На минувшей неделе в Ашхабаде состоялись переговоры президентов России и Ирана Владимира Путина и Масуда Пезешкиана. Им было, о чем поговорить – это первая встреча политиков. Напомню, Пезешкиан был избран президентом Ирана на июньских досрочных выборах, спровоцированных трагической гибелью его предшественника – Ибрахима Раиси.
«Отношения Ирана и России носят стратегический и искренний характер», – заявил Пезешкиан по итогам переговоров. Он также выразил надежду, что договор о стратегическом партнерстве между Ираном и РФ будет подписан во время его пребывания на саммите БРИКС в Казани, куда его пригласил В. Путин.
«Отношения с Ираном носят для нас приоритетный характер», – со своей стороны, подчеркнул президент России. «Мы активно работаем вместе на международной арене, и наши оценки происходящих событий в мире часто очень близки», – отметил он.
Вряд ли от этой встречи стоило ждать каких-то прорывных решений или хотя бы просто особо громких заявлений. Цель была в другом – познакомиться очно, установить личный контакт, что всегда важно при смене власти с одной из сторон, даже если новый лидер полностью готов продолжать линию своего предшественника.
Тем не менее у российской стороны к иранской могли возникнуть некоторые вопросы. В конце сентября, выступая на Генассамблее ООН, Пезешкиан сделал несколько заявлений, которые были восприняты неоднозначно как на Западе, так и в России. «Мы никогда не одобряли конфликт на территории Украины. Нужно уважать границы каждой страны», – заявил он. Кроме того, иранский лидер отметил готовность к диалогу с Западом: «Мы готовы сесть с европейцами и американцами за стол переговоров».
Отчасти, многое можно списать на «трудности перевода». Будучи сам переводчиком по первой специальности, я не понаслышке знаю, как, не меняя смысла сказанного, можно радикально изменить тональность. В западных СМИ с удовольствием транслировали слова Пезешкиана о том, как «мы не одобряем российскую операцию на Украине» и даже «мы не одобряем российскую агрессию на Украине».
Разумеется, такого Пезешкиан просто не мог сказать – ведь существует позиция, сформулированная высшим руководителем аятоллой Хаменеи, который еще в 2022 году на переговорах с В. Путиным заявил о том, что НАТО развязала бы войну с Россией, если бы та не начала военную операцию на Украине. Позиция рахбара в Иране – это и есть официальная позиция страны, и позиция президента не может ей противоречить по определению.
Да, слова Хаменеи тоже можно прочесть по-разному. В них не содержится четкого приветствия СВО и тем более одобрения новой территориальной реальности (сказаны они были еще до присоединения новых территорий к России). Что касается территориальной целостности, то надо понимать, что это в принципе чувствительный вопрос для всех, а для Ирана – особо болезненный: ведь на территории страны есть проблемы с сепаратизмом белуджей, курдов, особняком стоит вопрос с иранским Азербайджаном. Было бы странно, если бы страна с такими проблемами приветствовала какие бы то ни было радикальные территориальные изменения в мире, даже у своих союзников.
Второе, что важно понимать: Пезешкиан изначально имел реноме реформиста и сторонника сближения с Западом. Разумеется, не любой ценой. Тем не менее Иран ведь это вовсе не закрытая от мира консервативно-реакционная диктатура, как эту страну пытаются выставить на Западе – в ней существует общественная дискуссия и столкновение мнений, что напрямую выражается на достаточно свободных выборах. Результат последних выборов и есть итог этой дискуссии, который демонстрирует нам, что в иранских элитах, как и в обществе, существует серьезный запрос на прекращение тотальной конфронтации с Западом и на начало хоть какого-то диалога.
Можно ли считать Пезешкиана «западником»? Думаю, нет. Во-первых, «западников» в нашем понимании в легальном политическом поле Ирана нет вообще, есть сторонники диалога, а это все же разные вещи. Во-вторых, если кандидата с какими-либо идеями вообще допускают до выборов, то это значит, что на эти идеи есть запрос не только среди населения, но и у правящей верхушки. А тем более если ему дают победить. Некоторые эксперты считают, что победа Пезешкиана была обусловлена перспективой сделки с пока еще президентом США Джо Байденом и пусть смутной, но воспринимаемой многими как необходимой перспективой нормализации отношений.
Так или иначе, выборы состоялись до того, как стало ясно, что Байден совершенно точно не останется президентом, а на его место с высокой долей вероятности вернется Дональд Трамп, диалог с которым невозможен в принципе. А еще это было до убийства главы политбюро ХАМАС Исмаила Хании, которое было осуществлено самым циничным образом – в Тегеране, куда тот прибыл на инаугурацию Пезешкиана. Тем самым Израиль дал понять, что мира не будет.
