Гражданская война стучится в дверь Франции
Действующие французские военные публично поддержали отставных генералов, предупредивших президента Эммануэля Макрона и его министров о вероятной гражданской войне и распаде страны. В случае обострения обстановки, Россия вряд ли сможет остаться в стороне.
«Наши старшие товарищи — бойцы, заслуживающие уважения… Вы отнеслись к ним как к мятежникам, хотя их единственная вина состоит в том, что они любят свою страну и оплакивают ее очевидное падение», — пишут авторы открытого письма, подписанного сотнями тысяч человек.
Они отмечают, что видят насилие и ненависть в городах и деревнях, видят, как «разобщенность сообществ закрепляется в публичном пространстве». И завершают обращение призывом «действовать», так как «речь идет о выживании вашей и нашей страны».
Таким образом, Макрону не удалось напугать военных — после первого послания начальник штаба ВС Франции пообещал наказать их. По мнению подписантов, главным врагом общества является радикальный исламизм, поднявший голову в результате политики Макрона.
Позицию военных уже поддержала лидер партии «Национальное объединение» Марин Ле Пен, которая была соперником Макрона на последних президентских выборах. Она предложила военным присоединиться к ее «борьбе за Францию». А ведь есть еще упрямые «желтые жилеты»…
Если во Франции вспыхнет гражданская война, первыми пострадавшими россиянами станут отечественные олигархи, давно обосновавшиеся в этой стране. Об отдыхе на Ривьере бенефициаров российской приватизации пресса писала с начала нулевых, а название курорта Куршавель стало нарицательным.
Поместья российских богачей во Франции стали темой публикации в журнале «Форбс»: «Рублевка на Лазурном берегу». Роман Абрамович являлся хозяином виллы Шато-де-ла-Круа, которая некогда принадлежала английскому королю Эдуарду VII, писало издание. Другие тоже не бедствуют.
Страсть российской элиты к средиземноморскому побережью Франции привела к тому, что РЖД даже запустила новый поезд: «Москва-Ницца». При том, что внутри России в то же самое время было принято решение резко урезать число пригородных «народных» электричек. Теперь богачи будут ездить в Мытищи.
Несмотря на попытки Владимира Путина «национализировать» элиту, заставить ее ориентироваться на Россию, тугие кошельки по-прежнему смотрят «за бугор». Отвадить их могут только проблемы, возникшие на Западе. Гражданская война во Франции поможет президенту РФ в его нелегком деле?
Французский писатель, переводчик Тьерри Мариньяк отмечает, что большинство французов разделяет беспокойство своих военных.
— Это всегда ошибка считать, что правящий класс един. На самом деле там есть соперничающие между собой интересы. Нынешний французский президент, хотя попал в капкан противоречий (использовал централизованное государство, длинные руки закона для того, чтобы форсировать растворение республики) — агент капитализма Сороса. Он, бывало, флиртовал с полицией и армией, когда народный бунт угрожал его заднице. Но при этом ведет Францию к превращению в государство-корпорацию под эгидой его хозяев — олигархии по образцу беспредельного американского капитализма. Для этого он использует массу иммигрантов. Это дешевая рабочая сила. Но кроме того они создали территорию вне закона. Властям это выгодно.
Только в Европе и, особенно во Франции, это не так просто сделать по ряду исторических причин.
Органы правопорядка на линии фронта каждый день, и во Франции и в Африке, где всем видно, что мы уступаем не по дням, а по часам американцам и прочим. Ничего нового о неудовольствии армии и полиции нет.
Во время акций «желтых жилетов», делая репортажи для Эдуарда Лимонова в России, мы маршировали со многими солдатами и полицейскими. Только сейчас они решили открыто выражаться. Мы на грани гражданской войны. А ответ леваков и властей на эту угрозу переворота — одни разговоры. Переворот не анонсируешь. Неслучайно большинство французов (64%) поддерживает солдат. Они знают, что происходит в стране и за границей, где мы служим интересам США. Им противно быть холуями. Уже давно.
