120 лет назад, 8 июня 1900 года, стартовала Русская полярная экспедиция под командованием видного учёного барона Эдуарда Толля. Главная её цель - призрачная Земля Санникова, или даже целый материк - Арктида, который по логике того времени должен был уравновешивать Антарктиду. На борту парусно-моторной шхуны "Заря"находилось 20 человек. Что заставляло образованных, состоятельных людей идти на край Земли, к вечным снегам? Почему, зная, что могут навсегда остаться в Арктике, они всё равно возвращались туда раз за разом? О членах экипажа «Зари» читайте в нашем материале.
Начальник экспедиции
Старший геолог Геологического комитета, коллежский советник барон Эдуард Васильевич Толль
Первая экспедиция Эдуарда Толля проходила в условиях, которые ничем не напоминали суровую Арктику: он изучал фауну, флору и геологию Балеарских островов и Алжира. Его кандидатская диссертация на эту тему привлекла внимание учёного-полярника Александра Бунге, который пригласил Толля изучать Новосибирские острова. С этого путешествия 1885 – 1887 годов и началась любовь барона к Арктике.
«Путешественник, благополучно покончивший своё дело на севере, не может иначе как с благодарностью вспоминать прошедшее, как ни тяжело было иногда исполнение его долга, за случай учиться у природы и у добрых людей, за случай развивать свои нравственные силы. Исполнение возложенного труда удаётся всегда путешественникам, имеющим девиз, отлично выраженный якутской поговоркой:"бир араиз аолох", по-русски "умереть вместе, любя друг друга и свою задачу"».
Эдуард Толль, «Экспедиция Академии наук 1893 года на Ново-Сибирские острова и побережье Ледовитого океана»
В 1893 году Эдуард Толль вновь вернулся на север: он возглавил экспедицию по раскопкам мамонта в районе мыса Святой Нос на берегу Восточно-Сибирского моря. Попутно по просьбе Фритьофа Нансена он оборудовал продовольственные склады на Восточно-Сибирских островах для зимовки «Фрама», который на тот момент готовился к трёхлетнему плаванью. Исследования Толля продолжились на севере Сибири – он проводил геологические изыскания на реке Анабар, искал там останки мамонтов, производил маршрутные съёмки, исправляя географические карты низовий Анабара и Хатангской губы, изучал и описывал кряжи Чекановского и Прочищева, Хараулахский хребет.
В 1899 году – новое путешествие, на этот раз к берегам Шпицбергена на первом отечественном ледоколе «Ермак», которым командовал адмирал Степан Макаров. Из-за пробоины, которую получил «Ермак» в результате столкновения с торосом, запланированные исследования свернули. В том же году Толль приступил к организации Русской полярной экспедиции, стартовавшей 8 июня 1900 года. Он надеялся найти Землю Санникова.
Узнать подробности экспедиции: Арктический мираж: существовала ли Земля Санникова?
«Неужели мы отдадим последнее поле действия для открытий нашего севера опять другим народам? Ведь одна из виденных Санниковым земель уже открыта американцем De Long, несчастно погибшим вследствие незнания местных условий в устье Лены.
Мы, русские, пользуясь опытом наших предков, уже по географическому положению лучше всех других наций в состоянии организовать экспедиции для открытия архипелага, лежащего на север от наших Ново-Сибирских островов и исполнить их так, чтобы результаты были и счастливы, и плодотворны».
Из статьи Эдуарда Толля, публикуется по книге Фердинанда Врангеля «Русская полярная экспедиция»
Гидрограф экспедиции
Второй офицер шхуны "Заря", лейтенант Александр Васильевич Колчак
Поначалу Александр Колчак не демонстрировал склонности к наукам: в гимназии едва не остался на второй год, схлопотав двойки по французскому и русскому. В математике он тоже едва дотягивал до тройки. Трудно было предположить, что, поступив в Морское училище, Колчак станет одним из лучших учеников в классе.
«Кадет среднего роста, стройный худощавый брюнет с необычным, южным типом лица и орлиным носом поучает подошедшего к нему высокого и плотного кадета. Тот смотрит на своего ментора с упованием… Ментор этот, один из первых кадет по классу, был как бы постоянной справочной книгой для его менее преуспевающих товарищей. Если что-нибудь было непонятно в математической задаче, выход один: «Надо Колчака спросить»… Моя конторка в нескольких шагах от Колчака. Я смотрю на него и думаю: «Где я видал раньше подобное лицо, аскета с горбатым носом и горящими пламенем фанатизма глазами?» И вдруг вспомнил: это было на картинке, где был изображён Савонарола, произносящий одну из своих знаменитых речей».
