Мы уверены, все согласятся с мнением, что Севастополь – город особый. И город-герой, и город воинской славы. Наша история, наша память и наша гордость.
Но мы обратили внимание на еще одну особенность: в Севастополе отсутствует как часть истории музей второй обороны, проходившей в годы Великой Отечественной войны.
Странно, скажут многие и поставят под сомнение резонность нашего заявления.
Однако, это так.
Да, в городе есть такой музейный комплекс, как Музей героической обороны и освобождения Севастополя. Однако, давайте присмотримся повнимательнее.
Главный объект — здание с панорамой «Оборона Севастополя 1854—1855 гг.», посвященной, как можно догадаться, событиям Крымской (Восточной) войны.
Второй - диорама на Сапун-горе, которая рассказывает теперь уже о штурме 7 мая 1944 года, то есть, там повествуется об эпизоде, связанным с освобождением. Но – об эпизоде.
Третий – музей на Малаховом кургане с оборонительной башней. Здесь часть экспозиции принадлежит первой обороне, часть – Великой Отечественной.
Четвертый – дом-музей подпольщиков, где во времена фашистской оккупации действовали представители севастопольского подполья.
Есть еще второй музейный комплекс — Военно-исторический музей Черноморского флота.
Но по сути, чего-то единого нет. Более того, если посмотреть предвзято, то как раз событиям Великой Отечественной как раз-то уделяется не столько внимания, как хотелось бы. Были проекты создания музея второй обороны, но они относятся еще к временам Советского Союза и реализованы не были.
А за 23 года украинской государственности появился еще один музейный комплекс – 35-я батарея. С этим местом было связано много различных мнений, как положительных, так и не очень. Но сегодня нельзя не признать того, что 35-я батарея становится историческим местом наравне с другими музеями.
3 июля для севастопольцев – дата особая, день, когда закончилась вторая оборона города. Тогда, 3 июля 1942 года, фашисты заняли все ключевые позиции в городе, Севастополь был взят противником. День памяти и скорби.
3 июля этого года прошли памятные мероприятия, посвящённые героической обороне города. И прошли они как раз на 35-й батарее.
Днем на музейном некрополе были захоронены 93 бойца, найденные поисковиками в течение года на последних рубежах обороны. Мероприятие настолько знаковое, что на нем присутствовали ВРИО губернатора Дмитрий Овсянников, председатель заксобрания Екатерина Алтабаева, сенатор от Севастополя Ольга Тимофеева, замкомандующего Черноморским флотом Юрий Ореховский.
Д. Овсянников и Е. Алтабаева на захоронении 93-х воинов на некрополе музейного комплекса «35-я батарея»
А вечером этого же дня на площади музейного комплекса состоялся вечер-концерт «Помним, чтобы жить…», на котором играл симфонический оркестр, пел хор, выступала группа морпехов-рукопашников, а главными гостями стали Ольга Кормухина и Алексей Белов, экс-участник группы «Парк Горького».
Симфонический оркестр г. Севастополя
Музейный комплекс, а точнее «Частное учреждение содействию мемориально-историческому музейному комплексу «35-я береговая батарея», после присоединения Крыма и Севастополя к России часто на слуху. Здесь проходят и присяги молодых воинов, и молодежные квесты, и захоронения поднятых поисковиками воинов Красной армии и Черноморского флота, и концерты, и конференции, и интересные экспозиции, и экскурсии.
Экскурсия начинается на большой площади с рассказа о вехах создания музея, особенно подчеркивается, что «музей построен на частные средства, основной материальный вклад внесла промышленная группа компаний «Таврида электрик» и генеральный директор Алексей Чалый».
В жару в казематах батареи держится температура 15-16 градусов. К концу экскурсии от услышанного рассказа и увиденных фотографий, а может от низкой температуры, немного потрясывает.
Вот самые интересные факты из экскурсии.
Строительство батареи началось 104 года назад. Первым городом, который бомбили немцы 22 июня 1941 года был Севастополь, главная база Черноморского флота. Немцы сбрасывали секретные донные неконтактные магнитно-акустические мины, чтобы запереть в Севастопольской бухте весь флот.
В декабре 1941 года на 40-ом выстреле взорвалась вторая бронебашня батареи. Комиссия утверждала, что произошел преждевременный выстрел при незакрытом замке орудия.
Когда Сталину предложили произвести демонстрационный залп со всех четырех орудий батареи, но когда он узнал, что стоимость этого салюта равна стоимости 4 новых трактора, он сказал: «Мы денег на ветер бросать не будем!»
