На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

БАЗА 211- ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ

74 289 подписчиков

Свежие комментарии

  • Z Muliphein
    У меня муж плохо ходит и почти ничего не видит. Инвалид. Но 80 кг веса. Я вешу 58 кг. Я не представляю, какой рюкзак ...ЕСЛИ ПОПАЛ ПОД ОБ...
  • Владимир Петров
    Человек  - легенда,даже не верится ,что один человек совершил столько подвигов и на военном поприще и на гражданском...Ученый, трижды не...

УРАВНЕНИЕ С ОДНИМ НЕИЗВЕСТНЫМ или Снова о воздушных победах асов II Мировой войны. Ю. Рыбин

(ПРОДОЛЖЕНИЕ-2)

Без представления и оформления соответственных документов самолеты сбитыми считаться не будут.

Начальник штаба МДР ПВО

В этом документе очень интересен пункт № 5: какой самолет можно считать подбитым. Без ложной скромности можно считать любой самолет, который резко пошел вниз... Но это были лишь отдельные нормативные документы, и в последующие военные годы учет сбитых вражеских самолетов в ВВС Красной Армии был ужесточен. Например, формально в 1944 году без предоставления фотоснимков или деталей сбитого самолета воздушная победа не засчитывалась.

Но в жизни, как известно, все происходит по своим неписаным законам, и перед тем, как перейти к голым фактам и примерам, давайте постараемся хоть на миг представить себе и вникнуть в сущность самого воздушного боя. Для этого обратимся к воспоминаниям наших уважаемых ветеранов, кто не один раз видел самолет противника в перекрестии оптического прицела, сумел выжить в этой кровопролитной войне и дожить до наших дней.

Емко, объективно и довольно точно удалось всего в нескольких предложениях показать специфику воздушного боя между истребителями Александру Шевцову (А.Шевцов в годы войны был корреспондентом дивизионной авиационной газеты. Совершил 48 боевых вылетов, из них 24 - на штурмовике Ил-2 в качестве воздушного стрелка, что дало ему возможность со знанием дела описать воздушный бой) в книге "Это трудное лето":

"А дальше все завертелось. Непосвященному человеку трудно было бы разобраться в этой кутерьме. Из-за рева и завывания собственных моторов летчики не слышали рева и завывания чужого, так же как не слышали треска пулеметов и даже басовитого татаканья пушек. И уж если говорить откровенно, в этой смертельной карусели не всегда легко было определить, с каким именно "мессером" ты сражаешься. В воздухе мелькали то кресты, то звезды. Ох, как много надо было видеть, понимать, оценивать, взвешивать истребителю одновременно, и на все отводились не секунды, а доли секунды"'.

Этот отрывок очень хорошо показывает, что в ожесточенном скоротечном групповом бою было непросто следить за действиями отдельного самолета противника, да и никто этого и не делал. Ведь главное было, по крайней мере, не дать врагу безнаказанно действовать и в то же время постараться не дать себя сбить. Все остальное (следить за показаниями приборов, запоминать на земле ориентиры, смотреть, куда падает атакованный тобой самолет и т.п) было второстепенным.

Это реалии любого воздушного боя и поэтому на встречах с ветеранами, задавая один и тот же вопрос: "Видели ли Вы, как падал и где разбился (взорвался) на земле атакованный Вами вражеский самолет?" автор неизменно получал один и тот же ответ, что в большинстве своем летчики в бою не видели место падения. Пожалуй, наиболее категорично ответил бывший летчик 768-го ИАП 122-й авиадивизии ПВО Борис Павлович Николаев (Б.П.Николаев на своем боевом счету имеет 5 сбитых самолетов противника. 27.03.43 в бою над Мурманском таранил Bf 109F-4 (WNr.7544), сам спасся на парашюте, а немецкий летчик погиб.), защищавший в годы войны небо над Мурманском:

"Вам никто и никогда не скажет, куда упал самолет (противника). Любой летчик видит, что он сбил, но он не смотрит, как он падает, куда он падает, он смотрит прежде всего за обстановкой в воздухе... "

А вот другое очень интересное откровение, которое я получил в письме - от бывшего летчика 767-го ИАП той же дивизии ПВО, Тимофея Демидовича Гусинского:

"В бою видишь свою очередь, куда она ложится. Когда попадешь, то сразу видишь изменения в полете твоей жертвы. Он или крен даст без перегрузки или от него оторвется ком дыма, а впоследствии может и пожар вспыхнуть. Ну, допустим, пожара не было - накренился и уходит вниз, в пике. А в этот момент у тебя на хвосте сидит "сто девятый", но дистанция (еще) почтенная и он огонь по тебе не открывает. Что ж ты будешь свою жертву преследовать? Ясное дело, ты вступаешь в бой с преследователем. А дома тебя спрашивают: "Покажи место падения тобою сбитого". Да еще в тундре, где ландшафт везде одинаков. Знаешь одно: восточнее или западнее реки Тулома - вот и все ориентиры. Да, еще смотря на какой высоте проходил бой. Не будешь же преследовать жертву, если на горе нам превосходство (на стороне) противника, а потеря высоты - смерти подобна.

