Ровно 50 лет назад были подписаны соглашения, оформившие поражение Соединенных Штатов во вьетнамской войне. И сама история этой войны, и отношения Вашингтона с вьетнамцами, и даже бегство американских войск поразительно напоминают вмешательство США в текущие события на Украине.

50 лет назад, 27 января 1973 года в Париже было подписано мирное соглашение между двумя коалициями: Демократическая Республика Вьетнам (Северный) и Временное революционное правительство Южного Вьетнама (бывший Вьетконг), с одной стороны, и США и Республика Вьетнам (Южный) – с другой. Формально Парижский договор завершил череду военных конфликтов, которую принято называть войной во Вьетнаме.

Так было оформлено поражение не только американского оружия (на пике интервенции численность контингента США во Вьетнаме достигала полумиллиона человек), но и в целом американской стратегии в странах третьего мира.

К 29 марта 1973 года, практически точно в срок, последние американские части (их оставалось к тому моменту всего лишь около 20 тысяч человек) покинули Вьетнам, а северяне и Вьетконг выдали всех американских пленных. То есть основная часть Парижских соглашений была выполнена.

Есть множество мифов о войне во Вьетнаме, доставшихся нам в наследство от советской пропагандистской машины. Впрочем, и от американской тоже.

 

Во-первых, поражение американцев с чисто военной точки зрения не было тотальным. Простое соотношение сил и ресурсов не допускало этого. Северный Вьетнам и Вьетконг последовательно проводили несколько наступательных операций, часть из которых носила характер крупных партизанских рейдов, а некоторые проводились классически с применением регулярной армии ДРВ с советскими танками и при поддержке артиллерии. Все эти операции заканчивались вничью. Некоторые провинции или города (например, древняя столица Вьетнама город Хюэ) несколько раз переходили из рук в руки.

Американцы устанавливали контроль над некими оборонительными районами (например, главный из них – вдоль демаркационной линии с Севером с опорой на порт Дананг) и затем пытались переложить их оборону на армию Южного Вьетнама – стратегия, впоследствии повлекшая за собой аналогичный крах в Афганистане. Вьетконг в ответ наносил точечные удары по этим укрепрайонам, причиняя американцам и южанам очень болезненные потери. Вьетконг не мог твердо контролировать отдельные провинции Южного Вьетнама, но эффективно расправлялся с американскими гарнизонами.

Некоторые операции носили не столько военный, сколько пропагандистский характер. Например, малоизвестная история с потоплением в порту Сайгона американского авиатранспорта «Кард». Вьетнамские диверсанты и боевые пловцы во главе с Лам Сан Нао, который до этого обучался в Северном Вьетнаме по системе подготовки американских же боевых пловцов, подкупив южновьетнамскую охрану порта, проникли на авиатранспорт через канализацию и установили на корабле мины. А в 1975 году именно Лан Сан Нао со своими спецназовцами захватил мост через реку Сайгон, по которому танки Вьетконга и северян прорвались к президентскому дворцу в столице Южного Вьетнама, что и оформило окончательно победу в гражданской войне, длившейся с 1950-х годов.

Миф второй: правительство Южного Вьетнама и его армия были ни на что не способны. Они не проводили реформ, были насквозь коррумпированы и не хотели воевать. Не совсем так.

 

Земельную реформу в Южном Вьетнаме, которая должна была сломать традиционную систему землепользования и создать пресловутый «класс частных собственников» как опору либеральной демократии, проводил гражданин США Вольф Исаакович Ладеженский (Ладыженский), уроженец местечка Екатеринополь, что под Киевом (ныне Катеринополь Черкасской области Украины). Ранее он прославился как автор аналогичных реформ в оккупированной Японии и на Тайване. Надо отдать должное Ладыженскому: он искренне пытался понять вьетнамцев и Вьетнам, даже остался жить в Сайгоне после отставки с должности советника президента. Но что-то пошло не так, и никакие либеральные формы экономики во Вьетнаме не прижились.

Кроме того, в наследство от французов американцам осталась опора только на один слой южновьетнамского общества: католиков. Французы в свой колониальный период делали это сознательно. Они насильно ввели латинский шрифт для вьетнамского языка (Вьетнам – единственная страна Юго-Восточной Азии, которая использует латиницу вместо традиционных форм письма), активно занимались прозелитизмом и делали ставку на вьетнамцев-христиан.

