Петр Карпович Игнатов, он же «Батя», в настоящее время хорошо известен тем, кто изучает историю советского партизанского движения в годы Великой Отечественной войны. В 1942 году, во время оккупации Кубани, Игнатов был командиром партизанского отряда, действовавшего на территории Сталинского, Северского и Горяче-Ключевского районов Краснодарского края. Эффективность действий отряда Игнатова представляет своего рода рекорд достойный книги Гиннеса. А его опыт еще во время войны (после освобождения Кубани) тщательно изучался и применялся при подготовке партизан и диверсантов, в том числе из других — как тогда говорили, «братских» — стран. История этого отряда сейчас хорошо известна, хотя многим она кажется слишком искусственной, из-за какой-то не совсем естественной идеальности и простоты. Тем не менее, каких-то принципиальных разногласий или сомнений в оценках разных авторов, писавших о деятельности партизанского отряда Игнатова, мне не встречалось. Зато есть диаметрально противоположные точки зрения по поводу личности самого Петра Карповича и, хотя писали о нем довольно много, нелишним будет еще раз сопоставить их на фоне исторических фактов.
Поэтому сначала изложим вкратце историю его партизанского отряда
Формирование будущих партизанских отрядов и подпольных организаций на Кубани началось летом 1942 года, когда над Краснодарским краем нависла угроза оккупации. Этим партизаны и подпольщики Северного Кавказа выгодно отличались от своих собратьев в западных территориях Советского Союза, которые были оккупированы в первые месяцы войны. Летом 1942 года сотни добровольцев, тщательно отбираемые через комсомольские и партийные организации, изучали основы военного дела, диверсионные методы борьбы, получали навыки, необходимые в разведывательной работе, в подполье и в партизанской жизни.
Костяк отряда Петра Карповича Игнатова, получившего агентурное имя «Батя», формировался из работников комбината «Главмаргарин» – инженеров, научных работников, высококвалифицированных рабочих и мастеров. Наличие столь опытных кадров позволило впоследствии создать своего рода материальную базу для нескольких партизанских отрядов и диверсионных групп, действовавших на территории края. База находилась в пустовавших помещениях лесозавода заброшенного поселка Планческая Поляна. Во время оккупации отряд часто называли «партизанским комбинатом». Он имел собственные склады, мастерские и множество специалистов, которые обслуживали городских подпольщиков и соседние партизанские формирования.
Впоследствии Петр Карпович писал в своей книге «Записки партизана».
«…наш отряд был своеобразным «партизанским комбинатом». Мы имели свое большое хозяйство. Наши мастерские — минные, кузнечно-механические, столярные, сапожные, портновские — обслуживали не только наш отряд, но и наших соседей-партизан. Мы создали передовой госпиталь, через который прошли многие сотни раненых партизан и бойцов Советской Армии. Нам удалось широко раскинуть сеть филиалов, которые действовали и в кавказских предгорьях, и в кубанских степях, прибрежных лиманах, и в самом Краснодаре. В тылу у врага, в горной глуши, мы открыли «миннодиверсионный вуз», где проходили теорию и практику миннодиверсионной работы лучшие и храбрейшие партизаны соседних отрядов…»
9 августа 1942 года Краснодар был занят передовыми частями 17-й армии вермахта. Группа Игнатова направилась к заранее подготовленной базе за три дня до прихода немцев. В составе отряда ушли в лес жена Петра Карповича Елена Ивановна, и его сыновья Евгений и Геннадий. Первые дни партизаны обустраивали лагерь в труднодоступном районе, в долине реки Афипс, проводили разведку, изучая условия передвижения вражеских войск и военных грузов, выбирая место и время предстоящих диверсий.
В отряде царила образцовая дисциплина. Регулярно проводились построения, политзанятия и обучение бойцов (особенно новичков) всем необходимым навыкам партизанской борьбы. Действия каждого участника будущей операции тщательно прорабатывались с учетом любых возможных вариантов развития ситуации.
