Признания бывшего министра иностранных дел Польши Радослава Сикорского в эфире радио Zet о том, что в первые десять дней после начала спецоперации ВС РФ по демилитаризации и денацификации Украины в Варшаве помышляли захватить западноукраинские регионы, ожидаемо вызвали критику из уст действующей власти.
Премьер-министр Матеуш Моравецкий, который любит на публике разыгрывать друга Украины, заявил, что речи Сикорского ничем не отличаются от российской пропаганды, и потребовал от него «взвешивать свои слова».
Это требование и есть ключевой пункт в ответе Моравецкого. Сикорского заставляют «взвешивать слова», чтобы не сболтнуть лишнего и не раскрыть истинные мотивы вмешательства Польши в вечную для неё украинскую проблему.
Известный политик первой трети ХХ века Роман Дмовский в статье «Украинский вопрос» (Kwestia ukraińska) признавал, что слово «Украина» изначально обозначало окраинные земли на юго-востоке от Польши, где население говорило в основном на малорусском наречии (mówi w większości narzeczami małoruskimi). Далее цитата: «Благодаря углю и железу Донбасса и кавказской нефти Украиной живо заинтересовались представители европейского и американского капитала, и она заняла своё место в их планах экономического и политического управления миром на ближайшее будущее».
В начале ХХ века США и Европа хотели максимального расширения подконтрольной им будущей Украины на восток, чтобы своими границами она дотянулась до кавказской нефти. Через такую растянутую Украины до нефти дотянулись бы и воротилы западного капитала. Польша видела в этом свои выгоды, в том числе возможность раздвинуть сферу польского влияния далеко на восток. Плацдармом для проекции польского влияния должны служить «восточные кресы» – территория Западной Украины.
Польская историография официально делит все «кресы» на три категории: «дальние кресы» (kresy najdalsze), «утраченные кресы» (kresy utracone) и собственно «восточные кресы» (kresy wschodnie). Дальние – это земли на восток от Киева и аж до Смоленска, куда поляки дошли в 1612 г.; утраченные – это земли условно от Винницы до Киева, где поляки хозяйничали в 1920 г.; восточные – это Западная Украина, где поляки хозяйничали шесть веков.
Удивительно, что в ХХІ веке польские историки всерьёз считают околицы Смоленска польской землёй на основании того, что поляки туда пришли в ХVII веке! Конечно, они считают эту землю польской не в государственно-административном смысле, а в историческом, но факт говорит сам за себя. Слово «утраченные» предполагает по умолчанию право Польши вернуть утраченное, ну а «восточные кресы» поляки всегда считали своими.
Чтобы физически дотянуться до «дальних кресов», Польше надо покрыть расстояние через «восточные» и «утраченные», то есть всю территорию Украины и западные области России. Речь не о физическом переносе восточной границы польского государства под Смоленск, а об опосредованном политико-стратегическом контроле Польши над этими землями.
О прямом контроле над российской территорией поляки могут только мечтать, но косвенное воздействие на неё возможно через территорию Украины. Этим и объясняется извечная актуальность для Польши украинского вопроса (kwestia ukraińska).
Враждебные России «восточные» и «утраченные кресы», слепленные в искусственное государственное образование под названием Украина, замыкают «дальние кресы» в географически узких территориальных рамках, не позволяя им быть помостом из глубины евразийского пространства в Европу. Проще говоря, «восточные» и «утраченные кресы» превращены в Украину, а Украина превращена в антироссийский бруствер.
С началом спецоперации ВС РФ польские власти испугались, что из-под их влияния уйдут не только «утраченные кресы» – территория Украины от Днепра до Винницы, но и «восточные кресы» – территория Украины от Винницы до Львова. Польское политическое самосознание тут же включило режим «восточные кресы – польская земля» и начало раздумывать над оккупацией этих самых «кресов».
