Фото с сайта oboznik.ru
Из донесений об обстановке на фронте Гитлер не сделал никаких выводов. И хотя во второй половине октября темп немецкого наступления значительно снизился, а в конце месяца оно почти совсем затормозилось, и хотя немецкое население все более сдержанно и недоверчиво относилось к сводкам о достигнутых немецкими войсками успехах, Гитлер, упоенный крупными победами под Вязьмой и Брянском и большими трофеями, продолжал и в это время верить, что война фактически уже выиграна.
В беседе с итальянским министром иностранных дел графом Чиано 25 октября 1941 года он не мог сказать ничего точного о сроках взятия Москвы, но утверждал, что в военном отношении (с точки зрения людских и материальных ресурсов) Россия уже разгромлена и что, вероятно, зимой ее постигнет судьба Наполеона. В мыслях Гитлер в это время был уже на Кавказе и даже в Индии, считал, что русская кампания в целом была уже закончена, так как Россия не сможет больше оправиться от понесенных потерь и «находится при последнем издыхании». Характерным было и то, что он не учитывал тех источников сырья, которые Сталин еще мог использовать.
По мнению Гитлера, Россия была способна удовлетворить свои потребности в нефти только на 10 %, а марганца и молибдена не могла получать совсем. Он не хотел и слушать специалистов, которые были иного мнения. Видимо, исходя из точки зрения Гитлера, Кейтель собственноручно написал на докладной записке Томаса о возможностях материальной помощи России со стороны англосакских держав о том, что «фюрер лично ознакомился с этими известными цифрами и сомневается в их правильности». В своем докладе Томас делал вывод, что на основании первого протокола от 1 октября 1941 года, заключенного между СССР, США и Великобританией в Москве, «потери важнейших западных индустриальных областей России, приведшие к снижению производства самолетов и танков, могут быть в значительной степени восполнены».
Западные державы обязались поставлять Советскому Союзу до 30 июня 1942 года ежемесячно 400 самолетов, 500 танков, большое количество грузовых автомобилей и т.д. Эти поставки могли, по заключению Томаса, в довольно значительной степени покрыть «потребности России в средствах связи, прокате, легированной стали, молибдене, меди… автомобильных скатах и авиационном бензине». В период с октября 1941го по май 1942 года западные державы могли поставить СССР около 4700 самолетов, 2600 танков, 600 легких зенитных орудий, 400 тяжелых зенитных орудий и около 600 противотанковых орудий. Фактически союзники поставили Советскому Союзу с 1 октября 1941го по 30 июня 1942 года 4650 танков, 3101 самолет, 6500 джипов, 3700 грузовых автомобилей, 56 000 т химикалий и взрывчатых веществ, 167 000 т нефтепродуктов, прежде всего авиационного бензина, 30 000 т машинного оборудования, 424 525 т металлов, 305 037 т продовольствия.
Общий объем поставок составил 1 420 255 т. Томас пришел также к выводу, что «для оказания помощи России не существует трудностей транспортного порядка. Проблема тоннажа представляется разрешимой. Пропускная способность портов, принимающих грузы, и железных дорог достаточна для приема большого количества поставляемого военного оборудования и других важных грузов. Осуществление помощи России является в меньшей степени транспортной проблемой, чем проблемой, связанной с желанием англосакских держав ее реализовать». Недооценивая экономическую помощь западных держав, Гитлер не верил в правильность прогнозов Томаса. По его мнению, Советский Союз «так много потерял материальных ценностей, что союзники не смогут восполнить их и в течение пяти лет, даже если не оставят ничего себе из всей произведенной продукции». Он пришел к заключению, что выбор американцами Архангельска как порта разгрузки, обладающего небольшой пропускной способностью, является доказательством того, что в действительности США не хотят ничего поставлять СССР.
Гитлер считал, что если поставки всетаки будут осуществляться через этот порт, то немцам это нисколько не угрожает, так как в ближайшие «несколько 84 недель» железная дорога, идущая от Архангельска в глубь страны, будет перерезана немецкими войсками. Хотя Гитлер в течение последних месяцев 1941 года и двух первых месяцев 1942 года оставался при своем мнении о возможностях поставок, русские смогли до лета оснастить значительную часть своей армии полученной из США и Англии техникой и тем самым восполнить немалую долю материальных потерь. К началу операции «Тайфун» управление военной экономики и вооружений ОКВ представило Гитлеру и его руководящим военным советникам справку, в которой давалась оценка «предполагаемого положения военной промышленности России по мере осуществления операции и продвижения на восток».