Первую диверсию – подрыв немецкого эшелона – провели 20-го августа.
Готовились к каждой операции очень тщательно. Помимо одной мощной мины для основного эшелона, на путях закладывали еще две или несколько вспомогательных. То есть учитывалось, что к месту крушения могут прийти на помощь составы с двух сторон. Также накануне операции на всех прилегающих дорогах устанавливали фугасы – к месту диверсии из ближайших занятых немцами населённых пунктов, выедут грузовики с поднятыми по тревоге карателями. Тщательно минировались обходные пути и пути отхода. По свидетельствам участников группы, они тратили семьдесят процентов времени на тщательное изучение всех условий обсуждения возможных вариантов действий, включая самые незначительные мелочи, и на разработку снаряжения в мастерских, подчас весьма оригинального. И только остальные тридцать – на непосредственную подготовку самой операции. Один из минеров обладал особым чутьём: он закладывал мины в местах, которые выбирали для позиции немецкие снайперы, — и почти всегда на следующий день после операции на этом месте находили останки и обломки снайперской винтовки!
Как уже говорилось, тактика и методы подготовки диверсионных операций партизан под руководством Игнатова были необычайно эффективными и до сих пор изучаются специалистами разных стран. В тоже время точные данные о результатах действия этой группы точно не могли определить даже сами участники событий, так как практически все операции проводились в тесном взаимодействии и с участием бойцов из других отрядов.
Тем не менее, результаты на фоне большинства донесений, поступавших в Штаб партизанского движения (и нередко преувеличенных), действительно поражают. Участниками небольшого отряда (около ста человек) за весь период активных действий с 6 августа 1942-го по 17 февраля 43 года было уничтожено от 6 до 8 тысяч оккупантов и их приспешников: немцев, румын, полицаев. Партизаны Бати пустили под откос 16 эшелонов, уничтожили более двадцати локомотивов, около 40 единиц бронетехники, включая минимум два танка, а также не менее двухсот грузовиков и автомашин.
При этом отряд за все время своего существования потерял всего пять человек. Среди них – сыновья Петра Карповича.
Были даже сбитые самолеты — в конце октября немцы почти каждый день бомбили места предполагаемых стоянок партизан. А сбитые самолеты им были очень нужны, как источник целого ряда ценных материалов, особенно проволоки для мин натяжного действия. Однажды партизаны даже устроили специальную засаду на вершине горы у входа в ущелье, по которому регулярно летал фашистский разведчик, и из легкого стрелкового оружия дали дружный залп...
Еще один характерный отрывок из воспоминаний Петра Карповича:
«Мы нападали небольшими группами, почти всегда силы противника превосходили количественно наши силы в десятки раз. Но если нам не удавалось истребить врага до того момента, когда он приходил в себя, мы умели вовремя отходить. Пути отхода всегда были заранее известны каждому участнику нападения. Было бы крайне легкомысленно, не учитывая переломного момента в психике врага, вступать своей маленькой группкой в штыковую драку с врагом…»
Седьмая операция, проведенная недалеко от станицы Георгие-Афипской, стала для семьи Игнатовых трагической.
В октябре 1942 года гитлеровцы приступили к переброске техники и войск в район Новороссийска. Из центра поступали приказы максимально препятствовать этому движению, но в этот раз готовить диверсию было сложнее, чем раньше: усилилась охрана путей, противник проводил различные контрпартизанские меры.
Операцию, назначенную на 10 октября, готовили сыновья Петра Карповича (они оба были минерами). Отец отправился с ними на боевое задание в составе группы из четырнадцати человек. Сначала все шло в привычном порядке, как и в предыдущих аналогичных операциях. Незаметно братья подползли к железнодорожному полотну и приступили к работе. Отец из укрытия наблюдал за дорогой. Партизаны точно знали, когда будет проходить поезд, по всем расчетам они должны были успеть установить фугасы и их взрыватели.