В результате вьетнамцы-католики превратились во что-то вроде правящей то ли секты, то ли клана, поскольку если христианство принимал, скажем, глава рода, то вслед за ним и все его родственники и клиентура. Эти кланы быстро обрастали частными армиями, которые легитимизировались в структуре армии Южного Вьетнама, а христианизированные вожди племен получали генеральские погоны, превращаясь в региональных царьков. И вся эта система противостояла массе вьетнамских крестьян, которые оставались буддистами или сторонниками местных верований и не хотели иметь дела с правительством в Сайгоне. То есть гражданская война стала приобретать и социальный, и межплеменной, и даже религиозный характер. А такое ковровыми бомбардировками не решается.

Командовавший американскими войсками генерал Уэстморленд искренне считал, что превосходство в вооружении должно рано или поздно привести к победе. Он превратил Северный Вьетнам в дымящиеся руины, хотя в какой-то момент поставки новейших советских систем ПВО вынудили американцев прекратить бомбардировки. Практически все тактические военные схемы, которыми оперировали генералы Уэстморленд и Макнамара, оказались бесполезными против полупартизанской тактики Вьетконга и Северного Вьетнама.

Однако в какой-то момент американская армия просто закончилась.

 

Президент Линдон Джонсон отказывался проводить частичную мобилизацию по политическим и социальным соображениям. В результате во Вьетнам стали перебрасывать «ветеранские» части из Западной Европы. Они были более эффективны, но привели к резкому ослаблению американской группировки в Европе, что считалось недопустимо.

И тут американцы сделали то, что у них получается лучше всего: они ушли. Оставим в покое антивоенное движение внутри самих США и прочие сопутствующие (безусловно, тоже важные) аспекты. Вывод американских войск начался задолго до подготовки к Парижским переговорам, а их подписание и вовсе носило ритуальный характер.

 

Но важная деталь: появление американских войск во Вьетнаме изначально мотивировалось «помощью демократическому Южному Вьетнаму» в его борьбе со всемирным злом в виде СССР. Вывод же войск проводился изначально под лозунгом «вьетнамизации» конфликта, то есть передачи всей ответственности Южному Вьетнаму.

Южные вьетнамцы объявлялись «воинами света», руками которых США воевали с СССР, и затем их просто кинули, обвинив попутно в коррупции, «недостаточной любви к демократии» и даже в трусости. Попутно Конгресс отказался выделить Южному Вьетнаму помощь в размере полумиллиарда долларов, которая была обещана президентом Никсоном. Очень похоже на некоторые современные события, не так ли?

Сами американцы сделали практически все, чтобы дискредитировать правительство Южного Вьетнама, президента Тхиеу лично, его генералов и вообще весь сайгонский режим, за который столько лет воевали. Годами американцы изображали Южный Вьетнам как передовой окоп борьбы против коммунизма. Все жители Южного Вьетнама массово объявлялись героями. И вдруг: «это ваши проблемы и ваша война», «делайте что хотите», «Америка возвращается домой».

Через полтора года после подписания Парижских соглашений северовьетнамский танк пробил железную ограду президентского дворца в Сайгоне и остановился во внутреннем саду, поводя пушкой. Весь мир увидел и эти кадры, и кадры эвакуации лояльных вьетнамцев с крыши американского посольства в Сайгоне.

Последний президент Южного Вьетнама генерал Зыонг Ван Минь (это было его второе президентство, продлившееся два дня) жил на своей вилле, выращивал певчих птиц и редкие орхидеи. Затем уехал на Запад и тихо умер в калифорнийской Пасадене в 2001 году, не оставив воспоминаний. Он оказался единственным из южновьетнамских чиновников, которые не были репрессированы Вьетконгом. В 1990-х годах Политбюро Компартии Вьетнама рассматривало вопрос о присвоении ему звания Героя Вьетнама и назначении пенсии, поскольку он тоже боролся за независимость, как он ее понимал. Но что-то идеологически не срослось. Очень показательная история.