«А что, если западные санкции в действительности помогли российской армии?» — таким вопросом задается журналист Пол Маклири на страницах влиятельного американского издания Foreign Policy.

— Экономические санкции (введенные в 2014 году — «СП») поставили программу военной модернизации страны под угрозу, отрезав Россию от поставок высококлассных военных датчиков европейского производства, программного обеспечения, судовых двигателей и другого оборудования, которое было важно для того, чтобы вытащить казавшуюся отжившей свой век российскую военную машину из гнилого постсоветского болота, — отмечается в статье.

Но, по мнению некоторых сотрудников Министерства обороны США и экспертов по российским методам ведения войны, Москва сумела найти некоторые ловкие — и, вероятно, постоянные — обходные пути, которые могут сделать армию Кремля более боеспособной, говорится в статье.

Автор считает, что Вашингтон не заручился поддержкой международного сообщества, к которой он стремился, а «Россия неутомимо искала лазейки в режиме санкций за пределами своей традиционной европейской базы снабжения». В итоге, несмотря на то, что Германия приняла решение прекратить поставки дизельных судовых двигателей для российского флота, Москва быстро нашла другого поставщика — в лице Китая.

— И, когда речь идет о некоторых важнейших электронных компонентах, которые Россия традиционно закупала на Западе для своей ракетно-космической промышленности, Москва обратилась к Южной Корее и другим странам Юго-Восточной Азии, которые никогда не поддерживали западные санкции, — замечает издание.

Если некоторые из санкций, действующих в настоящее время, будут сняты новой администрацией Трампа, отрыв РФ от европейской оборонной промышленности, возможно, уже станет постоянным, полагает журналист.

Насколько прав Пол Маклири в своих рассуждениях о перспективах российской оборонки и ВС?

— Про маневры с двигателями Foreign Policy написало верно, однако ситуация все-таки не столь однозначная, — замечает научный сотрудник Центра анализа стратегий и технологий, главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов. — С одной стороны, из-за санкций, введенных Евросоюзом в 2014 году, немецкая компания MTU отказалась поставлять дизельные двигатели для наших новейших корветов проекта 20385. С другой — несмотря на ограничения, Швеция продолжила поставку двигателей Volvo-Penta на малые пограничные катера проекта 21850 «Чибис».

— Действительно ли взамен немецких двигателей для малых ракетных кораблей проекта 21631 были поставлены силовые установки из Китая?

— Насколько известно, из девяти МРК «Буян-М» для ВМФ РФ только пять получили германские дизельные двигатели MTU 16V4000M90, после чего поставка была остановлена вследствие санкций. Для остальные четырех кораблей должны быть поставлены дизельные двигатели китайского производства CHD622V20, которые КНР выпускает по немецкой лицензии. Что касается двух корветов проекта 20385 «Гремящий» и «Проворный», то вместо немецких газотурбинных установок решено было ставить российские аналоги, что привело к продлению сроков постройки, удорожанию и снижению ходовых качеств (скорость стала чуть ниже).

Скажем, ситуацию с «Мистралями» Москва вообще сумела даже обратить в свою пользу, хотя вроде должна была наоборот понести издержки. Да, ВМФ не получил корабли, которые ему могли бы пригодиться для решения определенных задач. Кстати, никто так внятно и не объяснил, зачем российскому флоту нужны были «Мистрали». Считается, что эта закупка была некой политической компенсацией французской стороне за их помощь во время конфликта с Грузией в 2008 году. Но российские ВС, не получив вертолетоносцы от этого сильно не ослабли. Кроме того, Россия смогла вернуть один миллиард евро при другом курсе (контракт был именно в евро, а не в долларах, как пишет Foreign Policy), продать Египту вертолеты Ка-52 и оборудование. Плюс — удалось загрузить «Балтийский завод», который строил кормовые части, получить опыт работ с иностранными компаниями и доступ к технологиям судостроения.

— ВПК РФ удалось в долгосрочной перспективе «уйти в отрыв» от европейской оборонной промышленности?

— Наша зависимость от западных технологий была действительно заметной. Но российская промышленность создала некий запас материалов и комплектующих, поэтому эффект санкций не мог сказаться одномоментно, а вот как раз в 2017−18 году он может стать заметным. Однако определенную номенклатуру комплектующих двойного или коммерческого назначения худо-бедно можно заменить поставками из тех стран, которые не присоединились к антироссийским санкциям.

