СССР, Великобритания и США достигли перед нападением Германии на СССР важных договоренностей о создании антигитлеровской коалиции
Иван Майский – посол Советского Союза в Великобритании. Фото из книги "История отечественной дипломатии" |
С развитием международного политического кризиса, который последовал за заключением Мюнхенского соглашения, захватом Германией Чехословакии и нападением Японии на союзную СССР Монгольскую Народную Республику, конкурировали два основных вектора советской внешней политики: превентивный, имевший целью предотвратить нападение Германии и ее союзников на СССР, и коалиционный, направленный на создание коалиции государств и народов для борьбы с агрессорами.
Советско-германским отношениям этого периода посвящена обширная литература. В Москве ясно понимали, что, несмотря на подписанный договор о ненападении, Германия остается главной угрозой для страны, и стремились, далеко не всегда лучшими решениями и заявлениями, выиграть больше времени для укрепления обороны. Менее освещена советская политика, направленная на создание коалиции государств и народов для борьбы с агрессорами.
В рамках доступных к настоящему времени отечественных и зарубежных документов остановимся на этом вопросе более подробно.
ДИАЛОГ НА ЗАПАДНОМ НАПРАВЛЕНИИ
Переговоры с Англией возобновились через неделю после подписания 28 сентября 1939 года советско-германского договора о дружбе и границе. 1 октября 1939 года Уинстон Черчилль, в то время первый лорд адмиралтейства (военно-морской министр), выступая по радио, сделал важное заявление: «То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России. Во всяком случае, позиции заняты, и создан Восточный фронт, на который Германия не осмеливается напасть». 6 октября он пригласил советского посла в Великобритании Ивана Майского и в ответ на его вопрос: «Что Вы думаете о мирных предложениях Гитлера?» ответил: «Некоторые из моих консервативных друзей рекомендуют мир. Они боятся, что в ходе войны Германия станет большевистской. Но я стою за войну до конца. Гитлер должен быть уничтожен. Нацизм должен быть сокрушен раз и навсегда». Далее он разъяснил позицию британского правительства: «1) основные интересы Англии и СССР нигде не сталкиваются; 2) СССР должен быть хозяином на восточном берегу Балтийского моря, и он очень рад, что Балтийские страны включаются в нашу (то есть советскую), а не в германскую государственную систему; 3) необходимо совместными усилиями закрыть немцам доступ в Черное море; 4) британское правительство желает, чтобы нейтралитет СССР был дружественным по отношению к Великобритании». Так возобновились англо-советские переговоры, в ходе которых Англия стремилась «навести мосты», а СССР – не сжигать их.
21 февраля 1940 года нарком иностранных дел Молотов направил указание Майскому (оно адресовано и современным фальсификаторам истории) следующим образом разъяснить английскому правительству политику СССР в отношении Германии: «Первое. Мы считаем смешным и оскорбительным для нас не только утверждение, но даже просто предположение, что СССР будто бы вступил в военный союз с Германией. Второе. Хозяйственный договор с Германией есть лишь договор о товарообороте, по которому вывоз из СССР в Германию достигает всего 500 млн. марок, причем договор экономически выгоден СССР, так как СССР получает от Германии большое количество станков и оборудования, равно как изрядное количество вооружения, в продаже чего нам неизменно отказывали как в Англии, так и во Франции. Третье. Как был СССР нейтральным, так он и остается нейтральным, если, конечно, Англия и Франция не нападут на СССР и не заставят взяться за оружие. Упорно распространяемые слухи о военном союзе СССР с Германией подогреваются не только некоторыми элементами в самой Германии, чтобы запугать Англию и Францию, но и некоторыми агентами самой Англии и Франции, желающими использовать воображаемый «переход СССР в лагерь Германии» для своих особых целей в области внутренней политики».
9 мая 1940 года началось наступление вермахта на западном фронте, которое по своей силе, размаху, оперативному искусству и достигнутым результатам без преувеличения поразило мир. 22 июня, через 44 дня, Франция капитулировала. Вместе с ней под пятой вермахта оказались Норвегия, Дания, Бельгия, Голландия, Люксембург. Британский экспедиционный корпус, оставив вооружение, едва успел с помощью своего флота переправиться из района Дюнкерка через Ла-Манш и укрыться на Британских островах. Правительство У.Черчилля (с 10 мая он – премьер-министр) отклонило германские предложения о мирных переговорах, за которыми последовал «блитц» – немецкое воздушное наступление на Великобританию с целью «выбомбить» ее из войны. Но в «битве за Британию» (июнь–сентябрь 1940 года) немецкая авиация встретила решительный отпор сил противовоздушной обороны. На британских островах 20 августа с.г. торжественно отметили 70-летие этих событий. В результате больших потерь «люфтваффе», стойкости и мужества населения страны «блитц» не достиг поставленной цели.
