложил Нестору Махно сдаться, отказавшись принимать дальнейшее участие в боях. После этого Нестор Махно приказал тем, кто поддерживает Щуся, отойти в одну сторону, а кто поддерживает его — в другую. Батька хотел убедиться в том, на чьей стороне большинство. Оказалось, что большинство повстанцев все же поддержали Нестора, после чего Махно лично расстрелял Феодосия Щуся. Но эта версия маловероятна. По крайней мере, о ней нет никаких документально подтвержденных свидетельств. Напротив, Махно всегда отзывался о Щусе с уважением, хотя и отмечал некоторую бесшабашность и горячность «матроса-атамана». Высоко оценивал Щуся и Петр Аршинов, руководивший в махновской армии культурно-просветительским отделом. По воспоминаниям Аршинова, Щусь отличался исключительной энергией и личной смелостью. Среди крестьян Екатеринославщины, как отмечал Аршинов в своей «Истории махновского движения», Феодосий Щусь пользовался практически таким же авторитетом, как и сам батька Нестор Махно.

Щусь не был единственным махновским атаманом «из матросов». Кроме харизматичного Федоса, в махновском движении было еще несколько выдающихся командиров, пришедших в повстанческую армию с флота. Например, «дедушка Максюта» (Артем Ермолаевич Максюта), которому ко времени революционных событий 1917 года было уже пятьдесят лет, также в годы Первой мировой войны служил на флоте, а затем создал собственный анархистский отряд из матросов. Молдаванин Дерменджи служил телеграфистом на броненосце «Потемкин», во время знаменитого восстания, вместе с другими потемкинцами, ушел в Румынию, до революции 1917 года жил в эмиграции, а затем, вернувшись, присоединился к повстанческим отрядам Махно. Как и Щусь, и Максюта, Дерменджи первое время командовал собственным, независимым анархистским отрядом в 200-400 повстанцев, а затем присоединил свое формирование к армии Нестора Махно и занял у махновцев должность начальника связи, создал отдельный телеграфный батальон. Но именно Щусь был наиболее харизматичным и видным командиром махновской армии после самого батьки.