Была осень. Ясное небо опять обещало погожий денёк. В общем, я люблю солнце. Однако в то утро оно чрезвычайно мешало мне — как никогда! Я бы предпочла облачность и мелкий дождь. Редкий случай.
Я ехала и смотрела, как обычно, в окно. Мой автобус из Кракова вёз меня в небольшой город — Освенцим. О цели поездки писать уже лишнее. Поясню только, что это была… не мечта, ибо пункт назначения слишком далёк от прекрасного. Но я имела большое желание съездить туда. Я считала, что это мой долг — посетить Аушвиц, потому что я русская. Я дочь советских людей, внучка красноармейца, и этим всё сказано. Просто я знаю и помню, что Аушвиц строился не для евреев. В отличие от Собибора, Майданека, Хелмно и Треблинки, немцы создавали его как лагерь для военнопленных. Масштаб территории предполагал, что поток их из СССР будет неиссякаемым. Но он иссяк — и тогда вместо русских (советских) солдат туда начали гнать эшелоны с евреями. Позже такая же горькая участь постигла цыган. Аушвиц превратился в гигантскую фабрику смерти. А город Освенцим стал неотделим от трагедии тысяч людей. И пусть мемориал — только малая часть городка, для меня он, увы, был и будет синонимом, символом Холокоста. Во многом поэтому "щит" на дороге "Мы любим Освенцим" (имелись в виду его жители) мне показался циничным. Конечно же, я не права была, но... так “подумало” сердце.
Автобус подвёз меня к мемориальному комплексу. Там у него находилась конечная остановка. Я вышла. Отель стоял напротив, что было довольно удобно. Однако же я волновалась насчёт регистрации. Мне нужно было куда-то деть вещи, поскольку в музей пропускают лишь с дамскими сумочками. Впрочем, зря я боялась: меня без проблем заселили аж в 9 утра. Забегая вперёд, напишу, что отель мне понравился. Скромный, уютный, с отличным в моём понимании завтраком. Но вернусь к цели поездки.
Оставив всё лишнее в номере, я взяла паспорт, поскольку билет в Аушвиц именной, телефон и свой ключ. Этот минимум я расценила как необходимость. И дело в не в том, что в пакетик бы больше не влезло, а... попросту больше там было не нужно. Я шла "налегке", но душа моя лёгкости не ощущала. Смущали огромное синее небо и солнце, и то, что я в красном пальто. К сожалению, я не могла взять второе... А если бы даже взяла, то навряд ли смогла бы надеть его. Температура в тот день была 22 градуса выше нуля. Это сильно сбивало настрой, как и пёстрые толпы туристов. Я никогда прежде нигде не встречала так много народу из разных стран! Честно сказать, я была просто в шоке! Но вот подошла моя очередь, и после ряда проверок меня пропустили уже непосредственно на территорию мемориала.
Я тот человек, кто не любит ходить куда-либо с экскурсией, и в Аушвиц я приехала тоже сама по себе. Посчитала, что мне так комфортнее будет. Однако туристы шли группами, группы — волнами. Естественно, я растерялась... Я не ожидала такого нашествия! Даже у самых ворот (да-да, с надписью "Arbeit macht frei") я стояла как дура и не понимала, что это "Освенцим". Пройдя ещё несколько метров вглубь лагеря, я ощутила почти что досаду... Вокруг всё казалось таким одинаковым, что я не знала, с чего начинать и куда мне идти.
Я забыла ещё написать, что взяла с собой путеводитель по лагерю, изданный там же, в Освенциме. Именно он помог мне собраться с мыслями. Настроившись, я изучила маршрут. А поскольку придумывать что-то своё на ходу было глупо, я твёрдо решила придерживаться его. И должна сказать правду: я не пожалела об этом.
Маршрут начинается у ворот "Arbeit macht frei", где играл в своё время оркестр из узников. Там он сперва провожал, а потом встречал маршами шедших с работ заключённых. Трагедия здесь заключается в том, что последние, волоча трупы товарищей, чаще всего ненавидели первых. А первые, зная об этом, играли для них, чтобы их поддержать. Большинство музыкантов не вышли из лагеря. Но это только один эпизод, только первая точка маршрута. Его продолжение, надо признать, удивило меня. Я подумала: "Сразу же 4-й блок? Почему?" Мне казалась, он должен стоять в середине, возможно в конце, но никак не в начале осмотра.
