В 1920-е годы в политизированной части белоказачьей эмиграции выделилось три политических направления части будущего казачьего «возрождения» и его отношения к России. Первое — это условно называемые «единонеделимцы». Они выступали за реставрацию служилого казачьего сословия в рамках единого Российского государства — последнего возможно и с восстановлением монархии. Второе направление выступало за автономный статус восстановленных казачьих областей в составе федеративного Российского государства. Третьи, самые шумные и поначалу самые невлиятельные в среде казачества, выступали с позиции трансформации казачьего сословия в «народ», за разрыв с Россией и суверенное существование созданного казачьего государства — «Казакии». Участники этого национал-сепаратистского движения называли себя казаками-националистами, а противники звали их на украинский манер — «самостийниками» или «казакийцами».
Движение казаков-самостийников в эмиграции последовательно сотрудничало сначала с польскими спецслужбами, потом — с германскими, а после Второй мировой войны — и с американским ЦРУ. Сразу же после начала Великой Отечественной войны организация казаков-националистов была переделана на нацистский манер с фюрерством руководителя в организацию «Казачьего национально-освободительного движения» (КНОД). КНОД стал тесно сотрудничать с гитлеровцами в войне против СССР. Он превратился в главный производитель идеологии казачьего коллаборационизма.
Начавшееся в 1989 году в СССР движение т. н. «казачьего возрождения» своими культурными установками было повернуто в прошлое в поисках там «золотого века» и среди прочего, разумеется, нашло там среди прочего и наследие нацистского казацкого движения. В этой связи в современном казачьем возрождении представлены организации (пусть они невлиятельны и маргинальны), связанные с идеологией самого откровенного нацистского толка. Все это идет вполне открыто в публичном пространстве и в социальных сетях. В рядах российского «казачьего возрождения» появились самые настоящие доморощенные нацисты.
Вот самый характерный недавний пример из текущего состояния информационного поля. 6 мая 2018 года в известном прохановском издании «Завтра» было опубликовано интервью с основателем т. н. «Вольно-Казачьего движения» Григорием Кузнецовым. Пикантным зернышком здесь является то, что под личиной казачьего националиста самого крайнего толка «Григория Кузнецова» выступает некто Владлен Алябьев. Имя Владлен — это сокращенное от «Владимир Ленин». Интервьюером «Кузнецова» в «Завтра» стала достаточно известная российская поэтесса Марина Струкова, выступающая на ниве отечественного стихосложения сочинением стихов самого яростного революционного и националистического содержания.
Казачий нацист Григорий Кузнецов (Владлен Алябьев). Источник: «Завтра»
Другое интересное обстоятельство. Собственно, сам Владлен, по его словам, начинал политическую деятельность в запрещенной крайне правой российской националистической организации РНЕ, имитировавшей в идеологии и внешней презентации западные образцы неонацизма. О своих симпатиях к РНЕ неоднократно заявляла и интервьюер — поэтесса Марина Струкова. На данном примере мы наблюдаем весьма интересное явление — это когда крайне правые русские националисты переходят на позиции крайнего казачьего национализма, причем самой настоящей нацистской закваски. Русские «национал-патриоты» со одного дня на другой превращаются в крайних казачьих националистов, по их заявлениям — во врагов России и всего русского — в сепаратистов. Секрет подобной трансформации, с одной стороны, весьма ясен и кроется в современной трансляции известного в прошлом комплекса казакомании или казакофильства. В одном интервью Струкова призналась, что разочаровалась в перспективах русской национальной революции в России по причине, с одной стороны, негодного к демократии по своему менталитету русского народа, и, с другой стороны, из-за того, что революция в России обязательно примет «оранжевый» характер. Поэтому теперь Струкова верит в революционный потенциал казачества, которое, верит она, обладает на генетическом уровне менталитетом, склонным к демократии. Короче — казачий национализм у Струковой связан с известными нацдемовскими комплексами. В рамках частных примеров развития регионального сепаратизма в регионах в современной РФ он принимает черты «уменьшительного нацдемства». Логика здесь проста, если Россия из-за ее величины и народа не может стать национальной демократией европейского образца, то ее нужно предварительно уменьшить, а народ ликвидировать через развитие региональных идентичностей, которые станут основанием будущих демократических наций.