Наиболее чувствительное место для нашей оборонки — это разрыв кооперационных связей с Украиной. То, что поставляли украинцы, довольно сложно найти на рынке. И если по вертолетным двигателям некий компромиссный вариант бы найден, то с теми же газотурбинными установками сложилось непростое положение. В итоге из-за отсутствия ГТУ остановлено строительство фрегатов проекта 11356, а корабли проекта 22350 будут сданы с большой задержкой.

К тому же, не все контракты с европейцами прекратились, и речь не только о шведах. Как мы помним, при введении санкций была сделана оговорка — контракты, подписанные до осени 2014 года могут исполняться. Отказ французов от «Мистралей» — французская инициатива, подкрепленная действиями Евросоюза. Однако французы (компания Thales) продолжают с нами сотрудничать в области производства инфракрасных прицелов на базе Вологодского оптико-механического завода (ВОМЗ), хотя это особо не афишируется. Есть еще ряд областей, где некое сотрудничество между нами и странами ЕС сохраняется, хотя и не носит того характера, который был до 2014-го. Так что ни о каком «постсоветском болоте» речи не идет.

Как бы то ни было, санкции в значительной степени подстегнули наши усилия по импортозамещению, хотя, конечно, привели к срывам реализации проектов, а где-то и к отказу от планов. Пострадали от антироссийских ограничений и европейские компании… Конечно, импортозамещение не везде идет гладко, есть проблемы — ряд комплектующих и приборов отечественного производства дороже и не всегда лучше, но ситуацию не стоит драматизировать.

— По закупкам электроники РФ после 2014 года действительно переориентировалась на азиатский рынок?

— Сложно сказать, все зависит от конкретного случая. Но вообще мы и до украинского кризиса у Южной Кореи и Тайваня покупали электронику, потому что она там дешевле, чем в Европе.

 — Foreign Policy пишет о том, что РФ прибегает к различным уловкам и хитрым схемам в области реэкспорта. Какие страны могут выполнять роль посредника?

— Скажем, в отношении Белоруссии также действуют санкции Европейского союза. Китай с 1989 года находится под международными санкциями, так что эти государства вряд ли здесь могут нам чем-то сильно помочь. А вот через Казахстан или Индию вполне возможно получить микросхемы или комплектующие материалы, которых у нас нет.

— Что-либо обобщить здесь довольно сложно — основных компонентов огромное количество, и нет ничего удивительного в том, что отнюдь не все из них в состоянии производить российские предприятия, — говорит заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин. — Но в целом, в статье верно расставлены акценты и спорить тут не с чем. Реэкспортных схем для закупок необходимых материалов и элементов может быть множество — через Южную Корею или тот же Израиль, но в этом также нет ничего удивительного — у наших чиновников с поиском подобных решений никогда проблем не было.

Заместитель директора центра анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО) Владимир Шварев также согласен с тем, что западные санкции помогли восстановить российскую оборонную промышленность.

— Безусловно, надо быть реалистами и признавать, что проблем в области импортозамещения у нас хватает. Многие отрасли до введения санкций находились в плачевном состоянии, например, предприятия пороховой промышленности, заметно отставали мы в области беспилотных систем. Но за два года нам несколько удалось исправить ситуацию и по порохам, и по БЛА — в Сирии нам уже не стыдно воевать, опираясь на стоящие на вооружении разведывательные аппараты.

Но одновременно санкции негативно сказались на ухудшении боеспособности в других сферах. Скажем, на тех же ГТУ для фрегатов или вертолетных двигателях, которых все-таки производится у нас в недостаточном количестве. Но в принципе положительные моменты от санкций явно перевешивают негативные, а налаженное производство определенных компонентов снижает зависимость от иностранных компонентов даже в случае отмены ограничений. Например, в такой чувствительной области как производства микросхем у нас также есть заметные сдвиги, хотя мы продолжаем делать закупки в Азии.

Что касается обходных путей получения тех или материалов и деталей, то, откровенно говоря, было бы глупо их не использовать. Но в Foreign Policy, на мой взгляд, неправильно расставлены акценты. Надо понимать, что срывать заказы как для внутреннего заказчика — Минобороны, так и зарубежного мы не можем, поэтому необходимо предпринимать меры и закупать комплектующие через третьи-четвертые руки. Тем не менее, главное, что стоит задача по максимуму заместить иностранные детали, в первую очередь — украинские, и постепенно это происходит.

Источник

Фото ТАСС