Всадник, сражающийся с врагом холодным оружием, в наше время кажется этаким ездящим анахронизмом, пережитком давным-давно минувших эпох. Между тем еще в первые десятилетия минувшего столетия владение кавалеристами пикой и шашкой было важнейшим элементом их боевой подготовки, наряду, разумеется, с верховой ездой и стрельбой.
Вот как офицер Лейб-гвардии Кирасирского ее Величества полка Владимир Сергеевич Трубецкой в воспоминаниях описал такую подготовку. Службу в рядах гвардейских кирасир он начал осенью 1911 года в качестве вольноопределяющегося, как положено, прошел через учебную команду: «Много внимания уделялось рубке. Полк славился на состязаниях своими лихими рубаками. Многие молодые офицеры сами увлекались этим делом, возводя его в спорт и, надо сказать, солдат выучивали рубить до степени виртуозности. На полном скаку без промаха перерезали шашкой маленькую картошку, висящую на нитке, вдевали шашку в узенькое колечко, лихо рубили на карьере глиняные головы; толстые соломенные жгуты, лозы и прочее, рубили, прыгая через препятствия. Рубили красиво, стильно».
Разумеется, добиться таких результатов было непросто, к обучаемых применялись дисциплинарные «меры воздействия»: «Палицын (поручик Палицын – начальник полковой учебной команды, – М.К.) во время рубки входил в азарт. Беда, если при ударе шашкой заденешь повод левой рукой, цукнешь лошадь, и она рванется вперед. Тут неминуемо раздавался вдогонку бас Палицына: «Эй, такой-то!.. тем же аллюром в караульное помещение!» И провинившегося прямо из манежа отправляли на сутки под арест на полковую гауптвахту». Мне лично везло, и под арестом я так и не удосужился побывать. Зато дежурств не в очередь имел от Палицына изрядное количество. Дежурил и по казарме, и по конюшне. Последнюю, признаться, я предпочитал, правда, после ночи, проведенной в конюшне, все платье пропахивало специфическим конским запахом и воняло аммиаком, но все же это было лучше, нежели тот душок, который по ночам распространяли сытно поужинавшие кирасиры Ея Величества».
Помимо шашки гвардейский кирасир вооружен был еще и пикой: «На «действия пикой» в полку напирали не менее, чем на рубку. Я застал еще то время, когда в кавалерии употреблялись деревянные пики — толстые, длинные и очень тяжелые, вроде средневековых рыцарских. Наши пики были выкрашены в яркий бирюзовый цвет. У желтых кирасир они были желтые, у кавалергардов и конногвардейцев — красные. Во время парада к ним навешивались пестрые развевающиеся флюгарки, что было очень красиво. Вскоре, однако, эти неуклюжие пики были заменены легкими трубчатыми из металла и были перекрашены в общий для всех полков защитный цвет. На учениях в манеже такими пиками кололи на галопе стоячие или лежачие соломенные чучела, одетые в старые кирасирские вицмундиры. Учились также на всем скаку вдевать пику в небольшие колечки, развивая этим упражнением меткость удара. Всей сменой скакали через манеж, делая пикой «фланкировку», то есть с силой особым приемом вращали длинное древко пики кругом туловища, благодаря чему всадник становился в рукопашной схватке неуязвимым для вражеского удара. Некоторые силачи кирасиры вращали при этом пику так, что она буквально гудела».
Обучение такое было делом достаточно опасным и иногда «бои» с чучелами могли кончиться трагически: «Было и такое упражнение — подбрасывание пики над головой. Делалось это тоже на галопе всей сменой разом. Подбрасывать нужно было тяжелую пику как можно выше. В первое время частенько случалось, что чья-нибудь пика падала на землю, и это было небезопасно. За свою службу мирного времени я имел случай убедиться в том, какие страшные раны может наносить это древнейшее оружие. Однажды в смене молодых солдат (кажется, второго эскадрона) произошел такой трагический случай. Во время прохождения сменой через манеж галопом кто-то неловко подбросил пику. Она упала на землю вертикально, острием вверх, и сейчас же начала валиться назад. Ехавший сзади номер не видел этого, так как сам ловил свою пику и поэтому смотрел вверх. Получилось так, что он с хорошего хода наехал грудью на падавшее острие, которое мгновение пронзило его насквозь, выйдя из спины на целый аршин. Пику сейчас же вытащили и пострадавшего спешно отнесли в лазарет, но помочь ему уже ничем не могли. Несчастный скончался через два часа на руках у самого командира полка, который, узнав о случившемся, поспешил в лазарет. Хоронили этого солдата с большой помпой и парадом всем полком. Похороны закатили по первому разряду, а командиры и офицеры по подписке собрали несколько сот рублей, которые послали семье погибшего».
Наверное, совсем избежать таких трагедий при обучении военному (и не только военному) делу невозможно…
Разумеется, занимались гвардейские кирасиры и стрелковой подготовкой.
По мнению Трубецкого, и его кирасирский полк, и русская кавалерия в целом в 1914 году вступили в Первую мировую войну хорошо подготовленными, по уровню профессиональной подготовки превосходя конницу противника: «Атаковать сомкнуто и разомкнуто большими кавалерийскими соединениями русская кавалерия умела так же замечательно, как и отдельным взводом. Недаром в мировую войну ни германская, ни австрийская кавалерия, даже в самых мелких соединениях, как правило, не принимала наших конных атак, всегда уклоняясь от них, предпочитая спешиться за каким-нибудь рубежом и оттуда уже сыпать в нас ружейным огнем».
Вот только возможность проявить способности атаковать в конном строю с пиками и шашками кавалеристам предоставлялась нечасто:
«6-го августа 1914 г. под местечком Краупишкен в Восточной Пруссии даже был случай, когда один эскадрон Лейб-гвардии конного полка, входившего в состав нашей дивизии, атаковал в лоб (правда разомкнутым строем) германскую батарею на позиции! Потеряв от немецкой картечи добрую половину людей и лошадей, командир эскадрона с уцелевшими людьми все же доскакал до самых орудий, пару которых тут же захватили. Другую пару немцы успели спасти, ударившись в поспешное бегство, однако вымотавшийся эскадрон конногвардейцев не имел уже сил, дабы преследовать и отбить эти спешно увозимые пушки. В этой удивительной атаке (свидетелем которой был и пишущий эти строки и которая, как мне кажется, была единственная в своем роде за всю мировую войну) несомненно сказались влияние и школа Красного Села».
«Удивительная атака», «единственная в своем роде за всю мировую войну» - лучше не скажешь. Война из маневренной на первых порах стремительно превращалась в войну позиционную, окопную, в которой коннице просто не было места. На фоне траншей с пулеметами, рядов колючей проволоки и скорострельных орудий кавалеристам крайне редко доводилось разить врага пиками и шашками. Разве что пехота прорвет вражеский фронт и выпадет удача преследовать отступающего врага…
Свежие комментарии