Судьба ветерана Василия Мурзича. Почему на войне он был героем, а после неё стал уголовником

Фото ©  twitter.com/thebadbucket

Судьба железнодорожника Василия Мурзича, совершившего во время войны подвиг, а после — попавшего в места не столь отдалённые, была похожа на судьбы тысяч других ветеранов.

Грудью вставшие на защиту Родины, они в мирное время вдруг стали никому не нужны и справлялись со своими проблемами кто как мог: работали до упаду, занимались экстремальными видами спорта. Многие заливали воспоминания об ужасах войны водкой.

Жизнь уроженца города Невеля Василия Мурзича до войны была связана с железной дорогой. Сначала он строил ветку из Витебска в Сокольники, затем работал кочегаром, помощником машиниста и машинистом. Даже служил в железнодорожных войсках, а демобилизовавшись, стал водить магистральный грузовой паровоз ФД ("Феликс Дзержинский"). В 1935 году он активно включился в стахановское движение, целью которого было увеличение объема перевозок за счёт повышения веса грузов, и в 1939 году был награждён орденом Трудового Красного Знамени.

После начала войны Мурзич оказался на одном из самых горячих направлений. Беспощадный враг приближался к Витебску, и 9 июля Мурзич повёл из города на восток один из последних эшелонов, везущих оборудование эвакуируемого завода. Отправить в тыл жену Мурзич не смог, и она осталась в Витебске.

В Москве опытного железнодорожника отправили формировать составы на станции Москва-Сортировочная, но 32-летний Василий рвался на фронт. Он добился, чтобы его отправили учиться взрывному делу, а затем включили в одну из диверсионных групп, действовавших в тылу врага, — кому как не железнодорожнику было заниматься диверсиями на железной дороге.

В 1941 году группа Мурзича отправляла под откос составы нацистов в районе станции Орша Витебской области. А летом 1942 года он закладывал мины под рельсы железнодорожной ветки Барановичи — Волковыск под Гродно, где пустил под откос 12 вражеских эшелонов. Осенью 1942 года Мурзича отозвали в тыл — машинистов катастрофически не хватало. В Москве его наградили орденом Отечественной войны и отправили в особый резерв путей сообщения — возить оружие в Сталинград.

В конце 1943 года на одном из перегонов гружённый танками состав Мурзича был атакован немецкими бомбардировщиками и несколько авиабомб взорвались рядом с паровозом. Помощника Мурзича убило осколком, кочегара контузило взрывной волной. Котёл паровоза оказался пробит, и Мурзича обварило кипятком и паром так, что он практически лишился зрения. Преодолевая невыносимую, жгучую боль от страшных ожогов, почти ничего не видя, наощупь он сумел заделать пробоину в котле и, буквально теряя сознание, довёл состав до пункта назначения.

Там потерявшего сознание Мурзича вынесли из кабины на носилках. Советским врачам удалось вернуть Мурзичу зрение, и после лечения машинист продолжил подвозить грузы к войскам, но теперь уже на Курскую битву. Его героизм не остался без внимания: в 1943 году Мурзич был удостоен звания Героя Соцтруда с вручением ордена Ленина и медали "Серп и Молот". А в 1944 году он был награждён ещё одним орденом Отечественной войны — за восстановление разрушенных железных дорог. Кроме того, в годы войны Мурзич был награждён медалями "За оборону Сталинграда", "За оборону Москвы", "Партизану Отечественной войны" и "За победу над Германией".

После войны Мурзич вернулся в Витебск. Его дом был разрушен, о судьбе жены он ничего не знал. Утроился на работу замначальника локомотивного отдела, в 1946 году был избран депутатом Верховного Совета СССР. Много сил Мурзич прикладывал, чтобы найти хоть какие-то следы любимой женщины — что с ней? Убита? Угнана в Германию? Умерла от голода? Он рассылал запросы во все инстанции и однажды пришёл ответ.

Оказалось, пока он под вражеским огнём, обожжённый, вёл к победе эшелоны с оружием, его жена спуталась с немецким офицером, уехала с ним в Латвию, в Лиепаю. Там её следы терялись. Мурзича словно громом поразило. Он через суд добился развода и... запил. Пил так же старательно, как и работал, поэтому, едва его депутатские полномочия истекли, ему влепили выговор по партийной линии и перевели в Даугавпилс. Здесь-то и разыгралась настоящая трагедия.

Однажды на одной из улиц города Мурзич столкнулся со своей теперь уже бывшей женой. Оказалось, она приехала в Даугавпилс после того, как немец бросил её. Разговор быстро перешёл на повышенные тона, и подвыпивший Мурзич несколько раз ударил предательницу кулаком и даже, как потом будет написано в протоколе, "угрожал ей острым предметом". Мурзича задержали милиционеры. Задержали и больше не выпустили.

