Почему польская конница, имевшая славную боевую историю в былые эпохи, так и не стала ударной силой польской армии в ходе Советско-польской войны 1919-1921 гг.? А ведь именно она должна была стать серьезным аргументом в маневренных операциях этой войны и главным противником советской кавалерии.

К началу войны польские войска, хорошо обученные французскими инструкторами, были отлично вооружены. Польская пехота состояла из 3-батальонных пехотных полков 12-ротного состава, кроме того, в каждом батальоне имелась пулеметная рота, техническая рота, телеграфная секция, телефонный взвод и команда конных ординарцев. Полки в среднем имели по 1500 штыков и 36 пулеметов.

Высшим соединением была пехотная дивизия в составе двух пехотных бригад (по 2 полка в каждой), дивизионной конницы в составе не более полка кавалерии, полка тяжелой артиллерии (2 дивизиона по 3 трехорудийные батареи), полка легкой артиллерии (такого же состава, но батареи четырехорудийные), двух авиаотрядов (разведывательного и истребительного), саперного батальона, телеграфной роты и др. подразделений. Дивизия имела в своем составе 12 батальонов пехоты (6000 штыков), 144 пулемета, 24 легких и 18 тяжелых орудий.

 

Кроме того, каждая дивизия имела в тылу 4 запасных батальона (2400 штыков) и запасные артиллерийские полки (12 легких и 9 тяжелых орудий).

В польской пехоте встречались винтовки разных систем – германской системы Маузера, французской системы Лебель и австрийской системы Манлихера. На вооружении польской кавалерии имелись французские и немецкие карабины. Пулеметы у поляков также были различных систем - Максима, Кольта, Гочкиса. Артиллерия же в основном была русская - трехдюймовые пушки (но встречались и французские 75-мм пушки, а также английские скорострельные пушки). Основой тяжелой артиллерии были французские и немецкие 105-мм пушки. Гаубицы - систем Шнейдера, Крезо и Круппа. Авиация была представлена в основном самолетами французских и английских моделей.

Снабжены польские войска были очень хорошо. Боеприпасов у поляков было достаточно, обмундирование хорошее, настроение солдат - воинственное. Польская армия была хорошо организована и представляла собой крепкую боевую единицу. Особенно выделялись 7-я и 13-я пехотные дивизии, 1-я кавалерийская дивизия генерала Карницкого и отдельная кавалерийская бригада генерала Савицкого.

Но именно в кавалерийской сфере польская армия была слаба и неправильно организована. Постоянных кавалерийских соединений высшего уровня первоначально польская армия не имела, а кавалерийские полки в зависимости от боевой обстановки придавались пехотным дивизиям как дивизионная конница, или включались в кавалерийские группы, кавалерийские бригады и кавалерийские дивизии. Но состав этих соединений был переменный – входившие в них полки постоянно менялись.

Первые части польской кавалерии появились во время разоружения немецких войск на территории бывшего царства Польского. Как и все польские войска, кавалерия формировалась исключительно по инициативе офицерства. Пошли по пути обновления и переформирования уже существовавших кавалерийских частей и отрядов в польских легионах и восточных корпусах.

В начале декабря 1918 года насчитывалось девять формирующихся кавалерийских полков.

В январе 1919 года появляется должность Главного Инспектора кавалерии – ему была вручена вся полнота власти в деле формирования польской кавалерии. Инспекция, работавшая вплоть до начала 1920 года, была заменена кавалерийской секцией 1-го департамента главных родов войск, и выполнила важнейшие задачи в деле формирования кавалерии.

Цифры таковы, что если к 15-му декабря 1918 года формировалось девять кавалерийских полков численностью в 3500 сабель, то спустя 4 месяца, 15 марта 1919 года, польская конница насчитывала 15 полков, имевших 9000 сабель, а к 15-му июля того же года уже существовало 20 легкоконных и уланских полков и 4 полка конных стрелков общей численностью в 16500 сабель.

Операции против Красной армии начались в период, когда польская армия еще находилась на стадии формирования. Особенно это касалось кавалерии, которая, не дожидаясь завершения организационной работы, должна была отправить на театр военных действий все имеющиеся части.

В результате в течение всего 1919 года наблюдалась картина, когда отдельные эскадроны одного и того же полка действовали на разных участках армии, а иногда даже и на разных фронтах. Так, один эскадрон 2-го уланского полка весной 1919 года находился в Силезии, другой - внутри страны (в Седлеце), третий - на Волыни и четвертый - в Полесье.

Лишь в конце декабря 1919 года разрозненные кавалерийские части впервые были сведены в сравнительно большое кавалерийское соединение - бригаду. В состав ее вошли: 3 эскадрона 1-го легкоконного полка, 2 эскадрона 11-го уланского полка, 2 эскадрона 4-го уланского полка и 2 эскадрона дивизионной конницы. Таким образом, для формирования этой бригады пришлось свести отдельные, находившиеся рядом, эскадроны различных частей. Лишь во второй половине 1919 года, после первых боевых успехов польской армии, появилась возможность начать объединение разрозненных кавалерийских частей в более широком масштабе. К концу того же года были собраны почти все кавалерийские полки и начали создаваться высшие кавалерийские единицы - трехполковые бригады.

