Фундаментальный труд Александра Андреевича Свечина «Стратегия» первым изданием вышел в 1926 году. И вскоре после уничтожающей критики был отправлен на долгое время в забвение. Но выдержал испытание безмолвием и последующим небрежением.

И в наши дни «Стратегия» остается могучим источником для развития творческого стратегического мышления, несмотря на большие, во многом непредвиденные изменения в обстановке и содержании человеческой жизни, благополучие и безопасность которой в возрастающей степени зависят от использования соответствующих знаний.

Неудобный мыслитель

Сегодня «Стратегия» требует как бы современной рецензии, анализа ее положений через призму прошедших 90 лет и современных проблем. Теоретический труд живет, пока насущны изложенные в нем идеи, пока он является средством целенаправленного развития интеллекта. В настоящее время «Стратегия» заслуживает не меньшего, а большего внимания по сравнению с тем, которое она вызвала во время своего выхода.

“ Враги знали цену Свечину, к его судьбе могла приложить руку их агентура ”

«Стратегии» предшествовал ряд трудов Свечина по истории предмета. Это позволило сделать серьезные обобщения и выводы, представить стратегию как многовековой опыт и особый вид целенаправленного мышления, со временем выделившегося в направление военной науки. На основе этого анализа представлен творческий синтез всей предшествующей классической стратегической мысли.

В основу труда были положены материалы лекций, которые Александр Андреевич в течение двух лет читал в Военной академии РККА. Стратегия представлена как процесс более 150-летнего формирования и смены ее доктрин, подтвержденных или опровергнутых последующими событиями. Исследование доведено до логического завершения: состояние теории представлено на основе анализа опыта двух последних войн – Первой мировой и Гражданской и ориентировано на будущее.

Работа вышла при жизни их активных участников, в том числе крупных военачальников и генштабистов. Такие были среди преподавателей и слушателей курсов руководящего состава академии РККА. Так что заинтересованных читателей и критиков «Стратегии» во время ее выхода хватало. Большой интерес к ней был проявлен советской и зарубежной военно-научной общественностью. Об этом красноречиво говорит тот факт, что в 1927 году вышло повторное издание, снова пятитысячным тиражом. Сразу же появились рецензии, одобрительные и не очень, но без огульного отрицания ценности и важности труда. Так было до 1930 года, когда началась уничижительная критика «Стратегии» и ее автора с позиций приписанных ему политической неблагонадежности и профессиональной несостоятельности. Возглавил эту кампанию Михаил Тухачевский, обладавший в то время в Красной армии большими властными полномочиями.

Среди профессиональной, стимулирующей развитие теории критики наиболее интересной была рецензия профессора А. Е. Снесарева. В ней представлен разбор достоинств и недостатков труда, указаны проблемы, над которыми желательно продолжить работу. С ней и сегодня полезно ознакомиться при анализе «Стратегии». Рецензия заканчивалась словами: «Такие яркие, как метеор, книги, как «Стратегия» А. А. Свечина, нужно громко и тепло приветствовать, будя всеобщее внимание и вызывая всеобщее любопытство». Тухачевский же через три года после выхода книги выступил с основным докладом на специально организованной конференции по дискредитации этого и других трудов Александра Свечина. Его выступление тоже заканчивалось призывом, но другой направленности: «Очищение нашей военной мысли от всякого свечинского наноса является вопросом первостепенной и первоочередной важности».

Конечно, не мнение авторитетных ученых – профессора Снесарева и других определило последующее официальное отношение к «Стратегии» Свечина, а властная позиция Тухачевского. Будущий маршал явно претендовал на лавры ведущего стратега Советского Союза. Авторитет Свечина делал эту претензию несостоятельной. К тому же он досаждал критикой провальной стратегии в войне с Польшей, вина за которую в значительной мере приходилась персонально на Тухачевского.