Прокуратура Даугавпилса возбудила против Мурзича уголовное дело — ветерана обвинили в попытке убийства. Ни регалии, ни награды не произвели на судью и на народных заседателей никакого впечатления. Они решили, что вина ветерана доказана, и Мурзича приговорили к трём годам лишения свободы с отбыванием в ИТК.

Возмущённый суровостью приговора и самим нелепым обвинением, Мурзич попытался найти правду выше — и обжаловал приговор в Верховном суде Латвийской ССР. Но его обращение возымело неожиданный эффект — глава суда Фрицис Домбровскис добавил ветерану войны ещё пять лет! Причём, как пишут юристы портала "Право.ру", приговор был вынесен по статье "Умышленное убийство". То есть ветерана осудили на восемь лет за то, чего он даже не совершал.

При этом судья руководствовался Уголовным кодексом РСФСР в редакции 1926 года, по которому покушение на убийство приравнивалось к самому убийству. Суд не принял во внимание ни эмоциональное состояние обвиняемого, ни некоторую двусмысленность самой ситуации — в СССР около двух тысяч женщин за сожительство с фашистами были высланы на побережье Белого моря. Можно предположить, что уже тогда латыши горели желанием отомстить "русским оккупантам", которые зачем-то освободили их от нацистов.

Но и это ещё не всё: Верховный суд Латвии отправил в Верховный Совет СССР ходатайство с просьбой лишить Мурзича всех боевых и трудовых наград и звания Героя Труда. И Президиум Верховного Совета удовлетворил его. 9 октября 1954 года Мурзича лишили наград и звания.

Впрочем, в местах не столь отдалённых, а именно в лагерях Коми, Мурзич пробыл недолго. Начальство в колонии отнеслось к ветерану более человечно: его сразу же расконвоировали и отправили работать по специальности — машинистом паровоза. Спустя два года его освободили условно-досрочно.

Мурзич вернулся в Латвию и до выхода на пенсию работал дежурным депо на станции Шкиротава под Ригой. Ветеран не один раз пытался вернуть награды, но каждый раз получал отписки. Умер легендарный железнодорожник в возрасте 70 лет в 1979 году.

Если оценивать ситуацию исторически, то стоит упомянуть исследования историков. По их подсчётам, почти треть всех коллаборационистов Советского Союза была сосредоточена в трёх прибалтийских республиках. Вероятно, и в советскую систему проникли ещё в то время союзники бывших фашистов. О количестве поддерживающих режим Гитлера красноречиво свидетельствуют данные спецслужб.

В 1942 году фашисты провели в Прибалтике мобилизацию, чтобы укомплектовать местным населением несколько легионов Waffen-SS. В одной Латвии в этот год планировалось набрать 15 тыс. человек. Общая численность коллаборационистов, по примерным подсчётам российских историков, составила около 250 000 человек.

Латышские эсэсовцы особенно отличились в Белоруссии, на территории которой зверствовали более 20 латышских батальонов и 15-я латышская дивизия СС. "Работал" там и карательный отряд Айреса, насчитывавший до 1300 латышей. Этот отряд фашисты отправляли в белорусские города, где нужно было зачистить еврейские гетто.

В качестве примера зверств латышских батальонов историк Александр Мальков приводит отрывок из отчёта об участии латышей в антипартизанской операции: "…деревни Кобыльница, Белая, Звольница и Мелешково сожжены. Деревни Загрязной больше нет. Сожжена ли деревня Дубное, ещё не выяснено, так как направленный туда взвод 276-го батальона ещё не возвратился. В лесу арестовано и передано СД 47 бандитских пособников". Деревни латышские эсэсовцы сжигали вместе с населением.

После освобождения Прибалтики коллаборационисты развернули так называемое "освободительное движение" — бывшие эсэсовцы уходили в леса и становились "лесными братьями". Их общее количество подсчитать невозможно. Прибалтийские историки считают, что в бандитизм был вовлечён 1% населения.

В 1945 году за пособничество фашистам и антисоветскую деятельность в Литве было арестовано больше 40 тыс. человек, в Латвии — 7016 человек, в Эстонии — 5671 человек. По другим данным, количество арестованных коллаборационистов достигло 60 тыс. человек по линии НКВД и 25 тыс. человек по линии НКГБ — МГБ. Причём это была едва лишь третья часть всех пособников фашистов. Перелом в ситуации наступил только в 1949 году, когда советские власти начали массово выселять прибалтов. По официальной статистике, в шестилетнюю ссылку попал 95 601 человек.