Наказание командиров за проступки подчиненных

Поводом для написания настоящей статьи является правовая неопределенность в вопросе о возможности (и законности) наказания воинских руководителей за проступки, совершенные их подчиненными. Для наглядности и внесения конкретики в смысл данного вопроса смоделируем довольно типовую ситуацию, которая периодически случается в войсках, изредка находит свое отражение в прессе, получает большой общественный резонанс и, как следствие – жесткую реакцию военного руководства.

Социально-правовой аспект проблемы

Пусть в одной из воинских частей в ночное время подрались два военнослужащих срочной службы. В результате драки один из участников получил травму внутренних органов. В момент конфликта командир взвода и командир роты данных участников драки находились дома, дежурный по воинской части проверял несение службы караулом.

Естественно, что непосредственный виновник проиллюстрированного происшествия – военнослужащий, причинивший травму другому, нанесший тот самый удар, который и привел к травме. Именно его, скорее всего, и будут судить за совершение преступления, предусмотренного ст. 335 УК РФ (нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности).

Нас же интересует вопрос, виновны ли в случившемся командиры правонарушителей? И если да, то до какого уровня иерархии?

На первый взгляд, ответ на данный вопрос лежит на поверхности и раскрывается в статье 8 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Российской Федерации. Согласно комментируемой норме права, деятельность командира (начальника) по поддержанию воинской дисциплины оценивается не по количеству правонарушений в возглавляемой воинской части (подразделении), а по точному соблюдению им законодательства, полному и эффективному использованию своей дисциплинарной власти и исполнению своих обязанностей в целях наведения внутреннего порядка, своевременного предупреждения нарушений воинской дисциплины. Ни один нарушитель воинской дисциплины не должен уйти от ответственности, но и ни один невиновный не должен быть наказан.

Командир (начальник), не обеспечивший необходимых условий для соблюдения уставного порядка и требований воинской дисциплины, не принявший мер для их восстановления, в том числе по исполнению обязанности о незамедлительном уведомлении вышестоящего командира, военного прокурора, руководителя военного следственного органа и органов военной полиции о происшествиях и об обнаружении в действиях (бездействии) подчиненных признаков преступления, несет за это ответственность.

Командир (начальник) не несет дисциплинарной ответственности за правонарушения, совершенные его подчиненными, за исключением случаев, когда он скрыл правонарушение или не принял необходимых мер в пределах своих полномочий по предупреждению правонарушений и привлечению к ответственности виновных лиц.
На первый взгляд, все понятно: по общему правилу за правонарушения подчиненных их командиров наказывать нельзя. Однако из данного правила есть исключения, когда наказание командиров возможно.

Во-первых, это не обеспечение данным командиром условий для соблюдения порядка и воинской дисциплины в подчиненном воинском формировании.

Во-вторых, это не наведение порядка и воинской дисциплины, нарушенных подчиненными, когда командир заметил их противоправное поведение.

В-третьих, это отсутствие незамедлительного доклада компетентным лицам о происшествиях или выявленных признаках преступления в возглавляемом воинском формировании.

Дословная интерпретация положений ст. 8 Дисциплинарного устава ВС РФ позволяет прийти к выводу, что наказание командира будет правомерным только в случае достоверного установления нарушения данным командиром одной из трех вышеуказанных норм. Первый из трех пунктов относится к поведению командира до совершения правонарушения подчиненным, второй и третий пункты – к поведению после совершения правонарушения. Ниже более подробно рассмотрим деятельность командира именно перед совершением правонарушения подчиненным.

Следует отметить, что в данном ракурсе ст. 8 Дисциплинарного устава ВС РФ сама по себе не вводит для командиров никаких новых обязанностей, в ней лишь перечисляются некие условия, при которых возможно ставить вопрос о наказании командиров в связи с правонарушениями их подчиненных. Вместе с тем подобные же обязанности приведены в Уставе внутренней службы ВС РФ (далее – УВС ВС РФ) применительно к общим обязанностям командиров и к обязанностям командиров по занимаемым типовым воинским должностям.

Применительно к описанному в начале нашей статьи преступлению у любого воинского руководителя имеются следующие обязанности:

Так, любой командир отвечает за воспитание, воинскую дисциплину, правопорядок, морально-политическое и психологическое состояние подчиненного личного состава, безопасность военной службы; за внутренний порядок и все виды обеспечения подчиненных (ст. 75 УВС ВС РФ).

