Центральная Азия. Вопрос о характере угроз безопасности Центральной Азии с территории Афганистана сейчас обсуждается все активнее.
Рост числа боестолкновений и терактов на фоне планов Вашингтона вывести в ближайшем будущем половину войск из Афганистана заставляет задаваться вопросом: что дальше?
Враг у ворот
В 2018 году он вернулся в Таджикистан, но был арестован и осужден. Также в афганском Бадахшане действует группировка «Исламская Партия Восточного Туркестана»*, возникшая среди китайских уйгуров, ее местные лидеры — полевые командиры Хаджи-Фуркан и маулави Ибрагим.
Подобное сотрудничество является секретом Полишинеля в случае «Аль-Каиды» и «Талибана», так как о нем многократно заявлял в обращениях действующий лидер группировки Айман аль-Завахири. «Талибан», правда, пытается соблюдать осторожность. В частности, в декабре 2018-го движение объявило, что практически не контролирует приграничные районы Бадахшана, таким образом сняв с себя ответственность за возможные вылазки боевиков в пограничных районах, чтобы не осложнять себе диалог с мировым сообществом о политическом признании. Наконец, отчет ООН сообщает об активности группировки ИГИЛ в других пограничных с Узбекистаном и Туркменистаном районах.
«Талибан» атаковал базу армии в районе Марджаб, убив многих солдат и захватив десятки пленных
Перейти границу?
Следующий важный вопрос: перейдут ли боевики границу? Известно, что ИГИЛ уже совершало теракты и попытки таковых в Таджикистане, но опиралось на местные ресурсы, а не забрасывала группы террористов с сопредельной территории. Так было совершено убийство иностранных туристов в июле и попытка теракта против 201-й военной базы в ноябре 2018 года, которые лидеры группировки координировали по интернету.
Но ИГИЛ и иные террористические группировки как минимум не чураются стратегии заброски своих агентов в регион. За последний год в Бишкеке и Оше (Кыргызстан) было зафиксировано несколько случаев возвращения из Сирии боевиков с заданием легализоваться и/или создать в республике ячейку для совершения терактов. Последний известный арест такого рода (уроженец Оша, 1993 г. р.) был проведен в этом феврале.
Известны примеры заброски боевиков, раскрытые на более поздних стадиях. В 2014 году в Ошской области были арестованы минимум две группы боевиков, ранее воевавших в Сирии и Афганистане, вернувшихся в родные края и создавших подпольные ячейки «Жаннат Ошиклари»* и «Союза Исламский Джихад»*.
По заданию из центра они пытались создать свой криминальный бизнес, основанный на рэкете, грабежах и заказных убийствах. Что, кстати, сходно с еще более ранним примером группировки «Солдаты Халифата»* (Казахстан), которая сотрудничала с афганским бандподпольем и добывала в его интересах деньги криминальным путем. Использование афганской границы открывает дополнительные возможности проникновения в регион без надежных документов и даже трафика оружия и взрывчатых веществ в интересах боевиков.
В декабре 2018 года антитеррористический центр ШОС обратил внимание на то, что террористические группировки «укрепляют связи с наркобизнесом и организованной преступностью», то есть могут использовать для транзита наркотиков и оружия контрабандные каналы местных ОПГ.
Талибы применяют качественные прицелы ночного видения в ночном бою
В Таджикистане уже участились сообщения об изъятии пограничниками оружия и даже гранат у нарушителей. На границе с Афганистаном с опасной частой происходят вооруженные инциденты: в 2018 году их было зарегистрировано более 20, причем в их ходе погибли не менее 11 человек.
Большая часть нарушений связана с контрабандой наркотиков. Но важно помнить, что наркотрафик в Афганистане контролируют именно вооруженные группировки, в том числе отряды ИГИЛ, «Талибана» и других упоминавшихся выше организаций. В их даже чисто экономических интересах максимально продлить свой контроль над цепочками транспортировки опиатов, чтобы увеличить прибыль. Ведь себестоимость наркотиков увеличивается с каждым километром, уже в Душанбе или Оше оптовая цена грамма героина в 15–20 раз больше, чем на границе. Это позволяет говорить уже о качественно новых вариантах проникновения в регион — проецировании собственной силы через границу.
Проецирование силы
За последние полгода в южных районах Таджикистана выросло число криминальных инцидентов, совершенных группами, проникшими с территории Афганистана. В августе 2018 года в результате нападения неизвестных были убиты двое жителей Фархорского района, а один был тяжело ранен. В январе 2019-го в районе Шамсиддин-Шохин афганской ОПГ был похищен и уведен через границу местный житель, а в ходе операции по преследованию преступников погиб офицер пограничной охраны.
