О якобы имевших место секретных переговорах СССР и Германии в феврале 1942 года первым со ссылкой на документы в середине 90-х рассказал в книге «Генералиссимус» Владимир Карпов. Его версию со всех сторон изучали историки и военные, писатели и журналисты. Но новых аргументов за и против не было. Каждый остался при своем. Однако, как часто бывает, история через годы видится уже в ином свете.
Вдогонку «Генералиссимусу» чего только не писали! Что один из губернаторов обязал чиновников администрации купить книжку и проштудировать ее. Что внучка Хрущева Юлия судилась с писателем, который, по ее мнению, оскорбил память отца, Леонида Никитича. Что народные депутаты рассылали книгу Карпова по сельским библиотекам и дарили ветеранам. Оспаривалась приведенная в книге цитата создателя ЦРУ Аллена Даллеса про то, какими методами после войны будут оболванивать и разлагать русский, советский народ. И так далее. Однако при множестве рецензий и пестрых откликов сенсационной главы о переговорах почти никто не заметил. Или не придал ей значения, приняв за художественный домысел.
Словно оправдывая жанр книги как «мозаики из деяний Сталина», Карпов ссылался на Виссариона Белинского, считавшего, что «верное воспроизведение фактов невозможно при помощи одной эрудиции, а нужна еще и фантазия». Может, писатель выставлял эту цитату литературного авторитета как щит, чтобы оправдать свой домысел в документальном по сути произведении?
«Генералиссимуса» еще в рукописи читали бывшие министр обороны Маршал Советского Союза Дмитрий Язов, начальник ГРУ генерал-полковник Федор Ладыгин, заместитель начальника Объединенного штаба вооруженных сил Варшавского договора генерал-лейтенант Евгений Малашенко, и все отозвались положительно. Надо полагать, одобрили и главу о тайных переговорах с немцами.
Когда происходили те события 1942 года, бывший курсант Ташкентского пехотного училища Володя Карпов валил лес в Тавдинлаге. Попал он туда, по его рассказу, за то, что в частном разговоре приуменьшил историческую роль Сталина. В октябре 1942-го после нескольких писем «всесоюзному старосте» Калинину Карпов оказался в штрафной роте. В феврале 1943-го судимость была снята. Спустя много лет бывший зэк, ставший Героем Советского Союза, решил, видимо, исправить ошибку молодости и воздать должное вождю народов.
По Карпову, события развивались так. После выигранной советскими войсками битвы за Москву Сталин вопреки мнению Генштаба настаивал на продолжении наступления по всем направлениям. Ему казалось, что активность Красной армии деморализует германское руководство и Гитлер пойдет на мирные переговоры. Вождь приказал разведке найти выходы на немцев и изложить предложения нацистскому командованию. Основа для тайных переговоров была: еще в 1938 году НКВД и гестапо заключили соглашение о сотрудничестве. Карпов приводит в книге титульный лист этого документа.
Встреча переговорщиков якобы проходила в оккупированном немцами Мценске 20–27 февраля 1942 года. В составленных лично Сталиным «Предложениях германскому командованию» всего четыре пункта. Но каких! С 5 мая по 1 августа объявить перемирие. До 22 декабря этого же года германские войска должны отойти на рубежи, обозначенные на схеме № 1 (не приводится), а к концу 1943-го совместно с советскими войсками начать боевые действия против англичан и американцев и вести их до 1944-го «в целях переустройства мирового пространства». В качестве оправдания новому альянсу предлагалось «обвинить в разжигании войны международное еврейство в лице Англии и США». Сталин предупреждал немцев: если его требования отклонят, их войска будут разгромлены, а германское государство прекратит свое существование.
Но гитлеровцы повели себя совсем не так, как ожидалось. Их представитель группенфюрер СС Вольф был при встрече с переговорщиками высокомерен и даже не помышлял о поражении. Как итог недельных дебатов появился рапорт на имя Сталина первого заместителя народного комиссара внутренних дел СССР Меркулова. Из документа явствует, что немцы согласились прекратить боевые действия, но хотели до конца 1942 года оставить границы по существующей линии фронта. При этом они предлагали правительству СССР «незамедлительно покончить с еврейством». Германское командование не исключало создания единого фронта против Англии и США, а также было согласно подвинуть свои границы на востоке в пользу СССР. В знак перемен в отношениях немцы даже выразили готовность «поменять цвет свастики на государственном знамени с черного на красный». Впрочем, в территориальном вопросе на серьезные уступки не шли. Латинская Америка должна принадлежать им, арабский мир (включая север Африки) – стать их протекторатом, а Китай – отойти Японии. Словом, стороны не сошлись во взглядах, и переговоры закончились безрезультатно.