Но если отбросить личную мотивацию в подходах к стратегии, дело, на мой взгляд, сводится к следующему. Свечин анализировал и развивал теорию военной стратегии с патриотических позиций, интересов военной безопасности страны как геополитической реальности и существующих возможностей по организации ее защиты от всех видов вероятной агрессии. Тухачевский и его сторонники исходили из узких леворадикальных взглядов, подчинения политики и стратегии в случае войны интересам мировой революции. В Александре Андреевиче они видели принципиального противника такого подхода. Против него выдвигались серьезные политические обвинения: «Разумеется, Свечин писал свою «Стратегию» не для того, чтобы подготовить победы Красной армии. Наоборот – сущность «Стратегии» Свечина пораженческая в применении к СССР. Вся «Стратегия» Свечина является защитой капиталистического мира от наступления Красной армии».

Арестованная теория

Формально Тухачевский одержал победу над стратегом Свечиным в начале 30-х. Но партийно-государственная власть в эти годы начинает по ряду направлений, включая военную политику, переходить от левого доктринерства к реализму. Приверженность мировой революции оставалась, но больше в форме идеологических деклараций.

Советскому Союзу в 20-е годы было не до подталкивания мировой революции, ориентации на это своей военной стратегии. Проблема состояла в обеспечении исторического выживания в случае военной агрессии со стороны больших государств и даже коалиции малых и средних государств. Представляется, что именно этим руководствовался Свечин при обосновании положений будущей стратегии. В предисловии к первому изданию он писал: «Мы рассматриваем современную войну со всеми ее возможностями и не стремимся сузить нашу теорию до наброска красной советской стратегической доктрины. Обстановку войны, в которую может оказаться втянутым СССР, предвидеть необычайно трудно, и ко всяким ограничениям общего учения о войне надо подходить крайне осмотрительно».

Это положение Тухачевский избрал в качестве особо важного для уничтожающей критики Свечина, находившегося в то время в лагерях по ложному обвинению в контрреволюционной деятельности. Будущий маршал защищал красную советскую стратегическую доктрину 20-х годов. Но, как уже отмечалось, в 30-е начинается сдвиг всей политики, в том числе и военной в сторону национальных интересов, подготовки к защите от агрессии, готовность к которой уже показала Япония. И Свечин как знаток этой страны, ее вооруженных сил и военной стратегии был возвращен из лагерей на воинскую службу в разведуправление РККА. Ему даже присваивается генеральское звание. Но при этом тухачевская критика не была объявлена несостоятельной.

После ареста и осуждения Тухачевского должна была последовать полная реабилитация Свечина от политических обвинений и несостоятельной критики с профессиональных позиций. Александр Андреевич на это надеялся. Автобиография, написанная им 9 августа 1937-го, завершается словами: «В настоящее время у меня имеется одна забота – изгладить из моего послужного списка все следы привлечения меня к судимости в 1931 году и снять с моих трудов запрет, наложенный Гамарником и Тухачевским». Но этого не последовало. Почему? Объяснить трудно. Через год после расстрела Тухачевского Свечин был приговорен к высшей мере.

Государство готовилось к войне. Опытнейший военный профессионал и теоретик был крайне нужен. Возможно, на роль ведущего стратега появились другие претенденты. Или сработали интриги запутанной внутриполитической борьбы. Знали цену Свечину и внешние враги, к его судьбе могла приложить руку их агентура. Но это из области предположений. Реальность заключается в потере страной накануне большой войны выдающегося стратега и создателя теории оперативного искусства. Со своим опытом, развитым военно-научным мышлением, ответственным подходом к делу защиты Отечества он, несомненно, мог дать (и дал бы) массу ценных экспертных оценок и рекомендаций как при подготовке к обороне, так и при ведении войны. По возрасту и состоянию здоровья генерал Свечин, удостаивавшийся присвоения этого звания дважды – императорским и советским правительствами, еще мог бы в годы Великой Отечественной успешно возглавлять штабы и командовать войсковыми объединениями. Но и на этом неоценимые и невозвратимые общественные потери от его бессмысленного уничтожения не заканчивались.

