Ненавистники советского прошлого, что сносят на Украине памятники В.И. Ленину, почему-то забывают, что сама Украина в границах 2013 года есть продукт ленинской национальной политики, дополненной великодушным хрущевским подарком. Новороссия, претендуя на которую киевские власти не останавливаются перед почти годичным убийством мирного населения, разрушением жилых районов и инфраструктуры целых областей, осваивалась и заселялась исключительно благодаря вхождению этого региона в состав Российской империи. Причем с самого начала освоения новороссийских земель регион заселялся многонациональным населением. Здесь, на некогда практически пустовавшей территории, появлялись цветущие греческие, сербские, немецкие поселения. Про сербский вклад в освоение Новороссии мы уже как то рассказывали, а в настоящей статье речь пойдет о греках, внесших второй по значимости вклад в заселение новороссийских земель и их развитие после великороссов и малороссов.
Даже в настоящее время приазовские греки остаются третьей по численности этнической группой в регионе. Греческие поселения в Приазовье — крупнейший на постсоветском пространстве ареал компактного проживания греческого народа. Собственно говоря, в регионе Северного Причерноморья греки появились в глубокой древности. Всем известно о существовании многочисленных греческих колоний в Крыму, в дельте р. Дон (Танаис). То есть, исторически земли, населенные ираноязычными скифскими и сарматскими племенами, в тот период рассматривались греками как сфера своих экономических интересов. Однако собственно территорию Донецкой области (ДНР) греки в полной мере стали осваивать лишь в XVIII веке. Их появление здесь стало результатом политики Российской империи по ослаблению Крымского ханства и, одновременно, укреплению своих южных малозаселенных рубежей.
Греки в Крыму, митрополит Игнатий и идея переселения
Как известно, греки составляли наиболее многочисленную часть христианского населения Крымского полуострова, на котором проживали более двух с половиной тысяч лет. Несмотря на постепенную исламизацию, связанную с более выгодными условиями проживания мусульманского населения в Крымском ханстве, ко второй половине XVIII века в различных городах и селениях Крыма христиане еще составляли подавляющее большинство жителей. Помимо греков, в Крыму проживали армяне, грузины, потомки крымских готов и аланов, валахи (румыны). В Крымском ханстве немусульманские общины обладали собственными религиозными автономиями. В частности, православное население образовывало отдельную общину со своим самоуправлением и судебной системой. Поскольку языком богослужения был греческий, все исповедовавшие православие жители Крыма постепенно приобретали греческую идентичность, которая носила не столько этнический, сколько конфессиональный характер. Историк М.А. Араджиони считает, что за два века османского господства в Крыму потомки различных крымских христианских этносов настолько сблизились между собой, что сформировали единую национальную общность крымских греков (Араджиони М.А. Греки Крыма и Приазовья: история изучения и историография этнической истории и культуры (80-е гг. XVIII — 90-е гг. XX вв.). — Симферополь, 1999.).
Укрепление позиций Российской империи в Причерноморском регионе повлекло за собой и дальнейший рост интереса российского правительства к судьбам христианского населения Крыма. Успехи Российской империи в крымской политике пришлись на годы царствования императрицы Екатерины II. Именно в этот период российское правительство стало проявлять наибольшую обеспокоенность положением крымских христиан. Прежде всего, это объяснялось опасениями относительно постепенной исламизации христианского населения в Крыму, что действительно имело место. Ведь многие из современных крымских татар являются потомками исламизированных греков, готов, славян, армян и других христиан, проживавших на полуострове. Под прямым или косвенным давлением мусульманского окружения крымские христиане переняли значительную часть обычаев, одежды тюрок-мусульман и даже, частично, их язык. В XVIII веке уже практически все крымские греки в быту пользовались крымско-татарским языком и хотя греческий язык еще сохранялся православной церковью, под влиянием тюркоговорящих прихожан крымско-татарский язык постепенно проникал и в церковную сферу. Так, на крымско-татарском языке, но греческими буквами, записывались церковные книги, деловые документы митрополии. Естественно, что данная ситуация не радовала церковные круги и светские власти.
