Некоторые подвиги советских войск в Великую Отечественную до сих пор выглядят как фантастика или кино в голливудской манере. Между тем целый ряд уникальных случаев, связанных с захватом советскими пехотинцами немецкой бронированной техники, имели место на самом деле. Этим отличалась прежде всего элита сухопутных войск – войсковая разведка.
Во Второй мировой танковые войска являлись мощной ударной силой, способной уничтожить пехоту на поле боя. Танковые атаки порой рождали у солдат приступы страха, известные как «танкобоязнь».
Однако бронированные чудища не были такими уж неуязвимыми. В благоприятной обстановке, проявляя отвагу и смекалку, советские разведчики могли не только уничтожать их, но и даже брать в бою, как трофеи.
Вот четыре истории, произошедшие в Великую Отечественную, когда встречи с советской разведкой не принесли немецким танкистам ничего хорошего.
«Орлович-Воронович»
Имя советского детского писателя Сергея Алексеева найдет отклик у многих. Ну кто же не помнит его прекрасные рассказы о войне. Был среди них и «Орлович-Воронович», повествовавший о подвиге солдата, вступившего в схватку с четырьмя немецкими танками и вышедшего из нее победителем. Но была ли эта история реальностью или выдумкой автора? Оказалось, что рядовой Федор Архипович Воронович действительно существовал, а писатель ничего не приукрасил.
В ноябре 1941-го 18-я стрелковая дивизия полковника Чернышева была одним из соединений 16-й армии, сдерживавших натиск вермахта на Волоколамском направлении. 20 ноября командарм Рокоссовский приказал частям Чернышева совместно с 33-й танковой бригадой задержать немецкие танки у станции Румянцево, не давая им прорваться на Волоколамское шоссе.
Первоначально советским войскам сопутствовал успех: контратаковав, они выбили врага из нескольких населенных пунктов. Но обстановка быстро менялась, и вскоре немцы вновь перешли в наступление. В результате жестокого боя у Румянцево 518-й стрелковый полк попал в окружение. Командование 18-й дивизии пыталось установить с ним контакт, посылая к Румянцево связных. Одним из них был красноармеец Федор Воронович.
22 ноября у поселка Курсаково Воронович заметил четыре немецких «панцера», стоявших на опушке рощи. Но красноармеец оказался не робкого десятка. Имея при себе противотанковые гранаты и бутылки с зажигательной смесью, он решил атаковать врага. Сделав с помощью бинта две связки гранат, Воронович поочередно бросил их под гусеницы двух танков. А затем в них уже полетели бутылки с «коктейлем Молотова».
Выведя из строя оба «панцера», боец сумел отойти невредимым, несмотря на начавшийся обстрел. За свой подвиг Федор Воронович в феврале 1942-го был награжден орденом Красного Знамени. Увы, орденоносцем ему довелось быть недолго, так как вскоре отважный красноармеец погиб.
Любопытно, что подвиг Вороновича удалось повторить через три года разведчику Сергею Мотыгину, когда Красная армия громила вермахт в Белоруссии.
Встреча на дороге
Лето 1944 года ознаменовалось разгромом немецкой группы армий «Центр» и освобождением Белоруссии от оккупации. Закрепляя свой успех, 1-й Белорусский фронт Рокоссовского провел в июле 1944-го Люблинско-Брестскую операцию, в ходе которой были освобождены юго-западные области Белоруссии и восточные районы Польши.
Одним из ее активных участников стала 76-я гвардейская стрелковая дивизия генерала Кирсанова. Начав свое наступление севернее Ковеля, 17 июля дивизия форсировала реку Припять. Прорвав там вражескую оборону, гвардейцы за четыре дня с боями вышли к советско-польской границе южнее города Бреста.
Быстрому продвижению дивизии вперед способствовали успешные действия ее разведки. Ведь на тот момент в ближайшем вражеском тылу находились несколько разведгрупп, выброшенных туда заранее. Одной из них была группа разведчиков сержанта Сергея Мотыгина. С помощью рации она докладывала в штаб обстановку на момент начала операции, сообщая о скоплениях вражеских войск, их движении и огневых позициях. Мотыгин действовал осторожно, но не смог пройти мимо заманчивой цели, с которой встретился на дороге 18 июля 1944-го.
В тот день группа пыталась незаметно пересечь шоссе. Разведчики залегли у обочины, ожидая момента для рывка. Вдруг показались два немецких танка, которые остановились прямо рядом с ними. Из машин выскочили вражеские танкисты, побежавшие в лес по другую сторону дороги. Момент был прекрасный, и Мотыгин решил использовать остановку немцев по «нужде» в свою пользу.
Взяв с собой радиста группы Никулина, сержант Мотыгин вместе с ним быстро подбежал к танкам, после чего они бросили в открытые люки башен «панцеров» по противотанковой гранате. Взрывы превратили их в железный хлам. Затем разведчики перестреляли выбежавших из леса танкистов и скрылись в лесу. За удачное нападение и ущерб врагу Мотыгин и Никулин позже были награждены орденами Славы 3-й степени.
Но во время войны разведчики не только уничтожали вражеские танки, но и угоняли их в свое расположение. История Великой Отечественной знает два случая, когда немецкая бронетехника становилась добычей советской разведки.