Отказ Энтони Идена
Большинство известных историков и экспертов признают: сведения об этом циркулируют давно, однако поиски документальных подтверждений ни к чему не привели. Хотя в последние годы найдено много интересного. В частности, подписанный Тимошенко и Жуковым приказ от 18 июня 1941 года. В нем говорится о плохом состоянии приграничных аэродромов и содержится требование привести их в порядок к 1 октября 1941-го. То есть руководство было уверено, что войны удастся избежать.
Но наиболее сенсационным признается проект секретного советско-британского союзного договора, который Сталин предложил подписать Энтони Идену, когда тот приехал в Москву в декабре 1941 года. В нем содержались предложения по послевоенному устройству Европы, разделу ее на сферы влияния. В том числе требование признать границы Советского Союза по состоянию на 22 июня 1941 года. Иден отказался подписать такой договор, сославшись на необходимость согласия парламента и одобрения США как союзника по антигитлеровской коалиции.
Словом, есть еще документы, не освоенные историками, как и основания ставить под сомнение тайную встречу в Мценске.
Часть исследователей допускают возможность таких переговоров, но в октябре 1941-го, когда немцы перешли реку Истру, а советское правительство отправилось в Куйбышев. Хотя и тогда на карте стояло все. Уже была спланирована оборонительная, а в последующем контрнаступательная операция. 1 января 1942 года юридически оформилась антигитлеровская коалиция – в Вашингтоне подписана Декларация двадцати шести, в которой участники обязались не вести никаких переговоров за спинами союзников. К февралю советские войска вышли на оперативный простор, могли проводить крупные перегруппировки. У Советского Союза имелись стратегические резервы во внутренних округах, шло накопление сил, уже было налажено производство нового вооружения. Сталин чувствовал себя уверенно – победа под Москвой укрепила боевой дух армии. В таких условиях проводить сепаратные переговоры с Германией было просто нецелесообразно.
Нельзя исключить и моральный аспект. К тому времени Гитлер выжег значительную часть Украины и Белоруссии, миллионы были убиты или пленены. Как можно было армию, которая все это видела, убедить в том, что заклятые враги теперь наши союзники? Да и население ждало возмездия за погибших и угнанных в рабство близких, за жертвы и лишения.
Сомнения укреплялись из-за отсутствия ссылок на название архива, номера фонда, листа. К тому же известно несколько версий подобных переговоров. В частности, летом-осенью 1941-го. Об этом пишет начальник 4-го (диверсионного) управления НКВД Павел Судоплатов в книге «Разведка и Кремль».
Сомнительный номер
В январе 1942 года Сталин настаивал на наступлении по трем стратегическим направлениям шестью фронтами, хотя сил было явно мало. Вождь не делился с Жуковым информацией, которая поступала ему из Европы от «Красной капеллы» (через Разведуправление Министерства обороны), из резиденции правительства Виши, других источников. Они сообщали, что германские силы подорваны и если Красная армия сохранит темп, немцам к весне конец. И наступление продолжалось до 20 апреля.
Главное – блицкриг был сорван. США решили вступить в войну, в марте 1942-го американцы уже рассматривали план вторжения в Западную Европу. Пошла помощь по ленд-лизу, на подходе был договор с Англией – оставалось урегулировать кое-какие пограничные вопросы. Если сложить все плюсы и минусы, Сталин вряд ли мог пойти на перемирие, чтобы договариваться с немцами о совместных действиях против американцев и англичан. Чем можно было ударить по Британским островам, по Соединенным Штатам? Авиацией, в которой те намного сильнее? Гитлер в 1940-м так и не решился на операцию «Морской лев» по высадке войск в Англии.
Пассаж по еврейскому вопросу также сомнителен. И не потому, что в СССР это кого-то сдержало бы. Документ мог быть фальшивкой, обращенной к международному еврейству: дайте денег на войну, а то... Посланная в США делегация во главе с Михоэлсом собрала огромные средства. «Предложения германскому командованию» стимулировали союзников усилить помощь, иначе СССР пойдет с немцами на мировую. В войну было столько дезы, что отделить зерна от плевел очень сложно.
