Очередной шпионский скандал затронул на этот раз сотрудника ведущей российской авиакомпании. Представитель «Аэрофлота» в Великобритании арестован по подозрению в государственной измене. Каким образом эта измена могла быть совершена, доступом к какой информации, предположительно, обладал обвиняемый – и кто должен понести ответственность вместе с ним?
Лефортовский суд арестовал на два месяца Дмитрия Федоткина, представителя «Аэрофлота» в Великобритании, по обвинению в государственной измене. Федоткин своей вины не признает, собирается подать жалобу на арест, но пока находится на 15-дневном карантине в лефортовском СИЗО.
Вся информация по делу засекречена, что предусмотрено законом и особым порядком расследования и рассмотрения дел о государственной измене (275-я статья УК РФ). Источники российских информационных агентств утверждают, что Федоткин сотрудничал со спецслужбами Великобритании и передавал им информацию об общественно-политической обстановке в России. При этом допуска к сведениям, содержащим гостайну, он не имел. МИД Великобритании традиционно не комментирует ничего, что связано с разведывательной деятельностью, а «Аэрофлот» не то чтобы совсем уж отрекся от Федоткина, но официально утверждает, что ничего об этом деле не знает.
Федоткин молод, он окончил Московский государственный технический университет гражданской авиации и работает в «Аэрофлоте» 16 лет. По-английски его должность называется country manager. Фабула обвинения и событие преступления засекречены, что сразу же дало множество поводов для спекуляций и конспирологии. Например, некоторые телеграм-каналы либеральной направленности тут же увязали задержание Федоткина с недавними перестановками в правительстве РФ. Напомним, что новым министром транспорта на днях стал бывший глава «Аэрофлота» Виталий Савельев.
Какими могут быть секретные сведения об «общественно-политической обстановке» в России? Например, информация о возможных перестановках во властных структурах – отставки и назначения ключевых фигур государственного управления. Утечки о подготовке важных политических решений. Прогнозы со ссылкой на соответствующую закрытую аналитику о развитии общественных настроений. Можно предположить, что подозреваемый мог узнать нечто подобное от каких-то своих личных знакомых во властных структурах России.
В случае с Федоткиным снова бросается в глаза подчеркивание того факта, что он по характеру своей работы не имел допуска к материалам, содержащим государственную тайну.
Именно этот факт служит группе поддержки основанием для оспаривания ареста и обвинения сотрудника Роскосмоса и бывшего журналиста Ивана Сафронова. Такой взгляд наивен, но в определенных кругах работает. Если именно так подходить к статье 275 УК РФ, то обвинять по ней можно только тех, кто ежедневно имеет дело с секретными бумагами и давал соответствующую подписку. Есть даже системная группа московских адвокатов, утверждающая, что сама формулировка статьи содержит расширительное толкование «секретности» и потому плоха.
В то же время статья описывает событие преступления как передачу иностранному государству или его представителям сведений, причиняющих ущерб национальной безопасности, а не только тех, которые официально помечены красным штампом «секретно». Кроме того, секретные и опасные сведения могут быть получены от третьих лиц. Случайно или сознательно. Не обязательно иметь прямой доступ к секретной информации для того, чтобы в приватном разговоре с секретоносителем узнать после третьей рюмки что-нибудь судьбоносное.
Еще один момент: далеко не вся информация, опасная для государственных интересов и безопасности, официально секретится. На нее могут просто бюрократически не успеть «навесить гриф», или же ее ценность выясняется через некоторое время. Это сложная деталь. Конечно, можно сказать, что нельзя судить человека постфактум, но тут должен работать инстинкт самосохранения. Люди обычно очень разговорчивы, и часто разговорчивы внезапно. Лучше промолчать. Но это лишь теоретическое рассуждение, без конкретной привязки к делу Федоткина.
Второе обстоятельство, бросающееся в глаза: Федоткина обвиняют в передаче информации об общественно-политической ситуации в РФ. То есть не об «Аэрофлоте», не о коммерческих проектах или об особом устройстве какого-нибудь эксклюзивного авиационного прибора, а именно о том, как у нас политика и общество развиваются. Конечно, можно предположить, что англичанам смерть как нужно было знать политические оценки регионального менеджера «Аэрофлота». Мы пока ничего не знаем о личности Федоткина. Может быть, он политический аналитик экстра-класса. С другой стороны, люди в шпионаже часто набивают себе цену перед кураторами, выдавая открытую или мусорную информацию за секретную.
В последние лет пять американские и английские разведки испытывают большие сложности в получении информации из РФ и в РФ. Поэтому они с готовностью кидаются на любой мусор, даже не верифицированный по другим каналам, что ранее было обязательным условием для классификации степени надежности информации. Отдельной строкой в такой обстановке проходят именно российские загрансотрудники, поскольку общение с агентурой в Москве сведено до минимума. И не важно кто, главное, чтобы агент был. А каково качество поставляемой им информации – уже десятый вопрос. На безрыбье и сотрудник «Аэрофлота» с техническим образованием и нулевым политическим опытом вполне себе источник информации об общественно-политической обстановке в России.
Но самое простое объяснение, скорее всего, лежит в области личных связей фигуранта. По характеру своей работы он не имел допуска к секретной информации напрямую, но только бог знает, с кем он благодаря своей должности мог пересекаться. С кем дружил. У него могут быть родственники, друзья родственников – эта веревочка может разматываться бесконечно длинно, но два ее конца, иностранный агент и секретоноситель, обязательно находят друг друга.
Главное в этой истории – умысел, что также подразумевается Уголовным кодексом. «Болтун – находка для шпиона» – это как раз к тем относится, кто по-родственному, по-дружески, из бахвальства или под большой стакан делится с окружающими чем-то важным. Люди тщеславны, иногда им просто хочется похвалиться тем, что они что-то знают. Это предосудительно, но, увы, уголовно не наказуемо.
Есть, конечно, статья о разглашении гостайны, но надо ж за руку (или, точнее, за язык) поймать, чтобы доказать состав преступления. Достигнуть этого можно только путем оперативной разработки. Конкретно – записи разговоров.
Но суды у нас не принимают в качестве доказательства аудиоматериалы, полученные без согласия фигуранта. То есть «прослушка» вне рамок уголовного дела никогда судом не рассматривается как доказательство.
В результате 99% дел о разглашении гостайны относятся к письменным публикациям, поскольку в них можно доказать состав преступления. А вот умысел на совершение преступления, называемого «государственной изменой», относится исключительно к тому фигуранту, который контактировал с представителями другого государства, а не к тому, от кого он искомую информацию изначально получил.
Тут, конечно, налицо противоречие в вопросе справедливого распределения ответственности. Кто-то сболтнул лишнее, и далее по цепочке эти слова оказались в красивом здании у Воксхолл-бридж на берегу Темзы. И жизнь вообще несправедлива: сидеть будет только тот, кто информацию передал, а не тот, кто сболтнул. Глупость – такой же источник человеческих бед и несчастий, как и злая воля. Только юридическая ответственность совсем другая.
Свежие комментарии