Трофей капитана Закревского
Во время сражения на Курской дуге напряжение боев и плотность сил на передовой у железнодорожной станции Поныри, одного из наиболее мощных узлов сопротивления советских войск, было настолько высоким, что это позволяет именовать ее мини-Сталинградом. В течение первой половины июля 1943-го станция не раз переходила из рук в руки, за нее вели схватку части 9-й немецкой и 13-й советской армий. При этом советская сторона сражалась в первые дни практически вслепую, так как с начала боев ей был не ясен состав сил наступавшего противника. А такие сведения могли дать только пленные, которых не было.
6 июля командование 3-го танкового корпуса поставило разведке задачу – взять языка на участке обороны 307-й стрелковой дивизии, защищавшей Поныри. А выполнить приказ должен был заместитель командира 24-го разведбата капитан Дмитрий Закревский.
Сформировав группу из 11 добровольцев, он начал действовать. Более суток разведчики вели наблюдение на участке 307-й дивизии, уточняя линию фронта и изучая поведение врага днем и ночью. На основании полученных данных Закревский решил брать языка севернее Понырей, где на нейтральной полосе было много подбитых танков. С наступлением темноты к ним выходили аварийные команды для ремонта и эвакуации машин. Однако попытка захватить там пленного привела к курьезу, когда разведчики «спеленали» нашего танкиста, приняв его за немца. Тогда Закревский решил попытать счастья в тылу.
В ночь на 9 июля его группа снова вышла на задание. Пройдя немецкий передний край, разведчики в темноте заметили какой-то бугор, похожий на дот. Но когда они подошли к нему, бугор оказался танком, укрытым брезентом. Его двигатель работал, внутри горел свет, но экипажа не было.
Видя это, Закревский решился на дерзость – угнать танк! Место механика-водителя занял младший лейтенант Косик. Когда на танке разместилась вся группа захвата, он поехал в сторону советских позиций. Остальные разведчики двигались за ним, прикрывая отход.
Всполошившиеся немцы бросились в погоню. При переходе немецкого переднего края танк и группу прикрытия обстреляли немецкие минометы. Тем не менее разведчикам удалось отойти без потерь. Только вот бронированный трофей заартачился и встал, как только пересек линию фронта. Поэтому в тыл его оттащил уже Т-34.
Оказалось, что разведчики угнали штабной танк 18-й панцердивизии вермахта вместе с важными немецкими документами. За такой успех Закревский и его бойцы были награждены орденами и медалями. Любопытно, что их рекорд продержался не более недели и вскоре был побит их коллегами из 31-й гвардейской стрелковой дивизии.
Пять вместо одного
Как известно, Красная армия выдержала удар вермахта на Курской дуге, а спустя несколько дней сама перешла в наступление. Силами трех фронтов она прорвала оборонительный рубеж, укреплявшийся немцами два года. В результате под ударами советских войск Орловская группировка вермахта откатилась на запад. 5 августа 1943-го – спустя месяц с начала Курской битвы – Красная армия взяла Орел, лишив врага плацдарма для наступления на Москву.
Важную роль в этой победе сыграла 11-я гвардейская армия генерала Баграмяна, проведшая образцовое наступление, лишившее врага шансов сохранить Орловский выступ. Ее стремительный и мощный удар развалил немецкую оборону, а попытка его сдержать обошлась противнику в немалую цену. К примеру, 5-я немецкая танковая дивизия, брошенная в бой в первые дни советского наступления, не только не смогла остановить Баграмяна, но и потеряла свыше 50 танков безвозвратно. Любопытно, что одна десятая этих потерь произошла из-за действий советской разведки.
15 июля 1943-го разведгруппа лейтенанта Шишкина вышла на разведку вражеских позиций у калужской деревни Мойлово. К тому моменту немецкая оборона уже развалилась, но отступающие немцы старались превратить населенные пункты в опорные точки. Мойлово стало одной из них, где противник сконцентрировал пехоту и часть сил 5-й танковой дивизии.
Сквозь разрывы во вражеской обороне Шишкину и его пятерым разведчикам удалось пройти в тыл к немецкой группировке, защищавшей Мойлово. Пробираясь через лес, разведгруппа заметила на опушке четыре немецких танка и самоходное орудие. Их экипажи были рядом – они заправляли горючим боевые машины под охраной нескольких автоматчиков.
Получив такой шанс, Шишкин решил им воспользоваться. Разведчики незаметно подобрались к немцам и начали расстреливать тех из автоматов, закидывая гранатами. Бой был скоротечен. Когда с танкистами и их охранниками было покончено, красноармейцы забрали у убитых документы для передачи их в штаб. Затем они замаскировали танки и, сев в самоходку, направились прямо на ней в расположение своей части. А управлял машиной боец, бывший на гражданке трактористом.
Командование 31-й гвардейской дивизии было приятно удивлено, когда разведчики Шишкина вернулись не только с нужными сведениями о враге, но и верхом на необычном трофее. Не пропали и остальные отбитые у немцев танки. Когда дивизия начала наступление на Мойлово, то ее передовые отряды нашли четыре «панцера», спрятанных разведчиками на том же месте.
Лейтенанту Шишкину и его бойцам удалось не только повторить, но и превзойти подвиг капитана Закревского. За свои действия они были представлены к наградам. Только Дмитрий Шишкин не дождался заслуженного ордена Красного Знамени. Этот храбрый разведчик погиб раньше, чем вышел приказ о его награждении. Увы, на войне не все истории имеют счастливый конец, даже если они хорошо начинались.
Свежие комментарии