Когда военврачу Казанскому в последние дни обороны подошло командование и предложило эвакуироваться, он отказался.
Шампанское из инкерманских штолен (миллионы бутылок шампанского) пришло на помощь городу в конце 41 году: людям пришлось шампанским заменить воду, его пили вместо воды, варили еду, заливали в радиаторы грузовиков, мылись им, стирали.
Газета «Правда» (4 июля 1942 года) написала неправду. Советские войска не оставляли Севастополь 3 июля. Согласно историку Ванееву, сюда, к 35-й батарее могло отойти 79529 человек. Те ребята, которые по исходу боев попадут в плен, они пройдут немецкие концлагеря, потом на советских проверках у них будут спрашивать: «А как вы, ребята, попали в плен, если советские войска оставили город Севастополь 3 июля? Возможно вы предатели, перебежчики» <…> Многие из этих ребят не смогут восстановиться в своих должностях, в званиях, не смогут получить добытые кровью награды, не смогут устроиться на нормальную работу, их дети не смогут поступить в военные институты.
Ставка не дала добро на эвакуацию командиров. Октябрьский (командующий ЧФ) поступил по-своему: он вызвал всех командиров батальонов, полков, бригад морской пехоты, дивизий, обратно в войска (обороняющие Севастополь) они не вернулись. В ночь на 1 июля около 800 высших командиров и политработников самолетами, быстроходными катерами, подводными лодками покидают Севастополь. Представляете, десятки тысяч бойцов на передовой, лишенные командиров, лишенные связи, подвоза боеприпасов, продуктов питания…
Манштейн ждал, что за защитниками придет черноморский флот, чтобы потопить его с воздуха, а этих ребят (защитников Севастополя) он оставил как приманку. Операция называлась «Лов осетра». Командование было вынуждено принять стратегическое решение – сохранить часть командиров, сохранить флот, они вынуждены были оставить здесь многотысячную приморскую армию.
1 июля генерал Новиков пытался организовать эвакуацию – отправлял на «большую землю» телеграммы, описывая сколько людей здесь скопилось. В 22:40 он получил последнюю телеграмму о том, что по приказу командующего ЧФ даже морская авиация сюда для эвакуации не прилетит. То есть Октябрьский, эвакуировавшись сам, даже самолётов сюда не прислал.
Командование, покидая батарею, приказало специальному отряду подорвать батарею изнутри, людей об этом плохо предупредили. В результате взрывов сотни людей здесь были контужены, обгорели, погибли.
Нужно признать, что уровень драматичности и эмоциональности экскурсии очень высокий. Интересно наблюдать за экскурсантами, особенно ближе к концу.
Отрадно, что большое количество посетителей – это целые семьи, которые стремятся на 35-ю батарею, чтобы приобщить к героической истории нашей страны своих детей. Для этого в музейном комплексе есть драматическая экскурсия по казематам, несколько минут в пантеоне памяти, выставка «Начало бессмертия» в административном корпусе, советская братская могила воинов-батарейцев, некрополь, часовня и, конечно, территория батарейного городка, с которой открывается прекрасный вид на лазурное мирное море.
В нашем издании мы уже писали о 35-й батарее и вокруг каждой статьи возникало могучее облако мнений и комментариев.
Мы собрали самые яркие из них, облекли в вопросы и поручили нашему сотруднику Мокею Русинову задать их директору музея, председателю правления ЧУС МИМК «35-я береговая батарея» Валерию Ивановичу Володину. Мокей отлично справился с заданием, в результате чего состоялась долгая беседа с директором музея в преддверии дня ВМФ. К слову, Валерий Иванович - человек военный, капитан первого ранга. И на вопросы отвечал не только как директор, но как человек, для которого понятие чести - не пустой звук.
ВО: Валерий Иванович, у наших читателей, военных по образу мыслей, накопилось много вопросов к вам. Благодарим вас за возможность их задать. Вопросы будут разноплановые. В начале концептуальный вопрос. Музей – все-таки, музей, частный или государственный?
ВВ: Музейный историко-мемориальный комплекс героическим защитникам Севастополя «35-я береговая батарея», юридическое лицо, зарегистрированное. Владелец – общественная организация, поэтому музей является частным, принадлежащим не частному лицу – общественной организации. Общественная организация – некоммерческая, все посещения, все выставки, все концерты и все, что у нас происходит на территории – бесплатные, по решению наблюдательного совета.
