Дмитрий Стешин
Из-за чего вдруг вспыхнули волнения в самой маленькой республике Северного Кавказа
1. Из-за чего конфликт?
28 сентября, в административной столице Ингушетии городе Магас, Рамзан Кадыров и Юнус-Бек Евкуров заключили соглашение об утверждении границ между двумя регионами РФ.
ДОСЛОВНО:
«В соответствии с соглашением в ведение Чеченской республики передается около 20 000 гектаров земельного участка, которые в соответствии с ч. 2, ст. 3 закона Республики Ингушетия «Об установлении границ муниципальных образований Республики Ингушетия и наделении их статусом сельского, городского поселения, муниципального района и городского округа» находятся в составе муниципальных образований «Алкун», «Аршты» и «Даттых», входящих в состав Сунженского муниципального района».
Очень важный момент: Чечня, в ответ передавала по принципу "метр за метр" такие же территории в горно-лесистой местности Надтеречного района. По официальным данным, все земли были нежилые и относились к лесным и сельхозугодьям.
Если в Чечне эта рокировка не вызвала никакой реакции, то в Ингушетии этот обмен не понравился – и на улицах Магаса начал собираться недовольный народ.
2. Почему именно сейчас начали делить границы?
Версия конспирологическая:
18 сентября Москва передала Грозному 100% акции предприятия «Чеченнефтехимпром». Но, все имеющиеся в Чечне источники нефти давным-давно освоены и эксплуатируются российскими компаниями, а в землях у ингушского села Даттых, которые по соглашению отходили к Чечне, якобы есть неразработанное месторождение высококачественной, так называемой «голубой» нефти, практически 98 бензин из земли фонтанами бьет.
К несчастью для конспирологов, Рамзан Кадыров просил «Чеченнефтехимпром» еще в 2015 году, а все 19 скважин у села Даттых законсервированы из-за нерентабельности – в нефти слишком высокое содержание серы.
Версия государственная:
Демаркировали границы, потому что это нужно было когда-то сделать. Внутри Федерации с границами, пусть и административными, должен быть порядок. Выбрали относительно спокойное время и сделали. Но… получили «кавказский майданчик».
3. К чему это привело?
Протесты начались 4 октября. Как и на любом классическом «майдане» новейшего времени, протестующих перед зданием парламента собирали с помощью массовой рассылки по соцсетям и мессенджерам. Уже в первый день протеста, на стороне недовольных граждан оказался Конституционный суд республики, заявивший, что решение о передаче земель должно решаться на референдуме. Это заявление придало ингушскому майдану некую легитимность. Силовики действовали так же, как и на многих майданах – вяло и непоследовательно реагировали. Пытались перекрыть въезды в Магас. Отключали интернет, потом опять включали. Закрыли кафе, где питались протестующие. Еду на майдан стали подвозить организованно, как в Киеве. Через соцсети постоянно шли вбросы раскачивающие протест. Например: «пожилой женщине на площади стало плохо, а силовики не пропустили «скорую». При этом две «скорые» постоянно дежурили на площади – вброс был рассчитан на ингушей живущих за пределами «зоны протеста». Или: «всех вышедших на площадь бюджетников уволят».
Власти повели себя неуклюже. Евкуров попытался поговорить с народом, а когда разговор не получился, намекнул на разгон протестующих. В ответ, протест был объявлен «бессрочным». Вторая сторона конфликта, Кадыров, тоже подлил масла в огонь, заявив туманно:
"Наши ингушские братья, мы видим, проводят митинги, пишут Рамзан землю забрал, федеральный центр… Кто бы когда ни вел провокационные разговоры, с него будет спрос. Нет разницы – чеченец он или ингуш, или он из Африки".
5 октября на пятничный намаз на «майдане» собралось уже 8 тысяч человек, хотя внутри ингушской уммы есть серьезные противоречия – конфликтует муфтият и отдельные, автономные религиозные общины. Но тут все противоречия исчезли. Силовики совершали намаз вместе с собравшимися. В итоге власти республики разрешили проводить митинг до 15 октября, взяв для себя тайм-аут.
4. Кто раскачивает и кому выгодно?
В маленькой республике сложно скрыть, кто заинтересован в протестах. Это оппозиция действующей власти.
В отличие от достаточно жесткой и завязанной на личности Кадырова власти в Чечне, в Ингушетии порядки всегда были мягче. К тому же, печальный опыт «праздника непослушания» в соседней Ичкерии был у ингушей перед глазами. Политический плюрализм устраивал и федеральный центр и местных. Но, у мягкой власти всегда есть обратная сторона медали. Оппозиция в республике получилась не во всем «конструктивной», а правозащитники удивительные. Говорят, что за нынешними акциями стоит общественное движение «Мехк Кхел» и его лидер Сараджин Султыгов. В 2015 году его сын погиб в Сирии, воюя на стороне экстремистов, туда же собиралась выехать и его дочь – задержали на границе. К протестам подключилась и отделение партии «Яблоко» и десятки местных правозащитников. Специфика региона: издавна хлеб местной правозащиты – юридическая помощь членам бандформирований, что накладывало некий отпечаток на самих общественников. При этом, ингушским правозащитникам, например, удалось выиграть процесс и осудить на реальные сроки шестерых сотрудников «Центра по противодействию экстремизму».
Самый неприятный результат по итогам недели протестов – ингушская общественность выдвинула встречные территориальные претензии, заявив, что в Ачхой-Мартановском, Надтеречном, Наурском, Шелковском районах Чечни никогда не было чеченских поселений. То есть, в этой попытке раскачать Кавказ, сделана ставка именно на внутреннюю смуту.
5. Как нужно было действовать по Закону?
Через референдум. Согласно статье 131 п.2 Конституции РФ, «изменение границ территорий, в которых осуществляется местное самоуправление, допускается с учетом мнения населения соответствующих территорий». О том же самом, только немного другими словами, толкует Статья 111 Конституции Республики Ингушетия:
«образование, упразднение административно-территориальных образований, установление и изменение границ между ними, их наименование и переименование, другие вопросы административно-территориального устройства Республики Ингушетия решаются в соответствии с федеральными законами и законами Республики Ингушетия с учетом мнения населения соответствующей территории».
Разумеется, никакой референдум в республике передачу территорий не поддержал бы – это очевидно. Решили сделать через тайное голосование депутатов и получили «кавказский майдан». Смутой тут же воспользовались недоброжелатели, владеющие всем известными технологиями «мягкой силы». Мне кажется, на 15 году всемирного победоносного парада всяких «оранжадов» и «революций достоинства», стоило бы учитывать этот фактор. А на Кавказе – с особой тщательностью.
Свежие комментарии