«Такие выродки не должны жить»

Материал комментируют:

Чудовищная трагедия в Казани, где 19-летний психопат на этой недели устроил кровавую бойню в одной из школ города, вновь вернула в дискуссионное поле вопрос об отмене моратория на смертную казнь в России.

Причем, о том, что это необходимо сделать говорят не только простые граждане, потрясенные цинизмом и жестокостью преступления, но и многие известные люди — ведущие политики, эксперты, представители шоу-бизнеса и телевидения.

В частности, вернуть в Уголовный кодекс смертную казнь за убийство детей предложил лидер партии «Справедливая Россия — За правду» Сергей Миронов. Свое заявление он сделал, когда из Казани стали поступать первые сообщения о стрельбе в школе, отметив, что угроза такого наказания поможет предотвратить новые трагедии.

«Эти люди несколько раз подумают, прежде чем, брать в руки оружие и идти убивать детей!» — уверен политик.

Напомним, последний смертный приговор в нашей стране был приведен в исполнение в 1996 году. Тогда расстреляли Сергея Головкина, маньяка, убившего одиннадцать мальчиков. С 1997 года смертная казнь не применяется. Это стало условием вступления России в Совет Европы, ради чего был подписан посвященный этому вопросу 6-й протокол к Конвенции о защите прав человека. И хотя протокол мы до сих пор не ратифицировали, соблюдать его обязывает Венская конвенция.

На сегодняшний день самым суровым видом наказания у нас является пожизненное лишение свобода. Однако предложения вернуть в исключительных случаях практику расстрелов звучат в России регулярно, и, как правило, после резонансных преступлений.

Вот и сейчас, после массового убийства детей в Казани, историк и публицист Армен Гаспарян считает, что многое, очевидно, надо пересмотреть.

«Памятуя, что у нас сейчас сложные отношения с Европой, думаю, нам нужно выходить из моратория по смертной казни. Смертную казнь нужно применять к таким подонкам…», — написал он в авторской колонке для ФАН.

И еще более прямолинейно выразился в Телеграм-канале: «Такие выродки (как Галявиев — ред.) не должны жить».

Жестокость и бессмысленность произошедшего в столице Татарстана заставила пересмотреть свои взгляды даже убежденного противника смертной казни, политолога Сергей Карнаухова. В чем он откровенно признается у себя в Телеграм-канале, предлагая «судить и расстрелять» казанского террориста. Даже, с точки зрения православной веры, уверен эксперт, «лучше молиться за мертвого людоеда, чем за живого, в ожидании очередных жертв».

«Когда начнут умирать те, кто виновен, а не наоборот?» — задается, в свою очередь, в Instagram вопросом известный продюсер и композитор Максим Фадеев. По его мнению, «казнь, только казнь приведет к пониманию того, что за поступки надо будет ответить головой». Он также считает, что уголовная ответственность за тяжкие и особо тяжкие преступления должна наступать в 13 лет.

Впрочем, есть и те, кто против расстрельной практики в системе правосудия. Так, лидер ЛДПР Владимир Жириновский полагает, что это не даст нужного эффекта, поскольку теракты и массовые расстрелы осуществляют люди, «готовые погибнуть в процессе». При этом он требует, в принципе, запретить СМИ освещать подобные инциденты — якобы это провоцирует подражателей.

Но есть ли смысл в этих спорах, даже если столько известных лиц выступает против моратория на смертную казнь?

В Совете Федерации в категоричной форме исключили возврат к практике казней.

«Таких вариантов нет. Есть решение Конституционного суда РФ о невозможности возвращения смертной казни у нас в стране», — заявил председатель Комитета СФ по конституционному законодательству Андрей Клишас.

Правда, он не пояснил, чем руководствовался КС, принимая такое решение…

Прокомментировать ситуацию «СП» попросила заместителя директора Института истории и политики МПГУ, политолога Владимира Шаповалова:

— Трагедия в Казани, действительно, всколыхнула общество и дала, в том числе, достаточно мощный импульс обсуждению тех или иных реформ в сфере повышения безопасности — прежде всего, детей. Одной из ключевых тем в этом обсуждении стала идея возвращения смертной казни.

Но, хочу подчеркнуть, к этой идее нужно относиться чрезвычайно осторожно.

С моей точки зрения, необходима широкая и значительная по своим масштабам общественная дискуссия. По этому поводу должен быть достигнут консенсус общества, вплоть до постановки вопроса на уровне референдума, может быть.

В настоящее время в российском обществе и в российском политическом сообществе нет единой точки зрения по этому поводу. Хотя есть достаточно большая часть общества, которая выступает за возвращение смертной казни.

В то же самое время, в качестве контраргумента хочу привести следующее: Россия пережила страшную территористическую войну, унесшую жизни тысяч людей, в том числе и детей. Достаточно вспомнить только один Беслан.

