Конституционный Суд РФ не оправдал надежд здравомыслящих граждан России, считающих, что постановления властей Москвы и Московской области о «самоизоляции» и цифровых пропусках для граждан нарушают гарантированную ст. 27 Конституции свободу передвижений. Последняя судебная инстанция, на которую рассчитывали патриоты и противники цифрового концлагеря, по сути, расписалась в своей неспособности защитить граждан от беспредела чиновников.
Общество получило тревожный сигнал: на очереди и прочие ограничения Конституции. Это одинаково справедливо как в отношении гарантий неприкосновенности частной жизни, которая, по сути, уничтожена цифросектантами, так и в отношении других наших неотъемлемых прав, в частности, права на неприкосновенность жилища. Такое впечатление, что вошедшая в раж и потерявшая последние национальные ориентиры власть сама провоцирует народ выходить на улицу и добиваться защиты своих прав отнюдь не правовыми методами.
Итак, Конституционный Суд РФ открыл ящик Пандоры. Постановление по делу о проверке конституционности подпункта 3 пункта 5 постановления Губернатора Московской области «О введении в Московской области режима повышенной готовности для органов управления и сил Московской областной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций и некоторых мерах по предотвращению распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) на территории Московской области» в связи с запросом Протвинского городского суда Московской области можно считать открытым вызовом обществу. Вернее, его сознательной части, которая не смирилась с коронабесием властей РФ, согласившихся стать соучастниками неоконовского проекта по строительству нового мирового порядка под предлогом объявленной ВОЗ «пандемии» ковид-19.
Как известно, в рамках проекта «Коронабесие» мэр столицы Собянин, глава Подмосковья Воробьев и еще несколько столь же одаренных «специалистов» по инфекциям ввели массу дискриминационных мер для жителей подконтрольных территорий, нарушающих их базовые права и свободы, а также подорвавших малый и средний бизнес, систему здравоохранения и образования, вместе с остатками доверия Путину со стороны населения РФ. Одной из наиболее скандальных фантазий Собянина-Воробьева стали «цифровые аусвайсы», за неполучение которых чиновники начали безбожно штрафовать москвичей и гостей региона.
Отойдя от первого шока, наиболее продвинутые граждане начали массово оспаривать эти штрафы — и многие суды шли им навстречу. А один из судей, работающий в Протвинском суде Московской области, едва не стал национальным героем, направив запрос в Конституционный суд с просьбой проверить постановление Воробьева на соответствие Конституции. Поводом для запроса стал протокол по статье 20.6.1 КоАП РФ «Невыполнение правил поведения при чрезвычайной ситуации или угрозе ее возникновения», составленный полицейскими в отношении одного из жителей области, осмелившегося покинувшего свою квартиру без цифрового аусвайса.
Героизм судьи заключается в том, что именно судьи, согласно закону «О Конституционном Суде Российской Федерации», имеют право направлять подобные запросы (граждане могут лишь оспаривать конституционность выносимых в отношении них решений — и то после того, как все судебные инстанции общей юрисдикции отказались защитить их права).
И вот, КС сказал свое последнее слово.
По мнению членов Конституционного Суда, пункт постановления губернатора Московской области, в соответствии с которыми граждан обязали не покидать место проживания (пребывания) без экстренной необходимости, не противоречит Конституции. «Установление этого положения было продиктовано объективной необходимостью оперативного реагирования на экстраординарную (беспрецедентную) опасность распространения коронавирусной инфекции (COVID-2019), вводимые меры не носили характера абсолютного запрета, допуская возможность перемещения граждан при наличии уважительных обстоятельств», — говорится в постановлении.