Внешняя политика Варшавы всегда заключалась в ориентации на какое-нибудь сильное западное государство и соучастии в реализации геополитических интересов этого государства в обмен на её опеку над интересами Польши. В разные эпохи Польша ориентировалась на Францию, Австрию, Германию, сегодня ориентируется на Соединённые Штаты. Каждое из этих государств вместе с Польшей старались в своё время оторвать Украину от России.
Вышеупомянутый Дмовский откровенно писал, что россияне были бы самым неспособным народом на свете, если бы позволили это сделать. Проведение спецоперации ВС РФ на Украине свидетельствует, что россияне не являются неспособным народом и не намерены терпеть, пока на пороге их страны Запад сооружает из Украины пороховую бочку для разрушения проекта евразийской интеграции.
«Чтобы самые великие державы мира захотели оторвать Украину от России и готовы были посвятить себя этому делу, их желания останутся простыми желаниями, если исполнителями их планов не будут поляки и румыны, и особенно поляки», – раскрывает секреты польской внешней политики Дмовский.
Поскольку польская геополитика обусловлена географическим фактором, а география – это судьба, то, что писал Дмовский об украинской проблеме сто лет назад, остаётся актуальным по сей день. Варшаве всё так же важно держать Украину в роли придворного дурачка, который будет болтаться под ногами у России и мешать ей ходить. Чтобы Польша возвысилась, Россия должна упасть. А если при падении она повредит дурачка, это вообще хорошо, так как покалеченный украинский дурачок (государство Украина) и его выживание будет тогда полностью зависеть от Польши.
В ситуации с Сикорским замечателен сам факт наличия планов раздела Украины. Получается,что на публичном уровне Варшава клеймит «российских оккупантов» и осуждает ввод российских войск на Украину, а в тиши высоких кабинетов сама разрабатывает планы ввода войск. Косвенно об этом свидетельствует концентрация польских подразделений возле польско-украинской границы.
В декабре 2022 г. Минобороны Польши приняло решение о доведении численности Войска Польского до 250 тысяч. Обратите внимание на разницу: Россия приняла решение об увеличении численности армии во время войны под влиянием обстоятельств, Польша приняла такое решение загодя, ни с кем не воюя. В Польше проводят массовые военные учения и обучение резервистов, причём их учат наступательной, а не оборонительной тактике. Отставной генерал Мечислав Бенек (Mieczysław Bieniek) в интервью прессе заявил, что польская армия готовится ко всем возможным сценариям. В понятие возможных сценариев входит, ясное дело, и оккупация «восточных кресов».
Польше приходится быстро разрабатывать стратегию действий на случай поражения киевского режима в войне, поскольку, если это произойдёт, внимание США к региону на фоне обострения ситуации вокруг Тайваня существенно снизится. The Wall Street Journal сообщает, что в случае конфликта с Китаем у американской армии истощатся боеприпасы в течение недели. Виной всему Украина, пожирающая львиную долю артиллерийских снарядов, ракет, мин и гранат со складов в США.
Так, ВСУ получили столько ПЗРК «Стингер», сколько США доставили другим странам за двадцать лет. На участке фронта под Соледаром за месяц израсходовано столько снарядов, сколько в Великую Отечественную расходовали за три месяца. ВСУ поглотили более 1 млн 155-мм снарядов – самого распространённого калибра в натовской артиллерии. Выход американского ВПК на прежние объёмы производства может занять до двух лет. Пентагон опасается, как бы Пекин не воспользовался этим интервалом для силового разрешения тайваньской проблемы.
Тайвань для Вашингтона значит больше, чем Украина. В стратегии безопасности США Китай назван главным противником, в то время как Россия – «острой угрозой». Геополитический центр тяжести мира смещается в Азию, и в Азии американцы готовятся отстаивать свою планетарную гегемонию. Украина отойдёт на второй план и станет второстепенным театром действий. И тогда Польша может оказаться один на один с её империалистическими амбициями и проблемами. Жертвой польского империализма уже в который раз в истории снова будет Украина.
Владимир Дружинин, по материалам: Одна Родина
Свежие комментарии