Казачья нацистка поэтесса Марина Струкова. Источник: социальные сети
Сам Владлен Алябьев претендует на роль создателя «современной национальной казачьей идеологии», т. е. он выступает в известном качестве этнического антрепренера — конструктора национальной идентичности, «будителя» нации — деятеля, известного по практике национального пробуждения в Центральной Европе в ХIХ веке. Алябьев ощущает себя буквально «акушером» казачьей нации. По его словам, «новорожденные» казаки приобретают «национальное самосознание», т. е. то, что на националистической Украине сейчас именуют «свидомостью».
По словам самого Алябьева, на его казачье националистическое «пробуждение» решающее влияние имела эмигрантская периодика казаков-националистов — т. н. «казакийцев» 1920−1930-х годов — это журналы «Вольное казачество» и «Казакия». Журнал «Вольное казачество» с 1927 по 1939 год выходил в Праге, а потом в Париже. Всего вышло около 270 номеров этого издания — рекордное число для казачьей и русской довоенной эмиграции. Сейчас все это наследие казакийцев вывалено в Интернет. Частота и постоянство издания в эмиграции «Вольного казачества» объясняется довольно просто — оно постоянно финансировалось Варшавой по проекту «Прометей» посредством польской разведки. Проект «Прометей» известного польского деятеля Юзефа Пилсудского имел целью развитие национального сепаратизма в СССР/России для их разрушения или, по крайней мере, ослабления. Известно, что с лидером «казакийцев» казачьим генерал-майором Исаком Быкадоровым лично работал сам польский премьер Юзеф Пилсудский. Кроме того, с Быкадоровым вел тайные переговоры и известный британский шпион полковник Лоуренс Аравийский. Речь в обоих случаях шла о зависимости будущей Казакии по отношению к соответствующим державам.
Ну, что же, можно сказать и так: пока дело Ленина прозябает, дело Пилсудского живет и возжигает своим «прометеевым огнем» души новых Владленов. Поэтому не случайно, что своей организации Владлен Алябьев дал название — «Вольно-Казачье Движение». Оно прямо перекликается с названием созданной в 1925 году в Праге организации казаков-националистов — «Союза вольного казачества». Организация «Вольно-казачьего движения» (ВКД) Алябьева была создана в 2009 году. Кроме того, казачий Владлен собирается объединить в альянс «Объединение казаков-националистов» (ОКНА) другие крошечные националистические организации. В этом деле основным партнером «Вольно-Казачьего Движения» выступает существующая организация «Казачьего национально-освободительного движения» (КНОД). По своему названию это буквальный слепок с зарубежной нацистско-казацкой организации КНОД 1941−1945 годов. Правда, по признанию самого Алябьева, на практике все это крошечные маргинальные кружки, которые от силы на свои акции могут собирать по 30−40 человек. Алябьев признает малочисленность и неустойчивость этих националистических организаций и слабый приток новых участников в их ряды. Современных казаков, по его словам, отличает слабое национальное самосознание и соответственно низкий уровень осознания собственных казачьих национальных интересов. Алябьев объясняет это тем, что «казачий менталитет несклонен к созданию сложных социальных структур, что и послужило препятствием к созданию своего полноценного государственного устройства». Тем не менее, актив ВКД и КНОД ведет националистическую пропаганду в Интернете по «пробуждению» национального сознания и для разъяснения «казачьих национальных интересов». Запущен сайт «Вольно-Казачьего Движения». Ведется работа в социальных сетях и на форумах. Уровень активности таков, что создается иллюзия о бóльшем размахе нацистского казачьего движения в РФ, чем это есть на самом деле.
История «казачьего народа» представляется Алябьевым, как постоянный этногенез, периодически нарушаемый русскими. Алябьев заявляет, что «казачий народ как этническая среда и общность начал возобновляться не более 8−10 лет назад». Т. е. он видит в этом «естественные процессы развития народа, формирование его в новое национальное образование». Аналогичным образом Струкова утверждает: «За тысячи лет в мире появились, исчезли или поменяли название десятки наций. В наше время тоже возникают новые нации. Это естественный процесс». Сам «казачий народ» понимается как существующий на основе кровного родства — «крови», т. е. чисто на примордиалистских основаниях.
