Борей-Булава: залп ушёл, но тяжёлые вопросы остались

12.12.2020 (15:30). Департамент информации и массовых коммуникаций (ДИМК) Минобороны РФ:







Впервые вопрос длительного непроведения стрельб «Булавой» на ТОФ в СМИ был поставлен 22 октября 2018 года в статье «Что спросить у «Ясеня»? Атомные подлодки держат флот на голодном пайке».


Статья вызвала значительный резонанс в обществе и среди специалистов. А также крайне болезненную реакцию в Главном командовании ВМФ и Минобороны (ДИМК).

Продолжение было после учения «Гром-2019», где анонсированная должностными лицами Минобороны «тихоокеанская» стрельба «Булавой» так и не состоялась – «Проблемный «Гром-2019». Что «не так» в недавних учениях стратегических ядерных сил РФ?».


17 марта 2020 года вышла публикация в блоге автора »Камчатские «Бореи» готовятся к стрельбе «Булавой»:


По имеющейся информации, на этот раз все прошло штатно: и на «Владимире Мономахе» и с «Булавами», и с их боеголовками, вплоть до Чижи. Если все это действительно так, то экипаж и разработчиков можно и нужно поздравить.

Однако неудобные вопросы по нашим МСЯС остаются. Более того именно они и является главными.

Первое. Зачем нам морские стратегические ядерные силы (МСЯС)?

Цитата из ранее опубликованной статьи:


Количественной основой наших СЯС должны быть именно РВСН. И роль МСЯС – это необходимый, но вспомогательный механизм стратегического сдерживания.

С учетом огромного превосходства противника на морских театрах, наличия у него эффективных противолодочных сил, мнение о необходимости выноса большей части развернутых средств доставки и боеголовок в море является ничем иным, как информационной диверсией (которую весьма успешно навязывали нам в 90-х гг. в рамках договора СНВ-2).

При этом необходимо четко понимать, что постановка «задачи № 1» нашим морским силам общего назначения (МСОН) как прикрытия МСЯС – фактически режет возможность ведения успешных (активных) боевых действий (ибо вся инициатива отдается противнику).

Характерно, что в ВМС США с большим удовлетворением восприняли развертывание у нас с начала 70-х гг. межконтинентальных БРПЛ, понимая, что наступательная активность ВМФ СССР будет тем самым в значительной мере свернута в пользу пассивной задачи «прикрытия МСЯС в бастионах».

Второе. Количество ракет в залпе

На первый взгляд, много стрелять и большим количеством ракет, это очень хорошо. Однако при комплексном рассмотрении вопроса все оказывается многосложнее.

Проблема в том, что баллистическая ракета подводных лодок (БРПЛ) это не просто дорогое изделие, а это очень дорогое изделие. Конкретные данные по отечественным БРПЛ не приводились.

Однако по западным аналогам (например, UGM-133A Трайдент II) соответствующие ценники близки к стоимости боевых самолетов. Другими словами, четырехракетный залп новыми БРПЛ – это очень круто и дорого (грубый аналог, равносильно: одновременно разбить о землю четыре новых Су-35).

Необходимо не просто сознавать, что ресурсы на закупку вооружений ограничены, а и то, что они берутся не из воздуха, а перераспределяются между другими оборонными расходами.

Например, для проведения Государственных испытаний нового ЗРАК «Панцирь-М» использовались парашютные мишени. То есть с мишенями на флоте крайняя бедность. Но при этом рядом творится «булаво-ракетный пир», где деньги и ресурсы «льются рекой»…
Надо понимать, что никакого ни военного, ни технического смысла в этом 4-ракетном залпе не было.

Или все-таки был?

Четырехракетный залп проект 955 уже делал.

Или он его сделал так, что


Здесь можно вспомнить фильм «Военной приемки» по камчатским «Бореям» (из видео с ракетного отсека «Александра Невского» ясно, что двухракетный залп он выполнял из соседних шахт, расположенных вблизи миделя подлодки (соответственно, есть основания задуматься над тем, что стрелять залпом, мягко говоря, опасались).


В конце концов, много более обоснованной была бы стрельба обоих тихоокеанских «Бореев» (по две ракеты каждому).