Мало того, обосновывая свое решение, судьи как бы российского Конституционного Суда прямо сослались на ВОЗ: «30 января 2020 года по решению Всемирной организации здравоохранения эпидемиологической ситуации, вызванной вспышкой коронавирусной инфекции, присвоен уровень международной опасности, объявлена чрезвычайная ситуация международного значения, а 11 марта 2020 года ситуация признана пандемией (заявление Генерального директора ВОЗ по итогам второго совещания Комитета по чрезвычайной ситуации в соответствии с Международными медико-санитарными правилами, в связи со вспышкой заболевания, вызванного новым коронавирусом 2019 г. (nCoV), 30 января 2020 года; вступительное слово Генерального директора ВОЗ на пресс-брифинге по COVID-19, 11 марта 2020 года). Распространение коронавирусной болезни, начавшееся в 2019 году, поставило перед мировым сообществом и перед Российской Федерацией в частности множество проблем не только медицинского, но и социального, политического, экономического и юридического характера. Одной из них стала проблема ограничения контактов между людьми с целью снижения скорости передачи вируса от человека к человеку. Как следует из принятых 19 марта 2020 года Всемирной организацией здравоохранения Рекомендаций по помещению людей в карантин в контексте сдерживания вспышки коронавирусной болезни (COVID-2019), меры общественного здравоохранения для достижения этих целей могут включать ограничение передвижения или отделение людей, которые могли быть подвержены воздействию вируса, от 15 остальной части населения с целью мониторинга симптомов и раннего выявления случаев заболевания».
Чтобы понимать всю анекдотичность положения, уточним: на конец января, когда «наш» Роспотребнадзор заголосил с подачи ВОЗ о «пандемии», в России не было ни одного заболевшего коронавирусом, а губернаторы ряда отдаленных от Москвы регионов ввели «антиковидные» ограничения в отсутствии заболевших.
А вот так конституционные судьи элегантно обошли статьи 22, 75.1 Конституции, чтобы никто не смел впредь сравнивать «самоизоляцию» с домашним арестом: «Принятие государством в отношении данного права конституционно допустимых и вынужденных временных ограничительных мер прежде всего имеет направленность на самоорганизацию общества перед возникновением общей угрозы и тем самым является проявлением одной из форм социальной солидарности, основанной на взаимном доверии государства и общества, тем более что ограничение свободы передвижения по своим отличительным конституционным параметрам не тождественно ограничению личной свободы (статья 22, часть 1; статья 75.1 Конституции Российской Федерации)».
Правда, конституционные судьи постарались сохранить видимость приличий и прописали, что приведенные в постановлении губернатора исключения о запрете для граждан покидать место проживания «не могут рассматриваться как исчерпывающие в контексте привлечения лица к административной ответственности», заявив, что «правоприменительные органы, в том числе суды, вправе учесть и другие обстоятельства, свидетельствующие об уважительности причин, по которым гражданин был вынужден покинуть место своего проживания (пребывания)» — но эта оговорка погоды не делает.
Главное — в другом: одна из первых попыток поставить под сомнение легитимность заведомо абсурдных и избыточных норм, принятых с целью насаждения «цифрового концлагеря» и не имеющих никакого отношения к необъявленной «эпидемии», с треском провалилась.
А значит, есть все основания полагать, что точно так же провалятся и попытки здоровых сил общества оспорить в судебном порядке и другие очевидные нарушения Конституции. Например, нарушение ст. 24, гарантирующей тайну частной жизни: «Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом». Это правило повсеместно нарушается банкстерами и цифросектантами, которые уже вовсю не только собирают наши персональные данные, но и торгуют ими направо и налево. А скоро цифросектанты и вовсе намерены передать их вместе с «госуслугами» в исключительное управление банкстерам в связи с «уходом государства с рынка».
Или право на жилище (ст. 25 Конституции: «Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения»). Наше агентство уже неоднократно рассказывало о постоянных расширениях прав полиции и Росгвардии ( см. тут и тут ). И вот новая «радость» — под Новый год Дума (в смысле «Единая Россия» с приданными силами) приняла в третьем чтении скандальный законопроект о всероссийской реновации, который ранее думская оппозиция сравнила с пенсионной реформой. Документ позволяет в 45-дневный срок принудительно выселять россиян из квартир.
Подобных примеров ограничения базовых прав граждан можно привести множество. Причем это касается не только имущества, но и личной безопасности, и презумпции невиновности. Один законопроект № 1048800-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам государственной геномной регистрации», который позволяет принудительно собирать генетический материал у подозреваемых и даже задержанных в административном порядке (что может быть актуальным для любого человека с активной гражданской позицией) чего стоит.
Если раньше хотя бы у части патриотов была слабенькая надежда на то, что граждане не одиноки перед лицом чиновного беспредела, что у нас есть судебная система и в конечном итоге Конституционный Суд, то сегодня после публикации постановления КС она рухнула. Выводы делайте сами.
Андрей Цыганов, РИА Катюша
Свежие комментарии