Любой командир (начальник) обязан:

– постоянно воспитывать подчиненных военнослужащих, в т. ч. повышать культуру межнационального общения; заботиться о сплочении воинского коллектива (ст. 78 УВС ВС РФ);

– постоянно поддерживать воинскую дисциплину, незамедлительно докладывать обо всех преступлениях и происшествиях в подчиненной воинской части (подразделении) непосредственному начальнику, а командир воинской части, кроме того, незамедлительно уведомлять военного прокурора, руководителя военного следственного органа и органы военной полиции (ст. 79 УВС ВС РФ);

– принимать все возможные меры по обеспечению защищенности военнослужащих от воздействия на них опасных факторов военной службы при исполнении ими своих обязанностей, предупреждению их гибели (смерти) и увечий (ранений, травм, контузий), а также осуществлять мероприятия по предотвращению причинения вреда жизни, здоровью (ст. 81 УВС ВС РФ);

– повседневно заниматься воспитанием подчиненных (ст. 84 УВС ВС РФ).

В обязанностях прямых командиров правонарушителя (командира полка, командира батальона, командира роты, командира взвода) также имеются обязанности заниматься воспитанием личного состава, принимать меры к сохранению их здоровья и недопущению травматизма, предупреждению преступлений и правонарушений (ст. 94, 132, 144, 152 УВС ВС РФ).

Подразумевается, что выполнение всех приведенных обязанностей означает недопущение описанной в начале настоящей статьи ситуации с дракой двух военнослужащих. Если подчиненных военнослужащих постоянно воспитывать, заботиться о сохранности их жизни и здоровья, контролировать исполнение ими обязанностей военной службы, то преступлений и правонарушений, случаев их травматизма удастся избежать. Следовательно, можно предположить, что раз факт преступления все же случился, то кто-то из командиров (или даже несколько из них) указанные обязанности не исполнил либо исполнил ненадлежащим образом.

Однако так ли это?

На первый взгляд, в рамках выполнения функции профилактики правонарушений обязанности всех командиров, независимо от их положения в иерархии военной организации, совпадают: все командиры должны воспитывать всех подчиненных. Однако, согласно аксиоме Вэйля, в любой организации работа тяготеет к самому низкому уровню иерархии. Применительно к военной иерархической структуре сказанное означает, что руководитель должен выстроить такую систему работы с подчиненными, при которой любое взаимодействие и командное воздействие осуществляется главным образом между военнослужащим и его непосредственным подчиненным, с учетом субординации.

Требования общевоинских уставов подтверждают данную позицию. Так, в соответствии со ст. 19 Устава внутренней службы ВС РФ обо всех случаях, которые могут повлиять на исполнение военнослужащим его обязанностей, а также о сделанных ему замечаниях, он обязан докладывать своему непосредственному начальнику. Из круга всего руководящего состава именно непосредственный начальник проводит максимальное время с подчиненным, ставит им задачи и контролирует их исполнение.

Именно командир взвода, как ближайший прямой начальник из числа офицеров, специалист с высшим образованием и специально подготовленный для такой деятельности, должен знать успехи и недостатки в боевой подготовке каждого военнослужащего, его деловые, морально-политические и психологические качества (ст. 153 Устава внутренней службы ВС РФ). Руководители более высокого уровня гораздо меньше взаимодействуют с военнослужащими рядового состава, их задачи более глобальны и, ввиду увеличения количества подчиненных, они просто физически не смогут знать всех нюансов их морально-психологического состояния в каждый конкретный период времени, лично заниматься их воспитанием. Потому и в обязанностях командира батальона (ст. 132 Устава внутренней службы ВС РФ), командира полка (ст. 94 Устава внутренней службы ВС РФ) нет требований о знании ими деловых, морально-политических и психологических качеств каждого подчиненного военнослужащего, им вменяется в обязанность знать лишь состояние офицеров и прапорщиков и их воспитывать.

Таким образом, вышестоящий командир хоть и отвечает за состояние воинской дисциплины и правопорядка в любом из возглавляемых структурных подразделений, но организует работу по поддержанию правопорядка опосредованно, не своими руками. Задача командира – наладить саму систему предупреждения правонарушений и контролировать ее работу, а не непосредственно самому воспитывать каждого солдата. Т. е. непосредственное производство результата в виде высокого уровня воинской дисциплины и правопорядка достигается не путем личной работы с солдатами командира высокого уровня.

Необходимо отметить, что объектом управления в системе военной службы является не бездушный агрегат, а человек, имеющий собственную волю, взгляды на окружающую действительность, желания. И наличие неформальных микрогрупп в иерархических системах с жесткой дисциплиной – совсем не показатель неэффективного управления. Возникновение микрогрупп и неформального поведения – это объективный процесс, вызванный потребностями индивида в неформальном, межличностном общении, которого недостает в формальной структуре.