И надо понимать, что наделавшая шуму речь Пезешкиана в ООН была произнесена до того, как Израиль убил практически всех лидеров «Хезболлы» и начал новую войну против Ливана, что в Тегеране, очевидно, восприняли уже как точку невозврата.
Сразу после этого, надо отметить, риторика Пезешкиана резко радикализовалась. «Подобное преступление еще раз доказало, что этот [израильский] преступный режим не придерживается никаких международных норм и рамок. Заявления глав США и европейских стран, обещавших прекращение огня в обмен на отсутствие ответа Ирана на убийство Хании, также были абсолютной ложью», – заявил он.
Уже на очных переговорах с В. Путиным Пезешкин отметил, что ситуация в регионе стала критической из-за того, что Израиль не признает «никакие международные правовые и гуманитарные рамки». Кроме того, по его словам, европейские страны и США препятствуют деэскалации на Ближнем Востоке. «Российская Федерация должна играть более активную роль в отношении преступлений сионистского режима против женщин и детей в Ливане и секторе Газа», – подчеркнул он.
Очевидно, часть иранских элит действительно могла рассчитывать на ослабление конфронтации с Западом, косвенным свидетельством чего является победа на выборах Пезешкиана. Однако, как бы там ни было, эти надежды полностью своими действиями похоронил Израиль.
Если все так, то, премьер Израиля Биньямин Нетаньяху совершил огромную ошибку. Вместо того чтобы воспользоваться появившимся в Иране дискурсом относительно возможности переговоров, пытаясь довести его до раскола внутри иранских элит, он взял курс на обострение, т. е. на сплочение иранцев вокруг радикально консервативной позиции. Очевидно, уверенность в правильности курса ему придает перспектива победы на американских президентских выборах республиканца Дональда Трампа, чья позиция однозначно произраильская и резко антииранская.
Впрочем, судя по всему, и демократы, несмотря на антивоенную позицию, склоняются к тому, чтобы поддержать Израиль при любом исходе событий. На днях К. Харрис заявила, что именно Иран является главным противником США среди всех остальных стран.
Кроме того, она сообщила о намерении предпринять в случае победы на выборах любые необходимые действия, чтобы не допустить получения Ираном ядерного оружия. Это произошло на фоне обращения иранских депутатов к ВСНБ с просьбой разрешить создание ядерного оружия из-за угроз Израиля. Конечно, это пока только слова, за которыми не обязательно последуют действия, но ситуация осложняется с каждым днем и становится все более непредсказуемой. В любом случае на попытках сближения Тегерана с Западом, похоже, можно ставить крест, о чем косвенно свидетельствует ужесточение риторики Пезешкиана по отношению к Западу и явно комплементарные жесты в сторону России.
Конечно, позиция Москвы однозначна: мы не приветствуем расширения ядерного клуба за счет кого бы то ни было, в том числе за счет дружественных нам стран. При этом мы признаем право любой страны на самозащиту, будучи сами объектом агрессии со стороны коллективного Запада. Более того, мы готовы еще теснее сближаться с теми, кто находится в схожем положении и разделяет нашу точку зрения. И Иран тут не просто ситуативный, а исторический союзник. Запад и Израиль сделали все для нашего еще более тесного сближения.
«Мы сами бросили Иран в объятия России», – еще в начале года в эфире интернет-канала The Duran заявил британский аналитик Александр Меркурис. А летом 2019-го американская Foreign Policy вышла с заголовком «Трамп подталкивает Иран в объятия России». Если Трамп снова станет президентом, это положение, очевидно, углубится.
Конечно, возникают вопросы: а продуктивно ли дружить против кого-либо? Во-первых, в условиях объявленной нашим странам гибридной войны – да! А во-вторых, с Ираном Россия дружит не только «против», но и «за». Иран – член ШОС и БРИКС, в конце прошлого года Тегеран подписал полноформатное соглашение о свободной торговле с ЕАЭС. Уже готов к подписанию на саммите БРИКС договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве с Россией.
Иран для нас – это важнейший логистический мост в торговле с Ближним Востоком, Южной и Юго-Восточной Азией, прямой выход к Индийскому океану. Кроме того, он имеет многолетний опыт выживания под санкциями, и сегодня, находясь в схожем положении, мы можем обмениваться опытом, помогать друг другу приобретать подсанкционные товары и технологии – технику, турбины, автозапчасти, оборудование для самолетов и т. д.
Как заявил недавно на встрече с секретарем ВСНБ Ирана Али Ахмадианом Владимир Путин, товарооборот наших стран за первые шесть месяцев вырос почти на 10%. Да, пока по большей части речь идет о сельхозпродукции и сырье. Но это официальная статистика. Неофициально же – Украина и ее союзники давно жалуются на присутствующие в ее небе иранские дроны.
Впрочем, последнее – это пока домыслы и вражеская пропаганда…
Дмитрий Родионов, по материалам: Ритм Евразии
Свежие комментарии