Основная интрига «Сениного февраля»
Андрей Ганжа
Почему «Сениного»? Да потому что Арсений Яценюк в феврале нынешнего, високосного 2016 года выступил в украинском политическом акте и как жертва, и как насильник и даже как койка, где насилие происходило. Попытка вырвать из-под зада Арсения Петровича столь уютное и доходное премьерское кресло закончилась впечатляющей демонстрацией гибкости хребта наших народных депутатов и косности ума тех, кто гордо прозвал себя националистическими «радикальными правыми».
Как это было…
Депутаты, явно возбужденные судьбой нищающего украинского населения, резко рванули в атаку на правительство, к этой нищете ведущее. Во вторник 16-го февраля, в 19 часов 50 минут, большинством в 247 голосов, они признали работу Кабинета Министров неудовлетворительной. Казалось, минуты Яценюка в кресле премьера сочтены.
Но возбуждение («эрекция», по-латыни) — это, как известно штука быстропроходящая. Поэтому в течение четверти часа, 103 депутата, очевидно удовлетворенные, покинули зал. Хотя удовлетворение они получили, вероятно, за четыре дня до того, когда посол США встречался с украинскими депутатами. Насколько тесна связь между этой встречей и уходом из сессионного зала главного радетеля народных интересов, «Оппозиционного Блока» (35 мандатов), это должен решать каждый сам, в меру своей веры в депутатскую смелость и бескорыстие.
Но, в любом случае, в пять минут девятого за отставку Кабмина проголосовало всего 194 человека.
Яценюк остался в кресле и, с точки зрения регламента, до сентября (до начала новой сессии парламента) за свою премьерскую судьбу может не беспокоиться.
Президент остался в тягостных раздумьях о монолитности и управляемости своей политической силы (а значит — и о своем политическом будущем). Потому что депутаты его блока тоже недодали 32 голоса за предложение своего шефа.
Депутаты в зале, как и большинство наблюдателей — с ошарашенными лицами и читаемым в глазах вопросом:
А что это было?
Если честно, то последовавшие события — развал правящей коалиции и маргинез-атака назвавшая себя «Майдан-3» — это все было ожидаемо и не особо захватывающе. Ну поломали, под националистическими лозунгами, мебель во вроде бы российском «Альфабанке». Кстати, смешно: банк формально люксембургский и принадлежит уроженцам Украины Михаилу Фридману и Герману Хану. Ну созвали новое вече, человек пятьсот, на Майдане. Ну попытались похитить журналистов 17 канала. И даже выдвинули новый на Майдане, но столь привычный в нашей истории лозунг: «Бей жидов!». Опять таки смешно — такой лозунг в условиях этнической принадлежности верхушки украинского полит‑ и экономбомонда.
Да разве нас, украинцев, после Майдана-2 таким удивишь? Поэтому большинство версий и прогнозов в украинских СМИ напоминают описание войны мышей и лягушек «в саду вишневом коло хати». Но, все-таки, остается стойкое ощущение: что-то произошло! Уж не помню, кто из военных когда-то заметил: «публичный дом — это заведение, бордель — это система». И в «Сенином феврале» произошло что-то именно в борделе, а не в публичном доме.
А все то, что мы наблюдали в парламентской зале и сейчас наблюдаем на площадях — это, в определенной мере, только «операция прикрытия». Осмелюсь предложить версию…
3 февраля министр экономического развития и торговли Украины Айварас Абромавичус подал в отставку, обвинив команду президента Порошенко в противодействиии реформам и коррупции. Айвар был одной из ключевых фигур среди американских смотрящих в Украине, поэтому первая реакция последовала незамедлительно.
В тот же день послы ЕС, восьми стран Европы, США и Канады выразили разочарование этой отставкой («письмо 11-ти»), а Стивен Пайфер, экс-посол США в Украине, а сейчас эксперт авторитетной Brookings Institution, на следующий день заявил, что в случае отставки Абромавичуса, «поддержка от Международного валютного фонда, Европейского Союза и США начнет ослабевать».
Но отставка произошла, и через неделю такая позиция стала официальной. 10 февраля директор-распорядитель Международного валютного фонда Кристин Лагард выступила с заявлением о возможном сворачивании Фондом своих программ, если Украина не начнет реальную борьбу с коррупцией. Потому что «будет трудно понять, как Фонд сможет продолжить программу и поможет сделать ее успешной».
В «письме 11-ти» есть очень приметная фраза: «Важно, чтобы украинские лидеры отбросили свои мелочные разногласия, навсегда оставили в прошлом корыстные интересы, которые тормозили развитие страны в течение десятилетий». Это означает недовольство самой системой украинского политического лидерства, сложившейся «в течение десятилетий» и скрытый призыв к ее замене. Не замене самих лидеров, ведь претензии не к публичному дому, а к борделю.
И именно поэтому в событиях 16 февраля основным событием являлся не проваленный «вотум недоверия» Яценюку и его бригаде, а голосование, почти незаметно происшедшее перед ним. В 16.26, после семи (!!!) голосований был принят (за основу и в целом) проект «Закона о внесении изменений в закон Украины «О выборах народных депутатов» (в отношении исключения кандидатов в народные депутаты Украины из избирательного списка в многомандатном округе)» (№ 3700). И произошла смена системы.
Депутат в оковах императива
Содержательно этот закон состоит из одной статьи: «Перечень и очередность кандидатов в депутаты в избирательном списке, определенные партией, не могут быть изменены после представления документов регистрации Центральной избирательной комиссией до объявления результатов выборов. После объявления результатов выборов кандидаты в депутаты могут быть исключены из избирательного списка по решению съезда партии. Решение съезда партии об исключении кандидатов в депутаты из избирательного списка подлежит регистрации в Центральной избирательной комиссии».
