Северный флот Российской Федерации самый молодой и самый сильный. Его история не отягощена поражением в Русско-Японской войне, в которой при Цусиме и Порт-Артуре погибли корабли и моряки Балтики и Севастополя. С честью пройдя Великую Отечественную войну и став ракетно-ядерным ещё до развала Советского Союза, он до сих пор сохранил большую часть своего могущества в лучшие годы. К сожалению, как и человек, флот может переживать периоды расцвета и могущества, чередующиеся с временами деградации и упадка, совпадающими с историческими вехами страны. Крымская весна 2014 года уже стала одним из таких поворотных событий.

Рассматривая современный актуальный боевой состав кораблей Северного флота, нельзя не обратить внимания на такой факт: 61 процент стандартного водоизмещения кораблей боевого состава приходится на подводные лодки и соответственно только 39 процентов на надводные корабли. Если немного передёрнуть, то Северный флот - это Подводный флот. Задумаемся, хорошо это или плохо, и обратимся к мировой практике.

Мне удалось найти только одну страну в мире, в которой водоизмещение подводных лодок (53 %) превышает водоизмещение надводных боевых кораблей (47 %) в составе ВМС – Израиль! Три вида вооружённых сил страны с момента образования либо ведут боевые действия, либо готовы дать в высшей степени жёсткий отпор возможным геополитическим оппонентам на ТВД своего региона. Историческая ретроспектива выдаёт всего один пример после 1943 года, когда «волчьи стаи» подводных лодок гросс адмирала Карла Деница стали основным средством ведения войны на море для гитлеровской Германии. К слову, между прочим, израильские ВМС приняли на вооружение именно немецкие, самые современные подводные лодки проекта 212 с анаэробными силовыми установками, которые, по мнению некоторых экспертов, сопоставимы по боевым возможностям с атомными ПЛ.

А что происходит в мире? Как ни странно, на почётном третьем месте бывшая владычица морей Великобритания с 47 процентами водоизмещения подводного флота против 53 процентов стандартного водоизмещения надводных боевых кораблей. Интересно припомнить, кто называл подводную лодку оружием бедных! Или просвещённые мореплаватели усвоили уроки двух мировых войн от континентальных готов?

Складывается странное двоякое ощущение. Российский император признаёт подводную лодку боевым кораблём после цусимской катастрофы, и флот на Дальнем востоке возрождается с подводных лодок. Самая воюющая страна Израиль и по определению умеющая считать деньги выбирает подводные лодки. Бесноватый фюрер задвигает любимца Геринга и завещает тонущую Германию скромному Деницу. Великобритания, уступая господство в мировом океане, переводит тающую ударную мощь флота не в авианосцы, а в подводные лодки. Неужели подводная лодка - удел пораженцев, а может это скрытая сила очкарика каратиста?

Далее. Экзотический и далеко не бедный Сингапур 25 % водоизмещения флота отдаёт скромным подержанным подводным лодкам из Швеции и тут же приобретает навороченные стелс-фрегаты. А вот новые претенденты на звание Владычицы морей США и Китай, не стесняясь, гордятся 79 и 78 процентами соответственно стандартного водоизмещения флота надводных кораблей. Ведь с авианосцев, УДК и крейсеров особенно удобно демонстрировать флаги у чужих берегов. На память приходят два «императора» из кинофильма «Корона Российской империи»…

А у нас на Северном флоте продолжается планомерно модернизация надводных ударных кораблей первого ранга и строительство новых подводных лодок. Особенно греет душу продолжение серии до восьми единиц постройка по улучшенному проекту многоцелевых атомных подводных лодок с крылатыми ракетами на борту типа «Ясень». Если сравнить «Северодвинск» с американской «Вирджинией» по надводному водоизмещению, они, можно сказать, одноклассники, 8600 тонн у нашей АПЛ против 7800 тонн у американки. Вот только вес боекомплекта на борту нашего атомохода в три раза превышает показатель оппонента (184,8 тонн против 61,5). Этот факт говорит о наличии возможности и решительности противостоять в океане более многочисленному и сильному противнику, подразумевая флоты США и НАТО.

На Чёрном море ещё круче. За три года флот получил уже шесть «Варшавянок» и только два фрегата (не считаем переведённые на Балтику два МРК проекта 21631).

Получается, волей или неволей, по разным историческим, геополитическим, экономическим причинам основная мощь Северного флота сосредоточена в подводной компоненте. Значит, вероятному противнику уже в мирное время мы объективно уступили поверхность и воздушное пространство над океаном. Не вселяет оптимизма и система базирования Северного флота. Все главные военно-морские базы и пункты базирования расположены на участке заполярного побережья, не превышающего по протяжённости 200 километров и непосредственно примыкающем к границе страны из блока НАТО. Даже Израиль, обладая береговой чертой такой же протяжённости, имеет преимущество в воздухе и в системах мирового уровня ПВО/ПРО. В битве за Атлантику союзникам с огромным трудом и потерями всё же удалось в конце войны блокировать действия немецких подводных лодок, базы которых располагались от Бискайского залива до фьордов Норвегии. Возможности по рассредоточению подводных сил Северного флота не в разы, а на порядки ниже того ресурса, которым обладали гитлеровские субмарины. Учтём ещё и капитальные бетонные укрытия в базах, расположенных в пределах досягаемости авиации союзников. И они были созданы не для современных дорогущих атомоходов, способных переломить ход глобального конфликта, а для подлодок, которых в лучшие времена Германия клепала до сорока штук в месяц! А у нас наследство холодной войны в Балаклаве превращено в музей (хорошо ещё что не в «музей оккупации»). Жалость берёт за горло, когда смотришь на фотографии, где наши атомоходы, как холодные котята, жмутся друг к дружке у пирса на фоне первобытной полярной тундры, беззащитные от удара случайно прорвавшегося «Томагавка» с кассетной боеголовкой.