Дмитрий Никитин, «Выпуск Колчака // Морские записки»
Служа на Дальнем Востоке по окончании Морского корпуса, Колчак с увлечение занялся океанографическими и гидрологическими исследованиями, особенно его привлекала северная часть Тихого океана: Берингово и Охотское моря. Подумывал молодой исследователь и об изучении южных полярных морей, надеясь продолжить дело Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева. Научной работой он занимался по собственной инициативе – на броненосном крейсере «Рюрик», где он служил, первоочередными были военные задачи. Колчак стал искать возможность перевода на судно, на котором бы его страстное увлечение было востребовано.
Через некоторое время Колчака направили на парусно-винтовой клипер «Крейсер» в качестве вахтенного учителя. На командира корабля Генриха Цывинского эрудиция молодого человека произвела впечатление: «Это был необычайно способный и талантливый офицер, обладал редкой памятью, владел прекрасно тремя европейскими языками, знал хорошо лоции всех морей, знал историю всех почти европейских флотов и морских сражений»[1].
Желание отправиться в исследовательскую экспедицию не оставляло Колчака. Он встретился со Степаном Макаровым и просил взять его на «Ермак», но безуспешно. Узнав, что вот-вот отправится в путь экипаж Русской полярной экспедиции, гидрограф познакомился с бароном Толлем в надежде принять участие в путешествии. Пока начальник экспедиции раздумывал, пришло назначение на броненосец «Петропавловск», и Колчак вновь уехал на Дальний Восток.
Но страсть к науке сыграла свою роль. В 1899 году вышла первая статья Колчака «Наблюдения над поверхностными температурами и удельными весами морской воды, произведённые на крейсерах „Рюрик“ и „Крейсер“ с мая 1897 года по март 1899 года». Ознакомившись с трудами молодого учёного, Эдуард Толль пришёл к выводу, что хочет видеть его среди членов экспедиции – Колчак получил телеграмму от барона в греческом порту Пирей. Его временно перевели с военной службы в Императорскую Академию наук, и он отправился в полярные моря, куда так настойчиво стремился.
«Наш гидрограф Колчак прекрасный специалист, преданный интересам экспедиции».
Эдуард Толль, «Плавание на яхте Заря»
После исчезновения барона Толля, именно Колчак настоял на необходимости спасательной экспедиции и разработал план санно-шлюпочного похода на остров Беннетта. Поисковая экспедиция под командованием Колчака состоялась в 1903 году. Александр Васильевич обнаружил последние записи своего бывшего начальника.
«Предприятие это было такого же порядка, как и предприятие Толля, но другого выхода не было, по моему убеждению. Когда я предложил этот план, мои спутники отнеслись к нему чрезвычайно скептически и говорили, что это какое-то безумие, как и шаг барона Толля. Но когда я предложил самому взяться за выполнение этого предприятия, то Академия наук дала мне средства и согласилась предоставить мне возможность выполнить этот план так, как я нахожу нужным.
Александр Колчак, протоколы допроса[1]
[1] Николай Стариков, «Адмирал Колчак. Протоколы допроса».
За эту экспедицию в последствии Императорское Русское географическое общество наградило бесстрашного полярного исследователя Золотой Константиновской медалью. Большинство исследователей биографии Колчака сходятся во мнении, не случись революции, он бы стал в ряду крупнейших полярных учёных и путешественников и принёс России немалую пользу, но эпоха распорядилась иначе.
Командир судна «Заря» и его старший офицер
Капитан шхуны лейтенант Николай Николаевич Коломейцев
Старший офицер лейтенант Фёдор Андреевич Матисен
Отношения капитана «Зари» Коломейцева и начальника экспедиции Толля не сложились – ещё в Петербурге Коломейцеву не удалось узнать границы своих полномочий, и на корабле возникла ситуация двоеначалия. Капитан был моряком опытным, привыкшим к военной дисциплине. Толль считал, что в научном плаванье судно – не более, чем средство передвижения, а потому задача капитана – выполнять требования начальника экспедиции.
«Коломейцев, будучи крайним формалистом, стал на точку зрения командира военного судна и даже предложил Толлю ходатайствовать о даровании "Заре" военного флага – вещь крайне неудобная для такого рода плавания».
Александр Колчак, «Пройти Берингов пролив и закончить во Владивостоке»
Ситуация осложнилась пробоиной судна «Заря» – за вахту набегало до 20 дюймов воды, что было вдвое больше допустимой нормы. Шхуна садилась на мель в тех местах, которые до того благополучно проходили «Вега» Адольфа Норденшельда и «Фрам» Фритьофа Нансена. Толль винил в этом Коломейцева, упрекая его в недостаточном профессионализме, тогда как проблема была в течи и большей осадке «Зари».
В ходе экспедиции размолвка между моряком и учёным усугубилась ещё больше и в начале 1901 года Коломейцев оставил судно, передав полномочия старшему офицеру Фёдору Матисену.