Как сообщают, мотивом похищения стал долг семьи арестованного таджикского наркоторговца за купленный у афганских партнеров, но неоплаченный героин. И это весьма опасный пример использования силового ресурса афганских боевиков на сопредельной территории в криминальных конфликтах. Поясним, что на любом теневом рынке неизбежно формирование нелегальных властных институтов, которые бы регулировали торговлю и обеспечивали выполнение обязательств.
Власть в данном случае определяется возможностью карать нарушителей и противников, безнаказанно и в идеале монопольно совершать насилие над участниками нелегального бизнеса. Описанные инциденты показывают, что афганские вооруженные группы, преимущественно связанные с боевиками, могут периодически проецировать свою власть в пограничные районы соседнего Таджикистана и пытаются это делать.
За счет доступа к оружию и наличия участников, имеющих опыт боевых действий и убийств, афганские криминально-террористические группы имеют все шансы на победы в случае противостояние с таджикскими ОПГ. Практика показывает, что власти Центральной Азии далеко на всегда могут уравновесить и ликвидировать криминальное насилие.
Боевики «Талибана» захватили объект армии, пополнив запасы оружия
Примером является ситуация в Горном Бадахшане, где осенью 2018-го конфликт с местными «авторитетными бизнесменами» потребовал угроз президента ввести в регион войска и публичного требования сдать незаконно хранимое оружие. Важно напомнить, что одного из бадахшанских неформальных лидеров, бывшего начальника Толиба Аембекова, СМИ открыто называли ответственным за убийство генерала ГКНБ Абдулло Назарова в 2012 году, однако ни тогда, ни в 2018-м он не был арестован и допрошен, хотя жил и действовал постоянно в окрестностях Хорога. За отсутствием решения суда говорить о вине конкретных лиц нельзя, но описанная ситуация явно демонстрирует уровень проблем пограничных районов.
Если криминально-террористическим группировкам из Афганистана удастся подчинить себе наркоторговлю и околокриминальные круги на сопредельной территории, то власти будет сложнее бороться с ними, чем с местными теневыми кругами, так как противник окажется вне их формальной юрисдикции.
При этом сейчас речь идет о сравнительно «мягкой» схеме экспансии афганских группировок, при которой на начальном этапе идут попытки избежать контактов с пограничной охраны, которая в Таджикистане может дать жесткий и успешный вооруженный отпор, если судить по статистике вооруженных столкновений. Можно надеяться, что здесь не будет попыток повторить нападение на Московский погранотряд в июле 1993 года. Но, например, в Туркменистане боевики в пограничной зоне делают ставки на террор против пограничников, на что указывают почти ежегодные вооруженные инциденты на территории к северо-востоку от т. н. Кушского выступа.
Причем просачивающаяся в прессу информация показывает, что туркменские пограничники пока скорей проигрывают боевиками, что создает риск повторения подобных ситуаций.
Отряд ИГИЛ в Афганистане
Что дальше?
Пока трудно судить, насколько экспансия террористов в связке с наркоторговлей является продуманной стратегией, а насколько диктуется ситуативным желанием заработать на наркотрафике. Однако без учета мотивации ее реализация создает огромные риски для региона.
Медельинский наркокартель (Колумбия) начинался в 1970-е как сугубо криминальная организация, но в 1980-е после накопления финансовых и человеческих ресурсов создал собственные вооруженные отряды и в конечном итоге перешел к террору против правительства и начал экспансию за рубежом вплоть до южных штатов США. В ситуации же, когда ОПГ изначально состоит из уроженцев Центральной Азии, разделяющих террористические идеи и мечтающих вернуться на родину и захватить власть, подобное развитие событий наиболее ожидаемо.
В случае последовательной наркоэкспансии существующие в регионе подпольные ячейки могут быть использованы как перевалочные пункты для транспортировки наркотиков, со временем превращаясь в отделения наркокартеля, которые начнут оспаривать неформальную власть на местах. В свою очередь переход этой фазы развития к прямому конфликту с властями официальными — вопрос времени.
Проблемой является сверхдоходность наркобизнеса, которая может легко превратить маргинальные религиозно-политические течения в реальную силу, способную вербовать сторонников не только идеологией, но и финансовыми стимулами. В этой связи наведение порядка в пограничных районах и борьба с наркотрафиком превращаются в вопрос национальной безопасности для государств, граничащих с Афганистаном.
Никита Мендкович
* Запрещенная в РФ террористическая организация.
На фото — последствия атаки «Талибана» на конвои армии возле Газни и в районе шоссе Кабул — Кандагар, 3 БТР и 8 военных грузовиков уничтожены, 20 солдат погибли и многие ранены
Свежие комментарии