В начале 1771 г. новым митрополитом Готфейско-Кефайской епархии был назначен Игнатий (1715-1786). Как пишет о нем историк Г. Тимошевский, «это был человек энергичный, самостоятельный, властный; политик, хорошо понимавший дела Крыма и России; патриот в самом строгом смысле; он решил, пользуясь общим положением дел, спасти паству не только как христиан, но и как греков, в возрождение и будущность которых он, очевидно, верил, — это была основная идея его жизни» (Цит. по: Яруцкий Л. Мариупольская старина. М., 1991. С. 24.). Игнатий Гозадинов (Хазадинов) был уроженцем греческого острова Фермия. В юношестве он воспитывался на горе Афон, там принял монашеский постриг, был рукоположен в священники, затем стал епископом, архиепископом, членом Вселенского патриаршего синклита в Константинополе. Митрополитом Готфейским и Кефайским Игнатий стал после смерти предыдущего митрополита Гедеона. Ознакомившись с плачевным положением единоверцев в Крыму, митрополит Игнатий в сентябре 1771 г. направил письмо в Синод Русской православной церкви, где рассказывал о злоключениях крымских христиан. В ноябре 1771 г. митрополит обратился к Екатерине II с просьбой принять крымских христиан в российское подданство. Повторное письмо митрополита последовало в декабре 1772 г. Письма митрополита были внимательно рассмотрены российским правительством.
Однако реально ситуация стала меняться лишь в 1774 г., вслед за завершением очередной русско-турецкой войны. По условиям подписанного между Россией и Османской империей Кючук-Кайнарджийского договора, Российская империя получала официальное право контролировать положение христианских народов Османской империи с целью защиты их прав и интересов. Расширялось политическое влияние России в восточнохристианском мире — среди балканских славян и греков, армян, грузин, константинопольских греков. Разумеется, в сферу интересов Российской империи входило и расширение влияния на многочисленное христианское население Крымского полуострова. Российская империя рассчитывала рано или поздно окончательно подчинить Крымское ханство своему влиянию и в решении этой задачи христианское население Крымского полуострова могло сыграть очень важную роль.
При этом, говоря о социокультурном кризисе христианского Крыма, все в большей степени подвергающегося тюркизации и исламизации, не следует смешивать его с социально-экономическим положением христианского населения Крымского ханства. В экономическом отношении греки, армяне и другие христиане Крыма не бедствовали. Более того, они являлись одними из ключевых акторов крымской экономики — основными налогоплательщиками, торговцами и ремесленниками, земледельцами. Об этом свидетельствуют многочисленные исторические исследования, посвященные анализу социально-экономического положения крымских христиан в период, предшествовавший их переселению на земли Российской империи.
Само решение о переселении, хотя официально и преследовало цель сохранения христианской идентичности крымского населения и избавления христиан от гнета крымского хана, в действительности было продиктовано соображениями политико-экономического характера. Прежде всего, Российская империя рассчитывала подорвать экономическую базу Крымского ханства, переселив на свою территорию экономически активных христиан, являвшихся в ханстве основными налогоплательщиками. Во-вторых, с помощью заселения христианами южных и малоосвоенных территорий Российской империи в районе прежнего «Дикого поля», на Юге России решались задачи социально-демографического и экономического характера. Наконец, как отмечает Э.А. Чернов, вполне вероятно, что Российская империя стремилась и обезопасить в перспективе присоединяемый к России Крым от возможности развития автономистских движений греков и других местных христиан, которые были здесь коренным населением и в случае ликвидации Крымского ханства и присоединения Крыма к России вполне могли требовать автономию (Чернов Э.А. Сравнительный анализ расселения греков в Крыму и Приазовье // http://www.azovgreeks.com/gendb/ag_article.cfm?artID=271#).