Интересы военнослужащего по призыву далеко не всегда совпадают с интересами его руководителя, тем более, если вспомнить, что большинство военнослужащих по призыву расценивают службу в армии как насильственное мероприятия, противоречащее их желаниям. Призывники уже изначально не заинтересованы в эффективном выполнении своих воинских обязанностей, для них гораздо важнее просто «отбыть номер», провести отведенное законом время в статусе военнослужащего и убыть обратно «на гражданку». А учитывая специфику военной службы и многочисленные ограничения прав, повышенные эмоциональные и физические нагрузки, замкнутый воинский коллектив, не реализацию многих естественных потребностей, то отступление от правил уставного поведения вполне естественно.

Воспитательное воздействие на военнослужащего со стороны его командира (начальника) не обязательно влечет изменение его собственных взглядов и желаний. Личность солдата в армейской среде не уничтожается и не приводится к единому желаемому для командира образцу, даже несмотря на все старания командира. Поэтому даже при правильно налаженной системе воспитательной работы, при создании всех необходимых и достаточных условий для соблюдения правопорядка и воинской дисциплины полностью изжить любого рода правонарушения в армии никогда не получится.

Отдельно необходимо остановиться и на временных интервалах работы командира в отношении воспитания своих подчиненных и контроля за ними. Указанная деятельность со стороны командира не может вестись все 24 часа в сутки. Продолжительность еженедельного служебного времени военнослужащего, проходящего военную службу по контракту (в настоящее время все офицеры являются таковыми), составляет 40 часов в неделю, что при пятидневной рабочей неделе – 8 часов в день. Военнослужащий же по призыву находится в воинской части круглосуточно. В ночное время его могут (и должны) контролировать лица суточного наряда, а не его прямые командиры (начальники).

И что самое важное, любой контроль командиров за военнослужащим по призыву не может быть непрерывным в течение всех суток, а тем более недель и месяцев. Да и не всякий человек сможет выдержать такой круглосуточный контроль за собой. Некоторое время каждый военнослужащий остается без приглядки своих командиров (в туалете, в душевой комнате и т. п.). Да и командир (начальник), имея в подчинении не один десяток военнослужащих, не сможет уделить каждому из них все свое внимание в течение всех суток.

Относительно сферы командирского контроля следует отметить, что и она гораздо шире, нежели у руководителя т. н. «гражданского учреждения». Контроль военных командиров должен охватывать все стороны жизнедеятельности подчиненных, включая поведение их в ночное время, в отпуске, за пределами военной организации, в сфере социальных и политических прав и т. д. И естественно, что проконтролировать все сферы жизни и деятельности каждого подчиненного практически невозможно, такого рода обязанность командира изначально невыполнима в полном объеме.

Следует напомнить, что, кроме воспитания подчиненных и контроля за их деятельностью, у командира имеется еще множество функций и задач, которые требуют затрат времени и ресурсов. Концентрируясь на одной из них, командир может ее исполнить, но при этом он упускает из виду другие.

Указанные факторы в совокупности дают основания считать, что полностью подчинить своей воле и желанию не допустить правонарушений подчиненного командир не в силах.
Поэтому если у подчиненного возник умысел, быть может, и внезапный на совершение противоправного деяния, то рано или поздно он сможет его реализовать, несмотря на старания командования его воспитывать и контролировать.

Некоторые ученые вообще высказывают мысль, что происшествие, гибель или травма – события случайные и могут произойти в любой воинской части, какие бы меры в ней не принимались. По мнению автора, приведенное утверждение чрезвычайно безапелляционное, однако не лишено определенного смысла.

Необходимо принять во внимание и тот факт, что, в отличие от руководителя т. н. «гражданского учреждения», который может уволить нерадивого сотрудника, уволить досрочно военнослужащего по призыву не может ни один воинский начальник.

Продолжая мысль о причинно-следственных связях между работой командира и допущенным правонарушением подчиненного, стоит отметить и, на взгляд автора, формальный подход к определению качества данной работы. Зачастую в качестве доказательства некачественной работы командира по воспитанию подчиненных применяется такой прием. Поднимаются все возможные журналы инструктажей и доведения приказов, статей Уголовного кодекса РФ, приговоров судов и т. п., которые проверяются на наличие в них росписей подчиненных. Если какой-либо росписи нет, делается вывод, что командир воспитывает подчиненного плохо, поэтому данный подчиненный может совершить правонарушение, т. к. он просто не знает об опасности и наказуемости.

Конечно же, такая логика представляется ущербной. Отсутствие росписи военнослужащего в книге инструктажа о запрете рукоприкладства или самовольного оставления части вовсе не свидетельствует о том, что данный военнослужащий не знает о противоправности данных деяний, иначе следует прийти к выводу об умственной неполноценности такого военнослужащего. Однако для многих проверяющих бумага (а точнее – журнал инструктажа и роспись в нем) представляется важнее самой сути воспитательной работы и разъяснения сути должного и наказуемого поведения.