Своим пониманием ситуации с «СП» поделился эксперт по Франции, научный сотрудник отдела европейских политических исследований ИМЭМО Павел Тимофеев.
— Не думаю, что гражданская война возможна во Франции. В стране нет конфликта между идентичностями, например, бретонцев, провансальцев, эльзасцев, корсиканцев. По этой линии раскола не будет. Письмо военных, предрекающих гражданскую войну, может объясняться желанием привлечь внимание к проблемам армии, в том числе ее модернизации в рамках НАТО, которая будет обсуждаться, а также с желанием влиять на политику. Ведь в апреле 2022 года во Франции пройдут президентские выборы.
Что касается расколов в обществе, то в последнее время активно обсуждается тема так называемого «исламо-гошизма». То есть проблема взаимодействия республиканских институтов и традиций и французского ислама — мусульманской диаспоры и ассоциаций, призванных защищать права мусульман. Дискуссия идет о степени их совместимости. Но, несмотря на остроту этой проблемы, решения которой пока не видно, говорить о расколе страны — это алармизм.
«СП»: — В 2016 году никто специалистов не верил, что президентом США станет Трамп. На смех поднимали. А он стал. Если во Франции все же полыхнет, какие интересы России могут пострадать? В чем вообще состоят, по-вашему, наши интересы в отношениях с этой страной?
— Российский интерес состоит в том, чтобы иметь с Францией стабильные, партнерские отношения. Сейчас их назвать таковыми сложно. Слишком много у нас противоречий. Мы видим, что Франция принимает участие и в санкционных мерах Евросоюза, и в высылке дипломатов в связи с делом Скрипаля.
Париж критикует Россию за ее политику на постсоветском пространстве, в Сирии, поднимаются правозащитные темы. Связано это с тем, что внешнеполитические цели России и Франции далеко не идентичны. Где-то они пересекаются, где-то соперничают друг с другом. Хотелось бы, конечно, большей доброжелательности.
«СП»: — Зачем? Что мы получим от такой «дружбы»? Может, пусть их постигнут ужасы гражданской войны, как на Украине, как у нас было в Чечне? А мы поучим их жизни…
— Нашей стране выгодно, чтобы Франция сохраняла внутреннюю политическую автономию, имела возможность сама определять свои интересы и, используя традиции российско-французского сотрудничества, замиряла голоса, звучащие в Евросоюзе относительно России, приводила их к консенсусу.
Несмотря на противоречия, история наших отношений очень старая, проверенная временем. Франция, используя свое влияние, свой вес, авторитет, дипломатический потенциал внесла свой вклад в налаживание отношений России и Европы. Видимо, по этой причине Владимир Путин довольно плотно общается с Макроном.
«СП»: — Пока Россия мало что от него получила. С социально близкими бедному российскому большинству «желтыми жилетами» ставленник банкиров Макрон тоже жесток. Если там полыхнет, нашим олигархам вместо Куршавеля придется отдыхать в Сочи. В карманах пусто, так хоть порадуемся… Есть ли в отношениях с Францией экономическая польза для всей России, а не только для олигархов?
— У нас сейчас достаточно четкий дисбаланс в торговом сальдо, поскольку мы экспортируем в основном сырье, а французы готовую продукцию. Это не очень здоровая ситуация. К тому же из-за пандемии и санкций упал объем товарооборота. К сожалению, почти все российско-французские проекты развиваются в России. Конечно, это хорошо, что российская экономика интересна французским инвесторам, однако хотелось бы, чтобы и наш бизнес мог развиваться во Франции. Одного Куршавеля недостаточно. Ситуацию надо менять.
«СП»: — Внутриполитические заявления французских военных звучат более здраво, чем позиция многих политиков. Тем не менее, они — часть враждебного России военного альянса…
— Франция, особенно после Brexit, является ключевой страной Евросоюза в военном отношении. От нее очень сильно зависят военные программы ЕС и НАТО. Очень важно, чтобы французские и российские военные находили общий язык, потому что известно, что никто лучше военных не умеет урегулировать возникающие кризисы путем переговоров. Военные наиболее практичные, склонные не к пространным рассуждениям, а к поиску конкретных решений. Коль скоро у Франции есть возможность влиять на эти вещи, это поможет снизить риски напряженности в Восточной Европе.