Наверное, нужно сказать пару слов о самих блоках... Все они выглядят как близнецы, оттого, с непривычки смотря на на них, очень легко заблудиться в трёх соснах. Но это, пожалуй, я утрирую. Прямоугольные красно-кирпичные блоки стоят в три ряда параллельно друг другу. Сейчас, когда я вспоминаю их расположение, мне представляется некая шахматная доска, обнесённая колючей проволокой. Каждый блок двухэтажный, но вот планировка внутри у всех разная. Каждому блоку присвоен свой номер. Помимо них, на территории Аушвица есть также хозяйственно-административные помещения, кухня и за основным ограждением лагеря — здание газовой камеры и крематорий. Дорожки посыпаны вроде бы гравием, а между блоками, точно большие ковры, зеленеют газоны. С одной стороны, они как бы смягчают картину, с другой... порой кажутся чересчур яркими, неподходящими скорбному месту. Но это моё субъективное мнение.
Я возвращаюсь к 4-му блоку.
Уже изначально я знала, что именно он самый страшный. В нем собраны самые веские, неоспоримые доказательства массового уничтожения людей. Но там было так много туристов, что первый этаж, отведённый истории и документам концлагеря, я прошла словно в каком-то тумане. Стоять и читать, а точнее, вникать в каждый текст на чужом языке для меня оказалось немыслимо сложно. Единственное, что мне удалось сделать внизу, — рассмотреть фотографии. После чего я пошла на второй этаж блока. Казалось бы, только два зала. Однако же в первом представлены очень подробный макет местной газовой камеры и крематория, банки и гранулы "Циклона Б". А напротив него, во втором зале — волосы. 2 тонны женских волос! И портняжная ткань из них... Прямо на ткани лежит пара тоненьких детских косичек. Скажу откровенно, они мне запомнились больше, чем общая масса волос за стеклом. Свет в том зале достаточно тусклый... Но всё равно можно увидеть различия. Можно представить как девочку с длинными русыми косами, так и седую старушку. Я думала, что этот зал потрясёт меня до глубины души. А получилось, что я там почти впала в ступор.
Я вышла оттуда, точно зомби, и вместе с лавиной туристов пошла в 5-й блок. Снова первый этаж, но уже никаких документов. Одни только личные вещи несчастных. Сначала очки. Просто целая груда очков! Затем талесы — это молитвенная одежда евреев. А после — протезы отравленных в газовых камерах инвалидов. Умом я пыталась внушить себе, что это люди, что каждая вещь за стеклом — человек. Но я этого не ощущала. Я всё ещё будто бы не до конца понимала, где я нахожусь.
На втором этаже также были представлены вещи. Казалось бы, никакой разницы нет. Но, войдя в первый зал, я вдруг охнула, и... дальше всё пошло по нарастающей. Что меня так поразило? Посуда. Кастрюли с цветочками, чайники, кружки, тарелки, кофейники... Все они будто ещё сохраняли тепло человеческих рук, атмосферу домашней любви и уюта. Я словно увидела их в чемоданах отправленных в лагерь людей. Я представила рампу, подъехавший поезд... Мне стоило лишь сделать пару шагов, и ком подступил к горлу. Так вот же они — чемоданы! Как много!!! И все-все подписаны: имя, фамилия, часто страна, иногда год рождения новоприбывших. Но я их не "вижу" уже на платформе. Я "вижу" лишь сумки, корзинки... нацистов с собаками. Я понимаю, что дальше, и, переходя в другой зал, уже по-настоящему вижу, своими глазами вижу какое-то невероятно большое количество обуви. Справа и слева в витринах огромные горы ботинок, сапог, босоножек; мужских, женских, детских... Весь зал — одна обувь! На общем безжизненно-угольном фоне взгляд выхватил красный кокетливый тапочек. Сразу представилась яркая женщина. Может быть, не молодая, но статная, с модной прической. Красивая. И после этого стало ещё тяжелее. Когда я смотрела в другом зале на помазки, щётки, баночки с кремом, все они были уже для меня не предметы, а люди. Ко мне в полной мере пришло осознание, где я. Нет, это, наверное, не совсем точно, поскольку я всё ещё шла за туристами, а мой маршрут продолжался.