«Стратегия» и другие труды Александра Андреевича изъяты из фондов общего пользования. На них наложено своеобразное политическое табу. Хотя высшее руководство могло ими пользоваться. Их отправили в спецхран. Значит, знали им цену. Кто пользовался, установить трудно. Несомненно одно: влияние Свечина на стратегическое мышление военных профессионалов в предвоенные годы и в Великую Отечественную сохранилось и было значительным. Многим запомнились его яркие лекции. Например, о них с благодарностью вспоминал Маршал Советского Союза Мерецков. Влияние стратегических идей Свечина имело место, но, конечно, не в той степени, в какой могло, если бы он жил, работал и служил Отечеству на избранном им в детстве военном поприще.

А ведь был прав!

Война подтвердила верность многих положений и идей свечинской «Стратегии». Например, об интегральном полководце в войнах ХХ века, в руках которого должны быть сосредоточены силы и средства страны, руководство всеми фронтами современной борьбы: вооруженной, экономической, политической и другими. Таким интегральным полководцем в годы Великой Отечественной стал Государственный Комитет Обороны во главе со Сталиным. Создание ГКО было, пожалуй, одним из самых удачных стратегических решений по управлению ведением войны.

Об идеях Свечина по стратегии измора и сокрушения никто открыто не вспоминал. Но как она была нужна в начальный период. И обращаться к ней пришлось. В Московской битве потребовалось вначале обессилить фашистский «Тайфун», а затем перейти в контрнаступление. Но за пренебрежение предварительной теоретической подготовкой, за действия методом проб и ошибок пришлось платить большую цену.

Примеров, подтверждающих верность стратегических положений и идей Свечина опытом Великой Отечественной и всей Второй мировой войны, много. К сожалению, этим никто не занимался. Представляется, что следовало бы обратиться к этому сейчас, пусть и с большим опозданием. Это принесет большую пользу исторической науке и стратегии.

Сила ум не заменяет

После войны «Стратегия» и все творчество Свечина не были востребованы, даже после его реабилитации в 1956 году теоретическое наследие осталось без внимания научной общественности. Интерес к ученому проявлялся в основном как к репрессированному в хрущевской кампании борьбы с культом личности Сталина. В первое послевоенное десятилетие не появилось труда, подобного его «Стратегии», претендующего на анализ Великой Отечественной и Второй мировой. Сразу после войны победно-хвалебных публикаций было много. Затем качнулись в обратную сторону, вскрывали только стратегические ошибки, вплоть до обесценивания Великой Победы. Для правдивой истории и развития стратегии как науки требовался беспристрастный анализ. Послевоенная внутренняя и международная ситуация не только осложняла, а фактически исключала его проведение.

Невиданное по масштабам, силам и судьбоносности военно-стратегическое противоборство развернулось после войны не случайно. Запад имел большое экономическое превосходство и обладал монополией на ядерное оружие. От Советского Союза, сильно ослабленного войной, это требовало жесткой и одновременно гибкой внешней и внутренней политики. В этом отношении многое могла дать свечинская «Стратегия», изложенный в ней метод взаимосвязи всех фронтов военной борьбы, выделение ключевых в быстро меняющейся обстановке.

К сожалению, с появлением ракетно-ядерного оружия стратегическое мышление как бы увяло, снизился интерес к его освоению. Открытых трудов, подобных «Стратегии» Свечина, не выходило. Только в 1962-м появилась коллективная «Военная стратегия». Авторы под руководством Маршала Советского Союза Василия Соколовского во введении отмечали: «В советской открытой литературе ощущается явный недостаток трудов, дающих общее представление о военной стратегии во всем многообразии изучаемых ею вопросов. По сути дела после книги Свечина «Стратегия», вышедшей в первом издании в 1926 году, весьма далекой от правильного марксистского толкования существа и содержания военной стратегии и не лишенной многих недостатков методологического характера, в Советском Союзе не было издано ни одного открытого труда советских военных авторов, посвященных военной стратегии в целом».