Идея переселения греков и других христиан Крыма на территорию Российской империи была поддержана большинством высших церковных иерархов полуострова. Следует отметить, что за неимением светских общественно-политических движений, в описываемый период именно церковнослужители играли ключевую роль в определении мировоззренческих ориентиров христианского населения полуострова и являлись выразителями общественных интересов. И, тем не менее, идея переселения, поддержанная церковными иерархами, требовала популяризации в среде простого населения. Племянник митрополита Игнатия Иван Гозадинов начал обходить христианские селения Крымского полуострова, агитируя жителей за переселение. Разумеется, эта деятельность была тайной и не предавалась огласке.
Путь из Крыма в Новороссию
В апреле и июне 1778 г. было сформулировано Постановление крымских христиан за авторством митрополита Игнатия. Императрица Екатерина II определяла, согласившись с данным постановлением, территорию проживания греков-христиан — район между реками Днепр, Самара и Орель. Вопросы непосредственного обеспечения процесса переселения греков на российскую территорию брала на себя Российская империя. Для переселенцев предусматривался целый ряд существенных льгот, призванных помочь им адаптироваться на новом месте — освобождение от уплаты налогов и рекрутской повинности сроком на десять лет, предоставление территориальной и религиозной автономии. Фактическим исполнителем переселения христианского населения из Крыма был назначен Александр Васильевич Суворов.
По мнению полководца, российское правительство должно было: предоставить переселенцам транспорт для переезда; компенсацию за дома, имущество, товары переселенцев, оставляемые в Крыму; построить дома для переселенцев на новом месте жительства, одновременно обеспечив их временным жильем к моменту переселения; обеспечить провизией на время пути и первое время проживания на новом месте; обеспечить охрану колонн переселенцев во время прохождения через степные районы Крыма с местами татарских кочевий. Российское правительство брало на себя задачу по выкупу тех христиан, которые находились в рабстве и плену у крымских татар. Бывшие пленники должны были быть освобождены и также присоединиться к остальным переселенцам.
Однако следует отметить, что далеко не все крымские христиане приняли идею о переселении на территорию Российской империи с воодушевлением. Как и любым оседлым жителям, им совершенно не хотелось уходить с обжитой в течение тысячелетий земли, ставшей родной и столь знакомой. Тем более, что экономическое положение христианского населения в Крымском ханстве действительно было неплохим, за исключением того, что христиане платили большой налог. Что касается вопросов политических и культурных, таких как переход на тюркский язык или постепенная исламизация христиан, то многие рядовые обыватели такими проблемами не задавались — собственное материальное благополучие интересовало их куда больше.
Тем не менее, церковные иерархи добились своего. 22 мая 1778 г. крымский хан Шагин Гирей, в свою очередь, издал Указ о разрешении переселения христиан без принуждения. 16 июля 1778 г. греческое духовенство опубликовало Манифест, в котором призывало паству переселяться в Россию. 28 июля 1778 г. из Бахчисарая выдвинулась первая группа христианских переселенцев, состоявшая из 70 греков и 9 грузин. Так началось знаменитое переселение христиан из Крыма на территорию Российской империи. Сам процесс переселения длился с июля по сентябрь 1778 г. 18 сентября 1778 г. из Крыма вышла последняя группа христианских переселенцев, с которой ехал и сам митрополит Игнатий.
Всего из Крыма в течение организованного в июле — сентябре 1778 г. переселения и последовавшего самостоятельного переселения отдельных христианских семей уже после сентября, на территорию Российской империи выбыло 31 386 христиан. Ко времени прибытия на место предполагаемого расселения численность переселенцев оценивалась в 30 233 человека. Приблизительный национальный состав выглядел так — 15 719 греков, 13 695 армян, 664 грузина и 162 волоха (румына). Основная масса переселенцев следовали из городов Кафа, Бахчисарай, Карасубазар, Козлов, Старый Крым, Бальбек, Балаклава, селений Алоати, Шапмари, Комари и других. Значительные различия между цифрами убывших из Крыма и прибывших на место расселения переселенцев объясняются высокой смертностью в пути. Сам процесс переселения был организован достаточно слабо, в первую очередь — по причине неудовлетворительного исполнения своих обязательств со стороны российского правительства. Переселение происходило осенью и зимой, в связи с чем переселявшиеся испытывали серьезный недостаток теплых вещей. Начались простудные заболевания, выросла смертность среди стариков и детей. Во время следования по маршруту переселения многие переселенцы выражали недовольство, некоторые предпочли просто сбежать обратно в Крым. Историки оценивают потери греков во время переселения в достаточно внушительные цифры от 2 до 4 тысяч человек. Трудности ждали переселенцев и во время прибытия на место зимовки на территории современных Днепропетровской и Харьковской областей.
