В один из очередных противолодочных дозоров я вышел на «МО-0101», где командиром был лейтенант Виктор Шентяпин, а его помощником — лейтенант Владимир Чаленко.
Такие катера предназначались для поиска и уничтожения подводных лодок в районе базы. Они несли противолодочные дозоры, участвовали в конвоировании транспортов.
В дивизионе насчитывалось четырнадцать морских охотников. Восемь из них пришли на флот в мае 1940 года с отечественного судостроительного завода, остальные поступили перед самой войной.
Корпус катера, водоизмещением в 56 тонн, был деревянный, длинный и узкий. Три мотора позволяли развивать скорость хода до 24 узлов. Для увеличения непотопляемости катер разделили водонепроницаемыми переборками на четыре отсека.
На палубе располагалась рубка для радиста и штурмана. Для экипажа имелись два кубрика в носу: один — четырехместный, другой восьмиместный. Командный состав размещался в двух каютах: в одноместной — командир, в двухместной — помощник командира (штурман) и механик.
Моряки питались в кают-компании. Камбуза не было, так как предполагалось, что команда сможет посещать столовую береговой базы. Однако в связи с длительными походами пришлось в форпике (носовой отсек) оборудовать кухню для приготовления пищи.
На катере имелись две сорокапятимиллиметровые пушки и два крупнокалиберных пулемета ДШК. Основное вооружение — глубинные бомбы. Больших было восемь, малых — двадцать две.
К вечеру «МО-О11» вышел в заданный квадрат и запил позицию противолодочного дозора.
Густеющие сумерки заволокли все вокруг, ограничив и без того плохую видимость. За бортом то вздымались, то опускались волны, издавая шум, напоминающий дыхание дремлющего гиганта.
В темное время суток море становится особенно опасным — в любую минуту из пучины может появиться враг. Поэтому нельзя терять бдительность ни на секунду. Экипаж должен находиться в постоянной боеготовности. Чтобы выдержать неделю такого напряжения, надо обладать крепкими нервами.
Прошла ночь. В поредевших сумерках проступила морская даль. Волны из черных превратились в синевато-зеленые, начали отливать сталью. Если в темноте вражеский самолет не мог нас обнаружить, то теперь, при дневном свете, катер превратился в хорошую мишень.
— Усилить наблюдение! — распорядился командир МО Виталий Шентяпин, вытирая носовым платком глаза.
— Может, сменить? — спросил у него лейтенант Чалемко.
— Немного позже. Еще побуду на мостике.
В ожидании встречи с неприятелем прошел день. Потом наступила ночь, и снова день. Казалось, немцы вообще решили нас не беспокоить. И вдруг…
— Воздух! — оповестил сигнальщик Селиванов.
Через несколько минут в небе появился фашистские бомбардировщик «Юнкерс-88». Он приближался. Сыграли боевую тревогу. Стервятник с выделяющимися на скошенных плоскостях крестами подошел на дистанцию ведения орудийной стрельбы.
— Огонь! — последовала команда.
Ударили наши «сорокапятки», в небо взметнулись пунктирные строчки пулеметных трасс. Стрельбу вели комендоры Сергей Бураков, Павел Паульсон и Анатолш Райков.
Вражеский самолет, словно заколдованный, продолжал заходить на бомбометание. Бураков проверил установку прицела, и орудие после короткой паузы снова заработало.
Наконец, снаряд достиг цели. Он разорвался у самого фюзеляжа вражеской машины.
— Порядок! — обрадовался комендор. — Почти в точку.
«Юнкерес» круто завалился на крыло, скользнул вниз, беспорядочно переворачиваясь, пошел к морю. Короткий всплеск воды, и от фашистского бомбардировщика ничего не осталось.
Еще сутки мы несли дозорную службу в заданном квадрате, потом пришла смена и морской охотник возвращался на базу.
Свежие комментарии