Напомню, в 2018 году были установлены взаимные консультации в формате «два плюс два» (МИД и Минобороны с каждой стороны), позволяющие военным России и Франции поддерживать контакт и держать руку на пульсе. Это отлично, потому что после 2014 года французские части размещены в Литве и Эстонии и это первое после наполеоновских войн сближение наших войск вблизи российской границы.
По мнению религиоведа Раиса Сулейманова, назревающий во Франции конфликт должен насторожить и российские власти.
— Не стоит думать, что из-за этого конфликта между армией и президентом Франции начнется гражданская война. Но само это открытое письмо, которое написали отставные офицеры французской армии и поддержали действующие, говорит о том, что перед нами серьезный кризис внутри этого европейского государства. То, о чем теперь открыто говорят во французской армии, это серьезный сигнал действующему политическому руководству и повод задуматься.
Полный провал интеграции мусульман в европейское сообщество, в том числе и во Франции, продемонстрировал, что бесконечная миграция из мусульманских стран в определенный момент ведет к угрозе национальной безопасности страны. К анклавизации внутри государства. Приезжая, например, в прекрасный французский город Марсель ты не можешь понять — перед тобой точно французский город или арабский.
Светские законы Французской Республики совершенно не являются для приезжих мигрантов авторитетными, они предпочитают в первую очередь выстраивать свою систему отношений по нормам религиозного права, которое ставят выше французской Конституции. А череда убийств и прочих правонарушений, совершаемых приезжими, достигла такого масштаба, что коренной житель Франции боится выйти на улицу, боится выпустить своих детей погулять на улицу, боится отдать в школу своих детей, где учатся дети мигрантов.
Политика мультикультурализма и всеобщей толерантности на практике демонстрирует, что мигранты никакой толерантностью не станут руководствоваться: они будут навязывать свои порядки принимающему обществу. Происходит медленное завоевание страны приезжим населением. Причем все это настолько очевидно, что даже наиболее консервативная часть французского общества открыто бьет тревогу. Европа стала частью исламской цивилизации, а через какое-то время Франция может вступить в Лигу арабских государств, причем на равных с остальными.
Вот только этого ли хотели потомки Шарля Перро, Мольера, Дени Дидро, Жан-Жака Руссо и других гениев прошлого?
Нынешний президент Франции Эммануэль Макрон не такой, кто способен на решительные действия. Частично он пытается как-то, где-то неуклюже, где-то ситуативно остановить исламизацию Франции, но судя по письму французских генералов ситуация настолько серьезна, что даже то, что предпринимает Макрон, им видится недостаточным.
«СП»: — Военные бывают успешны когда берут власть в свои руки, как в Египте после противостояния на площади Тахрир. В публичной сфере они обычно уступают политикам…
— Непонятно: что конкретно предлагает французский генералитет? В их обращениях нет плана действий. Оба письма полны тревоги и озабоченности с угрозами в адрес неповоротливого правительства, но нет конкретного плана действий — как остановить замещение французского населения мигрантами. В этом их и слабость. Генералы не могут написать прямым текстом, что они за массовую депортацию мигрантов, поскольку если они так и думают на самом деле, но находясь под колпаком современной европейской морали толерантности не решаются об этом написать открыто и прямо, боясь быть обвиненными в фашизме и исламофобии.
«СП»: — Какие последствия это противостояние может иметь для России?
— Для России это противостояние между военными и бюрократией во Франции своего рода урок и пример. Когда непродуманная миграционная политика приводит к тому, что коренное население начинает страдать от наплыва мигрантов, а государство вместо того, чтобы остановить этот процесс максимально быстрыми и твердыми методами, закрывает глаза, то неудивительно, что в будущем эта проблема начнется болезненно ощущаться даже армией — наиболее консервативной частью общества в любом государстве, в том числе и у нас. Для России один урок из французской истории: не доводить ситуацию до такой точки кипения.
Свежие комментарии