Прибывающие из Крыма переселенцы регистрировались в Александровской крепости (ныне — г. Запорожье). Их расселяли в селах и хуторах в районе реки Самара. Там же, в Пустынно-Николаевском монастыре обосновался и лидер переселения митрополит Игнатий. Условия быта на новом месте оставляли желать лучшего. Оказалось, что та территория, на которую изначально рассчитывали крымские переселенцы, уже освоена и заселена. На той земле, где переселенцы все же остановились, не было ни источников воды, ни лесных массивов. Лишь 29 сентября 1779 г. был издан «Ордер князя Г.Потемкина генерал-поручику Черткову по поводу устройства греков в Азовской губернии», в соответствии с которым выделялись новые места для поселения выходцев с Крыма — на побережье Азовского моря. Переселенцы получили 12 тыс. десятин земли для каждого села и отдельно 12 тыс. десятин земли для города. Предполагалось, что привычные к сельской жизни жители крымских сел поселятся во вновь создаваемых селах, а горожане — в городе.
Мариупольский округ
В начале лета 1780 г. греческие переселенцы под руководством митрополита Игнатия начали строительство города и сел на выделенной им территории Азовского побережья. Сам город строился в районе Кальмиусской паланки Запорожской Сечи (Запорожская Сечь была разделена на паланки — округа). Паланка занимала территорию от верховий реки Волчья до побережья Азовского моря и выполняла функции по охране региона от возможных набегов крымских татар или ногайцев. По численности казаков это была наименее крупная паланка Запорожской Сечи — ее войско насчитывало не более 600-700 казаков. В 1776 г. на месте упраздненной крепости Домаха была образована Кальмиусская слобода, заселенная бывшими запорожскими казаками, малороссами, великороссами и поляками. Численность ее населения была невелика и в 1778 г. насчитывала 43 мужчины и 29 женщин. В 1778 г. близ слободы был заложен город Павловск, которому предстояло стать центром уезда. Однако в 1780 г. именно на его месте было решено создать город для крымских переселенцев. Проживавших здесь немногочисленных жителей было решено переселить в другие населенные пункты, компенсировав им стоимость жилищ и имущества. 24 марта 1780 г. планируемый греческий город получил окончательное название «Мариуполь» — в честь Марии Федоровны, супруги наследника императорского престола цесаревича Павла (будущий император Павел I).
В июле 1780 г. в городе расселились прибывшие греки — переселенцы из крымских Кафы (Феодосии), Бахчисарая, Карасубазара (Белогорск), Козлова (Евпатории), Бельбека, Балаклавы и Мариама (Майрема). Вокруг Мариуполя возникли двадцать переселенческих сел. Девятнадцать сел были греческими, заселенными переселенцами из крымских греческих селений. Одно село — Георгиевку (позже — Игнатьевка) — заселили грузины и валахи (румыны), прибывшие вместе с греческими переселенцами. Что касается крымских армян, то места для их компактного расселения выделили в низовьях Дона — так появились город Нахичевань (ныне — часть Пролетарского района Ростова-на-Дону) и несколько армянских сел, входящих ныне в состав Мясниковского района Ростовской области (Чалтырь, Султан-Салы, Большие Салы, Крым, Несветай).