Но неожиданно поезд показался из-за поворота раньше времени. Возможно, тогда ошиблись разведчики, а, может быть, эшелон изменил график – немцы иногда так делали (это была одна из контрпартизанских мер), хотя в истории отряда это был единственный случай. Затем вдалеке на грунтовой дороге показались немецкие броневики – сопровождение эшелона тоже было неожиданностью. Отец подал сыновьям условный сигнал отхода. Те и сами все видели, но не остановили работу, видимо, решив любой ценой выполнить боевое задание.
Братья успели заложить основной фугас, но не установили взрыватель, и, отбегая от насыпи, в последние секунды подорвали заряд ручными гранатами. Раздался чудовищный взрыв. Евгений и Геннадий погибли смертью храбрых. Паровоз, а за ним и вагоны начали валиться под откос. Во время преследования отходящей группы немецкие автоматчики понесли большие потери. На одном из заранее поставленных фугасов подорвался бронетранспортер.
Задание было выполнено, но дорогой ценой.
Двадцать первого февраля 1943 года в краснодарской газете «Большевик» был опубликован приказ начальника Центрального штаба партизанского движения Верховного Главнокомандования П.К. Пономаренко:
«Партизанский отряд, состоящий из партийно-советского актива г. Краснодара, в ночь с 10 на 11 октября 1942 года вышел на железнодорожные участки Северская — Афипская, Краснодар — Новороссийск, с целью взрыва железных дорог..., чтобы задержать продвижение неприятельских войск…
Непосредственное выполнение по минированию и взрыву было поручено двум братьям Игнатовым — сыновьям командира партизанского отряда. В момент, когда минирование полностью еще не было закончено, с большой скоростью приближался военный эшелон с немецкими солдатами и офицерами. Братья Игнатовы не ушли с полотна железной дороги, произвели взрыв мины у самого паровоза и героически при этом погибли…
…был разбит паровоз и 25 вагонов. На месте крушения погибло более 500 гитлеровских солдат и офицеров. Верные и бесстрашные сыны советской Родины, братья Игнатовы проявили высшую военную доблесть и самопожертвование во имя освобождения Родины от фашистских захватчиков…»
Это была своего рода кульминация истории отряда. Последующие события известны довольно плохо и противоречиво. Основной источник – воспоминания самого Игнатова – довольно скуден. Вроде бы все было по-прежнему и довольно рутинно. В феврале 1943 года отряд Бати активно помогал частям Красной армии, преследовавшим отступающего врага. Летели под откос эшелоны, потерь не было. (Гений командира или исключительное везение? На мой взгляд, больше первого, чем второго.) - Последней победой отряда был немецкий бронепоезд, который пустили под откос в районе станицы Афипской.
Столь удивительная, эффективная и (что немаловажно) удачная судьба партизанского отряда, казалось бы, должна была привлечь пристальное внимание военных историков, изучавших партизанское движение. Не говоря уже о журналистах, об авторах художественных произведений, о сценаристах и режиссерах.
Но, как ни странно, у авторов советского периода, писавших о партизанском движении, сведений об Игнатове практически нет.
Надо сказать, что после освобождения Кубани Петр Карпович Игнатов, был человеком довольно известным, и не только, так сказать, в определенных кругах (он обучал специалистов по диверсионной и подпольной работе). Он написал несколько книг, первыми из которых были «Братья-герои» и «Записки партизана», вышедшие в свет в 1944 году. Затем были «Жизнь простого человека», «Подполье Краснодара», «Наши сыновья», «Голубые солдаты» и другие. Еще во время войны при его участии был снят документальный фильм, рассказывающий о подвигах партизан Краснодарского края. Впоследствии он избирался депутатом Верховного Совета СССР и Краснодарского краевого Совета народных депутатов. Так что человеком был известным, по крайней мере на Кубани.