При этом сразу возникает, наверное, вопрос – а откуда источник финансирования? Ведь музейный комплекс и казематы требуют строительных работ по подпорке и укреплению. Поэтому строительство и содержание музея, созданного в 2007-2012 гг. по инициативе Алексея Михайловича Чалого взяла на себя промышленная группа предприятий «Таврида электрик». Еще некоторая часть средств поступает за счет частных пожертвований от лиц, являющихся родственниками тех, кто погиб при обороне Севастополя.
ВО: Наших читателей разволновала информация, что вопреки «бесплатности» музея, турфирмы платят какой-то благотворительный взнос. Это соответствует действительности?
ВВ: Да, это соответствует действительности. Речь идет вот о чем. Огромное количество людей не может попасть к нам в музей. И это люди, не те, которые находятся в Севастополе, а гости Крыма.
Туроператоры обращаются к нам, чтобы мы дали возможность их группы привозить к нам. Наблюдательный совет отвел разрешенное на заключение 20 договоров, чтобы эти договора обеспечивали примерно по одному туроператору из каждой курортной зоны Крыма гарантированную возможность привезти к нам людей с 1 мая по 30 октября. В этом случае договором предусматривается бесплатное посещение, но нам нужно дисциплинировать туроператоров. Дисциплинировать туроператоров мы можем только деньгами.
Мы устанавливаем для них благотворительный взнос и оформляем договор. Договор мы заключаем от благотворительного фонда «35-я береговая батарея». Через этот фонд идут деньги для содержания нас и других проектов, связанных либо с батареей, либо с историей города. Например, сейчас инициатива Алексея Михайловича (Чалого) по бесплатной реконструкции Матросского бульвара и передачи его городу будет осуществляться через этот фонд, через который и мы финансируемся.
ВО: Сколько составляет этот взнос?
ВВ: 1000 рублей с автобуса – за группу 30 человек. Грубо говоря, 20 рублей – стоимость для человека. Дисциплина с туроператором важна: они должны привезти группы до 35 человек, и именно в тот день, который отведен по договору, именно в это время, не позже и не раньше. В противном случае, по договору, мы не обеспечиваем проводку группы к нам в музей. У нас огромное количество людей. Почему мы пошли на этот шаг – потому что севастопольцы не могут попасть в музей, иногда у нас к 11:30 - 12:00 билеты у дежурного администратора могут закончиться.
ВО: Хорошо, что вы ответили на этот вопрос. А то у людей в голове путаница: вроде все бесплатно, а оказывается, что нет.
ВИ: Мы деньги не получаем. Вообще, денежные знаки на территории батареи не бродят. Потому что мы некоммерческая организация. Содержание музея настолько дорогое удовольствие, что говорить о каких-то платных билетах сегодня даже нет смысла, потому что даже федеральные музеи в Севастополе хотя и получают деньги за вход, но они все равно не могут покрыть свои расходы, поэтому им выделяются дотации через министерство культуры, минобороны, города – по принадлежности.
ВО: Читатели спрашивают, почему нет 35-й батареи как музея в реестре музеев? Ни в госреестре нет, ни в частных реестрах.
ВВ: Я про это ничего не знаю, я вообще первый раз слышу, что нас где-то нету. У нас есть государственная регистрация некоммерческой организации, юрлица, музейного объединения, которая автоматически попадает во все обязательные реестры. Я могу показать документы. А кто не внес в какой-то реестр…
ВО: Раз и навсегда, ответьте на вопрос: как музей вы существуете?
ВВ: Да и у нас есть документы.
ВО: Экскурсоводы в музее с профильным образованием? Как стать экскурсоводом?
ВВ: У нас штатный состав экскурсоводов всего лишь 6 человек. Они же «научные сотрудники – экскурсоводы». Наш штат: начальник экскурсионно-просветительского отдела, два методиста и шесть экскурсоводов. Большой поток людей в горячий сезон требует ежедневное количество экскурсоводов – 9 человек.
Мы дополнительно проводим 3-х месячное обучение людей по нашим программам, затем они сдают экзамен, затем они разрабатывают собственный текст, защищают его. И только после этого мы получаем новых экскурсоводов. Все это происходит внутри нашего музея.
ВО: Экскурсоводы не ограничены в выборе источников?
ВВ: У нас есть стандартный утвержденный текст экскурсии. К нему каждый экскурсовод может добавлять что-то свое, но только связанное с тем, что есть в экспозиции.
Например, задача экскурсовода – эмоциональное воздействие, значит, нужно рассказывать о судьбах людей в событиях, о которых мы говорим.