Что означает съезд партии, что после прохождения ею барьера на выборах и получения права на депутатские мандаты, может исключить из списка любого неугодного. Или проголосовавшего «не так». Иными словами, депутаты сохраняют свой мандат (и все блага и привилегии, с эти мандатом связанные) только при безусловном исполнении приказов партии.
Точнее — ее вождей, поскольку не секрет, что украинские партии-тяжеловесы — это партии вождистского типа. Иными словами, любой лидер партии (если он действительно лидер, и держит своих соратников «в кулаке», а не распускает нюни) может отобрать мандат у любого «своего» депутата, чем-то ему не угодившего. Это называется «императивный мандат».
Что означает такое резкое и жесткое (все-таки семь!!! голосований в течение одного сессионного дня) движение украинского парламентаризма в сторону императивного мандата? Причем без раздумий о позитивах и негативах такого формата…
Вижу только один ответ — становление в Украине новой системы политического лидерства и власти, связанной с утверждением политической олигархии. При сакраментальном слове «олигарх» среднестатистический украинец представляет себе Фирташа, Коломойского, Ахметова и им подобных, то есть экономических монстров, подмявшего под себя огромные куски украинской экономической деятельности и ворующего доходы от этой деятельности.
Это похоже, но не совсем так. «Олигархия» в ее истинном значении, по Аристотелю, это форма правления государством, при которой власть сосредоточена в руках узкого круга лиц и соответствует их личным интересам, а не всеобщему благу. Экономической олигархии мы за последние четверть века воспитали — врагу не пожелаешь, а вот политической еще не было. Все-таки у партийных депутатов существовала практика и публичной критики, и голосование «против» партийной линии, и выход из фракции, и межфракционные переходы, и формирование новых депутатских групп. Императивный мандат не хуже цепей может лишить депутатов политической самостоятельности, превращая парламентские фракции не более, чем в свидетельство уровня значимости лидера-олигарха.
Ох, как этого хочется лидерам! Той же Юлии Тимошенко, по инициативе которой его уже пытались ввести в 2007 году. Но тогда не прошло, ведь Украина еще была нейтральной страной, худи ли бедно балансировавшая между центрами силы. Сейчас все по-другому.
Фрейд-оговорка Обамы, или кому это надо
13 января, в «Обращении к Конгрессу» президент Обама употребил такое выражение: «Украины и Сирии — стран-клиентов, которые ускользают из ее (России — А.Г.) орбиты» (Ukraine and Syria — client states they saw slipping away from their orbit). И сейчас не важен шум, возникший вокруг этой фразы. Если это и оговорка, то «оговорка по Фрейду», когда истина концептуализируется в обход сознания. Украина сейчас действительно страна-клиент, чье существование без опекуна (опекунов) невозможно. А клиент, по определению, может быть только «при ком-то». И этот «кто-то» и будет формировать управление страной.
Управлять через политическую олигархию гораздо проще и чем через ставленников-варягов, и чем через подкуп депутатского корпуса. Ведь десятку человек легче и дешевле навязать свое мнение (или приказать), чем полутысяче. А уж этот десяток «построит» и полутысячу, и сорок миллионов. И уровень благосостояния (количества денег) политических олигархов страны-клиента роли не играет, поскольку в современном мире деньги — это не более, чем лицензия, выдаваемая США. И ими же без проблем отзываемая.
Так что вопрос КТО является «патроном» Украины в текущей смене формата ее управления не стоит. Вопрос в ином: ВО ИМЯ ЧЕГО это делается и кто бенефициар (получатель выгоды)?
На этот вопрос очень быстро ответил сам «патрон». В субботу, 20 февраля, заместитель руководителя пресс-службы Государственного департамента США Марк Тонер распространил официальное заявление в связи с годовщиной Майдана. В нем сформулированы рекомендации правительству Украины, и в первую очередь — о необходимости выполнить «условия программы Международного валютного фонда».
Любая «программа МВФ» — это та или иная вариация так называемого «Вашингтонского консенсуса», своде рекомендаций, разработанных МВФ и Всемирным банком для применения в странах, испытывающих финансовый и экономический кризис. В рамках этой статьи нет смысла приводить положения «Консенсуса», их апологию и критику. Но даже здесь стоит вспомнить то, что уже давно называют «Вашингтонским мартирологом» — список стран, где консенсус был применен. И результаты этого применения.
Итак:
— Югославия: страна распалась;
— Руанда: страна, не имеющая никаких перспектив и работающая исключительно на то, чтобы платить проценты по долгам;
— Сомали: гражданская война, развалившая страну и унесшая более 60 тысяч жизней;
— Мексика: страна стала намертво привязанной к США и МВФ: 24% населения живут на грани голодной смерти и еще 50% — в условиях бедности, чего в Мексике не было даже в самые страшные времена ее истории;
— Перу: потеряли работу 12 миллионов человек, 15 миллионов оказались в нищете, а сама страна утратила шанс перейти в категорию индустриально-аграрных стран;
— Эквадор: попытка введения в качестве национальной валюты доллара США вызвала тотальное разорение эквадорцев, в результате — стихийный бунт и падение правительства;
— Аргентина: объявление фактического дефолта, массовые голодные бунты и неоднократная смена правительства.
Понятно, что любой формат «вашингтонского консенсуса» — это программа сложная, и требующая качественного менеджмента. Особенно среди аборигенов, простите — массы населения «подконсенсусных стран». Лучший вариант в этих условиях — диктатор или абсолютно подконтрольная политическая олигархия. Но диктатура в части света «Европа» — это как-то неаккуратно. А вот ручная и прикормленная политическая олигархия — в самый раз. Ради такого можно и шоу с вотумами устроить, и «Сенин февраль» закрутить.
Свежие комментарии