Тем не менее, даже в горниле этой войны мы не вернулись к смертной казни. Хотя, казалось бы, те серьезные террористические угрозы, которые существовали, должны были нас сподвигнуть к этому. Но этого не произошло.

«СП»: — Почему?

— В российском обществе сформировалось уже не одно поколение сограждан, живущих в условиях отсутствия института смертной казни. Четверть века в России смертная казнь не применяется, напомню.

На самом деле, российская история не кровава. В ней были, конечно, драматические эпизоды, но, в сравнении с европейскими странами, у нас существенно меньше подобного рода эксцессов. Существовали даже целые периоды российской истории, когда институт смертной казни у нас попросту отсутствовал.

То есть, это не вопрос лояльности Совету Европы, а вопрос, более соответствующий нашей исторической традиции.

«Колумбайн» — это американская, к сожалению, трагедия, пришедшая к нам.

Но давайте посмотрим на США. Там ведь не только существует институт смертной казни, американцы еще и одни из лидеров по применению смертной казни. Занимают «почетное» шестое место рядом с Китаем, Северной Кореей, Саудовской Аравией и Ираном.

Вот, собственно, самые кровожадные режимы у нас в этих странах. И «демократическая» Америка среди них.

Спасает ли применение смертной казни?

Судите сами: если мне не изменяет память, семьдесят с лишним человек сели на электрический стул в США в 2020 году. И, как показывает практика, от «колумбайнов» и терактов это не защищает. Наоборот, ситуация с каждым годом только усугубляется.

Следовательно, речь, очевидно, не только и не столько в возвращении института смертной казни.

«СП»: — Тогда, в чем?

— Мне больше нравится в этом смысле те предложения, которые касаются радикального ограничения продажи огнестрельного оружия. Можно вернуться, скажем, к практике советских времен.

То есть, если ты охотник, то ты должен быть членом соответствующего общества, которое должно выдать документ о том, что тебе необходимо это оружие, потому что ты - охотник. Но это, как пример.

Хочу подчеркнуть, что здесь нужен большой и серьезный комплекс мер. Но, прежде всего, это даже не то, что касается огнестрельного оружия. Скорее, контроля над IT-сферой. Теми каналами, по которым, собственно, и происходит распространение экстремистских и террористических идей. Ну, и, конечно, воспитание.

Те меры, которые приняты в настоящее время с возрождением института воспитателей в школах, это только первый шаг. Его нужно развивать и расширять.

Что же касается смертной казни, то, мне кажется, это не панацея от подобного рода действий. Необходимо заниматься превентивными профилактическими действиями, но не стремиться к тому, чтобы, так сказать, напугать человека, который вышел убивать с повязкой, на которой написано, что он — «Бог».

Очевидно, что такого никакая смертная казнь остановить не может, поскольку, он, в общем-то, сам поставил себе диагноз, что ничего человеческого у него не осталось.

«СП»: — Тогда какого, по вашему, наказания заслуживает этот Галявиев и ему подобные?

— Во-первых, как я уже сказал, общество должно решить — нужна смертная казнь или нет. И это будет наиболее демократический вариант. Если общество наше считает, что нужно восстановить смертную казнь, давайте восстановим. Пусть граждане России после общественного обсуждения примут подобное решение.

Что же касается ситуации при отсутствии смертной казни, то, конечно, это изоляция. Пожизненная. Конечно, подобный индивид не должен находиться в человеческом обществе. И не должно быть никаких шансов, что он выйдет на свободу хоть когда бы то ни было.

«СП»: — Даже если его признают невменяемым и отправят на лечение?

— Даже если его признают невменяемым. Он должен быть изолирован от общества навсегда.

Кроме того, я думаю, что необходимо взять на вооружение американскую практику, когда любой человек, совершивший уголовное преступление несет двойную ответственность. Не только садится в тюрьму, но и выплачивает потерпевшей стороне огромные компенсации.

Американское общество — это общество материалистов, общество потребления, и вот в этом смысле они измеряют многое денежными средствами.

Конечно, никто не воскресит убитого ребенка — это невозможно, но тот, кто это сделал, должен понести еще и материальную ответственность. И эта ответственность должна быть очень и очень серьезной.

«СП»: — Что можно взять с 19-летнего преступника, который не имеет фактически никаких источников дохода? Да, и родители его вряд ли располагают значительными банковскими счетами или недвижимостью за границей…

— В данном случае, это так. Но еще раз подчеркиваю: здесь основной акцент нужно делать не на том, каким будет наказание, а на том, чтобы подобного рода действий не было.

И в этой связи хочу отметить, что работа с террористическим подпольем, с онлайн-средой ведется у нас достаточно эффективно сейчас. Но, видимо, все-таки две последних трагедии — в 2018 году в Керчи и нынешняя в Казани, они свидетельствуют, что эта эффективная система антитеррористической профилактики и мониторинга в Сетях не распространена пока в должной мере на «колумбайнеров». Поэтому нужно развивать это направление и технологии отслеживания подобных людей.