Массовые расстрелы советских граждан и почти полное уничтожение новороссийцев еврейского происхождения в октябре 1942 года были только началом повального геноцида населения Новороссийска. Единственное, что помешало нацистским палачам, также как и евреев, расстрелять и русских это численность и тяжёлые бои у стен цементных заводов. В такой ситуации отвлекать значительные силы для карательных акций было сложно. Но от своей сатанинской идеи гитлеровцы отнюдь не отказались. Геноцид русского народа (как впрочем и других народов советского союза) ничуть не уступал по своей чудовищной сути холокосту.

В Новороссийске для истребления мирного населения города применяли целый ряд иезуитских методов, отличавшихся систематичностью и цинизмом. Своим главным оружием, кроме расстрелов и виселиц (о чём читатель узнает в отдельной части), нацисты выбрали голод и грабёж. Эти два спутника войны в данном случае полностью контролировались нацистами. Ставка на голод и грабёж была для гитлеровцев беспроигрышной. Это можно заметить и сейчас, когда различные псевдоисторики и карманные журналисты размышляют, какие города следовало бы сдать для «спасения населения», мол, нацисты не виноваты – так вышло, война ведь.

Так какой была эта «война»? В первые же месяцы оккупации нацисты отобрали у местного населения весь домашний скот и птицу. Этот банальный грабёж, который естественно вызвал ещё большую волну голода в Новороссийске, был вполне официально оформлен приказом немецкого командования. Более того, нацисты мотивировали эту бесчеловечную акцию… заботой о животных. Да, да. «Просвещённые цивилизованные европейцы» с тонкой душевной организацией якобы не могли видеть страдания домашней скотины, оставшейся без кормов. Проводить параллели с современностью не вижу смысла – для этого, наверное, потребуется серия отдельных материалов про западных «цивилизаторов».

Руины некогда промышленного района Новороссийска

60-летняя жительница Новороссийска гражданка Саркисьян показала следующее:

«… ко мне явились три немецких солдата, вооружённых автоматами. Они забрали у меня корову, козу, 10 кур, а также одежду, мою и моего мужа. Скот угнали, а вещи уложили на подводу и увезли в неизвестном для меня направлении».

Крайней популярностью у оккупационных властей пользовались и так называемые «жандармо-полицейские облавы на партизан», к ловле которых, кстати, они не имели решительно никакого отношения, так как новороссийские партизаны в подавляющем большинстве были «фронтовыми» (т.е. воевали вместе с действующей армией в качестве проводников и т.д.). Заключались эти акции в том, что раз в 3-4 дня жандармы совместно с полицейскими и казачьими (из песни слов не выкинешь – не одна тысяча казаков помогала нацистам травить свой собственный народ) отрядами, нёсшими карательно-конвойную службу, оцепляли «базар». Под «базаром» здесь подразумевается просто место, где можно было выменять еды, а это для многих в тех условиях было единственным способом не умереть с голода. После оцепления толпы опять-таки начинался примитивный грабёж. Для тех, кто после этих налётов возвращался домой с пустыми руками, это вполне могло означать только одно – голодная смерть.

В одну из таких «облав» попал и дедушка автора, тогда ещё 14-летний мальчишка. Семья моего деда была большая, но матушка его была уже далеко не молодой женщиной и постоянно болела. Отца, тоже уже старика, арестовали нацисты – более его никто не видел. Единственный кормилец в тот злополучный день отправился на «базар» обменять простыни на что-нибудь съестное. Завидев простыни в руках мальчика, нацистский патруль обвинил его в помощи партизанам (простыни, как известно, часто использовались в качестве бинтов) и арестовала. Но дедушке «повезло», ему «всего лишь» переломали дверью фаланги пальцев. Простыни, естественно, отобрали.

Ещё одним эффективным методом культивирования искусственного голода в городе были изобретённые нацистами «запретные зоны». Как только нацистское ворьё узнало, в какой части города расположены самые благоустроенные дома, где в основном жила производственно-техническая элита местных заводов и порта, то смекнуло, где можно поживиться, а заодно сократить число мирного населения. Таким образом, оккупационная власть объявляло один из зажиточных кварталов «запретным», то под предлогом борьбы с партизанами, то по какой-либо ещё надуманной причине.

В этом случае населению было приказано в течение одного-двух часов покинуть «запретную зону». Как только квартал пустел, в квартиры и дома врывались представители «новой Европы». Цель у этих бандитских налётов была только одна – грабёж. Список того, что тащили с собой гитлеровцы и румыны (никогда не пропускавшие возможность пошакалить), также весьма примечателен: мебель, самовары, патефоны, кровати, ковры, швейные машины и музыкальные инструменты. Как это ни странно, но представители технически развитой нации с мощной экономикой и автобанами не брезговали мужским и женским бельём, наволочками и наперниками с перин. Срезали даже трубы парового отопления.

После нацистов оставалась только захламлённая пустыня

Когда квартал был «подчищен» окончательно, немцы объявляли «запретной зоной» следующий квартал. И так подряд.

Опасаясь мятежа во время проведения массовых грабежей, нацисты использовали любую возможность выгнать население из своих домов. Часто для непосредственного обворовывания, как я указывал ранее, привлекались румынский союзники. Учительница школы совхоза Мысхако Татьяна Малинина свидетельствовала, что для проведения одной из многочисленных публичных казней в центр посёлка согнали почти всех жителей. В тот день нацисты повесили двух советских моряков. Когда издевательство закончилось и жителей отпустили по домам, то они обнаружили пустые дома и уезжающие из посёлка подводы румынских солдат, гружёные наворованной провизией и чужим добром.

Результаты грабежа не заставили себя долго ждать. Я приведу лишь некоторые свидетельства очевидцев того чудовищного голода, которого в Новороссийске ещё не знали. Гражданка Панченко Евгения Петровна сообщала комиссии:

«…положение с питанием настолько ухудшилось, что в пищу употребляли крыс, собак и падаль, но и их не хватало. Немцы отбирали не только носильные вещи и ценности, но и продукты питания. В марте 1943 года немцы ворвались ко мне в квартиру и отобрали 2 ведра кукурузы, которую я выменяла в станице на последние ценные вещи».

Гражданка Прасковья Городецкая (53 года) свидетельствовала:

«Население города при немцах голодало, я лично питалась цветами от акации, корками картофеля и другими отбросами. В первых числах августа 1943 года на углу улиц Парижской Коммуны (прим. автора – ныне улица Новороссийской Республики) и Гончарова лежала убитая лошадь. У этой лошади собрались до 30 оголодавших жителей Новороссийска, желая получить порцию от павшей лошади. В это время подошёл немецкий офицер и ударил женщину, стоящую впереди. Женщина тут же упала, вовлекая многих. Подойдя ко мне, офицер ударил меня в грудь, я тоже упала. Всех людей офицер разогнал…»

Таким образом, нацисты истребляли наш народ всеми доступными способами. И как бы нынешняя прозападная рвань не пыталась подчистить нацистов – факты их макают в их же естественную среду обитания. Просто об этих фактах нужно чаще говорить…

Продолжение следует…