В статье ни в коем случае не ставится под сомнение и не рассматриваются возможности береговых противокорабельных комплексов и системы ПВО/ПРО на Кольском полуострове. Но нельзя смотреть сквозь пальцы на тот факт, что все современные эсминцы типов «Арли Бёрк» и «Замволт», крейсера типа «Тикондерога» имеют в боекомплекте противоракеты «Стандарт СМ-3», заточенные не для борьбы с крадущимися над волнами «Калибрами» и «Ониксами». Не зная где можно упасть, заокеанцы стараются подстелить соломку и свести к минимуму возможность и упреждающего, и встречного, и ответного удара из-под воды с наших стратегических ракетоносцев. Вполне логично попытаться сломать врагу стрелы заранее, чтобы не уворачиваться от них в полёте. Поисковая ударная группа кораблей под прикрытием зонтика ПВО с авианосца может попытаться нарастить усилия многоцелевых атомных подводных лодок противника по поиску и сопровождению АРПКСН в районе боевого дежурства. Подводники способны уйти от сопровождения лодки-охотника, увернуться от противолодочных кораблей и вертолётов и всё же выполнить боевую задачу по запуску баллистических ракет – можно дырочку прокалывать под орден! А тут начинается звёздно-полосатый час кораблей с системой «Иджис» носителей противоракет «Стандарт» по уничтожению беззащитных на стартовом участке трёхступенчатых твердотопливных межконтинентальных баллистических ракет с подводным стартом и разделяющимися маневрирующими ядерными боеголовками, способными преодолеть любую существующую ПРО на конечном участке!

Но самое обидное то, что даже если все надводные корабли Северного флота в этот час Д или в день Ч смогут вступить в бой и до последней капли крови и последнего патрона выполнят свой долг и с честью погибнут, этот ущерб и потери материальной части и личного состава будут несопоставимы с возможным ядерным апокалипсисом американского штата средних размеров, который мог бы обеспечить уцелевший АРПКСН проекта 667 БДРМ.

Малые противолодочные корабли проекта 1124М «Альбатрос» с выслугой плюс-минус в двадцать пять лет, если очень постараются, могут обеспечить выход из базы на боевую службу и возвращение ракетных подлодок. И большой вопрос о способности всех наличных пяти БПК обеспечить безопасность ракетоносцев в районе боевого дежурства от угрозы из-под воды (их просто мало) и с воздуха (откровенно слабая ПВО по современным меркам). Ведь в военное время авианосец и БДК не выпустишь в море без сопровождения, да и два крейсера желательно использовать в дальнем походе парой.

По мере взросления становится понятным ответ на детский вопрос: почему у американцев по 24 ракеты на подводной лодке, а у нас по 16? Мы не можем себе позволить складывать все яйца в одну корзину. Мы не можем создать адекватную опасность для «Огайо» ни в удалённых и защищённых базах, ни на переходе морем к районам боевого дежурства, ни в самих позиционных районах. С помощью огромного числа торпедных АПЛ этого пытался добиться советский ВМФ. И тогда на пике могущества СССР появляются монстры проекта 941 с двадцатью БРПЛ!

Обращаясь к здравому смыслу читателей и критиков, хотелось бы предположить и расставить приоритеты.

Нужна новая военно-морская база подводного флота на севере. Интересы борьбы с терроризмом на ближнем востоке обеспечиваются базой в Сирии. Работает экспедиция на острове Матуа Курильской гряды на Тихом океане. На том же севере строятся порт для судов под СПГ и даже насыпной остров для геологоразведки. И даже перспективные планы по освоению Северного Морского пути потребуют обеспечения безопасности. А после модернизации «Адмирал Кузнецов» снова останется на заводе? Нельзя и дальше пренебрегать стратегическими интересами страны и флота.

Так символично почти совпала Крымская весна с поступлением на Северный флот двух долгостроев уже чисто российских проектов «Борей» и «Ясень». А другое эпохальное событие – развал Советского Союза в 1991 году – поставило жирную точку в предложении Северному флоту боевых надводных кораблей (не будем учитывать достройку проектов по советским заказам). И чем дальше от этой даты, тем смешнее выглядят прожекты ура-патриотов начать возрождение флота с амбициозного атомного авианосца и эсминцев «Лидер», конкурирующих с «Замволтом». Ведь не на Балтике же их собираются использовать.

Проза жизни открывает глаза руководству страны и простым гражданам на не всемогущество свободного рынка. Видим попытки заставить Россию следовать в кильватере стран золотого миллиарда, меняющего международные правила, законы и соглашения под свои интересы. Теперь у нас своя платёжная система, своя глобальная спутниковая навигация – пришло время задуматься и о своей системе освещения подводной обстановки (СОПО), аналоге грандиозной американской SOSUS. Какой ей быть, стационарной или мобильной, решать специалистам. Если мы делаем попытки с помощью вооружённых ледоколов патрулировать поверхность северных морских владений от пока гипотетической угрозы, то нельзя закрывать глаза на реальное присутствие чужих подводных лодок в жизненно важных районах полярных владений. Поговорка, предупреждён - значит вооружён, здесь как ни где кстати. И тихий скрытый контроль обстановки в Баренцевом море может быть оправдан даже по критерию «стоимость-эффективность». Если рано или поздно страна и Северный флот смогут превратить Баренцево море в Русское море, хуже никому не станет, и выиграют все.