«…Сняв с шеи толстую золотую цепь, Меченый оторвал от нее своими зубами кусок дюйма в четыре длиной и отдал его слуге.»

(«Квентин Дорвард» Вальтер Скотт)

Начнем с того, что определим, о чем здесь пойдет речь. Не о тех цепях, о которых говорится в эпиграфе. Это так… для красоты! Пойдет она об очень необычной детали рыцарского снаряжения сугубо определенной эпохи – о рыцарских цепях для крепления оружия. Но сначала все-таки вспомним, что люди неразумны от природы и часто склонны к нерациональному на первый взгляд поведению, обусловленному не целесообразностью, а… модой. Ну а мода – это своего рода материальное либо духовное воплощение того стадного чувства, что когда-то и сделало человека человеком. Быть как все на определенном и очень значительном этапе его истории означало возможность есть, потому что тех, кто был «не как все», либо изгоняли, либо еще того хуже – просто съедали.

«Хроники Св.Дениса» – последняя четверть XIV в. Британская библиотека. Удивительно, но факт – на эффигиях мы цепи видим и в большом количестве. А вот на средневековых миниатюрах их… нет. На некоторых, вот, например, как здесь, непонятно даже к чему прикрепляются имеющиеся у рыцарей кинжалы.

Вот так и возникло понятие моды, то есть совокупности привычек, ценностей и вкусов, которые принимаются определенной средой и на определенное время. Потом эта совокупность или нечто отдельно взятое из нее изменяется так, что то, что было модным еще вчера, становится не модным сегодня. Очевидно, что мода есть установление идеологии или стиля в различных сферах общественного бытия или области культуры. И хотя мода далеко не всегда практична, люди ее принимают, чтобы не «выпасть» из своего социума.

Поскольку в наших материалах на ВО мы часто давали фотографии эффигий, есть смысл обратиться в данном случае к их графическим прорисовкам, чтобы как можно лучше рассмотреть все детали. Это одна из первых эффигий, на которых мы видим цепь, идущую к шлему. На ней изображен Рожер де Трампингтон. Трампингтонская церковь в Кембриджшире (ок. 1289).

Рожер де Трампингтон. Реконструкция современного художника. Интересно, что цепь не имеет костылька и, скорее всего, закреплена на краю шлема намертво. Очевидно, что это было нужно, чтобы шлем не потерять. Но вот что удивительно, а что же тогда делал оруженосец этого рыцаря, он-то тогда для чего был нужен? Неужели этот самый Трампингтон, да и все прочие изображенные здесь рыцари, имевшие шлемы с цепями, были настолько уж бедны, что не могли позволить себе иметь оруженосца, возившего за ними их шлем и подававшего его им по мере надобности? Получается, что на эффигии денег им хватало, а на оруженосца нет? Что-то уж очень сомнительно!

Вот нечто подобное в конце XIII века имело место и среди рыцарей Западной Европы, в среде у которых вдруг непонятно почему и совершенно непонятно зачем вошли в моду довольно длинные цепи, которые прикреплялись к рукояткам их мечей и кинжалов, тогда как другие их концы – а таких цепей у рыцаря вполне могло быть и несколько, случалось даже целых четыре, фиксировались на груди. Хотя, как точно это делалось, до сих пор точно неизвестно. Причина банальна: нехватка данных, поскольку даже эффигии не могут нам всего показать. В отдельных, правда, случаях информации достаточно. Например, на эффигии Рожера де Трампингтону отчетливо видно, что единственная имеющаяся у него цепь, которая ведет к его шлему, закреплена на его… веревочном поясе, которым он подпоясан.

На эффигии Джона де Нортвуда (ок. 1330 года) из Минстерского аббатства на острове Шеппи (графство Кент) цепочка к шлему идет от розетки на груди. На ней виден крючок, на который надета эта цепь. Есть другие, более поздние эффигии, на которых такие розетки сделаны парными, для двух цепочек, и видны через прорези на сюрко. А уж на чем они там закреплены – на кольчуге, либо на броне из пластин, по скульптуре не понять.

Эффигия Альбрехта фон Гогенлоэ (1319). Крепление к крючку на груди видно очень хорошо. И он явно проходит через прорезь. Непонятно лишь где ножны у этого кинжала? И на чем они крепились?

Генрих фон Зейншейм (1360). Очень скромный рыцарь в отношении ношения цепей, поскольку их у него всего одна. На ней у него держится большой шлем, а вот для ее крепления на тканом джупоне предусмотрена специальная деталь, чтобы большой вес шлема ее бы не оторвал. Для удержания шлема на цепи в его нижней части имелось два крестообразных отверстия, а на конце цепи – бочковидная пуговица.

Йоханнес фон Фалькенштейн (1365). Но обычно цепей было две. Одна шла от груди к рукоятке кинжала, а другая – меча.