15 августа 1780 г. в Мариуполе была произведена торжественная церемония в честь завершения переселения крымских греков, после чего митрополит Игнатий освятил места строительства православных храмов города. Греческие поселенцы расселились в домах жителей бывшего Павловска, которые были выкуплены российским правительством у прежних владельцев. Таким образом, Мариуполь стал центром компактного расселения крымских греков. Митрополиту Игнатию, который вошел в историю церкви и страны как Игнатий Мариупольский, удалось добиться разрешения на отдельное проживание греков на территории Мариуполя и окрестных земель, в связи с чем и производилось выселение с выделенного грекам участка Азовского побережья проживавших здесь ранее великороссов, малороссов и запорожских казаков.
Город Мариуполь и окрестные греческие селения вошли в состав особого Мариупольского греческого округа, который в соответствии с соглашением о переселении, предполагал компактное поселение греков с собственной автономией во внутренних делах общины. На территории Мариупольского греческого округа поселились две группы греков — греки-румеи и греки-урумы. Собственно, они проживают на данной территории и в настоящее время, что не позволяет нам, несмотря на исторический характер статьи, говорить в прошедшем времени. Показательно, что оба этнонима восходят к одному и тому же слову «Рум», то есть — «Рим», «Византия». И румеи, и урумы исповедуют православие, однако ключевые различия между двумя группами лежат в лингвистической плоскости. Греки — румеи говорят на румейских диалектах новогреческого языка, восходящих к распространенным во времена Византийской империи греческим диалектам Крымского полуострова. Румеи заселили ряд деревень приазовского побережья, а в Мариуполе поселились в городском пригороде, носившем название Греческие Роты. Численность румеев увеличивалась за счет более поздних переселенцев с территории собственно Греции, которая оставалась в рассматриваемый период под управлением Османской империи и, соответственно, являлась источником эмиграции греков в Российскую империю — в первое греческое автономное образование на территории Новороссии.
Урумы говорят на тюркском урумском языке, сформировавшемся вследствие многовекового проживания греков в Крыму в тюркоязычном окружении и восходящем к половецким наречиям, которые затем дополнялись огузскими диалектами, родственными турецкому языку. В урумском языке выделяют кыпчакско-половецкие, кыпчакско-огузские, огузско-кыпчакские и огузские говоры. В Мариуполе был распространен огузский говор, что объясняется заселением города выходцами из крымских городов, которые использовали огузские диалекты крымско-татарского языка, очень близкие к турецкому языку. Жители сельской местности в большей степени говорили на кыпчакско-половецких и кыпчакско-огузских диалектах, так как в Крыму в сельской местности в ходу были кыпчакские диалекты крымско-татарского языка.
Показательно, что, несмотря на общность румеев и урумов как частей одного народа крымских, а впоследствии приазовских греков, между ними соблюдалась определенная дистанция. Так, урумы предпочитали не селиться в румейских селах, румеи — в урумских. Возможно, дело здесь не только в языковых различиях. Некоторые исследователи утверждают, что урумы по своему происхождению являются не столько потомками греческого населения Крыма, сколько потомками других крымских христианских общин — готов и аланов, которые просто утратили свои национальные языки и восприняли тюркские наречия, но сохранили православное вероисповедание. Готские и аланские общины в Крыму были достаточно многочисленными и вряд ли могли бы бесследно исчезнуть, так что данная точка зрения представляется если не вполне обоснованной, то заслуживающей внимания.
К 1782 г. в Мариуполе проживало 2 948 жителей (1 586 мужчин и 1 362 женщины), было 629 дворов. Численность населения Мариупольского уезда составляла 14 525 человек. Местное население сосредоточилось в привычных сферах деятельности. Прежде всего, это были торговля, выделка кож и изготовление свечей, производство кирпича и черепицы. Одним из основных источников дохода местного населения стала рыбная ловля, переработка и продажа рыбы. Тем не менее, в 1783 году, когда Крым был присоединен к России, часть греков предпочла вернуться на старое место жительства. Именно они возродили традиции греческой культуры на Крымском полуострове и заново сформировали внушительную греческую общину российского Крыма.