Делу формирования польской кавалерии не хватало масштабности. Отсутствовала как доктрина массированного применения кавалерии, так и заметные кавалерийские военачальники.

Весной 1920 года, перед наступлением на Киев, польская конница состояла из 21 легкоконного и уланского полка и 5 полков конных стрелков - всего 20500 сабель.

В апреле 1920 года во время наступления на Украине польская кавалерия впервые приняла участие в боях в составе такой крупной оперативной единицы как отдельная кавалерийская дивизия в составе двух трехполковых бригад. Дивизия совершила набег на Казатин, а затем вынесла на своих плечах всю тяжесть боев с Конной армией С. М. Буденного.

В этот период состав польской кавалерии быстро таял.
В ней присутствовал большой процент новобранцев, недостаточно обученных и не умевших ездить верхом (набивавших лошадям спины). В итоге продолжительные и безостановочные марши приносили таким частям большие потери, чем участие в боях.

В июне 1920 года боевой состав польской конницы упал до 12000 сабель. Необходимо было принять кардинальные меры.

В этот период оперативная обстановка позволила полякам снимать кавалерию с некоторых участков фронта и начать ее реорганизацию. Для того чтобы укомплектовать кавалерийские части качественным личным составом, польский Сейм постановил призвать 10 возрастов из числа запасных солдат, ранее служивших в кавалерии. В основном это были унтер-офицеры русских, германских и австрийских войск, имевшие богатый боевой опыт. По данным призывных органов, таких лиц насчитывалось до 10000.

Для пополнения офицерского состава кавалерии было приказано изъять из штабов и центральных управлений как можно большее число кавалеристов - уже в первые недели эта мера дала коннице более 150 офицеров.

Хуже всего обстояло дело с пополнением конского состава - в результате германской оккупации в стране оставалось мало годных строевых лошадей. Была объявлена реквизиция лошадей (за определенное вознаграждение) и организована их закупка. Все эти меры принесли хорошие результаты: в течение полутора месяцев было получено несколько десятков тысяч лошадей, из которых почти 20000 были переданы в кавалерию.

Для вооружения пополнений были использованы имевшиеся на складах запасы русской, германской и австрийской армий. Но нехватка сабель была так велика, что правительством была введена такая мера, как принудительная сдача всем населением Польши имеющихся на руках сабель. Сабли отбирались даже у офицеров, не находившихся на передовой.

Благодаря таким усилиям, в июле было сформировано 30 маршевых эскадронов, отправленных на пополнение кавалерийских полков. С 10 по 15 июля на фронт было отправлено 162 офицера, 10346 всадников и 9279 коней. Численность личного состава эскадрона была доведена до 200 человек. Из двух дивизий, в составе двух трехполковых бригад каждая, была создана группа стратегической конницы, которая сразу после сформирования была двинута на фронт.

В этот же период был отдан приказ о формировании добровольческих конных частей – данная мера обосновывалась стремительным наступлением Красной Армии в глубь Польши. На защиту национальной независимости прибыло много добровольцев, из которых были быстро сформированы различные конно-охотничьи части. Добровольческое движение было использовано и для усиления кавалерии – отправив запасных на укомплектование действовавших кавалерийских полков, командование решило увеличить число последних путем формирования добровольческих кавалерийских полков. И менее чем за пять недель было сформировано 8 новых кавалерийских полков. По мере формирования (и даже не всегда дожидаясь его окончания) эти полки отправлялись на фронт и принимали участие в боях. Общая численность добровольческих кавалерийских формирований в период с 15 июля по 15 августа 1920 года выразилась цифрой в 306 офицеров, 10187 всадников и 9522 коней.

Конные добровольческие полки принимали участие в целом ряде боев, проявив высокие боевые качества. После окончания осенней кампании почти все они получили очередные номера и были переименованы в полки регулярной конницы.

В течение шести недель, в период наиболее ответственных боев Советско-польской войны, на фронт было отправлено 468 офицеров, 20583 всадника и 18800 коней.

В августе 1920 года численность польской кавалерии достигла небывалой до сих пор цифры в 34000 сабель.

После отступления советских армий от Вислы польская кавалерия начала энергичное преследование. Последней значительной операцией польской конницы был рейд под командованием полковника Роммеля, проведенный в направлении Ровно-Коростень (в 140 верстах от Киева) почти накануне перемирия.

Но в первый период войны польская конница не рисковала вступать в кавалерийские столкновения с красной кавалерией – лишь в августе 1920 года она усвоила необходимые тактические приемы, заимствовав их у красной конницы. И лишь с августа она действовала более энергично, совершая налеты на фланги и тылы советских войск в период операций в районе Броды-Львов.

Именно поэтому красная конница оказалась мощнейшим фактором захвата стратегической инициативы на наиболее ответственном этапе польской кампании, и была серьезным мобильным ресурсом в руках советского командования.

Вступление польской кавалерии в Вильно, 1919 г.