Первое что приходит на ум – некие ответственные товарищи не рекомендовали советскимжурналистам, авторам и пропагандистам привлекать внимание к Игнатову. Это понятно, если учесть его преподавательскую деятельность, но как объяснить явное игнорирование западных историков? Так, например, Дж. Армстронг, написавший довольно обстоятельное исследование (у нас его книга выходила под названием «Партизанская война 1941–1943 гг.»), вообще ничего не говорит о деятельности именно отряда Бати, хотя подробно освещает, например, обстоятельства гибели группы Егорова, тесно взаимодействовавшей с группой Игнатова. Скорее, дело тут в другом – слишком трудно было поверить в реальность этой удивительной личности. О таких людях большинство советских авторов писали чаще всего по заказу – в жанре официальной мифологии. Вообще, очень много людей, своим подвигом несомненно заслуживших и славу, и признание, как ни странно, обходили стороной. Во многом потому, что встреча с настоящим реальным героем требует и настоящего таланта, способного охватить масштаб личности. (Как например, талант Бориса Полевого, написавшего книгу о Маресьеве). Не нашлось такого таланта для Игнатова – просто надо признать этот факт.
А в годы перестройки, когда модным стало ругать и осквернять свое прошлое, возникла легенда о том что Игнатов был неугодником, человеком боровшимся с системой. (Так написал о нем А. Меняйлов в своей книге «Подноготная любви») Ну, правда, разве может быть такой герой каким-то убогим совком? Конечно, он обманул советскую власть, и все компетентные органы, организовал партизанский отряд по своему усмотрению, потому и бил немцев как хотел. А соседние отряды постигли неудачи, потому, что они слепо доверяли «линии партии», действовали по шаблону и т.д. и т.п. (судьба многих из них действительно была трагичной – об этом писал сам Игнатов). Такова, пожалуй, самая распространенная сейчас точка зрения.
Но она, на мой взгляд, не стыкуется с тем, что раскрывается «между строк» в воспоминаниях самого Игнатова. Сам он о себе не пишет почти ничего существенного, но личность и характер очень отчетливо видны в манере повествования: очень обстоятельной, перегруженной многочисленными пояснениями и уточнениями. Это очень характерно для особой породы инженеров, специалистов и руководителей, которые тщательно и подробно вникают во все нюансы управляемых ими процессов или отношений. (Словосочетание «все контролировать» тут не очень подходит, так как контроль является лишь одним из средств достижения цели и не главным.) Такие люди действительно нередко идут против системы, но для достижения высокой цели они рано или поздно находят способ взаимодействия с системой, используя ее силу и возможности. Более того, бывает так, что система подстраивается под таких людей, а вовсе не ломает. Для них скорее характерна судьба Галилея, нежели Джордано Бруно. (Тем кто считает, что достойный и порядочный человек должен идти непременно только против системы, этого, возможно, не понять.) Кроме того, людей на должность командира диверсионной группы отбирали очень тщательно, под перекрестным контролем как военного, так и партийного начальства. И неугодника никто бы и не подумал выдвигать. Анкетные данные проверялись-перепроверялись, а там такое, что особисты, наверное глазам не верили. Из рабочей семьи, активный участник революционных событий в Петрограде до 1917 года, большевик-подпольщик. Подвергался арестам и ссылкам. Но самое главное – член партии аж с 1913 года – таких на всю страну было, наверное, несколько сотен человек.
А вообще, в этом удивительном и очень скромном человеке сочетались в себе многие качества: он был и романтиком, и изобретателем, рационализатором, и идеальным «большевиком-ленинцем», а также невероятно талантливым организатором и руководителем. Таких людей было немного, к сожалению, но они были именно настоящими советскими людьми. Может быть, просто самыми лучшими, но в тоже время, во многом, и самыми обыкновенными. Это таких, как Петр Карпович Игнатов имели ввиду, когда в послевоенные годы повторяли распространенный тогда риторическим вопрос: «и как только Гитлер мог надеяться, что таких людей можно победить?»
Автор Александр Дантонов
http://topwar.ru/66856-idealnyy-sovetskiy-chelovek-rukovodit...
Свежие комментарии