"Помню всё по минутам"
Боец спецподразделения "Альфа" Юрий Торшин руководил одним из его отрядов во время штурма захваченного террористами театрального центра на Дубровке. Он и его бойцы в ходе спасательной операции ликвидировали лидера боевиков Мовсара Бараева.
Буквально по минутам Торшин помнит те страшные три дня - с 23 по 26 октября. Как только прозвучало сообщение о захвате, тут же по тревоге были подняты все отряды спецназначения.
Варианты освобождения заложников отрабатывались два дня. На третий день была команда к штурму.
"Когда мы проникли в здание, террористы располагались по всему комплексу, никто не знал, какое будет столкновение: с двумя, тремя или большим числом террористов", - цитирует "РИА Новости" Торшина.
В театральном центре начался настоящий бой: раздавались взрывы гранат, были слышны автоматные очереди.
Варианты освобождения заложников отрабатывались два дня. На третий день была команда к штурму. Фото: Pravda Komsomolskaya/globallookpress
Многие по сей день спрашивают о том, как же такому большому количеству террористов удалось попасть внутрь. Торшин отвечает, что тогда это было очень легко. Всё дело в том, что в день премьеры "Норд-Оста" за безопасность здания отвечали всего пять охранников. Это не просто мало, это практически нисколько.
17 лет спустя. "Загнанный зверь"
В тот день одной из первых о теракте сообщила Ольга Черняк. Сейчас она вспоминает, что сам спектакль не понравился ей с самого начала. Более того, она даже хотела с мужем уйти, но после антракта всё же решили вернуться и досмотреть.
"Когда на сцену ворвались люди в военной форме, мы даже не сразу сообразили, что это не часть представления, - цитируют ее «Известия». - Они дали очередь в потолок, посыпалась штукатурка, и стало понятно, что происходит что-то страшное".
Ольга вспоминает, что было очень страшно. Кошмар продолжился и на второй день. Террористок со взрывчаткой стали расставлять по залу.
"Одна из них стояла почти напротив меня. Я смотрела на неё и понимала, что сейчас она взорвёт себя, меня, всех вокруг, - говорит она. - Что над нами балкон, и когда он упадёт, у нас не будет ни единого шанса выбраться, мы окажемся погребёнными под грудой цемента".
Ольга добавляет, что чувствовала себя загнанным зверем.
"Искать силы у Бога"
Сергей Лобанков тогда руководил детской труппой "Норд-Оста". После первого акта детей оставили на репетицию предстоящего концерта по мотивам мировых мюзиклов.
В день премьеры "Норд-Оста" за безопасность здания отвечали всего пять охранников. Поэтому террористы смогли свободно попасть внутрь. Фото: Pravda Komsomolskaya/globallookpress
"Буквально через пару минут после начала второго акта стеклянная дверь студии открылась, и человек с автоматом в военной форме попросил нас пройти в зал, - рассказывает он. - Когда мы оказались на балконе, увидели вооружённых людей, со сцены объявили, что мы заложники".
Все три дня он старался поддерживать детей, чтобы они не падали духом. В какой-то момент, когда ребята совсем были готовы отчаяться, Лобанков предложил искать силы у Бога. Это сильно подбодрило детей.
"Вы не чеченцы". Рошаль и Кобзон спасали заложников
Главный детский хирург страны, доктор мира Леонид Рошаль дважды заходил в заминированное здание к террористам.
"Первый раз мы пришли туда вместе с иорданским коллегой, которого вызвали террористы. Показал документы, объяснил, что я доктор, работал во многих странах во время войн, - цитирует Рошаля «Собеседник». - Затем один из террористов в маске добавил: «А по дороге заберите там, на этаже, валяется одна убитая. Пришла к нам шпионка, мы её расстреляли»".
Доктор мира уговорил террористов отпустить с ним восемь детей. Фото: Pravda Komsomolskaya/globallookpress
Позже Рошаль вернулся снова к зданию - с запасом необходимых медикаментов. Он помогал людям прямо в зале. Помимо этого ему удалось передать для заложников воду. А ещё он уговорил террористов отпустить с ним восемь детей.
Певец Иосиф Кобзон лично ходил на переговоры с террористами четыре раза. Он спас трёх детей и двух взрослых.
"Когда вошёл, то сказал: «Я думал, здесь чеченцы», - вспоминал Кобзон, цитату приводит «КП». - Главарь террористов отвечает : «Мы чеченцы!» А сам сидит в кресле развалившись. Я говорю: «Когда вошёл известный всей вашей стране человек старше вас в два раза, а вы сидите, это не чеченцы!» Он вскочил: «А вы что, воспитывать нас пришли?» Я говорю: «Ну, пока родителей нет, я как старший имею право. Вот я пришёл к вам в пальто, а вы на меня автоматы наставили». Он: «Опустите автоматы». Потом говорю: «Хочу видеть твои глаза». А они же в камуфляже ходили, в масках. Он так смотрит на меня, снимает маску. Я говорю: «Ну ты красавец! Зачем тебе маска? Кто тебя собирается фотографировать?» Так дальше шёл у нас разговор. Я был уверен в ситуации. Так же как и с Шамилем Басаевым. Дважды мы с ним беседовали, и дважды он нервно вскакивал. Я говорил: «Что? Что ты вскочил?» Он: «Прекрати!» Я говорю: «Что прекратить? Расстрелял бы?» - «Если бы не гость - расстрелял бы!» Я говорю: «А если бы не люди, я к тебе не пришёл бы, ты для меня слишком мелкая сошка!» Мы с ним тоже жёстко выясняли отношения. Так что непростые это были свидания".
Потом Кобзон просил: дайте вывести самых маленьких.
Певец Иосиф Кобзон лично ходил на переговоры с террористами четыре раза. Он спас трёх детей и двух взрослых. Фото: Pravda Komsomolskaya/globallookpress
"А потом одна уткнулась в меня: «Там мама». Я говорю: «Абубакар, зачем тебе мама без детей, а мне дети без мамы?» Он улыбается: «Да, чувствуется, что вы непростой человек». Я говорю: «Конечно». Он сказал: «Выведите им мать». И вот вывели женщину", - в разговоре вспоминал он.
Шахидка из "Норд-Оста": "Вы думаете, так просто отсюда уедете?"
Журналист Анатолий Жданов вспоминает, как в 1996 году он был в Грозном. С коллегами брали интервью у местных, решили набраться смелости наведаться в штаб Басаева.
Это был двухэтажный кирпичный дом на окраине Грозного.
В помещении очень много людей с оружием. Им предложили пройти в столовую. Женщина, которая обслуживает воинов Басаева, очень общительна. Предлагает чай, интересуется, кто мы и откуда, пишет "КП".
- Анатолий Жданов, - представляюсь я.
- Русский?
- Да, - продолжаю улыбаться.
- И вы думаете, что так просто отсюда уедете?
Улыбка сползает с моего лица.
- Поймите, - сбивчиво объясняю я. - Мы все советские люди. Мой дед по отцу был немцем по фамилии Кайзер. Его в 1947 году расстреляли. Отцу в детдоме другую фамилию дали. Бабушка по матери - Разенко, украинка. Моя жена - белоруска. Вырос я на Кавказе...
Журналистов, конечно, отпустили. А женщину звали Есира Виталиева, самая старшая из "шахидок", захвативших ДК на Дубровке. Во время штурма была убита.
Свежие комментарии