6-й блок. Весь первый этаж посвящён жизни узников в лагере. Выставлены полосатые робы и форма советских солдат, потому что они были первыми узниками Аушвица. Или, если быть более точной, одними из первых. На этом этаже также представлено несколько реалистичных картин двух художников, выживших в лагере. Их лаконичная графика прежде всего говорит о жестокости капо и немцев (нацистов). Однако мне больше запомнились даже не залы там, а коридор, где на стенах висят в три ряда фотографии узников. Все эти люди погибли в концлагере, но когда по коридору идёшь, возникает такое щемящее чувство... Как будто бы их глаза смотрят тебе прямо в душу. На всех фотографиях в первую очередь видишь глаза, а потом уже всё остальное. Взгляд этих людей невозможно забыть! Он впивается в душу ТАМ и остается внутри — глубоко-глубоко, как заноза. И хочется вытащить, и понимаешь, что это преступно, что лучше жить с ней, чем в невежестве существовать без неё.
На втором этаже экспозиция посвящена детям.
7-й блок. В нём можно увидеть жилищные и санитарные помещения. Мне почему-то запомнились не тюфяки на полу и не нары, а росписи стен в умывальне. Счастливые детки и милые котики не сочетались в моей голове с тем, как жили там военнопленные. Впрочем, не буду описывать всё подетально. Скажу только, что и в 7-м блоке весь коридор в фотографиях узников. Кажется, где-то ещё они есть (я имею в виду только снимки в трёх ракурсах), но вспомнить что-то конкретно сейчас не могу.
Поначалу меня напрягали туристы. Я думала: “Как тяжело так ходить — с этой неудержимой, несущей лавиной!!!" Одна группа тут же сменяла другую, а каждая по 25 человек... Иной раз я желала осмыслить, понять, прочитать и, как правило, я не могла это сделать. Однако же после тюремного блока туристы внезапно пошли к крематорию. Видимо, им предлагается лишь сокращённый маршрут. И в итоге я, как мне хотелось, осталась сама по себе.
Но одной оказалось ходить ещё хуже! Вне всяких сомнений, у этого места есть память: своя энергетика. Я сперва не ощущала её вообще, но чем дальше, тем больше она начинает давить. С каждым шагом становится всё тяжелее — морально. И я понимаю теперь, почему блоки №№ 4 и 5 стоят в самом начале осмотра. Я, честное слово, уже не могла смотреть на фотографии узников. Шла мимо них, опуская глаза. Мне казалось, что я хорошо подготовлена. Столько всего прочитала и пересмотрела! Но... к этому просто нельзя быть готовым.
Советский блок я посетила тогда на пределе возможностей. Ну а последние блоки, цыганский и греческий, я не осилила. Мемориал отнимает все силы... Я думала, что не пойду смотреть и крематорий. Но с группой туристов я всё-таки сделала это. Они выходили уже, когда я к ним примкнула. Я не задержалась там ни на секунду.
Огромное небо и жаркое солнце казались теперь ещё более яркими. На Биркенау меня не хватило, увы! Но я не пожалела о том, что приехала. Для себя лично я сделала то, что должна была сделать. И мне было горько, что, видя так много туристов из разных стран, я там не встретила ни одного россиянина.
Аушвиц — это не памятник бесчеловечности, но это память о ней. Аушвиц создавался как лагерь для русских (советских) солдат, и, по-моему, закономерно, что именно наши войска, предводимые маршалом Коневым, освободили его.
В заключение сложно что-либо ещё написать.
Берегите друг друга. И не забывайте всех тех, кто ценой своей жизни отвоевал нам нашу жизнь.
- Автор:
- Елена Федорова
Свежие комментарии