Кроме того, в 2020 году ВМФ (без проведения всего объема необходимых испытаний) подмахнул акт по новому АПКР «Князь Владимир» (955А – это не «955 с буквой А», а фактически новый проект) – ссылка. Вот где действительно был нужен залп (а не одиночный пуск БРПЛ, как было в реальности)!

Иными словами, для двух камчатских «Бореев» вполне достаточно было по одиночному пуску БРПЛ (как это регулярно и в соответствии с документами делали старые атомные подводные крейсера (АПКР) проекта 667БДР 25 дивизии).

Третье. Морское подводное оружие (МПО) и средства противодействия

Из статьи «Куда бежит адмирал Евменов?»:


Публичный ответ на этот вопрос не так давно появился в виде фотографий погрузки торпедной рухляди УСЭТ-80 на новейшие АПКР проекта 955 на Камчатке (и фото торпедной палубы с боекомплектом) и комментариев. (Ссылка).




Бывший заместитель начальника Управления противолодочного вооружения ВМФ Р.А. Гусев писал:


То есть мы имеем дичайшую ситуацию, когда на новейшем стратегическом АПКР находится древний запорожец,


с американской торпеды 1961 года, батарея которой сделана по американскому патенту 40-х гг., а главный конструктор двигателя умер еще в 1969 году.

Если бы в ВКС кто-то предложил подвесить на Су-57 управляемые ракеты Р-3 истребителя МиГ-21, его бы отправили в Кащенко. А в доблестном ВМФ это является основой торпедного боекомплекта.

О подноготной этой позорной ситуации см.«Арктический торпедный скандал» .

Упоминая о новых торпедах, необходимо отметить еще один момент.

Факт того, что ни одна подводная лодка ВМФ не получила приза Главкома по торпедной подготовке с торпедами «Физик-1» (несмотря на формально высокие ее характеристики), ясно говорит даже не о трудностях с освоением и доводкой нового оружия, а фактически о неспособности ВМФ решить эту проблему.

Более подробно этот вопрос будет рассмотрен далее в статье, посвященной тому, как создавали и убивали торпеду «Физик» (разумеется, на основе открытых данных).

Не лучше и со средствами противодействия (и противоторпедной защиты).

Контр-адмирал в отставке А. Луцкий писал («Морской сборник» № 7 за 2010 г.):


Из статьи «АПКР «Северодвинск» сдан ВМФ с критическими для боеспособности недостатками. Противоторпедной защиты подлодок нет»:


Здесь же уместно вспомнить то, что АПРК «Князь Владимир» новейшего проекта 955А был сдан промышленностью ВМФ без проведения каких-либо реальных испытаний средств противодействия.

Освоение нашим подплавом антиторпед «Ласта» – сорвано. Про крайне низкую эффективность комплекса «Модуль-Д» (заявленный на «Бореях», по официальной информации МО РФ на «Армии–2015») как раз и писал выше контр-адмирал Луцкий.

Более того, под надуманным предлогом из боекомплекта подлодок ВМФ (в том числе МСЯС) были изъяты (уже имевшиеся и показавшие эффективность) самоходные приборы противоторпедной защиты.

И здесь уже возникают хорошие вопросы:

«Что это: глупость или сознательный саботаж и подрыв боеспособности ВМФ и ВС РФ? Причём подрыв именно возможности осуществить задачи по ядерному сдерживанию? Кому это выгодно? Зачем это делается?»

Четвертое. Подледные стрельбы

До настоящего момента ВМФ РФ и СССР не произвел ни одного торпедного выстрела подо льдом с включённой системой самонаведения.

Противник же регулярно проводит в Арктике специальные противолодочные учения с массовыми торпедными стрельбами (до двух десятков торпед на одну подлодку), в готовности устроить резню и безнаказанный расстрел подлодкам ВМФ (в том числе МСЯС) по приказу.

Инициативными офицерами ВМФ вопрос проведения таких стрельб ставился многократно. Вот только один пример.


Однако интереса у командования ВМФ это не вызвало, вследствие чего вопрос был озвучен публично. Например:

«Оборонный заказ» 2013 г. № 3 «Торпеды уходят под лёд», Михаил Комаров, доктор военных наук, профессор, Владимир Поленин, доктор военных наук, профессор.