По прошествии более 30 лет бездоказательно повторилась оценка, навязанная в свое время Тухачевским. И хотя авторы выступали за развитие стратегической мысли, на деле сужали ее, сконцентрировав на проблемах вооруженной борьбы только с учетом ракетно-ядерного оружия. Действительно, его наличие и применение стало центральной проблемой военной политики и стратегии. Стали вероятными на только геноцидные, но и суицидные войны, ведущие к гибели обеих противоборствующих сторон. Исключение этих войн стало первой задачей стратегии Советского Союза.

Теоретики, сводившие сущность стратегии только к вооруженной борьбе, не увидели, что на дворе при формальном мире все шире применяются нетрадиционные средства и методы военной по своим целям борьбы. В обобщенном виде она была названа холодной войной. Советские теоретики не только проглядели ее зарождение и развитие, но и не признали войной, даже когда она стала угрожать развалом страны. На них лежит значительная доля вины за то, что Советский Союз так бездарно и сокрушительно проиграл Западу. Они защищали свою позицию от «весьма далекого от правильного марксистского толкования существа и содержания военной стратегии» Свечина, предупреждавшего: «Ко всяким ограничениям общего учения о войне надо подходить крайне осмотрительно».

В свечинском труде на основе анализа истории Первой мировой и Гражданской войн стратегия наполнилась экономическим, политическим, научно-техническим, всем общественным содержанием. Рядом с вооруженным фронтом и в сопряжении с ним появились экономический, политический фронты, не исключалось, а предполагалось возникновение новых. Военная борьба невероятно усложнилась, соответственно стратегия должна была заниматься подготовкой и ведением всех имеющих место быть и вероятных конфликтов.

В 60-е годы резко возросла зависимость военной стратегии от успехов внутренней, прежде всего социально-экономической политики, особенно после заявления советского партийно-государственного руководства о курсе на достижение быстрого превосходства над капитализмом, конкретно – СССР над США. Но авторы «Военной стратегии» не связывали предмет своих изысканий с социальной политикой, не формулировали требований к конкретным видам государственной деятельности для реализации поставленных задач.

Имеет смысл провести сравнительный анализ «Стратегии» Свечина и «Военной стратегии» 1962 года. Их разделяет 36 лет. Такой анализ важен для подготовки и издания нового фундаментального труда по стратегии. Потребность в нем давно ощущается. Стратегию, отвечающую условиям современности и требованиям будущего, можно разработать прежде всего на основе анализа своего практического и теоретического исторического опыта.

История 90-летнего бытия «Стратегии» поучительна с позиции отношения к ней не только в прошлом, но и в настоящем. Свечин писал: «Иллюзорным является единство доктрины, базирующееся на единстве стратегического мышления». Стратегия требует непрерывного и напряженного самостоятельного творчества, развития мышления по принципу не только профессиональной занятости, но и гражданского долга. В настоящее время она востребуется всеми видами общественной деятельности. К сожалению, не чувствуется должной озабоченности развитием стратегии как науки и стратегического мышления граждан, важных для преодоления общественного кризиса.

Стратегия в ХХ веке, особенно в его второй половине, быстро и широко вышла из сферы своего зарождения и развития – военной, распространившись на все области. По существу на наших глазах произошла стратегизация общественной жизни. Сегодня очевидно, что когда забуксовала советская плановая хозяйственно-экономическая система, требовался быстрый переход к смешанному, централизованному и сетевому, стратегическому управлению. Иначе неизбежен был социально-экономический крах социума, а в условиях холодной войны – поражение страны и ее расчленение. Это и случилось. Политическое и военное руководство страны не имело стратегии ни упреждения и выхода из кризиса, ни ведения и завершения холодной войны.

Исторический труд Свечина должен занять в современном арсенале почетное место. Мы обязаны отдать должное своим предшественникам. В настоящее время без развитого стратегического мышления нельзя рассчитывать на успех ни в одной области общественной жизни.