В этой работе авторы исходили из четырех возможных вариантов продвижения немецких войск и делали из этого выводы в отношении состояния советской военной промышленности. Во всех этих четырех вариантах за основу был взят тот факт, что русские уже потеряли ряд промышленных областей и районов размещений запасов сырья и что будут захвачены Харьковская, Курская, Тульская и Московская области. По варианту «А», который предусматривал оккупацию немцами территории России до линии Крым, Днепр, Харьков, Тула, Ленинград и Кандалакша, Томас пришел к следующему выводу: «Потеря почти 2/3 производства железа и алюминия не позволит, вероятно, повысить или даже полностью использовать оставшиеся производственные мощности. Восполнение материального оснащения вооруженных сил до уровня, достигнутого к началу войны, во время зимнего затишья на фронте больше невозможно, как и покрытие срочной потребности в военных материалах для продолжения оборонительных военных действий следующей весной. Но решающего ослабления военнопромышленного потенциала России еще не наступило». Томас считал, что наступление в направлении Москвы и захват русской столицы ни в коем случае не будут означать нужного немцам экономического краха Советского Союза. Эта оценка не нашла поддержки не только у Гитлера, но и у Йодля, на докладной запи 85 ске у этого абзаца был поставлен красными чернилами большой знак вопроса. По варианту «В», который помимо захвата территорий, предусмотренных в варианте «А», учитывал также захват Майкопа и Донецкого бассейна, а также района Ростова, Советский Союз лишался 61 % своей добычи угля. По этому варианту Томас пришел к заключению, «что промышленное производство (СССР. — Примеч. пер.) почти во всех областях снизится наполовину. Тем самым военная промышленность России будет так сильно ослаблена, что до лета 1942 года собственными силами она будет не в состоянии обеспечить создание предпосылок для успешного продолжения боевых действий западнее Урала». По варианту «С», который предусматривал потерю русскими промышленного района Горького и вместе с ним «почти полную потерю производства грузовых и легковых автомобилей», не предполагалось «существенного ухудшения общего положения в военной промышленности в сравнении с вариантом "В"».
Только дальнейшая потеря территории вплоть до Волги, которая предусматривалась вариантом «Д», означала бы «значительное ослабление военной промышленности, что, однако, не обязательно должно привести к полному краху, которого можно ожидать лишь после потери Советским Союзом индустриального района Урала». Таким образом, становится ясно, что намерение Гитлера добиться экономического краха России путем захвата ее европейских областей было несостоятельным. При этом следует иметь в виду, что представленный Томасом в начале октября документ оценивал экономическое положение России неполно, так как не учитывались поставки из США и Англии.
В конце октября Геринг, подробно излагая свою точку зрения по документам управления военной экономики и вооружений, пришел к убеждению, «что высказанные мнения в своей основе слишком переоценивают положение России и что захват Донецкого бассейна сыграл бы решающую роль, например, для работы промышленности Урала… А если учесть 86 колоссальные транспортные трудности, то не следовало бы так высоко оценивать развитие производства в восточноевропейских районах России и Сибири». Положительно отзываясь об успешных мероприятиях по эвакуации советской промышленности, Геринг не верил, что возможны эффективное восстановление предприятий и возобновление производства на основе перебазированной промышленности на востоке. По его мнению, русские испытывали непреодолимые трудности, и прежде всего в области транспорта. Хотя еще не были достигнуты цели, предусмотренные вариантом «А», и хотя группа армий «Центр» испытывала огромные трудности со снабжением в районе Можайской линии обороны, Гитлер был убежден, что и в военноэкономическом отношении Россия уже потерпела поражение и что исход кампании в России окончательно предрешен.
Он не считал себя «опрометчивым пророком», когда писал Муссолини, что, какие бы меры Сталин ни принимал, большевистский режим уже разгромлен. Эти высказывания Гитлера не были неким хвастовством перед Муссолини и Чиано, они выражали его действительное убеждение.
Об этом свидетельствует и замысел Гитлера снять с фронта большую часть войск группы армий «Центр» и поддерживающий ее 2й воздушный флот и перебросить их в район Средиземного моря, чтобы преодолеть возникшие там трудности. В связи с этим возникает вопрос: как мог Гитлер, несмотря на неблагоприятные доклады с фронта, прийти к оптимистической и в данном случае неверной оценке сложившегося положения?
Что побуждало его выдвигать обширные замыслы и настаивать на их осуществлении, хотя командование войск, которых это касалось, давало ему совершенно ясно понять нереальность этих планов. Главная причина заключалась, безусловно, в неверной оценке обстановки в России. Гитлер и его советники были убеждены в том, что Красной Армии приходится еще хуже, чем их собственным войскам, и что, несмотря на имеющиеся трудности, можно настаивать на продолжении наступления на Москву и добиться поставленной цели.
Источник: Обозник.ru - информационно-тематический портал об истории тыла Российской армии
Свежие комментарии