СИТУАЦИЯ 1940 ГОДА
Скоротечное поражение англо-французской коалиции явилось для советского политического и военного руководства фактором стратегической внезапности, возросшей угрозы войны с Германией, которая начала переброску своих войск к советским границам. Встречи и беседы Молотова с Гитлером и его окружением 11–13 ноября в Берлине подтвердили наличие у Германии агрессивных замыслов, направленных против СССР, и в Москве различными путями стремились их нейтрализовать.
Тем временем в Великобритании под воздействием сложившейся обстановки, реальной угрозы высадки немецких десантов настроения стали заметно меняться в пользу СССР как потенциального союзника. Майский сообщал в Москву 19 июня 1940 года: «Вчера в конце дебатов по выступлению Черчилля в парламенте произошла следующая демонстрация: лейборист Джон Морган произнес небольшую речь, в которой он приветствовал назначение Криппса послом в Москву и призвал палату отметить прибытие Криппса «в эту великую страну и пожелать ему успеха в его работе». Со всех сторон (не только от лейбористской, но и с консервативной) раздались шумные одобрения, и все обернулись лицом к дипломатической галерее, в которой я сидел в числе других послов. Черчилль полуприподнялся со скамьи правительства и также обернулся в мою сторону, сделал дружественный жест по моему адресу рукой. Примеру Черчилля последовали ряд других министров, сидевших рядом».
Новый британский посол в Москве Криппс добился 1 июля 1940 года встречи со Сталиным и вручил ему послание Черчилля от 24 июня, в котором говорилось, что Германия угрожает Великобритании, а также Советскому Союзу, и высказывалось пожелание о восстановлении «обеими нашими странами» их прежних связей. По итогам беседы, которая длилась около трех часов, Криппс, сообщая, что она проходила «в дружеской, предельно открытой атмосфере», сделал вывод, что «русско-германское сотрудничество будет продолжаться» и выделил согласие Сталина на британское содействие в нормализации отношений с Турцией и решении проблемы черноморских проливов. Послание Черчилля придало еще большую активность британской политике на советском направлении. Угроза немецкого вторжения на территорию страны, «битва за Британию», возрастающее итало-немецкое давление на Балканах усилили стремление Великобритании добиться сближения с СССР и если не разрыва, то ослабления советско-германских отношений начиная с торговли, которую, впрочем, оценивали в Форин Офис как неудовлетворяющую запросы Германии. В Москве понимали всю сложность дипломатической обстановки и, чтобы избежать обострения отношений с Германией, 13 июля информировали немецкого посла фон Шуленбурга о содержании переговоров между Криппсом и Сталиным. 17 июля о них было объявлено в Лондоне.
22 октября Криппс от имени Черчилля предложил подписать между Великобританией и СССР секретное соглашение, которое сближало политику двух стран, предусматривало признание де-факто «власть Советского Союза в Эстонии, Латвии, Литве, Бессарабии, Северной Буковине и тех частях Польского государства, которые теперь находятся под советским главенством». Советской дипломатии приходилось уклоняться от «кардинальных» предложений английского правительства и в то же время не допускать ухудшения отношений с Великобританией как потенциальным союзником. Несмотря на изменившееся в Европе соотношение сил в пользу Германии, британские предложения в то время были неприемлемы. В Москве всё еще рассчитывали избежать войны с Германией. 24 февраля 1941 года в ответ на инициативу министра иностранных дел Антони Идена приехать в Москву для встречи со Сталиным в целях улучшения англо-советских отношений заместитель наркома иностранных дел А.Вышинский сообщил Криппсу, что «сейчас еще не настало время для решения больших вопросов».
МЕЖДУ АНГЛИЕЙ И ГЕРМАНИЕЙ
Вспоминая об усилиях немецкой разведки выяснить содержание переговоров между Лондоном и Москвой, Вячеслав Михайлович Молотов в беседе с писателем Иваном Стаднюком так охарактеризовал действия советского руководства: «Мы, несмотря на наш договор о ненападении с Германией, не делали никаких заверений о нашем желании соблюдать нейтралитет, если она начнет агрессию против Англии… а разговоры велись те, что нам было надо».
3 апреля Черчилль направил Сталину послание, в котором сообщил о растущей угрозе нападения Германии на СССР. Послание Черчилля, которое подтверждало сведения советской разведки, могло послужить поводом для письма Сталина, направленного, по некоторым данным, в апреле Гитлеру с запросом о причинах и целях сосредоточения войск вермахта у наших границ. Советский руководитель сообщил фюреру о том, что у него сложилось впечатление о подготовке Германии к нападению на СССР.
Свежие комментарии