05.04.2019 г.
«НВО» «ICEX – арктическая угроза для России»
«Арктический торпедный скандал» .

Контр-адмирал в отставке В.Я. Дудко (интервью агентству ФАН):


Однако все оказалось много хуже. И «днище» ВМФ оказалось «пробито». И в 2019, и в 2020 году: ВМФ так и не смог провести таких стрельб.


В том числе высшему руководству.


Разумеется, ГОУ ГШ не само этот фиговый листок придумало (хотя и соучаствовало). Очевидно, что его основой был


не имеющий ничего общего с реальностью.

Пятое. Противолодочное обеспечение

Противолодочное обеспечение камчатских «Бореев» – это два древних МПК проекта 1124М, не прошедших даже минимальной модернизации. Новые корветы на их замену проекта 20380 для современных подлодок являются «дичью» (а не «охотниками» на них).

Противолодочная авиация?

Новые Ил-38Н с «Новеллой»? Даже не касаясь того, что «Новелла» как поисково-прицельный комплекс устарела еще в 90-х годах (при этом это единственный реально работающий и относительно современный комплекс у нас), флот получил его в «кастрированном виде».

Просто вопрос: «Где новые «новелловские буи» в госзакупках?» Древность типа РГБ-16М закупается в товарных количествах и за очень немалый ценник. Только вот дальность их по современным малошумным подлодкам – несколько сотен (!) метров. Данный и давно известный факт оказался случайно засвечен в рекламных материалах «Радар-ММС».

Проблему решили просто и эффективно: вместо доработки комплекса («Касатка») под современные требования эти цифры с рекламы просто убрали. При этом уже не вызывает вопросов сама ситуация, когда организация («Радар-ММС»), не разработавшая и не сдавшая заказчику ни одной поисково-прицельной системы, назначается начальником Морской авиации головной по ним. Как говорят, уходящему на заслуженный отдых командующему Морской авиацией господину Кожину там уже приготовлено хорошее место.

Отдельные испытания по тематике, аналогичной современным западным авиационным поисково-прицельным системам, вызывают у нас шок, ибо по выживаемости подводных лодок напрашиваются очень нехорошие выводы. Причем на Западе все это уже давно (с 90-х) стало освоенной



Наша подлодка может иметь хоть нулевую шумность, но ее все равно обнаружат за счет низкочастотного акустического подсвета (вплоть до буев авиации).

Существует мнение, что одной из главных причин явного торможения развития у нас эффективных противолодочных средств стало то, что их эффективность ставила очень неудобные вопросы по безудержному вливанию средств (и их освоению эффективными менеджерами) в морально устаревшие (и сравнительно легко обнаруживаемые) проекты подлодок.

Следует также упомянуть и про практически уничтожение у нас тематики «нетрадиционных средств поиска».

Начальник отдела перспективного проектирования ЦНИИ им. Крылова Андрей Васильев вспоминал про заместителя главкома ВМФ СССР по кораблестроению и вооружению адмирала Федора Новоселова:


Что имеем в итоге?

«Бореи» в Охотском море.

Контр-адмирал В.Я. Дудко (один из наиболее результативных подводников ВМФ СССР, успешно обнаруживший ПЛАРБ «Огайо» и сорвавший ее первое развертывание в 1982 г.):

Шестое. Противоминное обеспечение

На данный момент времени в составе ВМФ РФ 11 РПК СН, развернутых на ТОФ и СФ.

При этом в боевом составе данных флотов еще месяц назад не было ни одного современного противоминного корабля (ПМК). Более того – в строю не было и ни одного современного противоминного подводного аппарата.

Для того чтобы доложить Президенту, на ТОФ экстренно по Северному морскому пути уволокли на буксире новый ПМК «Яков Баляев» проекта 12700. Так сказать,


И проблема даже не в том, что «Я. Баляев» один. Проблема в том, что корабли проекта 12700 имеют абсолютно устаревшую концепцию (которая хорошо смотрелась бы в 80-х гг. прошлого века), но на сегодня это


(на которой подорвется либо сам ПМК, либо его единственный противоминный аппарат).