Но если деятельность командира взвода, командира роты еще кое-как можно увязать с совершением правонарушения их подчиненными, поскольку они находятся наиболее близко к военнослужащему своего подразделения, почти каждодневно их видят, лично их инструктируют и воспитывают, то деятельность более старших воинских руководителей в отношении подчиненных, находящихся на нижних уровнях воинской иерархии, весьма опосредована. И прямой причинно-следственной связи между правонарушением солдата и его командиром полка вряд ли можно выявить (за исключением тех случаев, когда командир сам является исполнителем либо соучастником преступления подчиненного; но такие случаи – не правило, а исключение из правила). Причина не только предшествует следствию, но всегда порождает его, а в проанализированном в начале настоящей статьи случае этой связи нет.

Между тем причинно-следственная связь между деянием субъекта правонарушения и наступившими вредными последствиями является обязательной для объективной стороны любого правонарушения с материальным составом. Чтобы быть признанным причиной общественно опасных последствий, деяние также должно обладать признаком общественной опасности, антисоциальности, нести в себе объективный риск причинения вреда объектам охраны уголовного закона. Отсутствие же причинно-следственной связи здесь означает, что лицо своими действиями (бездействием) правонарушение не осуществляло, потому наказанию не подлежит.

В этом плане целесообразно сравнить возможность наказания кураторов студенческих групп за правонарушение студента или директора завода за ДТП с участием его водителя. Вряд ли кому-то придет в голову наказывать в этом случае руководителей за проступки подчиненных, в армии же такая практика стала устоявшейся.

Даже если предположить наличие причинно-следственной связи между поведением командира и совершением правонарушения его подчиненным, наказание командира возможно лишь при наличии его вины (п. 2 ст. 28.2 Федерального закона «О статусе военнослужащих»). Вина может выражаться в форме умысла и неосторожности. Почти невероятна ситуация, когда командир желал (или допускал) совершения подчиненным конкретного преступления, но бездействовал, следовательно, об умысле в деянии командира говорить вряд ли возможно.

Для установления неосторожной формы вины командира также необходимо установить, что конкретный командир предвидел или должен был предвидеть совершение конкретным подчиненным конкретного преступления, что также маловероятно. Виновное лицо подлежит уголовной ответственности только за свои общественно опасные действия (бездействие), ему нельзя вменять в вину те обстоятельства, к которым он не имеет отношения или имеет весьма косвенное отношение. Принцип индивидуализации ответственности предполагает возложение ответственности на личность правонарушителя и недопустимости ее перенесения на другой субъект.

Принцип индивидуальности (или персонифицированности) применения поощрений и взысканий к военнослужащим означает, что за конкретные личные положительные результаты и заслуги (за совершение дисциплинарного проступка) поощрению (привлечению к дисциплинарной ответственности) подлежит конкретный военнослужащий, а не коллектив в целом, в штате которого он состоит.

Что касается деяния командира после совершения правонарушения подчиненным, то, конечно же, о нем нужно докладывать и принимать меры к восстановлению правопорядка. Однако это уже самостоятельное деяние, которое точно не относится к причинам и условиям предыдущего правонарушения подчиненного.

Подводя итог, необходимо рекомендовать руководству военного ведомства обратить внимание на наличие проблематики, отраженной в настоящей статье. Полагаю нецелесообразным и незаконным наказание командиров за само событие правонарушения, совершенное их подчиненными, даже несмотря на наличие формальных погрешностей в проведении воспитательной работы, если прямая причинно-следственная связь между деянием командира и совершением правонарушения не установлена. Командир должен отвечать только за те последствия, которые являются результатом его деяний, которые находятся с ним в прямой причинной связи.

В случае если один из командиров все же не выполнил свои обязанности, в результате чего и произошло преступление подчиненного, то наказан должен быть именно этот командир, а не иные лица, которым также посчастливилось занимать командные должности. Тем более недопустимо наказывать командиров огульно только потому, что совершенное их подчиненным правонарушение получило общественный резонанс.

В настоящее время многие начальники воинских формирований не застрахованы от наказаний только потому, что занимают определенную командную должность. Имея в подчинении десятки и сотни человек, каждый из которых может совершить правонарушение, «подставить» начальника, командир понимает, что может быть уволен «без пенсии и выходного пособия» за деяние подчиненного. Служба в указанной атмосфере, во-первых, приводит к профессиональному выгоранию руководителей, а во-вторых, не способствует объективному карьерному росту лучших из руководителей.

Автор поддерживает мнение депутата Государственной думы А. Хинштейна о том, что