Последний быстро нашёл общий язык с Толлем – он и сам был гидрографом, участвовал в Шпицбергенской градусной полярной экспедиции 1899 года, за которую получил наградной знак из рук Николая II. Во время спасательной экспедиции Колчака оставался командиром-капитаном «Зари». В 1904 году его наградили малой серебряной медалью Русского географического общества.
Учёные экспедиции
Старший зоолог музея Императорской Академии наук, Алексей Андреевич Бялыницкий-Бируля
Астроном и магнитолог экспедиции Фридрих Георгиевич Зееберг
Доктор медицины Герман Эдуардович Вальтер, врач, бактериолог, второй зоолог экспедиции
Алексей Бялыницкий-Бируля тоже принимал участие в шпицбергенской экспедиции 1899 года, до того изучал морскую фауну на Соловецкой биологической станции в 1891, 1895 и 1896 годах. После революции стал сначала и. о. директора Зоологического музея АН СССР в 1923 году, потом – директором в 1927 году. В 1924 году получил Золотую Константиновскую медаль Русского географического общества.
Фридрих Зееберг был готов идти в экспедицию кочегаром, если не будет другой возможности туда попасть. Его рекомендовал директор Пулковской обсерватории академик Оскар Баклунд и профессор Юрьевского университета Григорий Левицкий. Во время первой зимовки у берегов Таймыра Зееберг сопровождал Толля во время длительной экскурсии. В результате длительных переходов он начал подволакивать ногу, но оказался настолько надёжным спутником, что Толль взял его с собой на остров Беннетта, где Зееберг так же пропал без вести.
Эдуард Васильевич Толль вступил впервые на Ново-Сибирские острова 2 мая 1886 г., погиб во время работ Русской полярной экспедиции в 1902 г. вместе со своими доблестными спутниками Ф. Г. Зеебергом, Н. Дьяконовым и В. Гороховым.
Академия наук СССР
Якутская АССР
Лето 1928 г.
Надпись на мемориальной доске на полярной станции острова Котельный
Экспедиция «Зари» для Германа Вальтера вторая в биографии: за год до того он принял участие в «Экспедиции по научно-промысловому исследованию Мурмана» в районе Мурманска и Новой Земли на научно-исследовательском судне «Андрей Первозванный» под руководством Николая Книповича. С Эдуардом Толлем Вальтер подружился на охоте в поместье академика Александра Миддендорфа – своего учителя и родственника Толля. Его страсть к охоте оценили и участники экспедиции: она давала надежду на то, что в рацион полярников время от времени будет входить свежее мясо. Вальтера назначили «начальником по снабжению», и к этим обязанностям он относился не менее ответственно, чем к научным исследованиям, очень переживая из-за того, что не всегда охота бывала удачной.
«Со своей должностью снабженца я всё ещё справляюсь скверно. Когда у нас на трапезу свежее мясо северного оленя, тогда меня щедро хвалят, а когда поедаем консервы, то я теряю всякую моральную ценность».
Из письма Германа Вальтера к родственникам от сентября 1901 года
Во время экспедиции он начал страдать от ревматизма: каюты офицеров и учёных располагались в палубной надстройке, где было холодно и сыро. Болезнь привела к сердечной недостаточности, и в 1902 году Вальтер умер во время дежурства на метеостанции. Его именем назван мыс на острове Котельный.
Участники Русской полярной экспедиции были увлечёнными учёными, от которых научная работа требовала не меньшей дисциплины и самоотверженности, чем боевые задачи от офицеров во время войны. Их отличала надёжность – в тяжёлых полярных условиях не выжить, если нельзя положиться на тех, кто рядом. А ещё они мечтали открыть новые острова, где, возможно, будет уголь и мамонтовая кость. И установить на этих островах российский флаг. Желание первых полярников исследовать малоизученные и труднодоступные земли, открывать новое превозмогало страх смерти.
«И есть ещё много работы русским географам на севере, на сибирском материке и на островах, открытых и ещё не открытых, но отчасти виденных издали. При рассказе о виденной и мною в 1886 году Санниковой земле на N от острова Котельного, мой проводник Джергели, семь раз летовавший на островах и видевший несколько лет подряд эту загадочную землю, на вопрос мой, "хочешь ли достигнуть этой дальней цели?" дал мне следующий ответ: "раз наступить ногой и умереть!"»
Эдуард Толль, «Экспедиция Академии наук 1893 года на Ново-Сибирские острова и побережье Ледовитого океана»
Русская полярная экспедиция расширила знания современников об Арктике. Благодаря учёным этот обширный регион стал русским. Важно помнить, что за это право бесстрашные исследователи заплатили здоровьем и жизнями.
[1] Павел Зырянов, «Адмирал Колчак, верховный правитель России».
[2] Николай Стариков, «Адмирал Колчак. Протоколы допроса».
Свежие комментарии