Экскурсовод выбирает интересного для себя персонажа и подробно рассказывает о нем, о его судьбе. Этим отличается базовая экскурсия от экскурсии, которую проводит каждый экскурсовод, индивидуально адаптируясь к своим экскурсантам, их интересам, своим знаниям и увлечениям. Кому-то интересна история береговой обороны, кому-то городские подземные сооружения, кому-то медицина, кому-то артиллерия, кому-то разведка и партизаны. Они вставляют это в свои тексты, которые, конечно, все докладывают экзаменационной комиссии.
ВО: Вы сейчас сказали про эмоциональное воздействие экскурсии. У людей, которые увлекаются историей и которые проходили экскурсии на 35-й батарее, сложилось мнение, что у экскурсовода стоит одна задача – убедить людей, что командование бросило защитников Севастополя и позорно бежало.
ВВ: Ни в коем случае! Я хочу сказать, что это ложь! Формирование мнения – это когда один-два человека приходят на экскурсию найти подтверждения своим мнениям. Более того, мы не просто рассказываем о событиях будущим экскурсоводам, мы их этому учим, акцентируем. Я могу доложить на любой экран - позиция наша такая: то, что сложилось здесь в конце июня, начале июля 1942 года названо героической трагедией Севастополя.
Октябрьский пытался еще в конце мая довести до Будённого, что Севастополь будет окружен отовсюду – с суши, с воздуха, блокирован с моря, что армия не удержится. А задача была поставлена – держаться любой ценой. Потому что Севастополь и Крым были ключом к кавказской нефти. Если бы немцы в результате Блицкрига взяли Кавказ, то, наверное, окончилась бы любая вооруженная борьба Красной армии.
ВО: Просто в пантеоне памяти красивый голос диктора говорит «нас бросили, но мы не сдались…»
ВВ: Да, это правильно. Потому что люди, которые остались здесь в результате сложившейся обстановки, понимали далеко внутри себя, я это могу утверждать (здесь был и мой отец, у меня есть его документы), у них в голову не укладывалось, что они могут оставить Севастополь или остаться под немцами.
Но когда немцы начали наступление с Северной стороны в результате третьего штурма, сложилось четкое понимание, что надо эвакуировать войска. А эвакуация командованием Северо-кавказским фронтом (Будённый) не планировалась.
Эвакуация – это очень сложная военная операция. Поэтому они надеялись, что произойдет чудо и придет эскадра так же, как она пришла в Одессу в октябре 1941 года.
Но чуда не было и поэтому они продолжали сражаться с командирами среднего звена, со старшинами. Вот почему в пантеоне «мы остались, мы сражались, мы надеялись».
Действительно, после убытия командования надежда все-таки у них появилась, потому что в ночь на 2 и 3 июля из Новороссийска начали приходить сторожевые катера. Удалось спасти всего около 3 тысяч человек. Затем и они перестали приходить.
А дальше их забыли на 70 лет. Потому что в СССР действовало правило «сверху-вниз» (от сына Сталина и ниже): попал в концлагерь – значит, ты трус, значит, сдался. Никому не было прощения или объяснения. До середины 80-х годов в СССР существовала анкета при поступлении в высшие учебные заведения, на госслужбу, в которой была графа о родственниках, попавших в плен или на оккупированную территорию.
И это правило действовало до середины 80-х годов. Они молчали, они ничего не говорили, чтобы не навредить следующим поколениям, своим детям и внукам. Вот почему нам так тяжело доставать фамилии защитников Севастополя.
ВО: в экскурсии периодически говорят, что защитники Севастополя кроме концлагерей прошли еще советские фильтрационные лагеря и как бы получили от родины плевок в лицо.
ВИ: Это действительно так, этому есть подтверждения. Это имело достаточно массовый характер, но не стопроцентный, однозначно. Они молчали десятилетиями. Вот почему дети и внуки к нам приходят узнавать о судьбе своих дедов и отцов – ну не принято было говорить, такая была ситуация. Тогда воспитание поколения шло на патриотизме, на героях, а об окружениях, о лагерях ничего не говорили. Мы говорим! Говорят, и в других местах, где происходили подобные трагедии.
ВО: Очень важный вопрос. Идет какой-то шорох по поводу тумб для пожертвований, установленных на территории музея. В России с этим все строго: должна быть опечатка, должно быть понятно, что, куда, отчеты. Вопрос от читателей: кто это собирает и для чего?