Так было со мной после боя 9-го мая 1944 года. Командир эскадрильи капитан Никулин поставил меня перед выбором: "Если не покажешь место падения 109-го, то штаб пошлет представление на орден "Красной Звезды". Покажешь - на орден "Красного Знамени". Я отказался брехать и место падения Ме~109 не указал, не видел я его... "

В этих ответах нет ничего удивительного. Если бы было наоборот, то именно это вызвало бы удивление. Конечно, и в правилах есть свои исключения. И автор уверен, что найдутся ветераны, которые подробно расскажут Вам, как они сбили "мессер" или "Юнкере", как он, оставляя за собой черный шлейф, рухнул на землю и над ним поднялся огромный дымный "гриб". Но таких воспоминаний будет относительно немного.

Сделаем первый вывод: летчик, заявивший об уничтожении в бою самолета противника, в большинстве случаев не видел его падение. Рассматривать свидетельства других участников боя мы не будем, так как многими авторами справедливо замечено (правда, только в отношении немцев), что они являются заинтересованными лицами, а потому не могут быть объективны.

Здесь уместно будет заметить, что, работая с ежедневными оперативными сводками 258-й САД, истребительные полки которой действовали на Мурманском направлении, автор обратил внимание на одну интересную вещь. Иногда после воздушного боя командир эскадрилий, а порой даже кто-то из командования полка, вылетали в указанные районы на поиски не вернувшихся с боевого задания летчиков и заодно на проверку сбитых самолетов противника. Как правило, в первом вылете, а иногда и в последующих, свои сбитые самолеты и летчиков не находили, но неизменно сразу же, в первом вылете, находили все места падений вражеских самолетов и тем самым подтверждали доклады летчиков, вернувшихся из боя. Это наводит на некоторые размышления.

Хотя и здесь также нет ничего удивительного. На миг представим себе, что во главе полка стоит очень принципиальный человек, который, как это требуется, без необходимых и достоверных свидетельств постов ВНОС, наземного командования, а также без вещественных доказательств (т.е. снятых с самолета тех или иных деталей, бирок и т.п.) не записывает на счета своих подчиненных сбитые вражеские самолеты, а значит, и на общий боевой счет полка. И получается такая картина: соседние полки воюют, у них от боя к бою неизменно растет счет побед, а в этом полку, лишь неизменно растет счет боевых потерь. Думаю, что столь принципиальный командир не долго будет возглавлять полк, уж не говоря о его дальнейшей карьере. (А из документа, который можно посмотреть по ссылке, также следует, что командиры авиационных соединений были ЛИЧНО заинтересованы в увеличении числа сбитых - А.Б.).

Многие спросят, а как же донесения наблюдателей постов ВНОС или наземных войск (если бой проходил над нашей территорией), ведь они же были основными свидетелями в подтверждении падения самолетов? Об их роли в этом деле мы и поговорим, так как на практике все оказалось иначе.

Кто читал книгу А.И.Покрышкина "Небо войны", помнят, как он в одном из первых боевых вылетов атаковал и сбил свой бомбардировщик Су-2. В действительности такие случаи в небе войны были не единичными. А что касается самолетов противника, то до самого конца войны летчики в воздушных боях часто ошибались в определении типа вражеского самолета. Это относилось в том числе и к опытным пилотам. Вот несколько примеров:

19 апреля 1943 года гвардии младший лейтенант Николай Бокий, имевший к этому времени 9 воздушных побед, сбил немецкого аса оберфельдфебеля Мюллера, летавшего на Bf109G-2/R-6. Вернувшись на свой аэродром, летчик доложил об уничтожении "Фокке-Вульфа-190", который, как всем известно, во всех ракурсах разительно отличается от "мессера".

7 марта 1944 г. две "Аэрокобры" 19-го гвардейского ИАП, ведущий пары - гвардии младший лейтенант Кузнецов, вылетели на перехват вражеского разведчика. Наши истребители над Кировской железной дорогой перехватили самолет противника и после нескольких атак сбили его. По возвращении доложили об уничтожении финского Пе-2 и указали место его падения. На следующий день поисковой группой самолет был обнаружен, но им оказался немецкий "Юнкерс-88" из 1-й эскадрилий 124-й группы дальних разведчиков (1.(AF)/124). Оказывается, даже в относительно спокойном воздушном бою можно двухкилевой самолет перепутать с однокилевым.

Картина дня

наверх