На мой запрос в Департамент обеспечения деятельности Архива президента РФ пришел ответ: «Запрашиваемых документов… не имеется. Личный фонд И. Сталина передан на хранение в Российский государственный архив социально-политической истории». Сотрудники департамента считают продолжение поисков в указанном массиве документов бесполезным: при передаче фонда Сталина такие точно не значились. По военной теме в Архиве президента работало много очень дотошных исследователей, которые не пропустили бы такие материалы. Однако никто о них не упоминает. У архивистов вызывает сомнения номер 1/2428, под которым идет рапорт Меркулова Сталину. Тогда был другой принцип регистрации – с использованием букв.
За сургучными печатями
В первый раз коснувшись острой темы переговоров в Мценске, позвонил самому Владимиру Карпову. Меня познакомили с писателем на одном из торжественных собраний в здании Главного разведывательного управления. Привожу телефонный разговор 2005 года.
– Владимир Васильевич, документы вы привели потрясающие. Но авторитетные историки, с которыми я разговаривал, в один голос говорят об отсутствии ссылок на конкретный архив, номер дела, опись, лист. Отсюда и сомнения, неверие, обвинения вас в вымысле.
– Документы я видел в бывшей квартире Сталина в Кремле, сейчас это называется Архивом президента. Это личные записки Сталина, лежали они в папке и не были пронумерованы. Смотрел я их много лет назад. Не мог же я это выдумать! Если помните, я был членом Центрального комитета КПСС, поэтому мне многие документы были доступны, в том числе эти, хотя в квартиру Сталина очень трудно было попасть. Действительно, у многих эти сведения вызвали сомнение. В основном у людей, не сильных в стратегии.
Советские войска под Москвой, истратив все резервы, перешли в наступление. Немцев отогнали на 100–120 километров. Выдохлись даже те три армии, которые сформировал Сталин. Вот тогда он совершил ошибку: посчитал, что немцы покатились и теперь их надо только гнать и бить. И приказал перейти в наступление от Белого до Черного моря. Наступление в итоге продолжили, понесли много потерь и выдохлись окончательно. И Сталин понял, что если немцы, которые еще были в силе, сейчас ударят, то защищаться уже будет нечем.
Поэтому решил блефовать: затеял эти переговоры, чтобы потянуть время и собраться с силами. Поручил Берии провести эту акцию. Обратите внимание – текст «Предложений германскому командованию» не на бланке, а на простом листе бумаги. Он предназначался только тому, кто будет вести переговоры. А вверху листа написано: «Подлежит возврату». Подтверждением того, что переговоры были, служит рапорт первого заместителя народного комиссара внутренних дел о результатах встречи с немцами. Какие тут могут быть сомнения!
– Может, есть другие подтверждающие документы?
– Многие об этом не знают, но я смотрел 45 томов дела Берии. На одном из допросов его спросили, были ли переговоры с немцами в феврале 1942 года. Берия ответил утвердительно. Он приводит еще два факта подобных переговоров.
– Вы пишете о двух схемах, которые прилагались к «Предложениям германскому командованию». Что это за схемы?
– О схемах я не помню. Сами понимаете: когда я увидел эти документы, у меня глаза на лоб полезли.
– В спецархиве ГРУ Генштаба, к которому вы близки, не пробовали искать подтверждения?
– Нет, там не пробовал. Эти переговоры велись по линии НКВД. Я привожу в книге титульный лист генерального соглашения о сотрудничестве между НКВД СССР и Главным управлением безопасности Национал-социалистической рабочей партии Германии. В подлинности этого документа тоже сомневались, грязью меня обливали, а потом нашли и по телевидению показали эту бумагу, скрепленную сургучными печатями. У меня были приложения к этому документу, некоторые факты сотрудничества, но я не стал развивать – это не моя тема.
– Вы приводите только титульный лист генерального соглашения между НКВД и гестапо, но сам текст опустили...
– У меня его не было. Но по телевидению его показывали.
– Как бы, по-вашему, повернулся ход войны и всей истории, если бы замирение состоялось?
– Думаю, война все равно была бы продолжена. Просто Сталин воспользовался бы передышкой и довел дело до победного конца. Никаких боевых действий против союзников в конце 1943 года не было бы.
Ненадежные союзники
Свою лепту в расследование о переговорах 1942 года внес разведчик, ныне историк Анатолий Максимов. В свое время мне посчастливилось быть редактором его первой книги «Операция «Турнир». Анатолий Борисович – капитан 1-го ранга в отставке, почетный сотрудник госбезопасности. Он более 30 лет преподавал в Академии внешней разведки имени Андропова, имел доступ к секретным материалам. Автор нескольких книг из серии «Записки чернорабочего разведки». В Канаде более десяти лет играл роль агента спецслужб этой страны.
