Мало того, что они отказались от бросающейся в глаза идеи, что сухопутные войска надо насытить авиацией. Они создали авиацию отдельно от сухопутных войск и насыщали ею только ту часть сухопутных войск, которая вела бой и действительно нуждалась в авиации. И благодаря этому обходились относительно меньшим числом самолетов.
Мало того, что они поняли, что авиация это не самолеты, а летчики, и свою авиацию начали строить не с боевых, а с учебных самолетов. В 1934 г. они начали строительство своих военно-воздушных сил с того, что запланировали к концу 1935 г. иметь 1863 боевых при 1760 тренировочных (для первоначального обучения) самолетов. И к марту 1935 г. имели 584 боевых и 1304 тренировочных. В результате их летчики вступали в бой, имея сотни часов учебно-тренировочного полета. Их ас В. Батц (237 побед) вступил в бой, имея 5240 часов учебного налета. А наш ас Г. У. Дольников (15+1) налетал в летной школе 34,5 часа, из них 11 часов самостоятельно и целых 5 часов на боевой машине.
Но немцы и очень точно стимулировали летчиков, летавших на очень тяжелом для них по авиационной опасности Западном фронте.
Что тут надо понять. У нас, в СССР и России, в гражданской среде (а возможно, и в военной) неправильно расставлены акценты почета. Непомерно большие куски славы отваливаются летчикам-истребителям. Между тем главная сила авиации, ее основная сила, - это бомбардировщики. Ради бомбардировщиков и существует авиация. И, кстати, именно летчикам-бомбардировщикам требуется самое большое мужество в бою. Во время Великой Отечественной войны средняя живучесть летчика-истребителя была 64 боевых вылетов, бомбардировщика - 48, штурмовика - 11 и летчика торпедоносной авиации - 3,8. Поднимаясь в воздух для сопровождения штурмовика Ил-2, летчик-истребитель имел шансов вернуться из боя в 6 раз больше, чем сопровождаемый им летчик-штурмовик, а о торпедоносцах и говорить не приходится.
Очевидец мне как-то рассказывал, что из 200 человек выпуска одной из школ бортовых авиационных стрелков, летавших на бомбардировщиках, с войны вернулся всего один стрелок и тот без ног. Даже по мнению летчиков, профессия бортового стрелка была самой опасной профессией на войне.
А у нас у всех на слуху летчики-истребители, только среди них есть Трижды Герои Советского Союза. У немцев все было наоборот. Самым почетным летчиком фашистской Германии был пилот пикирующего бомбардировщика Ju-87 Ганс Рудель. Через 9 месяцев после того, как ему выдали все награды Рейха, лично для него все эти награды были исполнены в золотом варианте. Такой награды не имел больше никто.
Немцы очень точно понимали, что главная задача истребителей - не сбитие самолетов как таковое. Их главная задача - дать точно отбомбиться своим бомбардировщикам и не дать вражеским бомбардировщикам точно отбомбиться по своим целям.
Да, конечно, если истребитель сбил вражеский бомбардировщик на подходе к цели, то он выполнил задачу очень чисто. Но если просто не дал бомбардировщикам точно сбросить на цель бомбы и пусть при этом не сбил ни единого - то тоже выполнил задачу.
А вот если погнался за истребителем сопровождения и сбил его, а бомбардировщики в это время, точно отбомбившись, уничтожили завод по производству бензина, железнодорожную станцию, забитую войсками и т. д., то истребитель не выполнил своей задачи, даже записав на личный счет еще один сбитый самолет.
Таким образом, личный счет сбитых самолетов стимулирует выполнение главной задачи истребительной авиации лишь отчасти, а иногда просто препятствует ее исполнению. Ведь даже в воспоминаниях наших летчиков описываются случаи, когда истребитель, бросив атаковать бомбящие немецкие самолеты, гнался за легкой добычей - подбитым самолетом, чтобы записать его себе в счет.
И немцы, упростив личным счетом подсчет заслуг летчиков на Восточном фронте, на Западном фронте вели сложный подсчет отличий летчика-истребителя для представления его к награде.
Для получения Рыцарского Креста, к примеру, летчик должен был не сбить 40 самолетов, а одержать 40 "побед", а фактически - набрать 40 баллов.
Поэтому за подбитый двухмоторный самолет немецкому летчику-истребителю полагался 1 балл, а за четырехмоторный - 2 балла. Кстати, за уничтожение уже поврежденного четырехмоторного самолета давался всего 1 балл, то есть вдвое меньше, чем за его повреждение. В сумме - 3 балла, как и полагается за этот тип самолета, сам же сбитый самолет записывался на лицевой счет кому-нибудь одному.
Эта система, надо сказать, действительно стимулировала немецких летчиков-истребителей не к сбитию самолетов, а к тому, чтобы не дать бомбардировщикам произвести точное бомбометание по немецким городам и заводам. В 1942 г. англичане вывезли своими бомбардировщиками в Германию 48000 т бомб, немцы в том году произвели 36804 единицы тяжелых орудий, танков, самолетов. В 1943 г. англичане и американцы вывезли уже 207600 т бомб, а немцы произвели 71693 единицы тяжелого оружия. В 1944 г. союзники вывезли 915000 т бомб, а немцы произвели 105258 единицы тяжелого оружия. На производство оружия немцами бомбардировки союзников особого впечатления не производили.
Но нам следует понимать, что число "сбитых самолетов" у немецких асов Западного фронта - это число набранных ими баллов. Реальное же число действительно сбитых самолетов существенно ниже. Что, впрочем, вряд ли унижает заслуги летчиков. А само превращение этих баллов в сбитые самолеты - это извращение пропаганды, причем уже сегодняшнего дня. Во время войны немцы на Западном фронте никому мозги не пудрили, они не писали, что "сбили", они писали - "победили".
Свежие комментарии