Однако большинство переселенцев остались в Мариупольском округе, благо здесь начала формироваться достаточно развитая экономическая инфраструктура и, соответственно, расти благосостояние местного населения. 7 октября 1799 г. в Мариуполе учредили таможенную заставу, что свидетельствовало о повышении значимости города для Российской империи и ее экономической жизни. Административные функции в Мариуполе выполнял Мариупольский греческий суд, являвшийся одновременно высшей административной и судебной инстанцией. В ведении суда находилась и правоохранительная полицейская деятельность. Первым председателем суда был Михаил Савельевич Хаджи. В 1790 г. была создана Мариупольская городская дума с городским головой и шестью гласными (депутатами).
В 1820 г. царское правительство, в целях дальнейшего расширения экономического развития Приазовья и увеличения численности населения региона приняло решение о дальнейшем заселении юго-восточной части Новороссии немецкими колонистами и крещеными евреями. Так появились Мариупольский колонистский и Мариупольский менонитский округа, а в окрестностях Мариуполя, помимо греческих деревень, возникли немецкие поселения. В самом Мариуполе, первоначально построенном как чисто греческий город, получили возможность селиться, в соответствии с разрешением российского правительства, итальянцы и евреи. Это решение также было принято из соображений экономической целесообразности — предполагалось, что представители двух торговых наций внесут крупный вклад в развитие торговли и ремесел в Мариуполе и окрестностях. Постепенно Мариуполь терял чисто греческое лицо — с 1835 г. право на поселение в городе получили великороссы и малороссы, в связи с чем город стал менять национальный состав населения. В 1859 г. правительство приняло решение об окончательной ликвидации греческой автономии. Был создан греческий уезд в составе Александровского уезда Екатеринославской губернии, а в 1873 г. был создан Мариупольский уезд Екатеринославской губернии.
В соответствии с переписью 1897 г. в Мариупольском уезде проживало 254 056 человек. Малороссы насчитывали 117 206 человек и составляли 46,13% населения уезда. Некогда титульные греки отошли на вторую позицию по численности и насчитывали 48 290 человек (19,01% населения уезда). На третьем месте находились великороссы — 35 691 человек (14,05% населения). К другим более-менее крупным национальным общностям Мариупольского уезда на рубеже XIX — ХХ вв. относились татары — 15 472 человека (6,09% населения уезда), евреи — 10 291 человека (4,05% населения уезда) и турки — 5 317 (2,09% населения уезда). Появление на территории Мариупольского уезда значительного количества малороссов и великороссов, в совокупности составлявших большинство населения, способствовало усилению процессов ассимиляции приазовских греков в славянской среде. Тем более, что местные румейские и урумские диалекты были бесписьменными, соответственно грамоте представители греческого населения обучались на русском языке. Однако, даже несмотря на этот фактор, приазовские греки смогли сохранить собственную национальную идентичность и уникальную культуру, более того — пронести ее вплоть до настоящего времени. Это объяснялось наличием значительного количества сел, где компактно проживали греки — румеи и урумы. Именно сельская местность стала «заповедником» сохранения национальных языков, греческой культуры и традиций.
Греки в советский и постсоветский периоды
Отношение к приазовским грекам в советский период отечественной истории существенно различалось, в зависимости от конкретного ее отрезка. Так, в первые послереволюционные годы политика «коренизации», предусматривавшая развитие национальных культур и самосознания у многочисленных национальных меньшинств страны, способствовала улучшению положения приазовских греков. В первую очередь, были созданы три греческих национальных района — Сартанский, Мангушский и Великоянисольский, получившие административно-территориальную автономию. Во-вторых, началась работа по созданию грекоязычных школ, театра, выпуску периодических изданий на греческом языке. В Мариуполе был создан греческий театр, а в сельских школах преподавание осуществлялось на греческом языке. Однако в вопросе школьного образования и была совершена трагическая ошибка, оказавшая негативное влияние на проблему сохранности национальной культуры приазовских греков. Преподавание в школах велось на новогреческом языке, тогда как в семьях дети из греческих семей Приазовья говорили на румейском или урумском языках. И если румейский был родственен новогреческому, то дети из урумских семей просто были не в состоянии понимать преподавание на новогреческом языке — им было необходимо учить его с нуля. Поэтому многие родители предпочли отдавать детей в русскоязычные школы. Большинство (75%) греческих детей во второй половине 1920-х — начале 1930-х гг. региона учились в русскоязычных школах.