Примечание. Вопросы критического состояния противоминной обороны ВМФ будут рассмотрены в одной из ближайших статей, в том числе и потому, что аргументы публикаций «Военного обозрения» (статьи «Что не так с нашими тральщиками?» и «Что «не так» с новейшим ПМК проекта 12700») были использованы группой «представителей военной науки» в публикации в одном из специализированных изданий, причем в очень некорректном виде (с извращением их смысла). Соответственно, разбор по этой тематике нужен, как для вскрытия имеющихся проблем ПМО, так и нашей «военной науки».

И это еще не все.

Стоит только провести у нас испытания, аналогичные американским «шок триалс», (там через них проходят все корабли), и у нас будет просто «полный шок».


Ибо они закончатся с катастрофическими результатами не только для практически всех кораблей новых проектов, но и для «новейшего ПМК» проекта 12700. И об этом прекрасно знают все специалисты! И поэтому


Технические решения по этим проблемам есть. Однако применять их полноценно (а не паллиативом типа спирально-тросовых амортизаторов) не дает флотское


от серьезных проблем.

Кстати, именно этой проблемой и объясняется фактический саботаж работ с «Ластой». Дикость ситуации в том, что можно уверенно утверждать, что «прямо сейчас» «Ласту» (например, с нештатной пусковой на надстройке по целеуказанию станции «Арфа-М») могут надежно и уверенно применять старые «варшавянки» проекта 877 (по новым – вопрос открытый).

Более того, с большой вероятностью это сможет сделать старая «Рязань» проекта 667БДР. А вот новейшие «Бореи» и «Ясени» почему-то оказываются неспособными сделать то, что они обязаны хорошо делать по проекту и госконтракту. И что нормально делали старые лодки второго поколения ВМФ СССР.

Ответ прост. Тогда от проблем не прятались, не «заметали их под плинтус». И пусть не все, но большинство решали. А сейчас – во главе угла

Выводы

Выводы из всего этого будут очень жесткими.

Ключевое требование к МСЯС – высокая боевая устойчивость. В случае ВМФ РФ оно является фикцией. Как по техническим причинам, так и, в первую очередь, по организационным.

Фактически у нас просто, как говорится, забили на боевую устойчивость МСЯС: торпеды, средства противодействия и новые средства поиска подлодок, оборону военно-морских баз.

Якобы новейшие АПКР принимаются ВМФ с древним и неработающим подводным оружием, без защиты и с критическими конструктивными недостатками кораблей.

При этом развернута широкомасштабная пиар-компания по рекламе якобы высокой эффективности наших подводных сил. Она адресована не только обществу, но и высшему политическому руководству. При этом, на подплав (и особенно на «Булаву» и «Бореи») страна вливает просто колоссальные средства, которые осваиваются эффективными менеджерами в промышленности.


(благодарностью за что будет


после флота).

При всем этом у нас есть крайне острые проблемы по целому ряду направлений военного строительства (начиная с истребителей пятого поколения и ДРЛО в ВВС, бронетехники и боеприпасов в сухопутных войсках и тех же тральщиков и мишеней в ВМФ).

МСЯС Тихоокеанского флота, развернутые в зоне господства противолодочных сил противника, по факту не имеют практически никакого боевого значения:

• противоминного и противолодочного обеспечения нет;
• новых торпед нет (что есть – антикварные «дрова»);
• новых ракет (ПКР и ПЛР) нет;
• противоторпедной защиты нет.

Несмотря на скандал с полным отсутствием подледных торпедных стрельб, ВМФ проявил полную недееспособность сдвинуть этот вопрос с мертвой точки.

С безудержным вливанием средств в МСЯС (и во «вторые МСЯС» с «Посейдоном») и в шоу с «Булавой» ВМФ напоминает субъекта в дорогом сюртуке, однако при этом в рваных штанах и босиком.

Но в докладах у флота –


В этой ситуации возникает вопрос о целесообразности такого щедрого финансирования МСЯС.

Да, у РВСН есть свои трудности. (Та же постановка вопроса по БЖРК фактически является признанием проблем с боевой устойчивостью шахтных и подвижных грунтовых комплексов).

Но в РВСН хотя бы не прячутся от проблем. И так или иначе стремятся их решать (а не скрывать, как в ВМФ).

Что никак не отменяет необходимости МСЯС в принципе. Как средства гарантированного ответного удара.

Увы, сегодня он не абсолютно гарантирован.