В данном частном случае достаточно хорошо просматривается общий закон «национального возрожденчества» в постсоветской России. Конструирование новых этнических идентичностей идет в рамках практики конструктивистской этнологии. Но сам процесс и его результаты действующие этнические антрепренеры — конструкторы новых идентичностей обосновывают неким природным процессом — этногенезом с его этносами и субэтносами, т. е. прикрываются примордиалистской этнологией. Достаточно широко в идеологических построениях казачьих нацистов используется такое придуманное историком Львом Гумилевым понятие как «пассионарность». Избранность нацистского авангарда трактуется, как проявление этнической пассионарности.
В конструировании Алябьевым «казачьей нации» просматриваются хорошо известные методы выстраивания национального мифа, необходимого для конструирования этничности и групповой солидарности.
1. Мотив «национальной катастрофы», как аргумент того, чтобы занять достойное место в современном сообществе народов. Здесь Алябьевым предъявляется целых два национальных казачьих «холокоста». «На балансе наших с вами [т. е. русскими] отношений — два геноцида. Один, как я уже упоминал, устроенный Петром I, второй — в период Гражданской войны, порожденной Лениным».
2. Легитимация территориальных прав. Это предъявляемая Алябьевым известная автохтонная концепция происхождения казачества. Для того, чтобы завладеть государственной земельной собственностью и создать на ней собственную государственность, казачьи националисты выдумали такое понятие, как «Присуд», которое трактуется как земля, дарованная казакам Богом. Алябьев утверждает, что Присуд, или Казакия — это «земля предков, отечество, освоенное и политое кровью сотен поколений казацкого народа, включающая в себя территорию бывших Донского, Кубанского и Терского войск с „урезами“ на данный временной период». Заметим, «сотни поколений» по временной шкале означает по крайней мере минимум 6 тыс лет. В этом обосновании характерен мотив «крови», который используется не только, как мотив жертвенности, но и как свойство кровного родства. Кроме того, право на территорию обосновывается самим состоянием — «коренной народ казачьей земли». Кроме того, по утверждению Алябьева, «казаки — это малый народа Северного Кавказа». Соединение «коренной» и «малый» — это очевидный намек на претензии на статус коренного и малочисленного народа со всеми его преференциями. Здесь Алябьев утверждает, что у казаков, как у горцев есть «адаты», т. е. комплекс традиционного права доисламского периода.
3. Мотив национального разделения по принципу «мы и они». Как мы упоминали выше, Алябьев сторонник построения «казачьего народа» по принципу кровного родства. Алябьев провозглашает: «Мы признаем преемственность по женской и мужской линии казачьего потомка. Мы не можем себе позволить отталкивать пассионариев с казачьей кровью по материнской линии». Кроме того, принадлежность к «казачьему народу», по Алябьеву, определяется «национальной культурой, следованием традициям и обычаям, менталитетом, уровнем национального самосознания». Алябьев утверждает: «Важно национальное самосознание, осознание себя единой этнической общностью связанной общей историей, территорией проживания, культурой и интересами». Т. е. это вполне конструктивистские категории. Все это как раз и формируют казачьи националисты.
Поэтому вне принципа «кровного родства» и «национального сознания» казачий реестр, по словам Алябьева — это «интернационалистическое манкуртно-подлое образование». «Инородческие» включения, по словам Алябьева, «дискредитируют казачий народ». Русских и украинцев Алябьев относит к «инородцам», т. е. использует чисто сословный термин российского законодательства ХIХ века, применявшийся к кочевым народам и евреям. Современное население бывших казачьих областей, не относящихся к «кровным» казакам, он также относит к «инородцам». Миграционная теория происхождения казачества, называемая Алябьевым «беглохолопской», придумана «историками-инородцами» и т. д. О судьбе «инородцев» в будущей Казакии Алябьев ничего не сообщает.
4. А вот как Алябьев обосновывает казачий коллаборационизм в годы Великой Отечественной войны: «Казачий народ заключил союзнический договор с Германией в 1918 году и воевал как союзник против большевистской России до последних сил. Большая часть казаков Юго-Восточной Союза ушла на Запад в 1920 году. И эта часть казаков составила основу всех казачьих частей, воевавших против Советского Союза с 1941 года. Эти казаки не присягали на верность советской власти и остались верными союзниками германского народа». Однако, заметим мы, эти казаки присягали не на верность «германскому народу», а лично на верность Адольфу Гитлеру.