В XIII—XIV веках цепи, идущие к рукояткам мечей и кинжалов, можно найти чуть ли не на каждой рыцарской скульптуре, особенно в Германии, где ношение цепей обрело особую популярность. Здесь вошло в моду носить сразу четыре цепи, хотя зачем столько их нужно, не вполне ясно. Одна к мечу, другая – к кинжалу, третья к шлему. К чему шла четвертая?

Доспехи из замка Хирсенштейн неподалеку от Пассау. Состоят из более чем 30 пластин и на них имеются крепления для четырех цепей.

Реконструкция «доспеха из Хирсенштейна». Перед нами типичные латы эпохи комбинированной кольчужно-пластинчатой брони – бригандина из пластин, надевавшаяся поверх кольчужного хаберка, поверх которого в свою очередь мог надеваться джупон из ткани. А мог и не одеваться…

Эффигия Вальтера фон Бопфингера (1336). Вот на нем-то мы как раз и видим четыре цепи, характерны для «доспеха из Хирсенштейна». Однако не вполне понятно, к чему прикреплена эта четвертая цепь. Виден Т-образный костылек на одной из них. Но… к нему ничего не прикреплено! Зато эффигия показывает нам рыцаря без налатной одежды, что дает возможность хорошо рассмотреть его «броню» из горизонтальных металлических полос, скрепленных рядами заклепок. То есть в 1336 году такие вот кирасы уже были, просто на многих эффигиях и, соответственно, миниатюрах мы их не видим, поскольку в моде тогда также было надевать поверх доспеха джупон!

Вот как, например, на этой «трехцепочной» эффигии Конрада фон Зейнхейма (1369) из Швейнфурта. Но тут как раз все понятно, к чему что прикрепляется, и ясно также, что под тканью на груди у него металлическая кираса!

Еще одна «трехцепочная», да к тому же еще и раскрашенная парная эффигия Хеннеля фон Штейнаха (1377). У него три цепи и кажется, что все три закреплены в одной точке.

Возникает вопрос, а как крепились цепи к рукояткам? На эффигии Людвига дер Бауэра (1347) это видно очень хорошо. Это кольцо, надетое на рукоять. Видимо, оно было скользящим, так как иначе оно бы мешало удерживать оружие.

Трудно себе представить, что человек сражается, удерживая в руке меч, к рукоятке которого идет четырехфутовая цепь (причем нередко золотая, то есть довольно тяжелая!). Ведь она же наверняка ему мешала, поскольку могла и вокруг руки, в которой рыцарь держал оружие, обмотаться, и даже зацепиться за голову коня и за оружие… противника. Ну, а если рыцарь и выпускал во время боя меч из руки, то цепь вполне могла запутаться в его стременах. Так что подтянуть потом меч к руке было скорее всего совсем не так просто, как это кажется... Однако рыцарям все эти неудобства в XIV веке были нипочем. Известный британский историк Э.Окшотт по этому поводу замечал, что они, возможно, в отличие от нас имели представление о том, как нужно орудовать мечом и кинжалом, чтобы цепи не перепутывались и ни за что не цеплялись. Но как они это делали, мы не знаем.

А вот это очень интересная эффигия неизвестного неаполитанского рыцаря из 1300 года. Как вы видите, у него еще нет цепей. Но кинжал, причем так называемый «ушастый кинжал», у него уже появился, причем висит на тонком кожаном ремешке, но не на рыцарском поясе, что и меч, а на чем-то, что подпоясывает его сюрко. Логичнее и его было бы привесить на тот же пояс, но почему-то так сделано не было. Причем перед нами рыцарь явно не бедный. Только-только появились металлические доспехи для ног, и они у него уже есть. А на руках защитные пластины из «вареной кожи» с тиснением…

P.S. Как видите, вроде бы какой-то незначительный факт, касающийся средневекового рыцарского вооружения, а сколько он в свою очередь порождает вопросов, на которые практически нет ответов… А самый главный вопрос такой: почему от цепей – явно символов богатства, отказались в эпоху «цельнокованой брони», то есть когда рыцари превратились в статуи из «белого металла». Ведь тогда-то закрепить их и на кирасе, да и на чем угодно было бы проще простого? А то на пластинах под одеждой сложным образом их закрепляли и использовали, а когда две цепи – к мечу и кинжалу закреплять стало совсем легко – от этого украшения почему-то отказались! И ведь есть эффигии, датируемые, например, 1370 годом, где поверх чего-то, что напоминает стеганую куртку, у рыцарей на груди закреплена несомненно металлическая пластина с прикрепленными к ней цепями. От этой пластины до кирасы вроде всего один шаг, но… когда он был сделан, цепи к ней прикреплять почему-то не стали!