Второй период отечественной истории советского времени был охарактеризован изменением отношения к греческому национальному меньшинству. В 1937 г. началось закрытие национальных учебных заведений, театров, газет. Автономные национальные районы были ликвидированы, начались репрессии против представителей греческой интеллигенции, а затем и против рядовых греков. По разным данным, только из Донецкой области было депортировано около 6 000 греков. Руководство НКВД СССР предписывало обратить особое внимание на греческое национальное меньшинство, проживающее в Донецкой, Одесской областях Украины, Крыму, Ростовской области и Краснодарском крае РСФСР, в Грузии и Азербайджане. Начались массовые аресты представителей греческой общины — не только в указанных регионах страны, но и во всех крупных городах. Многие греки были выселены в Сибирь и Среднюю Азию с мест своего традиционного проживания.
Изменилась ситуация только в хрущевский период, однако языковая и культурная ассимиляция приазовских греков, несмотря на интерес к этнографическим особенностям этого уникального народа, продолжалась и в 1960-е — 1980-е гг. Однако советские греки не затаили зла на СССР / Россию, которая давно стала им родиной, несмотря на все политические перипетии и ошибочные, порой, действия власти. В годы Великой Отечественной войны большое количество греков сражалось в рядах регулярной армии, в партизанских отрядах на территории Крыма и УССР в целом. С территории Приазовья было призвано в ряды РККА 25 тысяч этнических греков. Греческое село Лаки в Крыму было полностью сожжено фашистами за поддержку партизан.
Сложно отрицать большой вклад приазовских греков в политическую историю, экономику и культуру российского государства. Среди выдающихся представителей приазовских греков, получивших известность в различных областях, необходимо назвать художника Архипа Куинджи, первого ректора Харьковского университета Василия Каразина, конструктора двигателя легендарного танка Т-34 Константина Челпана, знаменитую первую женщину — трактористку Пашу Ангелину, летчика-испытателя Григория Бахчиванджи, генерал-майора — начальника Управления военных сообщений Главного морского штаба ВМФ СССР в годы Великой Отечественной войны Николая Кечеджи, Героя Советского Союза командира взвода Илью Тахтарова и многих других удивительных людей.
Постсоветская действительность также оказалась для приазовских греков нерадостной. Многие эмигрировали в Грецию, в которой, как пелось в известной песне, «все есть». Однако большинство осталось в постсоветской Украине, с ее нарастающим национализмом и политикой «украинизации» всего неукраинского населения. Когда в 2013-2014 гг. произошло противостояние на «Майдане», завершившееся свержением президента Виктора Януковича и приходом к власти в Украине проамерикански настроенных политиков, выдающих себя за украинских националистов, население восточных и южных областей страны, говорящее преимущественно на русском языке и в историко-политическом плане чуждое галичанам, ставшим опорой нового режима, выразило нежелание жить под властью киевского правительства. Была провозглашена независимость Донецкой и Луганской народных республик, началась кровопролитная война. В этой трагической ситуации многие приазовские греки вспомнили о давних религиозных, исторических и культурных связях с Россией и Русским миром, о богатых традициях антифашистского сопротивления греческого народа. Многие греки пришли в ополчение ДНР. Так, в рядах ополчения находился и погиб военный корреспондент Афанасий Коссе. Несмотря на все политические разногласия, очевидно одно — ни один народ не захочет жить в фашиствующем государстве, целью которого является дискриминация людей других национальностей и выстраивание собственной идентичности за счет противопоставления соседним странам и народам.
В статье использована карта расселения греков в Приазовье по материалам: Чернов Э.А. Сравнительный анализ расселения греков в Крыму и Приазовье.
Автор Илья Полонский
http://topwar.ru/66059-priazovskie-greki-krymchane-osvaivali...