Политические требования новоявленных казаков-нацистов к нынешнему Российскому государству просты и меркантильны в своей подкладке. Их в интервью на «Завтра» и озвучивает Владлен Алябьев:
— признание казаков репрессированным народом;
— возвращение собственности и земель казакам в рамках областей «исконного проживания казачьего народа»;
— оказание содействия в формировании системы казачьего самоуправления на этой территории, т. е. на «Присуде».
Алябьев полагает, что по отношению к казакам правительство РФ — это «колониальное правительство», а органы управления в нынешних административных образованиях названы им «инородческими».
А вот транслируемая Алябьевым мечта о национальном казачьем государстве: «Казакия нужна казакам, чтобы при рождении каждого ребенка казачьей национальности от казачьего государства открывался счет на новорожденного, как это делается в Саудовской Аравии…». Остается только в будущей Казакии найти нефть в аравийских объемах, чтобы счастливо зажить без «инородцев» и «кацапов».
После интервью с Алябьевым Марина Струкова продолжила пропаганду казачьего национализма на страницах «Завтра». Спустя два дня она опубликовала свою статью под названием «Царь и Атаман». Статья Струковой — это типичный пример казакоманства, замешанного на казакофилии и личном «осознании» автором наличия у нее 25% казачьей крови. Струкова утверждает, что у русских есть «генетическая предрасположенность нации к определенному типу правления — к абсолютизму». В чем заключается «этническое различие», по Струковой, между русскими и казаками. Оказывается, по Струковой, русский человек верит в чудеса. Эти архетипы Струкова видит «в крови». Что касается собственно казаков, то Стуркова утверждает, что в отличие от русских, якобы «верящих в чудеса», казаки — это исключительно «рационалисты». Здесь вновь обнаруживается прямо-таки хроническая болезнь наших отечественных либералов и нацдемов — это искать на Руси собственных почвенных протестантов с их протестантской этикой. Теперь Струкова открыла протестантскую этику с ее рационализмом у казаков. Оказывается, когда в той песне атаман Стенька Разинбросал персидскую княжну в Волгу — это был акт рационализма. Струкова — поэт. Вот пусть бы в поисках пресловутых замешанных на крови архетипов она бы перечла еще раз «Тараса Бульбу» Гоголя. Ведь с первой и до последней страницы — это гимн иррациональности в отношение главного героя и всех остальных казачьих персонажей. Заметим, рационалист у Гоголя в Тарасе Бульбе один — это Янкель. В общем, «Царь и Атаман» от Струковой — это очередной нацдемовский историко-мифический очерк.
И в заключение отметим самое последнее важное наблюдение. Публикации новоиспеченных казачьих нацистов на «Завтра» демонстрируют нарастание идеологического хаоса в российском информационном пространстве. Откровенные сепаратисты и нацисты, ориентирующиеся как на самые достойные образцы на эмигрантскую казачью коллаборацию с Гитлером, открыто ведут пропаганду откровенно сепаратистских и антинародных идей со страниц авторитетнейшего издания, которое более четверти века последовательно отстаивает патриотическую позицию. Это же нонсенс. Дожили! Вот тебе и «Газета государства Российского» — цена договорная. Из «Завтра» казачий нацист обзывает русских «инородцами». Вот вам и Пятая Империя! Видно, главному редактору Александру Андреевичу Прохановупора уже на покой, а «Завтра» — в утиль российской перестроечной и постперестроечной истории.
Дмитрий Семушин, специально для EADaily
Читайте также другие статьи автора в цикле об истории и современных процессах в российском казачестве:
«Заместили Царя на Фюрера»: казачий нацизм на службе Гитлеру
Из сословия в народ: казаки накануне революции 1917 года и сегодня
О проблемах конструирования российского неоказачества
Революционная казачья самоорганизация и попытки сепаратизации
Откуда закон позаимствовал понятие о «казачьем народе»
Потомки Илиноя и Сколопита: идеология казачьего национализма
Свежие комментарии