Если переговоры (Максимов назвал их «Мценской инициативой» Сталина) имели место, это была дезинформационная акция с нашей стороны. Причем в адрес верхушки Третьего рейха. Была попытка заставить Гитлера поверить в готовность Кремля к мирным переговорам и заключению договора по типу Брестского мира. Операция преследовала две цели: в случае принятия Германией предложения – выиграть время, в случае отказа (при инициированной Сталиным утечке информации) – укрепить антигитлеровскую коалицию, которая боялась «союза двух дьяволов». После смерти Сталина Хрущев представил попытку заключить мир на условиях Гитлера реальной. Но это, конечно, не так.
Москва знала о фактах переговоров ее неустойчивых союзников с германской стороной за спиной советского руководства. Сталин получил более десяти сообщений политической и военной разведки о попытках Англии и США навести мосты с рейхом.
Мало кому известно, что в годы войны в Лондоне работали два посла Советского Союза. Иван Майский был аккредитован при британской короне, Александр Богомолов поддерживал контакты с эмигрантскими правительствами Бельгии, Голландии, Греции, Норвегии, Польши, Франции, Чехословакии и Югославии. От него Сталину стало известно, в частности, что уже после Крымской конференции правительство Польши в изгнании направило указание подпольным группам прекратить активные действия против немцев и усилить диверсионную борьбу с частями Красной армии.
Когда резидент Василий Зарубин в конце 1941 года готовился к отъезду в США, Сталин принял его и одной из главных поставил задачу следить, чтобы Черчилль и американцы не заключили сепаратный мир с Гитлером против СССР. Действительно, в 1943 году появился англо-американский план «Ранкин» о недопущении Красной армии в Европу. За годы войны неустойчивые союзники СССР не менее 160 раз имели контакты с немцами.
Опасные документы
Анатолий Максимов уверен: «Мценская инициатива» в традициях тайного влияния российской и советской разведки. В 1923 году при ВЧК-ГПУ было создано специальное межведомственное бюро по дезинформации – Дезинформбюро. Одна из главных его задач – подготовка ложных сведений и изготовление документов, искажающих в интересах государства истинное положение вещей внутри страны, в РККА, политических и советских организациях, НКВД… Однако в архивах разведки (политической и военной), несмотря на широкий круг акций тайного влияния, фактически не оставлено документов с описанием конкретных операций. Чаще всего отсутствует даже косвенное упоминание о разведчиках и агентах, которые были причастны к их разработке или реализации. Предложения германскому командованию Сталин писал лично. Было всего два экземпляра.
От опасных документов своевременно избавлялись. В этом списке операции «Синдикат-4» (в созданную чекистами Монархическую организацию Центральной России был привлечен как организатор готовящегося переворота Михаил Тухачевский) и «Утка» (устранение Троцкого). Начатая еще в 1940-м многоходовка советской разведки «Снег» (http://www.vpk-news.ru/articles/34372) обострила отношения США и Японии до военного столкновения. Токио после этого уже не мог открыть фронт против СССР, который стал бы четвертым по счету. В результате 15 сибирских дивизий были переброшены под Москву и сыграли едва ли не решающую роль в обороне столицы. Некоторые сведения об операции «Снег» стали известны лишь в середине 90-х. Вспомним и дезинформационную операцию «Монастырь» («Переигравшие абвер»). Сведения, доведенные Александром Демьяновым (у нас – Гейне, в Берлине – агент Макс) до немцев, позволили изменить сроки начала германского наступления на Курской дуге в интересах Красной армии. Главный герой этой истории почти одновременно был награжден советским орденом Красной Звезды и гитлеровским Крестом за храбрость. С помощью операций тайного влияния удалось удержать от вступления в войну на стороне Гитлера прогермански настроенное правительство Турции, предотвратить перевороты в Иране и Афганистане. Карибский кризис в годы холодной войны в разведке также именуют «Большим блефом Хрущева» и «Великой ракетной дезой».
Лишь с принятием в России в 1996 году закона о внешней разведке было официально признано, что в СССР в разные годы существовали разведорганы в ЦК партии, Отделе международной связи Коминтерна, при Профинтерне, Коммунистическом интернационале молодежи (КИМ), Наркоматах иностранных дел и внешней торговли.
Среди операций тайного влияния могла быть и «Мценская инициатива». Возможно, появятся новые доказательства ее реальности. Как сказал один опытный нелегал: «Разведка – это ожидание».
Автор: Поросков Николай
Первоисточник: http://vpk-news.ru/articles/39294
Свежие комментарии