ВВ: У нас есть в Севастополе «замечательная женщина», «общественница» Голубева, которая периодически пытается поднимать этот вопрос с уклоном на криминал?! Это тумбы, куда бросают свои пожертвования люди. Раз в неделю по понедельникам собирается наша комиссия, в которую входят начальник экскурсионного отдела, специалист по кадрам, бухгалтер или кто-то другой из сотрудников, в общем, три-четыре человека. Они в присутствии охраны вскрывают эти тумбы, забирают деньги, актируют суммы. Всё (тумбы) закрыто на замке. Всё собирается. Деньги, которые суммируются бухгалтером, передаются на счет благотворительного фонда «35-я береговая батарея», у нас они не остаются. Туда же передаются деньги, которые отдают турфирмы в качестве благотворительного взноса. Им дают чистый бланк благотворительного взноса, они заполняют и расписываются, мы ставим печать, они оставляют 1000р у дежурного администратора, который, прилагая к копиям договоров, отдает бухгалтеру, а та опять передает в благотворительный фонд. Есть турфирмы, у которых договор сезонный. А взнос такой же – 1000р с автобуса.
ВО: Еще вопрос от читателей. 3 июля было торжественное захоронение бойцов, на котором был глава города Овсянников, командование ЧФ, комиссар города, потом был красивый концерт. Но не может в головах у людей уложиться две вещи: «частная территория» и «мемориальное кладбище». Оно, все же, федеральное? Насколько оно мемориальное кладбище в привычном смысле?
ВВ: Первое. Опять же, этим интересуется Голубева, больше по нашим данным этим никто не интересуется. Во времена Украины, когда был построен наш комплекс, он создавался по решению городского совета, не по решению частного лица Чалого или Володина. Это решение горсовета было принято после общественных слушаний, на которых был утвержден состав комплекса, в который входил некрополь для захоронения защитников, найденных здесь. Государством Украина была выделена нам бумага, у меня она есть, где разрешено производить эксгумацию и захоронение в этом некрополе на 35-й батарее.
А при России при нашем непосредственном участии и сотрудников «Тавриды электрик» происходили события с историческими митингами, где был избран Чалый и так далее. После возращения в состав России все учреждения начали приводить свои документы в соответствии с российским законодательством. Там, где России понадобилось 20 лет, нам надо было проводить срочно. По одним была дана амнистия в год, по другим два года, а по третьим бессрочно. Только в 2016 году нам поступило письмо, по которому было предложено оформить учетные карточки на захоронения в соответствии с приказом министра обороны. Мы не возражали. При Украине этого не требовалось. Мы только запросили форму карточек.
Полгода департамент городского хозяйства, который к нам обратился, думал. После чего к нам прибыли представители министерства обороны (военно-мемориальная группа), которые осмотрели музей, выразили восхищение примерному сохранению для всех остальных, как должны сохраняться мемориалы, уточнили и утвердили нам карточки, которые мы должны заполнить.
После чего эти учетные карточки были переданы военному комиссару Севастополя, второй экземпляр в управление городского хозяйства, где они находятся до настоящего времени и до сих пор на них не поставлены их печати и подписи. Когда на карточки поставят печати, копии будут переданы в управление культурного наследия, которым я тоже передал, но им они тоже оказались не нужны! Людей, которым нужны, оказалось совсем немного. Более того, военному комиссару выражаю ему сочувствие – у него нет военно-мемориальной группы – и эти карточки ему нужны для того, чтобы быть по положению о военных комиссариатах.
Сегодня они меня попросили передать им карточки в электронном виде, без печатей, чтобы они у них были, чтобы если спросят, у них было, что показать. Ну там некому заниматься предметно поиском, а мы это продолжаем с поисковыми объединениями Севастополя и другими музеями.
ВО: То есть, вы на пути оформления воинского кладбища?
ВИ: Нет, нам его уже оформили. Я обращался к губернатору и в заксобрание еще в июне 2017 года. Это случилось 3 июля. Утром на правительстве было принято решение, которое было возбуждено сначала перед председателем законодательного собранием Алтабаевой, как одним из создателей комплекса. И Алтабаева Екатерина Борисовна обратилась к губернатору. Там сказали: «Раз надо, давайте сделаем, раз мы все сюда (на захоронение) едем сейчас, давайте на правительстве и примем. Все документы у нас есть, зачем тянуть?!»
А вот постановление правительства №585, где список кладбищ действительно заканчивается на номере 60.
Честные ответы на не всегда приятные вопросы, не так ли? Довольно хорошо проясняющие ситуацию. Тем не менее, ощущение некоей интриги, все равно осталось. Несмотря на то, что директор музея «35-я батарея» поделился со всеми и откровенно, и интересными фактами, за что Владимиру Ивановичу искренняя признательность. Многое стало понятно после его слов.
Автор: Мокей Русинов, Роман Скоморохов
Свежие комментарии